14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

Знакомство с Кристофом было вполне чинным-благородным. Он улыбался ей, и в глазах его не было и следа той бури, что бушевала получасом ранее, разве что самую малость. Его глаза - лужицы абсента на бледном лице, - сейчас смотрели задумчиво, и было нелегко понять, что скрывается за этим  почти мечтательным взглядом. Элис и не пыталась.
Ей просто было приятно, что  неловкая ситуация в кабинете завершилась, ну, или по крайней мере, пошла на убыль.

-Доброй ночи, прелестная леди. Полагаю, Ваше имя звучит чаще не "Ma cherie", а Элис, верно?

Девушка улыбнулась, пожав плечами:

- Мне нравятся оба варианта. Кроме того, за время моей жизни мы с Мистресс побывали во многих странах, и почти в каждой из них меня называли по-разному. Так что я, честно говоря, не очень обращаю на это внимание.

Она знала, что Жан-Клод ее точно понимает. Его собственное имя на американский манер звучало несколько иначе, да и в принципе, когда живешь достаточно долго, такие мелочи уже не особо отвлекают. Насчет Кристофа девушка ничего не могла сказать - о том, насколько он был стар, когда стал вампиром, она, конечно же ,не знала, знала лишь, что как вампир он - неофит.

- Элис, я прошу прощения у Вас за сцену внизу. Я не хотел Вас огорчать. Если бы я мог как-то загладить свою вину...

Она почувствовала на себе сразу два обжигающих взгляда - Кристофа и Жан-Клода. И улыбнулась мысленно - ей очень хорошо было знакомо это ощущение, когда на тебя смотрят вот так. Девушка, несмотря на наивный внешний вид, все-таки прожила не мало, чтобы прекрасно понимать, когда она нравится мужчине. А Жан-Клод и Кристоф, все-таки, были мужчинами. Сильными, мудрыми и не совсем человеческими в общепринятом смысле этого слова. И визуально все было более чем прилично, даже совершенно незаметно. Но тут на помощь приходило какое-то особое женское чутье, седьмое, десятое чувство, которое невозможно было описать и объяснить, но которое с древнейших времен позволяло женщине догадаться о симпатии в свой адрес безо всяких магических примочек. Может, то была пресловутая женская интуиция, кто знает. Но сейчас Элис была уверена наверняка в том, что оба ее собеседника к ней не совсем равнодушны. Впрочем, пока она не знала, что делать с этим открытием - пребывая сама в несколько смятенном душевном состоянии, она не решила пока для себя, может ли вообще позволить себе такие слабости, как проявление чувств. Хотя хотелось, очень. Но - Мистресс. И ее слова о вампирах линии Белль Морт. И еще немного - собственный давний страх. Все это заставляло держаться очень дружелюбно и вежливо. Но не переступать черту.
Снова улыбнувшись, она покачала головой.

- Не стоит, Кристоф. Это во многом была моя вина. Иногда в задумчивости я совершенно не смотрю, куда иду, а так далеко по коридорам Цирка мне и вовсе не следовало уходить, - она благодарно улыбнулась Жан-Клоду, его синие глаза поймали ее взгляд в ловушку, и эти мгновения снова заставили ее сердце пропустить удар. Потом она опять посмотрела на Кристофа, - Мне интересно, как же так вышло, что перед тем, как стать вампиром, вы бродили здесь, как..мм.. Призрак?

Это и вправду было загадочно. Следы его пребывания были вполне материальны - например, пятна крови на стене. Или вот еще - жуткий крик, прозвучавший у дверей ее комнаты. Но Элис никогда раньше не слышала, чтобы умершие и обращенные в вампиров люди бродили призраками до пробуждения. Это было странно даже по меркам странного мира, в котором все они жили.

