1. Полное имя на двух языках:
Dominic  Böhmer (Boehmer) | Доминик Бёмер
          - Пол: м 
          - Ориентация: бисексуален

2. Возраст: 34 года
          - На сколько выглядит: 28 – 30 лет

3. Раса: оборотень
          - Зверь: лев

4. Группировка: прайд Сент-Луиса
          - Род деятельности: pomme de sange мастера Ашера, выступает на сцене театра Фокс в качестве актера мюзиклов.

5. Внешность:
Телосложение Доминика худощавое, не отличающееся особой мускулистостью – он скорее поджарый, легкий на подъем и стремительный. Узкие бедра, широкие плечи, подвижные пальцы музыканта, порой компенсирующие кажущуюся сдержанность в мимике и интонациях глуховатого голоса. Замерев, захваченный пришедшей на ум мыслью, он может бросить что-то порывистое помешавшему процессу творения собеседнику, даже толком не разобравшись в ситуации.  Да, порой даже слишком резкий на слова и поступки, в сонм ангелов точно не запишешь, несмотря на шелк светлых волос, доходящих до лопаток, и пронзительно-синие глаза.
В узком, чуть вытянутом, породистом лице словно бы проскальзывает что-то звериное, словно сквозь надетую маску прорывается некто на порядок страшнее, чем  прилично выглядящий рослый мужчина средних лет. Разве что, чуточку надменный и холодный, если взглянуть в неподходящий момент. Хотя у кого из нас нет теневой стороны?
А если работать крупными мазками, то мистер Бёмер довольно-таки располагающ и мил – наверное весь подвох в ямочках, которые появляются при улыбке. А может в грации, присущей как его словам, так и движениям. Охотящийся кот, как он есть, лукаво посверкивающий глазами, стоит только задержать на нем взгляд.
          - Отличительные черты: помимо без малого двухметрового роста и смазливого лица? Пусть будет голос, отягощенный отрывистым отзвуком родного языка – порой Доминик слишком тянет звук «эр», как будто не разобрался в какой ипостаси находится.

6. Характер:
Ник из тех людей, кто склонен переоценивать собственные силы, пытаясь лишить все выпавшие на его долю проблемы самостоятельно. Хотя бы ради того, чтобы у вероятной неудачи не было лишних свидетелей, из тех кто не преминет воспользоваться его слабостью в свою пользу. Продемонстрировать, насколько он неудачлив. Эта врожденная гордость до последнего не позволяет ему попросить о помощи или участии – нельзя идти на поводу и плыть по течению нет!
Он упрямый, упрямый настолько, что будет до последнего сдерживать свои эмоции, закрываясь от раздражителей. Потому что просыпающаяся львиная ярость может все разрушить и усложнить и без того запутанный клубок. Один раз отпустил себя на волю, что ж, разгребает последствия до сих пор. А теперь на этой хрупкой грани построено слишком много.  Жизнь сына, привязавшегося к новым знакомым со всей открытостью наивной души. Ради Бастиана он готов на невообразимые жертвы, прекрасно понимая, что упустил свой шанс на абсолютное счастье годами раньше. И теперь нужно принимать чужие правила, подчиняясь и смиряясь.
И все же, это сложно. Сложно унять ревность и понимать, что тот, кто нужен все время ускользает и что его нельзя безоглядно назвать своим. И что принадлежность не всегда сравнима с взаимностью. Как и накопленный опыт не сравниться с прожитыми столетиями, с событиями, разделенными с другими. 
Поэтому-то он выплескивает свои истинные чувства на сцене, преломляя природную вспыльчивость на пользу очередного персонажа, сжигая ядовитую злость дотла. До невесомого пепла, чтобы вернуться домой умиротворенным и спокойным, дарящим уют и покой дорогим людям.
          - Темперамент: типичный холерик, да еще помноженный на присущую всем артистам нервозность.
          - Привычки: Иногда Доминик устает от  окружающих, которых стало слишком много. И ему жизненно необходимы перерывы, когда он забирает сына и отправляется с ним на прогулку. Мало кто видел его в такие моменты, но зрелище это незабываемое. 
Кроме того, как любой кот обожает солнце и, когда выдается свободная минутка, в львиной ипостаси загорает на крыше чердака
          - Интересы: кроме воспитания сына и некоторой зависимости от сцены Доминик фанат автомобилей. Черт знает откуда что берется, но ни в коем случае нельзя пускать его за руль. Если жизнь  и нервные клетки вам дороги.
           - Фобии | Страхи:
Самый главный страх Доминика имеет довольно конкретный облик и трогательную кошачью привычку растягивать свое имя – Меня зовут Бааастиан, - сонно жмуря синие глаза. И рисовать смайлик над умлаутами в фамилии.
Беспокойство за четырехлетнего сына порой принимает самую настоящую манию, особенно опасение за его здоровье (насморк воспринимается как катастрофа планетарного масштаба), за то что зверь в его крови может оказаться спящим, что кто-либо вознамерится навредить ребенку столь примечательного субъекта и, в общем, список проблем может быть многотомным.
Если брать в расчет нечто не столь «предсказуемое» (отец-одиночка, милый ребенок, сами понимаете), то Доминик до дрожи боится змей. Шипящая, стелящаяся по земле гадина, будь она трижды безобидным полозом, способна вызвать у него настоящий ступор, близкий к параличу.
Так же боится, что когда-нибудь его призовет и подчинит своей воле какой-то другой вампир, которому он естественно, не сможет сопротивляться.

