«Даже догорающая свеча напоследок вспыхивает ярко.»

Девочку, родившуюся в 20-хх годах XI века нарекли Ассэ по капризу матери, рассказывали, что последняя жена хёвдинга Холугаланда была  велвой из племени  хьёлги, которые жили на этих землях со времен прихода асов и уйдут вслед за ними. На третий день новой жизни мать Ассэ предсказала, что ее дочь станет проклятием для всех врагов Холугаланда и ведет свой народ, хёлги, в Асгард, за золотоокими богами, но сама падет в бою. С тех пор, судьба Ассэ для ее же родителей вроде как была предрешена.
Самая северная часть Скандинавии была холодна и выдублена всеми морскими ветрами, здесь редко видели солнце, зато люди, урожденные этой суровой землей были крепче каленой стали. К тому времени, как родилась и росла ассэ, христианство вовсю расползалось по Скандинавии и Холугаланд был, наверное, последним краем, где отказывались принимать веру Христа. Норвежка, выращенная на суровых традициях язычества, не понимала ярлов и конунгов, которые гнут спину перед крестом, а свободных женщин запирают в домах, обрекая их тем самым на смерть в случае набегов. Сама она училась держать щит и меч с тех пор, как встала на ноги. За этим следили ее дяди и мать, которая очень хотела, чтобы Ассэ покинула дом и отправилась на запад. Отец  же ее, имевший дюжину сыновей, смотрел на причуды жены с усмешкой, повторяя, что не верит, что из довольно болезненной на вид девочки выйдет дева щита, которые уже почти стали легендами. И жестоко ошибся.
В 14, не без напутствия матери, Ассэ уходит в Согн, откуда отправляется дружина в набеги на запад : высокая, статная, сильна, хёлги топором и щитом доказала сразу пятерым, где она видела их острый язык и советы накинуть на голову белое покрывало и молиться Христу. В течении двух лет, что длились походы, Ассэ приходилось напоминать, что любой, кто посмеет тявкнуть в ее присутствии о новой религии, будет вскрыть от горла до паха, а кишки его она скормит подзаборным собакам.
Судьба повернула к ней светлый лик, когда Ассэ, вместе с небольшим отрядом-дань уважения к высокому роду конунгов Норвегии, попадает в дружину Харальда Гардрада и отправляется в поход на Константинополь. Там же она встречает Гуннара,  своего первого мужа. Провоевав с закостеневшим в походах и тризнах воином, на двадцать лет ее старше, Ассэ возвращается в Норвегию, в Гейерстад, откуда родом был муж, нося под сердцем первого сына. С Гуннаром она прожила десять лет, родив ему двух сыновей, пока он не был убит в походах Гардрада на  Сицилию. Пережив этот удар стойко, как и положено женщине хёлги, Ассэ становится близкой подругой жены ярла Гейерстада, вместе с ней воспитывая детей и вкушая не один пуд соли. Но когда в край приходит христианство, она отказывается подчиниться и обратиться к новой вере. Вместе с другими несогласными, женщина покидает город ярла, но куда бы она не пришла, всюду уже пестрели ненавистные кресты. Она сокрушалась, что еще десять лет назад священников проклятой веры можно было спустить в море без особых последствия, а сейчас даже язычники боятся их трогать. Даже Харальд Гардрад поддался этой вере и теперь спасения от нее не было видно.
Ассэ возвращается на родину , в Холугаланд, где уже правит один из ее братьев. Здесь отказались признавать и новую веру. И к тому времени-нового короля, которую принес на земли асов эту мерзость-Харальда. По просьбе брата, Ассэ выходит замуж за Кьялла Фрейра, знаменитого героя Швеции, который был намерен заявить права на трон Норвегии и объединить два государства под знаменами старой веры ванов и асов. Поначалу, с рыжебородым весельчаком, суровая, прошедшая  половину Европы Ассэ не нашла общий язык, они часто ругались и ссоры грозили перерасти в смертоубийство, но война закончилась, когда Фрейр победил тяжелую на руку жену, придавив ее к земле ее же щитом. Говорят, что именно после этого у них родился сын  Вигге.