14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

Перед глазами пронеслись события нескольких последних дней его человеческой жизни, когда он увидел на пороге комнаты Шанну. Кристоф помнил обстоятельства своей человеческой смерти, и понимал, что она была рядом, что её потрясение сейчас куда глубже, чем его собственное. И чем он был, собственно говоря, потрясён? Ему не приходилось испытывать шока от того, что он видит её. Он был рад отметить для себя, что с отзывчивой и нежной девушкой всё в порядке, по крайней мере, она выглядела нормально. Но что она делала тут? Её пути с Жан-Клодом тоже загадочным образом пересеклись?
- Ты ли это, спасительница? - негромко с улыбкой, пытающейся искупить её боль, сказал колдун. Он вновь сделал то, что случилось в коридоре с принцем. Так хотел оказаться рядом, что чуть переусердствовал, и нарисовался перед девушкой почти вплотную за доли секунды. Он смотрел на неё сверху вниз, и его глаза пытались подметить какие-то перемены в её облике. Кристоф вдумчиво и торопливо оглядывал её лицо, и в его отталкивающе ярких глазах затаилось странное выражение, смесь подозрения и участия.
- Я восстал этой ночью. Упакованный, как мои обычные подопечные. Как ты... эти три дня? - он осёкся, потому, что понимал, она точно пришла не к нему. Скептическая улыбка (скепсис лишь по отношению к своему порыву) обозначилаьс на лице мужчины, он так и не притронулся к ней и произнёс:
- Теперь мне лучше в глаза не смотреть. Впрочем, ты пришла не ко мне.
Он посторонился, жестом руки обозначив, что готов её пропустить вперёд, в кабинет мимо себя. Он не понимал, что творится, и готов был видеть заговоры повсюду. Обидит ли тигрицу Принц? Или они уже стали друзьями? Что происходит? Рада она тому, что видит его стоящим тут при клыках или предпочла бы вообще не видеть? Ночи хаоса и тьмы не приносили ему полезных сведений о том, чем живёт мир. Теперь пора было бы наверстать. Кристоф был достаточно наглым созданием, чтобы не торопиться тактично покинуть кабинет, покуда от него не потребуют этого в ультимативной форме.
Смятение от нежданной встречи охватило его всецело, он терялся в догадках и желал знать, что к чему.

14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

Она говорила искренне, но её слова ставили Кристофа в тупик. Он знал, что ни в чём из названного не может быть виноват. Но слова Шанны звучали так уверенно, что прислушаться к её ощущениям и принять их за реальную проблему стоило. "Это что такое? Вспышка ревности в сторону Элис? Всё куда серьёзней, судя по тому, о чём ты говоришь".
Пока он её слушал, на лице колдуна сменяли выражения, с удивления, через настороженность и к обескураженности, когда он услышал о взрыве.

- Погоди, пожалуйста.

Он не знал, в каких она на самом деле отношениях с Принцем, знакомы ли они уже, и умышленно следил за тем, чтобы не называть девушку по имени. Свои, колдовские странности.

- Я ничего не делал с тобой такого, чтобы ты испытывала то, о чём говоришь. Ты прекрасно знаешь всё, что было применено на тебе мною. И... это лучше обсудить наедине, никому не интересны подробности минувших дней. Тем более, касающиеся только нас двоих. - мужчина обернулся к Принцу города: - Дай нам время поговорить, Жан-Клод. Я не стану никому вредить в твоём доме, если не станут вредить мне.

Дождавшись ответа Принца, мужчина кивнул ему и Элис:

- Было приятно побеседовать. Я помню про полки.

Он вышел в коридор, кивком головы позвав за собой тигрицу. Он выглядел озадаченным, собранным, явно решал какую-то головоломку про себя. Но ему не хватало деталей. И Кристоф очень надеялся, что Шанна даст ему ответы.

- Прошу тебя, пойдём. Я не лгал тебе ни мгновения нашего знакомства. И сейчас между нами нужна новая порция правды, если мы хотим разобраться в том, что происходит. Я тебе не враг. И лучше бы нас с тобой сейчас не слушали лишние уши.

-----» ◕ Округ: «Circus of the Damned» Коридоры Цирка

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (07.12.13 19:50:15)

14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

Похоже, сегодня кабинет Принца Города был не самым уединенным местом в городе. Во всяком случае, за прошедшие полчаса эта комната не знала недостатка в посетителях.
Последней вошедшей была девушка ненамного старше самой Элис, с пронзительными синими глазами и белыми волосами. Она явно знала Кристофа и явно не ожидала увидеть его здесь.
Оба в итоге ушли, оставив Элис с Жан-Клодом наедине.
Девушка только успела кивнуть на прощание Кристофа и еще... еще ей почему-то было немного не по себе от взгляда беловолосой незнакомки - та  смотрела на нее всего мгновение во время своего разговора с Кристофом, но было в ее взгляде что-то, что заставляло чувствовать себя виноватой, хотя Элис и не понимала, в чем.

Сегодня происходят очень странные вещи.  Похоже, скоро здесь это станет нормой, - Жан-Клод нарушил повисшее в комнате молчание, и Элис, как всегда, не могла найти в себе силы, чтобы не улыбнуться ему в ответ на его улыбку.