7. Биография:
Все истории написаны выдающимися драматургами еще столетия назад и каждому поколению лишь следует их почитывать, да мотать на ус, чтобы не повторять ошибок. Но, кто и когда так поступал?
Вот и Рексу мюнхенского прайда, Людвигу Бёмеру стоило в свое время приобщиться к пьесе про датского принца, чтобы не подвергать свое разросшееся семейство непосредственной смертельной угрозе. Но импозантный мужчина предпочитал плести интриги в людском мире, играя роль вершителя судеб, твердо уверенный в своем «тыле». Считая, что финансовые успех и сомнительная слава стоят больше, чем равновесие внутри тесного сообщества. И что оборотням давно нужно плотно перемешаться с простыми людьми. Он активно следовал за этой идеей, потому сонм его человеческих любовниц вел счет на десятки. Что уж там говорить о появляющихся отпрысках?
Можно смело сказать, что ко всему прочему герр Бёмер был одержим идеей селекции (наверное, что-то такое носится в благодатном воздухе Vaterland) и выискивал среди народившихся детей достойного титула наследника. Пусть и делал это не так уж явно – любая наложница, как и её ребенок, ни в чем не нуждались, даже если сиятельный взгляд не считал достойными. Некоторых, к тому же, Людвиг и вовсе заражал штаммом ликантропии, так что Доминик не был кем-то особо примечательным. Бёмер-старший считал, что его будущий принц должен сам проявить себя и, как пристало истинному правителю, добыть свое место под солнцем. А может, получал непонятное удовольствие, наблюдая возню детёнышей за толику его внимания, кто знает.
Так что, воспоминания об отце не стали для Ника радужной составляющей детства. Он вообще пользовался любой подходящей возможностью и сбегал из особняка к матери, чем, собственно говоря, снискал определенную славу и опять-таки пристальное внимание Рекса. Тот явно не мог взять в толк, чем непримечательная человеческая самка может превзойти такой непонятный и мистический мир оборотней, раз пацан изо всех сил рвется домой. И, чтобы не признавать своего явного поражения, Людвигу пришлось пойти на уступки и позволить женщине бывать на территории прайда, заняв должность юрисконсульта. Как говорится, и овцы сыты и волки целы.
И так вышло, что мать Ника, не бывшая ни Региной, ни верльвицей, и вообще воспринимавшаяся остальными обитателями особняка, как непонятная блажь предводителя, и спасла мальчика от смерти. Хотя вроде бы попросту вывезла его на давно обещанную прогулку, поддавшись и слезным уговорам двенадцатилетнего мальчишки и истинно женским инстинктам.
Альбертина вовремя увезла сына с подконтрольной прайду территории, поскольку в тот же вечер старому Рексу был брошен вызов его советником. Кто-то успел позвонить женщине на телефон, так что вояж затянулся самым непредсказуемым образом. А именно поспешной покупкой авиабилетов и путешествием на самолете в сторону Франции. Еще до того, как более удачливый соперник был «коронован» окровавленным венцом. А когда спохватились, искать беглецов  стало бесполезно. Ищейки привели преследователей к аэродрому, персонал которого предсказуемо не сумел опознать скрывшихся отступников.
Но не стоит воображать, что «принц» оставшийся без престола повел себя, как прекрасно известный персонаж … Шекспира, мечтая о мести узурпатору, захватившему власть, пролившему кровь отца. Нет, Доминик охотно принял новые правила игры – забыть о прежней жизни, откликаться на другое имя. И терпеть необходимость носить чешущийся парик, скрывавший приметные светлые волосы от посторонних взглядов. Альбертина не рассчитывала укрыть сына, прекрасно понимая, что рано или поздно, но его зверь вырвется на свободу и придет срок вступать в прайд и подчиниться новому правителю. Но в чужой стране и правила казались совсем иными. К тому же, если её новая семья и готова была принять безропотно, то постепенно входящий в силу подросток, порой демонстрирующий несомненные признаки вожака, вряд ли мог кого-либо заинтересовать.
Да и меняющийся характер Доминика не внушал особенных надежд, что тот сумеет сдержать себя и занять причитающуюся роль второго плана. О нет. Юноша мечтал сиять и всегда собирал вокруг себя причитающуюся компанию порядочных шалопаев, смотревших ему в рот. А сменив облик в первый раз, он и вовсе съехал от матери, надеясь добиться всего своим умом. Нарочито старался перебороть зов природы, заставлявшей искать компанию себе подобных.  Но вместо этого Ник отправился путешествовать, познавая мир в составе театральной труппы. Львиное тщеславие требовало внимания и подмостки оказались как нельзя подходящими для потакания безумствующему эго.
Он играл, менял роли, довольствуясь хаотическим свингом, пока однажды не вытащил счастливый билет на прослушивании. И не стал из загримированного «невидимки» подающим надежды исполнителем, постепенно добиваясь причитающейся славы и признания.
Неизвестно сколько бы он мотался по Старому Свету, если бы однажды, навещая мать в Париже, не встретил молодую женщину, ставшую якорем в его беспутной жизни. Элизабет Буше (легкая и воздушная, она на самом деле напоминала пирожное) как-то совсем неожиданно приучила верльва к домашнему уюту, сгладив его резкость и нелюдимость своей верой в добро и свет. В то, что плохих людей попросту не бывает.
Людей нет.
А вот чудовища бывают.