«Ужас рождает не тот, кто велик и страшен, но тот, в ком много сосредоточенной ненависти.»

Норвегию раздирали междоусобные войны, викинги делились на язычников и христиан, на тех, кто поддерживает Шведского короля и Харальда Гардрада, на войнов и борнов. Холугаланд постоянно отбивал нападки соседей, отваживал войска Харальда, не собираясь подчиняться тирану и вероотступнику. Ассэ, успевшая родить еще двух дочерей и сына. Порой оставалась в тереме ярла одна, потому как одна половина мужчин уплывала в походы на запад, а другая-на соседей. В это время ей приходилось быть всем: матерью, женой, кённигин. Потому как жены братьев, в большинстве своем,  уже не держали меч в руках или носили под сердцем ребенка и боялись лишний раз выйти за пределы теремов. В одну из холодных зим, соседи подожгли склады с  зерном, обрекая города и ближайшие деревни на смерть от голода. Ассэ собрала часть оставшейся дружины и провела безжалостный рейд на неприятелей, сравняла с землей мозоливший глаза храм, вырезала всю семью местного ярла, не пощадив ни женщин, ни детей, и присвоила все запасы на зиму, дав простым людям выбор- уйти к ним в Холугаланд под сень веры асов или подыхать без крова и пищи. Это стало отличной наукой для соседей и к ним более не лезли. А так же дало понять Харальду Гардраду, что одна из его бывших дружинниц не иначе, как сама Фрейя или считает себя таковой. За кровавые и жестокие походы против соседей Ассэ получила прозвище Красный Щит.
Когда война за датский трон была окончена, Харальд, в знак мира, созвал всех ярлов закрепить этот мир и договориться о мире. Ассэ убеждала мужа и братьев, что верить паршивой собаке , все равно что пускать свиней в дом: и глупо, и чревато. С другой стороны, Холугаланд был единственным краем, где почти поголовно исповедовали старую веру и стоило напомнить собственным собратьям, кто такие  скандинавы на самом деле. Перед самым отъездом, доживающая последние свои дни мать Ассэ напомнила дочери о нависшем над ней пророчеством богов и передала единственное сокровище семьи- ожерелье невиданной красоты. Старая вельва клялась, что это подлинное ожерелье Фрейи, от которой они ведут свой род .
Ассэ встретилась со своим бывшим вождем не ласково. Оба буравили друг друга вызывающими взглядами : дева щита прибыла на большой праздник.,во дворец конунга, облаченная в доспехи, при щите и оружии, что было вызовом вере и нарушением правил. На ее шее сверкал Брисингамен, заставивший всех жен воевод и ярлов чуть не сдохнуть от зависти. Пожалуй, в ту ночь Кьялл Фрейр мог гордится женой, которая во всей красе являла облик той Скандинавии, которую его сородичи теряли по собственной глупости. И именно в эту ночь она была замечена  Дагом Эффре. Черт его разберет, кем был этот молчаливый, безбородый пришелец ни то с финских, ни то с датских земель. Он говорил с Ассэ о вере ее богов все дни праздника, не пил и не ел, лишь слушал и наблюдал за ней столь пристально, что хёлги пришлось останавливать мужа и братьев, решивших, что тот шпион Харальда или решил увиться за чужой женщиной. Странный был человек, этот Даг Эффрэ, но Ассэ он нравился.
Естественно, все ее опасения подтвердились и на девятый день король Харальд с верными ярлами устроил кровавую баню. Ассэ заметно прорядила отряды соперника, но потеряла почти всех братьев и мужа, а так же старшего сына. Она отступила обратно в Холугаланд, готовиться к неминуемой войне. Только сейчас она всерьез восприняла пророчество матери и металась как разъяренная волчица, пытаясь найти себе союзников и собрать ополчение. Впереди-армия врага, позади-ледяное море и студеные ветра, да непроходимые горы, в которых, по слухам, обитали тролли.