- Остается только порадоваться, что пока это не вошло в норму, - она, конечно, догадывалась, что жизнь принца Города едва ли легка и проста, и наверняка у него ежедневно бывает масса посетителей, но едва ли каждый второй приносит разрушения в кабинете или внезапно восстает из мертвых.
Она кивнула на его слова о Кристофе - Элис уже догадалась, что зеленоглазый вампир вампиром стал вовсе не по желанию Жан-Клода, скорее, даже вопреки. И, судя по словам незнакомой девушки и Кристофа, он не был просто человеком до того, как  обратился.
А вот последняя фраза Жан-Клода заставила девушку улыбнуться.

-Ты... просто будь осторожна. Со всеми.

- Не волнуйся, - она посмотрела на него, прямо в глаза, и в ее взгляде не было ни девчоночьей глупой наивности, ни доверчивости, присущей юности. Как бы ни была Элис молода по сравнению с Мистресс или с Жан-Клодом, для самой себя она казалась уже очень старой и достаточно мудрой, чтобы понимать, что с малознакомыми вампирами лучше держаться настороже. Да и с хорошо знакомыми, на самом деле, тоже. И до встречи с Жан-Клодом она неплохо справлялась, правда. Но с ним все было не тогда и не так, как ожидалось, и вот, пожалуйста, - прошло всего несколько дней, а Элис так невероятно хотелось безоглядно ему верить. Но она не смела. И это стоило больших трудов - все убеждения в том, что Жан-Клод всего лишь исполняет роль радушного хозяина ради Лидии и Герарта, а после того ,как Мистресс вернется, они уедут из этого города, и он тут же забудет ее, разбивались вдребезги, стоило Жан-Клоду только улыбнуться. - Я буду осторожна. Я всегда осторожна, простому человеку иначе не выжить в мире вампиров.

последние ее слова прозвучали с неожиданной горечью - Элис хорошо знала, что по сравнению с  обычными людьми она все-таки имеет определенные преимущества. Но всех их было не достаточно, чтобы помогать Мистресс, и как человек-слуга она была довольно бесполезной обузой.

14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

- Почему твой голос окрашен печалю? Ты жалеешь о том, что осталась простым человеком? Ты бы хотела стать такой, как твоя мистресс?

Он подошел очень близко, настолько, что ей  уже приходилось немного поднимать голову, чтобы по-прежнему смотреть  ему в лицо. Элис покачала головой.

- Нет... Нет. Не хотела. Лидия предлагала мне стать ее чайлдом, по-настоящему принадлежать ее миру. Но я не смогла... Я не могу отказаться от солнца. Мысли о том, что я больше никогда не смогу увидеть день, что смогу по неосторожности лишить кого-то жизни... Это было невыносимо. Мне было всего восемнадцать, Жан-Клод, и я мало что понимала, а голова была забита нравоучениями о том, как дорога бессмертная душа и как страшны создания тьмы. И, наверное, я струсила. Но я не жалею. Вампирская жизнь не для меня. Просто иногда я думаю о том, что, наверное, я обуза для Лидии. Человек-слуга обычно обладает какой-то магией, метафизикой, и укрепляет силы Мастера. А я никак не могу помочь Мистресс, даже когда хочу. Это... немного горько, - Элис пожала плечами и улыбнулась чуть печально. - Я всегда старалась быть осторожнее, чтобы не доставлять ей лишних забот. И у меня хорошо получалось держаться подальше от вампиров, кроме Лидии, конечно. Знать, что вампиры довольно опасное соседство, избегать их, когда это возможно, держаться настороже - это было легко. Но... Но почему же с тобой у меня этого никак не получается?

Она говорила негромко, и последние слова почти прошептала, жадно вглядываясь в идеально прекрасное, точеное лицо, словно пыталась прочесть там ответ на свой вопрос. И сама сделала маленький, едва ощутимый шаг вперед. Это было неправильно - и девушка сама не понимала, почему именно рядом с ним ей хочется быть предельно откровенной. Может, потому, что при взгляде его пронзительных, нечеловеческих глаз, таких внимательных и таких нежных, Элис вообще обо всем забывала. Перво-наперво об этикете. Воспитании. И о том, что леди не подобает быть настолько...открытой.

14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

Жан-Клод сократил то крохотное расстояние, что еще оставалось между ними, и теперь он стоял так близко, что не оставалось никаких сомнений в том, что будет дальше. Он улыбался ей, и тревожное волнение Элис сменилось трепетом предвкушения, даже предостерегающий внутренний голос, так похожий в ее мыслях на голос Лидии, смолк. Нельзя убегать вечно, и противиться себе тоже нельзя.
Его прохладные пальцы коснулись щеки, и девушка на мгновение прикрыла глаза, улыбаясь. Краем сознания прислушивалась к себе - не чувствует ли она тягучую тяжесть метафизики? Не совсем человек, она была куда более устойчива к силам вампиров благодаря меткам Лидии, и умела  ощутить магию, направленную на себя. Но сейчас метафизики не было. Были только они двое, и мягкий сумрак кабинета.

