Очень многие живые существа любили сон, который воспринимали не только как средство безмятежного отдыха, но и способ убежать от суровой реальности. У вампиров же, которых можно было назвать полноценно живыми существами с особым сомнением, сон порой был очень неуместным и раздражающим дополнением ко всем недостаткам, которые несло с собой дневное время суток. Вампиресса на данный момент оказалась именно в такой ситуации, опускаясь на чужую по ощущениям кровать, которую даже не могла разглядеть, и прилагая все усилия чтобы не впасть в истерическое бешенство от того, что вместо действий или хотя бы возможности обдумать какие-либо способы борьбы с неожиданным гостем – она просто отключится.

Барон был умен и слишком много наслаждения получал не только от ее страха. Ему всегда очень нравились эти игры с нею как с маленькой беззащитной пташкой, которая столь вкусная что ее хочется поглотить немедля, но ты постоянно борешься с собой потому что стоит сделать это и ее уже никогда не никто тебе не заменит. Поэтому он так искусно находил методы терзать ее при этом испытывая личную выдержку. Не раз в Румынии она оказывалась почти при смерти, а он с блаженным трепетом наблюдал за тем как она цепляется за жизнь пока не вернется окончательно, в глубине души с содроганием и страхом все же надеясь, что она порадует его carnage и в этот раз умрет. Нельзя было сказать, что в какой-то момент София не желала того же самого.

Новый человеческий вечер или вампирский день, начался для нее довольно занимательно, учитывая, что Драко, явно ощущая, что девушка возвращается к жизни, подарил ей довольно нежное касание к шее. Сколько девушек почувствовало бы себя самыми счастливыми на свете, просыпаясь подобным образом под сопровождение ласк любимого? Даже с вампирессой сознание сыграло подлую шутку, по ходу привычки обманывая ее будто бы это мог быть преданный и не угрожающий никакой опасностью Роан, которому внезапно стало скучно. Эти парочку волшебных мгновений она еще наслаждалась неведением и беспамятством, обманывая себя и отказываясь вспомнить предыдущую ночь, внять всем окружающим признакам, таким как совсем иные запахи.

А потом, она не смогла открыть глаза. И с этим неудобством, тут же напомнившим о неприятном давлении от режущей ткани дорогого галстука, к ней вернулось совершенно все. Прямо в тот самый момент, когда эти губы обладателя, которых она не могла видеть, скользили по внутренней и особенно чувствительной части ее руки, она вбирала в себя все из окружения, что только могла. Не видела, как, но Барон явно сидел на ней, держа ее за руку, а где-то в стороне подозрительно часто дышал зверь. Почему он вообще был там? Кажется, итальянка узнала так любимое людьми потрескивание древесины под жаром сжирающего ее пламени, и оно было так близко к сердцебиению леопарда, что на миг совершенно ужасные и отвратительные мысли прокрались в ее подсознание, которые, правда, очень своевременно откинула логика – ведь кот был жив.

Что-то более колкое коснулось ее кисти, заставив девушку вздрогнуть и резко повернуть голову хотя бы примерном направлении, что оставалось инстинктивным поведением, несмотря на то, что увидеть ей это ничего не помогло. Но ей в принципе и не надо было. Уж кто-кто, а вампир, особенно обладающий таким монстром как ardeur распознает, наверное, любые части тела и даже предметы, стоит тем коснуться его кожи. Просто слишком богатый опыт соприкосновений.

Слишком много неудобств от этой чертовой повязки. Так намного меньше шансов что-то предпринять и правильно сориентироваться в обстановке. Никак не избежать приближения или других касаний Барона, если ты их даже не видишь предварительно. Просто так скинуть его и пытаться убежать тоже не получится, ведь даже если бы ей больше повезло в этот раз, ослепленная она просто налетит на ближайшее препятствие. Нужно избавиться от галстука каким бы то ни было способом.

- Мне нужно умыться, - тут же перешла к делу вампиресса. Положение ее было более чем плачевным, что было понятно еще предыдущей ночью, ведь Драко однозначно не приехал просто для того чтобы пару ночей погостить и поразвлечься с Софи а потом попрощаться и отправиться дальше. Только пока что она не знала что именно собирается предпринять он сам (или точнее, как именно он это сделает) и как ей пытаться избежать этой участи. А поэтому, любые, хотя бы самые маленькие вещи вроде возвращения зрения ей были очень нужны. – У меня ведь на глазах был макияж. – Даже если он не позволит ей ходить без этого галстука постоянно, хотя почему даже, она была уверена, что не позволит, но может она хотя бы временно уединится и сможет подумать о чем-то более глобальном вроде полноценного побега вместо того чтобы каждую минуту думать, как не позволить ему себя покалечить прямо сейчас.

Он смеялся. Конечно, упиваясь ее страхом и тем нервным подрагиваем что вызывает в ней каждая мелочь ввиду искусственной слепоты заставляли его не менее оживленно дрожать от порывов смеха. Он развлекался, а ей, не знающей даже что хуже – когда он зол или слишком доволен, было до чертиков страшно. Казалось бы, что такого сложного в надобности дотрагиваться до мужчины, особенно для естества маленького суккуба, но те, кто знали Барона и насколько извращенными порой бывают его игры даже будучи зрячими боялись бы сейчас за Софию, наблюдая за всем происходящим со стороны.