Ей удалось отослать младшую дочь и сына ко двору Дании, договорившись о браке. А так же собрать  дружину, поднялось все возможное ополчение из народа хёлги. И вот когда до неминуемой битвы оставались считанные дни, к ней вновь явился Даг Эффрэ, представ посреди ночи и едва не словив топор в голову. Едва, потому что ему ничего не стоило вырвать руку Ассэ и сожрать ее со всеми домочадцами. Дева щита приняла посланника за самого Локи и слушала его не перебивая, потому как он не предлагал ей победу, но он предлагал ей месть. Она сможет дорваться до тирана, , если примет его щедрый дар- станет драугром, неупокоенным воином Хель, а победит ли ее дружина или нет-одним Богам известно. И она согласилась, не раздумывая, положив в огонь своей мести всю дружину, весь народ и двоих детей. На обломках терема ярла нашли обгоревшее женское тело и по всей Норвегии раструбили, что с родом  хёвингов  Холугаланда покончено, а строптивая баба была казнена самим конунгом Гардрадом. Слухи, конечно. А еще слухи, спустя годы, передавали, что у берегов Британии тиран схватил стрелу, то ли в горло, то ли в глаз, то ли это был вовсе не Харальд III,  а его дружинник.

«Соль хранит историю.»
Став вампиром, Ассэ смотрела на мир с «той»  стороны,   ее Мастер привел сканди к их общей госпоже, имя которой было Дракон. Эта женщина заворожила суровую норвежку, показавшись той самой богиней Фрейей, о которой она так долго слушала легенды, сила ее была огромна и дочь велвы склонила голову перед той, что теперь распоряжалась ее жизнь и принесла ей в дар Брисингамен.
Многие рассказывали о своей жизнью под рукой Мастеров, как о кошмаре и унижении, рассказывали о наказаниях и попирании, но Ассэ помнит это время, как обучение, как совершенно иной для нее мир. О, Дракон кроткостью  и нежностью характера не отличалась, она требовала порой такие вещи, от которых у Ассэ скрипели в гневе зубы, но ей пришлось научиться его смирять, и много пришлось смирять, терпеть…Порой, она выживала после таких увечий, после которых крепчайшие викинги отправлялись в Вальхалу , но это только подстегивало Ассэ быть сильнее, доказывать своему мастеру, и что самое главное –госпоже, что она – их защитник, что она не зря две щита и достойна сил, о которых теперь грезила, как о клинке из хорошей стали.
Европа неминуемо менялась,  мир менялся. Полностью забыв о старых традициях и Богах. Увы, ей, как созданию Хель (а никак иначе она никого бы из вампиров и не назвала) причиняли боль не только кресты, но и символы ее родной веры, к  горькому счастью- верующих в  Мьёлнир или Гунгнир практически не осталось.
Совет произвел на Ассэ неизгладимое впечатление : пусть она слушала и смотрела из тени, но Дракон умела весьма доходчиво объяснять, кто, почем и почему. Морт де Амур вызывал у нее отвращение, на что, наверняка, рассчитывал от каждого, Белль Морт- иронию и восхищение,  Колебатель Земли-страх и уважение,  Мастер Зверей- презрение. Странник-замешательство. Только Дракон была для нее настоящей богиней, для нее Ассэ убивала и вырезала целые города, по единому движению брови. И думала, будь ее госпожа в тот час  в Скандинавии, то не пали бы викинги под напором крестов и не обрядились бы в рясы.
Силы ее проснулись на третьей сотне ее жизни, хёлги была отдана в услужение  и ей пришлось сойтись  в бою с одним из Мастеров. Конечно, она понимала, что может не выйти живой, но нарушить приказ госпожи и не повиноваться для нее представлялось горем куда большим, чем визит в чертоги Хель. Невозможно было описать ее радость, когда сквозь боль, кровь и слабость она почувствовала в себе силу Дракона. И неизвестно, кто был рад этому больше: она , ее мастер или сама Дракон. В день, когда Ассэ стала Мастером, госпожа вернула ей Брисингамен.
Власть их пошатнулась, когда сподвижники Христа открыли Охоту на ведьм, Европа пылала от костров и содрогалась от молитв, противных слуху Ассэ, ведь не смотря ни на что, она молилась своим богам, даже после стольких лет, даже видя живое их воплощение в лице Дракона. Они уже давно отошли в тень со всеми немногочисленными  потомками, но даже туда  добирался мерзкий свет этой религии.