Он снова был на сцене, отрабатывая последний прогон отточенного спектакля, с нетерпением ожидая заслуженного отпуска. С рождением ребенка в его и без того пестрый мир словно добавили новых красок. Первый смех, первые режущиеся зубы, первый осмысленный взгляд. Как и споры, кого он позвал на самом деле – маму или папу. Простые житейские мелочи, разбившиеся о жуткий телефонный звонок, раздавшийся между актами мюзикла. Элизабет пропала.  Вышла поздно вечером  проводить подругу и бесследно исчезла.
А через пару дней нашлось её обескровленное тело. Вот только у старательных, но неосведомленных французских жандармов не было шансов учуять несравнимый запах немертвого, оставшийся на одежде и коже погибшей женщины, в отличие от безутешного мужа, невпопад отвечавшего на расспросы следователей. Какое там.
Он практически не отдавал отчета тому, что творит. Столь близкая встреча со смертью дорого человека словно бы помрачила его разум, поэтому вернувшись в тот день в опустевшую квартиру, Ник укусил спавшего сына, поселив в столь юном уме фантазию, что когда происходит что-то плохое, то на помощь всегда придет «бо’йсая кофка».
Невозможно описать картину, представшую глазам спешно вызванной Альбертины – ворвавшись в квартиру сына, она ожидала увидеть все, но не забинтованное предплечье Бастиана. Ей не верилось, что Доминик решил передать малышу свое проклятье, особенно в такой момент. Верх эгоизма и чем он только думал?!
Но мужчина не слушал справедливых упреков. Он и так слишком долго играл в простого смертного, примерял маски и забавлял публику, теперь пришло время уступить бразды правления. И отойти прочь от принятых в обществе законов. Отомстить. Кровь за кровь. Иной цены будет недостаточно. И Альбертине пришлось отступить. 
Нахлынувший из ниоткуда амок стер все условности, вытаскивая наружу таившееся в душе  бешенство.
Верлев терпеливо выслеживал свою добычу, неотвратимо подбираясь все ближе к вампирскому логову,  и удача все же соизволила ему улыбнуться. Убийцей Элизабет оказался недавно обращенный мальчишка, который попросту не смог вовремя остановиться. Слабый и тонкокостный, он визжал, как забиваемый поросенок, не имея возможности сбежать. И вся его сверхъестественная сущность не могла сладить с весом насевшего на него  хищника, не польстившегося ни на посулы, ни на угрозы. Королевская кровь, ярость самца, все тоже стечение обстоятельств – вместе или поодиночке эти факторы привели к тому, что Доминик убил не сдержавшегося юнца. Причем убил дерзко и безжалостно, чуть ли не накануне какого-то очередного собрания, возмутив кровососов не столько самой расправой, сколько откровенным наплевательским отношениям к чужой территории.
И вполне предсказуемым было то, что община, сквозь костлявые пальцы смотревшая на хулиганство своего младшего брата, как одна поднялась против его палача -  Доминика схватили и на цепи приволокли пред светлые очи старейшин, намереваясь устроить самосуд. Но их Мастер отчего-то медлил, не спеша обагрить каменные ступени звериной кровью. Словно бы ждал того, кто был выше его по статусу, дабы вынести окончательное решение.
Доминик не мог знать, что по сути сделал вампирам  одолжение – не чтивший правила молодняк был всем костью в горле, расшатывая и без того трещавший по швам мир. Но и отпускать «кота» без наказания было как-то … слишком просто. Мастер задумчиво грыз губу, когда дверь в казематы распахнулась и по лестнице спустился кто-то еще. Ника заставили вскинуть голову и смотреть на обожженное лицо неведомого носферату, с которым творилось что-то странное. Он отмахнулся от всех приветственных речей и подошел ближе, абсолютно не церемонясь и не обращая внимания на предупреждения – Бёмер только казался смирившимся пленником. И когда незнакомец наконец  приблизился, он вполне ожидаемо замахнулся, чтобы оставить и на целой щеке наглеца красивую отметину в виде глубоких царапин, но не смог. Почти прозрачные синие глаза казалось смотрели прямо в душу, тем не менее давя на холку сопротивляющегося льва, побуждая склониться перед тем кто в праве звать. Доминик невольно отшатнулся от протянутой руки, потревожив подживающие ребра, зашипел и неожиданно для себя перекинулся, оказавшись совершенно свободным перед диковинным существом. Бесполезные оковы валялись внизу, на изгвазданном полу, на который Ашер (святые небеса, он еще и представился, перед тем как коснуться косматой гривы) опустился, без тени раздумий и заботы об одежде. Лев на пробу втянул запах и сам подался вперед, признавая власть мастера над своей судьбой. Вот только садиться на пол не стал, с выражением откровенной брезгливости поджимая лапу.
«Раз спас, то забери меня отсюда» - словно бы говорил он, чем до колик рассмешил вампира.
Во всяком случае, Ашер его на самом деле забрал – попросту подбросил домой, вложив в карман куртки свою визитку. И отступил, прекрасно зная цену момента, который не стоило торопить.
Доминик все равно пришел к вампиру, причем по своей воле, хоть и смутно понимая, на что подписывается. Какую связь создает кровь, безропотно отданная вампиру такого порядка.
Это было сравни океанской волне, ворвавшейся в устоявшийся мирок Бёмера – неожиданно и непредсказуемо, но в его жизни появился еще один важный человек. В котором добровольный донор возможно нуждался даже больше, чем тот в нем.
И не стоит удивляться, что вскоре Ник вместе с сыном отправились в путешествие, приведшее их в Новый Свет. Туда, где подобные им давно перестали таиться в тенях.