Все дело было в перевязанных глазах. Да, она прекрасно узнавала материю и ту часть его тела которой он заставлял касаться ее маленькой ручкой и если в этом тихом моменте могло быть очень много интимного, на самом деле даже такая игра была опасной. Потому что в случае с этим вампиром, в любой миг ее рука могла внезапно коснуться вместо полутеплой кожи пламени свечи. Или спускаясь с широкой и вполне твердой груди ниже, она могла вдруг утонуть прямо в эпицентре его гниющих внутренностей, запутаться пальцами в вонючих и почти прогнивших, липких и вязких кишках. И при этом она даже не могла хоть мигом ранее увидеть, что именно он готовит ей в этот раз, вздрагивая и готовясь побороть вскрик, стоило поверхности под ее пальцами измениться в температуре или составе.

Но ничего подобного он не делал, как будто нарочно. Кажется он решил играть иначе, надавливая на ее воспоминания о Румынии, на то, что она уже прекрасно знает на что он способен и будет ожидать от него этого подвоха каждый раз. Он будто затеял с ней эту знаменитую игру в месть, когда жертва в ожидании нападения сама изводит себя страхом и паранойей, а мстителю не приходится и пальцем пошевелить. Он даже спокойно согласился с тем, что ей нужно привести себя в порядок, что одновременно породило в ней и маленькую надежду и в то же время подозрение, которое оправдало себя почти тут же, когда холодная и влажная слизь с ее мраморной от голода щеки ужасно отвратительным слизнем лениво поддалась гравитации, помимо волос с подушкой частично попадая и в ухо вампирессы.

Тошнотворный ком застрял где-то в горле и лучше не стало, когда он потянул ее куда-то вверх. Оставаясь в темноте уже более суток, она почти познала, что такое настоящая невесомость и в то же время как именно людей укачивает в автобусах. Барон поднял ее на руки и в этот момент София даже не догадывалась насколько была похожей на дорогую фарфоровую куколку, которая безвольно сидит где и как велено, совершенно не мешая вампиру своим эфемерным весом. Его рука слегка придавила ее длинные не расчесанные локоны, но она даже не думала попытаться сообщить ему об этом по удачному болезненном стечении обстоятельств.

Она даже не думала делать ему какие-либо комплименты, несмотря на то, что какой бы мразью ни был, он и правда всегда выглядел педантично и со вкусом. Он все продолжал с ней нежничать, как создатель со своей лучшей работой, бережно и ласково ухаживая за ней и это, если честно, заставляло ее чувствовать себя хуже всего. Знал ли он об этом? О, безусловно. Именно из-за этого бережного обращения она когда-то сделала свою самую роковую и поучительную ошибку в жизни, а после, они проходили это раз за разом. Каждый раз, почти сломав ее, он превращался в саму ласку и любовь, заставлял ее привести себя в порядок, помогал залечивать чуть ранее им же нанесенные раны, взращивал эту мизерную надежду на то, что Ад когда-либо закончится…. Но все только затем, чтобы в совершенно неожиданный момент снова продолжить свою игру и снова пройти все это противостояние, выйти победителем, который почти смог сломать ее, почти освободил ее от пут этой якобы бессмертной жизни, а после, почувствовать себя ее божеством, силой возвращая обратно.

- Ты теперь предпочитаешь более современную одежду? – она поинтересовалась слишком поспешно, сделав очевидным, что она просто отвлекает его от кота, на самом деле не особо интересуясь что он там надел. Так или иначе, всего один ожог оборотню можно было спокойно пережить. Но это все равно в очередной раз дико напрягло хрупкое тело Софи – не секрет, что огонь вампиры отнюдь не жалуют.

- Хочешь снять мой галстук? – вампиресса напряглась еще больше, вытягиваясь во весь рост и прислушиваясь к окружению. Он ведь перенес ее куда-то. Судя по холоду под ногами и легкому эхо его голоса это была ванная. Но кто знает, что может ждать ее в этой комнате?... И с чего это он так расщедрился?

Получив разрешение больно похожее на приказ, она не вздохнула с облегчением. Будь она человеком, ее маленькие руки дрожали бы весь медленный и напряженный путь до галстука, а затем и стягивая его с глаз. Некоторое время она стояла с закрытыми глазами, наслаждаясь тем, что давление от слишком туго затянутой ткани пропало и только тогда постепенно открыла глаза, вынужденная сразу же хорошенько проморгаться и с тихим стоном прикрыть их руками. Хоть она и была уверена, что не плакала, ресницы все-таки слегка слиплись, а она знала, что оставшихся на ее ладонях маленьких оттенков алого в макияже изначально не было.

Лишь мельком попытавшись оглядеться, итальянка поняла, что ее глаза под размытым макияжем и присохшей кровью отказываются видеть отчетливо, поэтому тут же перекинула все волосы через одно плечо и склонилась к холодной воде как к источнику спасения. Она, конечно, хотела остаться в ванной одна, но судя по всему Драко вряд ли ей такое позволит. Оставалось довольствоваться малым, хоть она и не сомневалась, что он сказал ей снять повязку со своим личным умыслом. Возможно именно поэтому она собиралась умываться дольше положенного, вместе с размазанным макияжем смывая с лица и частички этого вампира. София не решилась только начать вычищать от его гнили свое ухо. Что-то подсказывало ей, что его это не обрадует.