- Вам не следует думать об этом... Вы принадлежите другому вампиру.

- Как легкомысленно, - прошептала она, подразумевая не то себя, не то его.
А потом Жан-Клод приподнял ее лицо и поцеловал. Он касался Элис очень осторожно, словно она была хрупким цветком в его ладонях или призраком, готовым рассыпаться туманной пылью от одного лишь неловкого движения. И Элис ответила ему, ответила со всем пылом, самостоятельно устанавливая уровень страсти.
Инкуб или нет, прежде всего Жан-Клод был мужчиной, бесподобно прекрасным, волнующим, обаятельным мужчиной, которому, по хорошему, и не нужна была бы магия, чтобы кого-то обаять.
Он целовал ее, и это не было похоже ни на один из  поцелуев в ее жизни - когда кажется, что сознание куда-то проваливается, и в голове совершенно пусто, а вокруг словно не существует ничего, кроме его сильных объятий и губ, заставляющих все тело трепетать от невыразимой сладости.

14 октября; понедельник
[20:00 - 00:00; вечер]

Это были воистину пьянящие минуты. Жан-Клод самозабвенно целовал ее, и Элис отвечала не менее пылко. Ее ладонь скользнула по прохладной гладкой щеке, пальцы запутались в мягких волосах вампира, перебирали идеально-гладкие волны локонов.
Он отстранился лишь на мгновение, словно давая девушке передышку, и она, задыхающаяся, раскрасневшаяся,  снова рухнула в сгустившуюся синеву его глаз. Жан-Клод провел  по ее волосам, глядя на Элис внимательно и очень нежно, и снова наклонился к ее губам.
Девушка чувствовала, как горят ее губы, как бегут мурашки по оголившейся коже там, где он касался ее.
В ее жизни случалось очень мало моментов, во время которых Элис настолько теряла чувство реальности.  Еще меньше этих моментов случалось по вине мужчин. И, боже, если бы ей сказали всего месяц назад, что она фактически сама упадет в объятия мужчины, тем более, вампира, - и Элис бы рассмеялась, решив, что собеседник как минимум нетрезв, а как максимум - сбрендил. Сейчас же все ее воспитание - наставления учительниц в интернате, предостережения Лидии, собственный опыт, - все это замолкло, отошло на задний план, стало вдруг совсем не важным и не существенным.
Жан-Клод прижимал ее к себе так пылко, словно никогда больше не намеревался отпускать. Было нечто упоительное в этом - находиться в объятиях мужчины, который был способен переломить ее тело пополам безо всякого напряжение, если бы захотел. По сути, сейчас Элис была в его полной власти.
Зная это, тем более сильно ощущалось, каким деликатным оставался Жан-Клод даже в моменты страстных порывов. Он целовал ее настойчиво и жадно, но очень аккуратно, хотя морально Элис и была готова к тому, что в конце концов поранится о клыки. Это и произошло - но то была только ее вина. Никогда прежде девушка не целовалась с вампирами,  строго соблюдая свой негласный моральный кодекс. И сейчас не удержалась от любопытства, коснулась кончиком языка правого клыка Жан-Клода и тут же почувствовала в их поцелуе металлический привкус своей крови, ощутила, как напряглось тело Жан-Клода.
Это было (Элис старалась быть честной сама с собой, и потому не обманывалась на этот счет) весьма странно и не менее заводяще. Ладно, это было чертовски заводяще.
И, почувствовав, что еще мгновение, и ею окончательно будут попраны все возможные правила поведения, включая те, в которых говорится, что юная леди определенно не должна быть такой доступной на первом же свидании (хотя и свиданием-то никаким не пахло), Элис мягко отстранилась, прервав поцелуй, впрочем, оставаясь при этом в надежных объятиях Жан-Клода.
Улыбнулась, ласково скользнув ладонью по скуле вампира:

- Я совершенно никудышная посланница и нарушаю сейчас абсолютно все правила вампирского этикета, так ведь? - говорить получалось  шепотом, Элис не была уверена, что ее голос не будет подрагивать от переполнявшей страсти. Хватало и просто сбившегося дыхания, и идиотичной, совершенно глупой улыбки.