Хёлги было поручено вытащить из лап доминиканцев одного из Мастеров Дракона. После чего они бы все спешно покинули Центральную Европу и скрылись с глаз и людей, и совета. Задача была убийственной, потому как замок, в котором держали ее собрата был монастырем и  находится под гнетом крестов для нее было невыносимо.  Ассэ прорубала себе дорогу топором и щитом, терпя ожоги от горящих белым огнем святых предметов  и все равно сокрушая черепа монахов самого жестокого ордена во всей Церкви. Увы, сумев вовремя ворваться и ослабить путы своего собрата, женщина сама была поймана в ловушку, вряд ли ей когда - нибудь удастся забыть то пекло, что растеклось на ее спине от святой воды. Быть может, род Дракона и прервался бы в тех казематах, если бы не Синеглазый : Ассэ всегда помнила сначала два синих омута, и лишь потом лицо, столь прекрасное, что могло бы принадлежать самому Бальдору. Вампир из рода Белль Морт тоже был здесь из-за своего  собрата, но в отличие от нее-сумел его спасти. Деву щита тяготило, что она обязана жизнью мужчине, не держащему в руке меч и она пообещала вернуть этот долг ему или потомкам его. Он над ней лишь посмеялся. Как иначе можно было расценить эту снисходительную улыбку, от которой менее крепкие, изнеженные европейские женщины тотчас падали в обморок? Спустя дни, разузнав, что этот Синеглазый был некогда прекрасной игрушкой Белль Морт, но ушел из-под ее крыла, норвежка  уже списала несчастного со счетов: от Прекрасной Смерти, как от королевы уходили только вперед-на трон или на эшафот.
Ее промах разозлил Дракона сверх всякой меры, Ассэ была сурово наказана и была отлучена на сотню лет от госпожи. В это время она бесцельно скиталась по миру, вновь посетила родной край, с болью в сердце и злобой в душе видя, что и ее суровые места покорились, и даже кровавая жертва не дала  своих всходов.  Народ асов ушел и ему все равно, что станет с их вотчиной.

«Если не хочешь отвечать на чужие вопросы — задавай свои.»

Покой хёлги нашла в земле песка и зноя, в руках самой странной женщины, какую  Ассэ только могла себе представить : Ирис Янг была жарким хлыстом , беспощадно жалящим привыкшую к войнам и силе сканди. Ламия и ее ребенок стали для Ассэ какой-то отдушиной, перерывом между жестокими схватками за власть и могущество, обе не спрашивали друг друга о прошлом, выуживая все как бы случайно, украдкой, между душевными разговорами и страстными ночами. Дракон к тому времени сняла свой запрет и Ассэ вернулась  к своей госпоже, от которой уже ничего толком и не осталось. С Ирис они виделись урывками, год через сотню, если так можно сказать. Никто ничего не требовал от другой, понимая, что их приятная связь может закончится по воле более сильных мира сего.  А Фрейр, в то время, когда не была при Драконе,  осела на одном из одиноких островов близ своей родины, облюбовав старинный каменный особняк и занимаясь тем, что она некогда умела не хуже, чем убивать: завела несколько судоходных кампаний. Теперь, когда они окончательно ушли от мира,  хёлги могла заняться тем, что раньше и сама сочла бы глупостью : она проследила генеалогическое древо своего рода от детей, которые спаслись тогда бегством ,  раскопала несколько курганов великих конунгов древности, неплохо нажившись на этом , отыскала оружие, принадлежавшее ее последнему мужу, храня как память о временах, когда  ее боги ходили под одним небом с людьми. До последнего времени Ассэ пребывала в непривычном для себя спокойствии, пока у нее не было украдено ожерелье : живя очень уединенно и скрытно, сканди не слишком хотела заводить собственную свиту, в результате чего поплатилась. Брисингамен был выкраден  с острова, на котором жила Ассэ в ее отсутствие и судя по следам, переправлено в Америку.  Женщина, следуя за смертником, покусившимся на реликвии ее богов, должна прибыть в Сент-Луис, но для этого ей придется ждать разрешения местного Принца, и приятным дополнением в том будет то, что в городе находится ее старинная знакомая.