День на удивление хорошо начинался. Ему не нужно было никого спасать, никого перевозить, даже убивать сегодня никого не требовалось! Просто праздник какой-то. Единственное что - Жан-Клод попросил его подежурить в его новом особняке на окраинах города. День или, может быть, два назад туда заселился гость с пресловутой вампирской рожей, и теперь от Ганди требовалось лишь одно - последить пару-тройку дней за этим выпознем из дальнего зарубежья, дабы тот не натворил глупостей и не воспользовался хозяйским радушием и гостеприимством в свою пользу. В общем, чтобы гость не "обосрался" перед начальством.

Маршал даже особо не протестовал. Посидеть в особнячке подальше от цивилизации - это даже не работа, это так... его личный отпуск на несколько неспокойных деньков. Красота, да и только. Мужчина собрал спортивную сумку, аккуратно сложив в нее свои вещи и несколько запасных обойм с серебряными пулями. Вообще, Ганди пользовался самыми обычными пистолетами, без какой-либо особенной ударной силы, без какого-то особенного гигантского калибра, после которого дыра даже в слоне останется. На такие вот простецкие задания вполне себе хватало да хоть того же Глока. В принципе, справиться с вампиром он, в случае чего, смог бы и обычным ножом с серебряным напылением, но... Но вампиры всякие бывают, поэтому стоило подстраховаться. Не до паранойи, конечно, но все же.

В комнату, которую он сам себе выделил, Хъюго заселился еще до обеда. Размеренным и неторопливым шагом он осмотрел особняк, прошелся по его коридорам, заглядывал в разные комнаты, общался с охраной, уже приставленной к особняку. Но не особо долго и не слишком задушевно. Ему еще предстояла кое-какая работа, поэтому времени зря он не терял. Завершив вполне стандартный обход, но при этом не найдя тело гостя, который, по идее, должен был притворяться хладным трупом в период солнцестояния, маршал уселся за стол в своих апартаментах и раскрыл ноутбук. Весь подвал был забит разными гробами, на любой вкус и цвет, и маршалу что-то не особо улыбалось открывать каждый из них в поисках гостя. Он нажил на кнопку "power" и откинулся на спинку стула. Что бы там Жан-Клод ему не говорил, что бы не просил, на какие бы задания не посылал - у братьев Ганди была своя собственная работа, на которой они уже сколотили неплохое состояние. И от этой работы мужчина не собирался отказываться. Ни ради мастера, ни ради кого бы то ни было еще.

Вечер подкрался незаметно, за окнами стемнело, и маршал лениво приоткрыл глаза. В комнате было темно и на удивление тихо, хотя... острый слух оборотня все же улавливал кое-какие звуки за ее пределами. Он вырубился и, судя по времени, высветившемся на экране мобильного, который грозил того и гляди выжечь сонные глаза мужчины, проспал не больше двух часов. Не много для человека, которому придется всю ночь патрулировать особняк, но все же лучше, чем ничего. Хъюго полежал еще пару минут с открытыми глазами, привыкая к темноте и фокусируясь на мелких предметах, а потом неохотно поднялся на ноги. Однотонная темно-темно-синяя футболка-поло ни капли не помялась. На нее даже не налипли ни пыль, ни шерсть, ни прочие мелкие ошметки не пойми чего, которые непременно встречаются, как бы тщательно ты не убирался. Он потянулся, плеснул в лицо прохладной водой из-под крана в ванной, сунул за пояс штанов ствол и вышел в коридор. Холодный металл приятно прижался к разгоряченной после сна кожи поясницы, и маршал с трудом подавил желание вернуться в комнату и проспать еще несколько часов. Ганди провел рукой по черным жестким волосам, а потом поскреб ногтями щетину на подбородке. Его не сильно заботил собственный внешний вид сегодня. Впрочем, не заботил потому, что маршал прекрасно знал - внушительным и самоуверенным он может выглядеть даже... даже... да хоть в платье! Если бы кто рискнул такое предложить.

Он шел по направлению к звукам, которые все никак не давали ему покоя. Причем шел, скорее, неосознанно, ведомый каким-то своим шестым чувством, полагаясь на него целиком и полностью. Оборотень доверял своим ощущениям, как бы пакостно они порой себя не вели. Там, где порой не спасал здравый смысл, - всегда помогало нечто иное. Маршал привык называть это что-то "волчьим чутьем". Возможно, в какой-то мере так оно и было. И волоски у него на загривке внезапно встали по стойке "смирно" ровно за мгновение до того, как дверь в паре метров от него спереди резко распахнулась. И оттуда вылетела принцесса. Эти какие-то два метра она преодолела с такой скоростью, что, наверно, будь Ганди даже и готов к такому повороту - он все равно не успел бы среагировать. Она налетела на него, со всей инерцией врезавшись своей маленькой фигуркой в его широкий мускулистый торс.