- Элис, как ты относишься к опере? Завтра состоится изумительное представление, которое не следует пропускать...?

Разговор перешел в менее интимное русло, однако Жан-Клод все равно сумел удивить девушку. Предложение прогулки в оперу прозвучало до невозможности мирно, и от того словно бы неуместно для того положения дел, какое установилось в Сент-Луисе. Будто всплеск чего-то очень мирного и милого посреди войны. Но тем ценнее для Элис оно было. Девушка ничем этого не показывала, но за несколько дней, безвылазно проведенных в Цирке, она совершенно измучилась. Ее угнетала неизвестность, угнетало почти осадное положение, на которое перешли вампиры и оборотни после похищения Герарта и Ашера, а больше всего ее угнетала неизвестность. От Лидии по-прежнему не было никаких вестей, и она так плотно закрыла все ментальные щиты, что Элис никак не удавалось к ней пробиться. Она знала только, что Мистресс еще жива - в противном случае, ее человек-слуга тоже не выжил бы, - но и только.
Жан-Клод словно каким-то седьмым, восьмым чувством понял, чего сейчас так не хватало Элис. И за это она была ему благодарна.
На предложение Жан-Клода она с радостью согласилась, ее глаза вспыхнули детским восторгом:

- О, это было бы чудесно! Я уже почти полгода не была на опере, и ужасно скучаю по хорошим голосам!

О, она с огромным удовольствием понеслась бы в тетр прямо сейчас. Но и завтра было очень приятной перспективой.
Девушка приподнялась на цыпочки, мягко коснулась губами идеальной прохладной щеки вампира.

- Спасибо.

*Цирк Проклятых*

Элис и Жан-Клод вернулись из оперы под самый рассвет, и девушка, счастливая и взбудораженная, не сразу смогла уснуть. А когда, наконец, уснула, ее разбудили почти тотчас же.
В изголовье кровати стояла Лидия. Ее лицо скрывалось в тени капюшона - Мистресс, хоть и могла передвигаться днем, никак не желала попадать под солнечные лучи. День клонился к вечеру, но до заход было еще несколько часов.
Лицо женщины было печально.

- Мистресс, - Элис сияюще улыбнулась ей, с облегчением чувствуя, как  притаившийся в душе страх за нее наконец-то отступил. Но улыбка девушки тут же угасла, стоило только Лидии заговорить.

- Моя бедная девочка, - она покачала головой, без слов, безо всяких пояснений зная, как очаровал ее Элис этот вампир. Очаровал не силой своей, но собою самим. Это было еще невыносимее - используй Жан-Клод чары своей линии крови, чтобы влюбить в себя Элис, все было бы проще и сложнее одновременно. Но то, что видела вампирша в голубых, полных счастья, глазах подопечной, не имело никакого отношения к ardeur. И от того еще горе ей было произносить:

- Мы уезжаем, милая. Немедленно, сейчас.

Элис растерянно спустила ноги с кровати. Она не могла и не хотела верить - только что ее жизнь было настоящей сказкой, и сейчас ее так жестоко у нее отнимают.

-Но почему?

-Я все объясню тебе потом. У нас не так много времени. Оставь, не нужно сборов. Плевать на все эти вещи.

- Но...

- Позже, Элис, - Мистресс не так уж часто называла ее по имени, и только сейчас девушка поняла, что все действительно настолько серьезно. В ее глазах стояли непролитые слезы.

- Я могу хотя бы... Я могу попрощаться, мистресс?

- Я попрощалась за нас обеих. Идем, дитя мое. Возможно ,сейчас тебе кажется, что это неправильно. Но пройдет время, и ты поймешь. Идем.

Словно во сне Элис повиновалась. Они оставили Цирк незаметно, и никто из охранников не смог бы сказать, что сюда вообще кто-либо приходил или же покидал это место. Лидия умела оставаться невидимкой, когда хотела того.
На столе Жан-Клода в кабинете остался лежать запечатанный конверт из плотной дорогой бумаги. Внутри лежала короткая записка.

"Не ищи ее и как можно скорее забудь. Я не могу позволять Элис еще больше влюбляться в тебя. Особенно теперь, когда в твоем городе стало так небезопасно. Грядет буря, и я не хочу, чтобы она оказалась в ее эпицентре. Спасибо за все.
Я не прощаюсь. Лидия."

А в комнате Элис на тумбочке у кровати белели несколько листов с портретами Жан-Клода, которые Элис нарисовала еще в первый день своего пребывания здесь. А поверх них - черная жемчужина на тонком кожаном шнурке.