8. Цели и методы: обеспечить сыну безбедное существование и по возможности сделать так, чтобы будущий верлев ни в чем и никогда не нуждался.  Ради этого Доминик готов пойти на все.

9. Навыки: свободно разговаривает на немецком, французском и английском языках. Поет, чем собственно говоря и зарабатывает на жизнь. Способен накормить капризничающего ребенка шпинатом, да что там говорить, в принципе умеет готовить. И обеспечивать ведение домашнего хозяйства (все очень просто, редкая приходящая нянечка способна угодить этому перфекционисту). 
          - Способности: оборачивается в крупного льва, отличающегося приметным светлым окрасом шкуры. И если противник не умер от разрыва сердца или же от приступа восхищения, то приходится добивать зубами и клыками.
Кроме стандартных способностей доминанта следует добавить следующие.
- Сокрытие силы
- Зов плоти.
- Распознание лжи.
          - Слабости: конечно же, Доминик не воин. И все приличествующие уроки, в виду недолгой жизни в прайде, прошли мимо его светлой головы, так что учился он на своих ошибках. И уяснил одно – лев животное эффектное. Но не выносливое и не способное вести долгую выматывающую схватку, так что противника необходимо подавлять в первые несколько мгновений. А если не вышло разобраться с одного удара – продумывать варианты для отступления.
Вынужден подчиняться стандартным правилам – каждое полнолуние выпускать (по словам сына) «большую кисю» прогуляться, отдавая льву бразды правления над общим телом. Избегает серебра, а порой ведет себя как истинный царь зверей и  спит по двенадцать часов кряду.

10. Имущество: 
          - Личные вещи: деньги, мобильный телефон, низка деревянных четок (Ник не религиозен, но это так успокаивает нервы!), да ключи от квартиры
          - Оружие: хотелось бы разгуливать со старым добрым Глоком в наплечной кобуре, но приходиться обходиться своими силами.
          - Собственность: трехкомнатная квартира в Сент-Луисе.

11. Планы на персонажа: для начала пообщаться с моим мастером. А там, как говорится, зажечь.

12. Знакомы ли с миром? не волшебник, но старательно учусь.

13. Способ связи: 328-593-123, skype – shiny_lvena

ПРОБНЫЙ ПОСТ:
От необходимости писать пробный пост освобожден!

Отредактировано Dominic Boehmer (27.04.15 10:04:22)