От неожиданного толчка мужчина выставил ногу назад, дабы удержать равновесие, а с языка уже почти что сорвалось нечто колкое и возмущенное, но... слова застряли в глотке, стоило только взглянуть на лицо Софии. Перепачканное, с размазанным макияжем по щекам, что для дочери Жан-Клода было совершенно неприемлемо. Она всегда тщательно готовилась к чему бы то ни было. Даже в коридор растрепанной, без какой-то веской и жизненно важной причины, она не ступила бы, а тут... Но размышления, промелькнувшие в голове наемника за считанные доли секунды, прервала волна запахов, так же стремительно ударивших в ноздри. Или, может, оборотень только сейчас начал их различать из общего месива всего подряд? Кровь, старая и свежая, и ничуть не похожая на человеческую... кровь с привкусом тления и запекшихся сгустков. Мужской запах. Совершенно незнакомый, сплетенный в тугую косу с запахами парфюма и чем-то совершенно отвратительным. Запах разложений. Гниения и брожения. Все сразу, всего в кучу... но вовсе не обилие запахов заставило его нахмуриться. Его широкие грубые ладони уже лежали на ее плечах, чуть выше локтя, фиксируя вампиршу на месте. Наверно, неудачная была идея, и логика подсказывала, что не от второго пришествия Иисуса она так отчаянно пыталась убежать.

А в следующее мгновение он уже действовал. По инерции, автоматически, так, как его учили... так, как он умел лучше всего и лучше всех. Ганди упустил этот момент, как в его руке оказался заряженный пистолет, а второй он уже прятал Софию себе за спину. На то, что от нее разило страхом, как от алкоголика - перегаром, волк сразу обратил внимание, но страх - дело привычное в мире животных, поэтому его послевкусие пришло в самом конце, когда весь букет отвратительных ароматов наполнил рот, нос, горло и легкие. Взгляд голубых глаз сфокусировался на открытой двери. И если в ближайшие пару мгновений никто из-за нее не появится - маршал лично пойдет проверять.

Отредактировано Hugo Gandy (27.07.17 18:36:48)

В этом, казалось бы, безлюдном коридорчике, Софи кажется была единственной перепуганной и измучанной настолько, что не заметила появления еще одного действующего лица. А может виной всему конечно был тошнотворный вкус, оставшийся у нее во рту. Если кого-то угораздит попробовать, то же самое, они обязательно узнают, что жижа гниющих вампиров настолько ужасна не только из-за своих запаха и вкуса. Эта отвратительная слизь еще и ужасно липучая и какой бы склизкой она не была, сейчас у вампирессы было такое ощущение, будто все эти комки просто застряли у нее в обычно белоснежных зубах. Избавление от них – было единственным, о чем она думала помимо избавления от самого их источника, поэтому выскочив за дверь она не останавливалась. Ей нельзя было убегать из дома или даже сделать что-то, записку написать или предупредить какого оборотня – ничего нельзя было делать ради побега, а в этой захлопнутой ловушке рано или поздно Драко ее догонит. Так что уж лучше очень-очень поздно.

Неизвестно как именно это произошло (глаза у страха так же слепы, как и велики), но она прямо вмазалась в кого-то так сильно, будто могла не заметить самую настоящую стену. Мужчина был менее запуган чем она, точнее, вряд ли он вообще мог испугаться чего-то помимо ее внешнего вида и поэтому, когда не узнающая ничего на свете вампиресса собиралась уже начать паническое нападение в целях самообороны, он уже схватил ее. Когда же София узнала широкую спину, ее уже пихали себе за спину, и она не могла определить, какие именно эмоции в ней вызывает данное появление.

Хъюго, а у нее почему-то не было сомнений относительно того, который из братьев был перед ней, стоял к ней спиной и та его рука, которую девушка не могла видеть, была поднята и направлена куда-то в сторону открытой двери, как видимо и его взгляд. О, она лучше всех знала, кто выйдет оттуда и повторной встречи так скоро не желала. Догадывалась она и о том, что именно держал в руке Ганди, а в комнате он наверняка уже слышал движения вампира, чей смех все еще не затихал в ее ушах…

Она просто развернулась и так же быстро кинулась прочь. Почти беззвучно ее босые ножки уносили ее прочь, за угол, из виду и как можно дальше. Она могла бы остаться за спиной маршала и проследить за развитием событий, но останься она там – Барон тоже остался бы. Нельзя было дать ему повод о чем-то разговаривать с Хъюго. Нельзя дать ему и намека на то, что он чем-то может отличаться от других, охраняющих особняк оборотней. Малейшее подозрение со стороны вампира и не известно, что он внушит Ганди, который сейчас был единственным «чистым» от влияния Драко обитателем особняка. Нельзя было и ему давать повода пытаться пристрелить на месте того, кто считается гостем Жан-Клода и кому пули все равно вряд ли принесут и подобие смерти…. Столько чертовых запретов! А люди еще говорят, что жизнь вампира сулит свободу и каждую дверь делает открытой!

Одну не закрытую дверь вампиресса таки нашла, тут же бросаясь к раковине в ванной чтобы выполоскать рот. Ей не нужно было оглядываться или прислушиваться – она знала, что за нею по пятам следует леопард, которому Драко приказал не отходить от нее. Гниль никак не хотела просто поддаваться воде и итальянке пришлось даже пальцем тереть зубы, но сколько бы она не старалась отвратительный вкус кажется останется с ней на целую невыносимую вечность.

Неизвестно, сколько она пыталась от него избавиться, но прошло уже некоторое время прежде чем она наконец сдалась и вышла обратно в комнату, все еще продолжая оттирать тыльной стороной бледной ладони рот. Она даже не заботилась глянуть на себя в зеркало или попытаться смыть растекшийся макияж. На это не было времени. Теперь в особняке появился Хъюго. Теперь, что-то можно было сделать и ей нужно было хорошенько подумать, что именно. Барон чрезвычайно умен, любая импровизация только лишит ее единственной возможности на свободу и на долгую передышку от его присутствия рассчитывать не стоило. Поглядывая на леопарда, София продолжала лихорадочно размышлять, запихнув мешающий страх куда подальше, пока звуки снаружи ее не отвлекли. Сначала она подумала, что это Драко уже идет за ней и снова испугалась. Затем, она узнала эту походку и напряглась еще больше.

«Не сейчас… Еще рано… Я не придумала…» - панически взмолилась вампиресса, принимая иную позу, но это было ни к чему. Конечно Ганди не пройдет мимо. Он увидел какую-то совершенно необъяснимую кровавую постановку и у него есть вопросы. Подтянувшись и вздохнув, скорее приободряя саму себя, Софи приготовилась и как только дверь начала открываться попыталась сигануть мимо Хъюго, чтобы избежать объяснений, которые сейчас для них обоих были опасны.

Первым, в сопровождении металлических звуков, в проходе появился... леопард. Леопард, тащивший на своем хвосте каминную решетку. И когда предмет интерьера застрял между двумя дверными косяками, Ганди на секунду усомнился в том, того ли персонажа всей этой комедии он спасает в данный момент. Он, конечно, уже много чего успел повидать за все время своего проживания в Сент-Луисе, где его с головой окунули в мир вампирского существования, но решетка на... хвосте? Серьезно? Тут где-то пробегали фанаты "Том и Джерри"? Впрочем, ладно... не ему было судить о вампирских извращениях, однако он наверняка мог сказать, что вряд ли бы принцесса стала издеваться над своими пятнистыми зверьками. Над каждым из них она наоборот слишком сильно тряслась по мнению Хъюго, а из-за парочки особо отличившихся - и вовсе чуть его самого не угробила. Наверно, осознание именно этого факта заставило Ганди замереть в достаточно неестественной для человека позе, особенно с оружием в вытянутой руке. Правда, наличие штамма ликантропии в крови давало ему ряд преимуществ. Например, долго... очень долго держать ствол и при этом целиться. У любого другого человека, пусть даже и профессионала, уже бы начало сводить руку. Он смотрел на проходящего мимо леопарда точно так же настороженно, как и леопард на него. Хъюго почти наверняка знал, что тот мужской запах принадлежит вовсе не ему. Впрочем, единственное, что можно было ожидать от кота - это запах кошачьего наполнителя.

Маршал был максимально собран, пропуская мимо себя неизвестного оборотня. Если бы тот вздумал на него прыгнуть сбоку или напасть со спины - он был бы готов. В конце-концов, ему уже доводилось убивать леопардов-оборотней, да и с Мереш они периодически устраивали тренировочные драки. Так что при всей своей сообразительности и умению все схватывать на лету, он уже подучил кое-какие кошачьи привычки. При всем при этом он еще и следил за дверным проходом, ибо в той заветной комнате все еще находилась причина всех происходящих странностей. Иначе описать данную ситуацию вервольф просто не мог.

И вот когда леопард ускакал вслед за своей хозяйкой, в проходе появился Он. Вампир. С кочергой в ж... животе. И разыгралась очередная комедия. Или драма. Маршал смотрел на мужчину серьезным взглядом, оценивая его поведение с математической точностью. Одно только неверное движение - и он, не задумываясь, выстрелил бы. Но вампир не делал неверных движений, да и в принципе выглядел достаточно безобидно, а учитывая кровоточащую рану... практически жалко.

- Мисс Риччи, она... Кажется, она слегка перестаралась.

И испугалась того, что ранила гостя принца? Как-то с трудом верилось. Но в словах раненого Ганди не ощущал лжи... впрочем, вампиры - мастера Слов. Они умеют любую ситуацию вывернуть в свою пользу. И София была лучшей в этом. Маршал все еще неотрывно смотрел на корчащегося в муках кровопийцу, и с каждым мгновением его подозрение только набирало обороты. Ситуация была какой-то двоякой, и оборотню это не нравилось.

- Добро пожаловать в клуб, - плоско ответил маршал. Если Риччи действительно нарушила правила и первой нанесла вред гостю Сент-Луиса, этого самого гостя провоцировать не имело никакого смысла, как бы маршалу не хотелось обратного. - Я разберусь с этим, - пообещал он, опуская оружие. И он действительно намеревался это сделать. Оборотень повернулся спиной к гостю и зашагал в ту самую сторону, которую выбрала принцесса для своего бегства. Найти ее он легко мог, даже не пользуясь способностями оборотня, однако, следуя по шлейфу "ароматов", он оставался начеку. Показать спину возможному противнику - признак доверия... или же непроходимой тупости. Вот наемник и проверял, в качестве глупца или союзника мог оценить его вампир. Хотя... какие союзники могут быть у вампиров?

Дверь по своему обыкновению отворилась в лучших традициях Хъюго Ганди. Если вам не хватает пафоса - можете смело маршировать к нему за мастер-классом. Но, черт подери, эта мелкая пигалица уже была готова и к этому. Насколько хорошо она уже успела его выучить? Но маршал среагировал быстрее. Если бы не среагировал - грош ему цена. Он перехватил ее рукой. Повезло, что пистолет успел убрать за пояс после того, как вампир не предпринял никаких попыток к нападению. Вторая рука тут же зафиксировала вампиршу, не давая ей возможности воплотить свою идею в жизнь и смыться.

- Серьезно блядь? Бегство? Очень умно! - выпалил он на автомате и оттолкнул ее от себя вглубь комнаты. Он не сделал это от злости. Он сделал это из соображений практичности. Как только у него появилось пространство для маневра, он тут же закрыл дверь и привалился к ней спиной, чтобы никакой возможности сбежать у Софии больше не было. Наливающийся раздражением взгляд устремился на леопарда, который, казалось, был не шибко доволен сложившейся ситуацией. Возможно, он ничего и не собирался предпринимать, но взгляд хищных нечеловеческих глаз наемнику не понравился.

- Если он рыпнется - я его пристрелю, - предупредил Хъюго, сразу пресекая все возможные необдуманные и опрометчивые поступки. Для пущей достоверности он еще и пистолет вложил в руку. А после вновь обратился к девушке. - Всадить мужику кочергу по самое "небалуйся" - это, мать твою, конечно, похвально, но... - он осекся, словно бы пытался подбирать слова. Получалось крайне хреново. И он плюнул на эту затею. - Нахрена? Что он сделал? - и не было тут никаких "Чем ты думала?", "Совсем сдурела калечить гостей?". Хъюго не был идиотом. Или... по крайней мере, думал, что не был.

Отредактировано Hugo Gandy (11.08.17 17:39:05)

Ситуация казалась всё чудесатее и чудесатее. Хотя какой еще она могла быть, после того как девушка умудрилась сбежать с помощью кочерги? Недалеко правда, но всё же подальше от Барона. Правда был один плюс, можно было перевести дух и посмотреть на подпалённый хвост, который как надеялся Винтер - скоро заживёт. Всё же он не настолько долго был привязанным к решетке, чтобы остался незаживающий ожог. Это был плюс, хотя и временный. Другим плюсом было то, что оба оказались знакомы. Только вот Габриель не знал насколько это было хорошо или плохо. Так что не стал строить каких-либо иллюзий, раз уж ситуация могла повернуться не в лучшую сторону. Тем более, что про Барона, пленившего обоих забывать было опасно.
Но всё же кот саркастично фыркнул на угрозу с позволением. В другое время, конечно же это и могло задеть, но не в данной ситуации. Если его и пристрелят, то точно одолжение сделают. Вопрос только кому оно пойдет на пользу. Но если и коту, то он не увидит того, что сделают с его телом в таком случае. Во всяком случае, парень на это надеялся. Хотя кто знал, что взбредёт в голову вампира в таком случае. Хотя обязательно взбредёт что-то плохое, раз кота загипнотизировали, причем без возможности рассказать об этом кому-то. Да и с легкостью бы приказали пойти в костёр просто так, и ведь с этим нельзя было ничего поделать. Что злило, ведь просто так леопард тут бы точно не оказался. Да и от мысли от того, что он так запросто попалчя оборотень нервно царапнул кафель на полу, рыкнув про себя. Тем более что Габриель слушал разговор громко выдохнув. А ведь рассказать что было, если бы возможность была. Хотя у вампирши возможностей было чуть больше. Если конечно повезёт и незнакомец не работает на вампира. Ну или что-то иное, ведь для Винтера он был неизвестной составляющей. Так что кот решил внимательно наблюдать за происходящим и исходить из ситуации.

Темный взгляд вампирессы полыхнул будто перед ним кто-то поджег залитые бензином щепки. На данный момент их заменителем и основным раздражителем служил не кто иной как Хъюго Ганди, как всегда появляющийся в самые неугодные моменты. Если сначала натолкнувшись на него в коридоре София готова была бы даже его расцеловать на радостях подвернувшейся возможности, то с каждой новой брошенной ей в ответ репликой она делала все более широкий прыжок по направлению к совершенно противоположному действию. Может она и понимала, что он злится имея на это все основания, но это отнюдь не означало, что она собирается стоять тут и распинаться оправданиями перед Ганди, когда с минуты на минуту может зайти Барон. Тем более… она ведь не могла ничего сказать или сделать! Как бы он тут не пыхал паром из ноздрей и не старался вытянуть из нее хотя бы суть событий, она просто не может ничего с этим поделать и это злит и выводит из себя еще больше. Уж Хъюго мог бы и не сомневаться, будь у нее такая возможность, она бы в лицо ему выплюнула как тут все обстоит по-настоящему и предложила бы утереться своей злостью в качестве полотенца, да спасибо внушению Драко и присутствию леопарда не могла даже намекнуть каким-то образом.

- Иди в ванну, - лишь слегка повернув голову в сторону кота, злобно процедила София. Хотя скорее всего леопард и сам послушался бы ее совета, учитывая направленный на него пистолет, ее метафизика все равно очень грубо и холодно полыхнула его, не оставляя выбора. Не было у нее ни сил, ни настроений сейчас беспокоится еще и об этом. Если о леопарде она не знала совершенно ничего, и он мог быть даже подставным надзорным от Барона, то вот маршала она знала, во всяком случае, достаточно для того чтобы не сомневаться – если только будет дан еще малейший повод… коту просто не жить.

Все остальное время она играла в начавшиеся гляделки с вервольфом и тратила на то, чтобы справиться с собственным эмоциональным состоянием. Пространство между ними резонировало без помощи магии любого рода и было в этом что-то неестественного, если смотреть со стороны. Гнев оборотня был практически осязаем, он клубился в его дыхании и пульсировал в самой крови, а вот вампиресса все больше походила на бледную и бездвижную статую, на которой живыми были только большие и яркие глаза.

- Сказал, что ты заигралась, принцесса, - приливом морской волны, по этим сапфирам яркой и отчетливой волной прокатилась эмоция. Неуместная, непонятная и совершенно не свойственная черноволосой итальянке, одновременно связанная и с тем, что было сказано, и с тем, кто это сказал. Хъюго был зол и недоволен, что и без очевидного можно было понять даже по тому, как он снова ее обзывал, но он практически всегда, рано там или поздно, приходил в бешенство в ее присутствии и она не могла бы сказать, что это не бывает взаимным. Только вот нравилось ему это или нет, наследница Жан-Клода уже все решила. Ее логическое мышление уже выполнило свою задачу пока она была слишком занята злостью и другого развития событий не нашло.

Напряжение моментально схлынуло с ее хрупкого на вид тела и поскольку не было на то очевидных причин, было ясно, что это результат насильственного противостояния эмоций и ума в ней самой. По комнате будто волшебный ветерок пронесся, унося оставшуюся живость из каждой клеточки ее тела и она превратилась в ту самую маленькую леди, которой ее считает большинство. Маленькая копия Жан-Клода, одновременно выражающая так много, но не выдающая совершенно ничего. Ранее ввиду растрепанных эмоций распахнутую книжку, кто-то захлопнул перед самым носом мужчины и оставил стоять на месте лишь красивое взгляду изваяние, которое так часто витает по цирку избалованной помощницей Принца.

- Значит ему понравилось и он захочет еще, - заметила эта кукла и чудом голос не выдал той обнаженной опасности, которую ей сулило данное развитие событий. Нельзя было так делать. Нельзя было подобно Жан-Клоду спускать в никуда злость Хъюго и нельзя было просто болтать о своем игнорируя вопросы. Не потому, что она не умела такого выделывать или не могла бы. Просто потому, что она для Ганди вообще не Жан-Клод и такое поведение с ее стороны скорее только еще более яркая красная тряпка быку. Риччи никогда не была дурой и прекрасно это понимала, но также она понимала и то, что она не просто не может, ей и нельзя пытаться сейчас что-то объяснить маршалу, если она не хочет, чтобы от неправильно переданной информации он просто пошел к Жан-Клоду. Ей нельзя поддаваться эмоциям и продолжать скандалить, если Драко скоро придет за ней. Ей нельзя позволять Хъюго продолжать стоять между ней и выходом из комнаты подобно чертовой Берлинской стене.

Она расскажет ему что сможет и как сможет, но слабость в игре против Барона чревата смертью им всем. Болезненной и отвратительной. Поэтому, хотя где-то в глубине своего почти не бьющегося от голода сердца она и прятала эгоистичное желание предпринять что-то прямо сейчас только чтобы Драко уже не входил за ней в эту дверь и ей не пришлось уже переживать все то, что он теперь устроит для нее так сильно раззадоренный, но у нее были те, ради кого подобное стоило стерпеть. Жан-Клод хорошо обучил ее терпению и выжиданию подходящего момента. Может быть, даже слишком хорошо. И теперь, Ганди тоже придется ждать, даже если он сам этого не знает. И будет он дико раздражен в этом ожидании, и, вполне возможно, будет ее ненавидеть, но она уже все решила. Остается только надежда, что она не просчиталась и за это время никто кроме нее не пострадает.

- Я так думаю его привезли для меня, в качестве некоего подарка, - слишком равномерным и бесцветным голосом отозвалась София. Повернувшись к вервольфу спиной, она тоже пошла к двери в ванную комнату, выискивая пальцами боковую молнию на своей юбке. Говорить, что от нее воняет и если гость и правда скоро зайдет ей нужно поскорее помыться она не стала. Хъюго было очень трудно обмануть, и она не пыталась рисковать этим. Чем дать ему понять что-то правильно или нет и позволить действовать, лучше было именно не дать ему понять ничего вообще. Возможно, этот маленький конфуз выиграет ей немного времени, а оное было критически необходимым.

Остановившись уже практически в дверях, вампиресса расстегнула молнию, не сомневаясь в том, что оба оборотня могут видеть и немножко ее атласной кожи и ткань дорогого кружева на ней, при этом не забывая о существовании друг друга. Это выглядело как безвкусная девичья попытка соблазнить обоих и возможно заставить ревновать, но на деле являлось ничем иным, кроме как созданием неприязни ко всей картине и ситуации в целом. Итальянке было необходимо, чтобы Хъюго ушел.

- Кто потрет мне спинку? – более оживленно поинтересовалась она и скрылась с глаз вервольфа до того, как ожидаемая при таком вопросе улыбка все-таки не проступит на ее лице. Чем дольше он находится недалеко от нее, тем больше вероятности, что он все-таки поймет все неладное и решит что-то для себя. Тем больше опасность, что она сама не выдержит этот фарс, а маршалу для понимания не так много признаков будет и нужно. Много чего он бы сейчас высказал и сделал, но точно не о том, чтобы нянчится с ней и помогать ей приготовиться к приходу другого мужчины крутятся его мысли. Он оставит это на нее саму, в крайнем случае, еще и на кота. Во всяком случае, на что-то похожее София рассчитывала, начав шелестеть тканями одежды и крайне озадачив леопарда, который прекрасно видел, что раздеваться на самом деле она не спешит.

И похоже мужчина точно не намерен был шутить, приставив к голове кота пистолет. И оборотень даже не шелохнулся, посмотрев в глаза. Конечно, без страха не обошлось, но что такое была пуля в лоб? Тем более, что Винтер вряд ли бы чего-то добился, кроме бесславной смерти если бы попробовал напасть. Тем более что от мёртвого "подарка" толку было никакого. Но большего страха, чем перед бароном кот не чувствовал.
- Какого рожна он таскается за тобой, если это "не твой кот"?
И кот громко фыркнул, не имея никакой возможности рассказать, какого хрена он за ней таскается. Да и таскался бы, будь у него выбор. Хотя, пожалуй будь воля самой девушки, парень бы точно потащился, если бы они встретились в другом месте. Но не в этой ситуации, когда его решили использовать в качестве подарка, заманив в ловушку воспользовавшись определёнными талантами кота.
- Иди в ванну, -
И пришлось подчиниться и уйти встать, ненароком задев пистолет хвостом. Да и залезть в саму ванную поудобнее, словно прячась от всего этого. Но оборотню всё равно было всё видно, и он прислушивался к происходящему и к ощущениям. Всё напоминало какой-то дешевый фарс с непредсказуемой составляющей. Причем кот с явным вопросом во взгляде смотрел на действия девушки, чувствуя некий подвох в этом деле. И только взглядом кот спрашивал "Что ты творишь?". Хотя судя по реакции мужчины можно было что-то заподозрить. Но ведь не всегда вещи казались такими, какие есть на самом деле. Хотя сперва парень подумал уж не было тут чего-то еще, кроме старого знакомства. Правда, уточнять никакого желания не было. Н было видно, что мужчину это задело и не известно было хорошо это или плохо.
- Тронешь ее, и я вырву твои гланды
Оборотень шумно выдохнул. Можно было подумать он собирался хоть как-то навредить девушке по собственному желанию. Но кто знал, что может случиться, если он окажется меж двух огней, что его совсем не радовало. Лишь ужасало, стоило только подумать об этом.

Довольствовался ли Барон ее ответом или нет, итальянка так и не смогла понять, но вслед за Хъюго в тот же миг он не поспешил, поэтому, можно было позволить себе маленькую надежду на удачу. Все-таки, учитывая, как быстро вервольф пришел за ней в комнату, вряд ли мужчины успели обменяться чем-то еще помимо тех пары слов, что маршал передал ей. Осталось продолжать быть такой же внимательной и интересной вампиру, чтобы он счел ее общество более интересным чем подозрения по поводу кого бы там ни было. С последним, впрочем, у нее вроде бы не намечалось вообще никаких проблем.

Светлый и безмятежный взгляд, который Драко нацепил для спектакля, уже давно потемнел опьяненный совсем иными мыслями и эмоциями, а сейчас, стоило на его лице появиться коронной улыбке коллекционера, который прекрасно знает, чего вам не хватает и готов предложить лучший товар по заоблачной цене, совершенно не спрашивая согласны ли вы ее заплатить… Много было колоритных качеств у Софи, включая в список и такие глупые из них как храбрость или гордость, но ума и тяги к выживанию в ней было все-таки больше. Поэтому, когда улыбку такого рода направили на нее одну, очень маленького шажка не хватило, чтобы девушка с визгливым воплем кинула в Барона незнакомым леопардом и забилась куда-нибудь под кровать к Хъюго. А чтобы загнать Софию в комнату Ганди в качестве защиты, стоило обладать невероятными талантами, уж поверьте.

- Ты должно быть голодна... - начал он издалека, растягивая слова, и как бы вампиресса не сдерживалась, они оба прекрасно знали насколько он прав. Это же отразилось и в ее блеснувших глазах, только сама она не была конкретно уверена почему именно. Из-за того, что он не позволял ей кормиться уже вторые сутки или же из-за того, что с подобных его фраз начинались их самые длинные и самые неприятные из игр.

Драко пристал к леопарду, но от этой девушки многим легче не стало. Чего он захочет в этот раз? Чтобы она иссушила кота? Чтобы покалечила его? А может натравит их друг на друга? Настороженно гадая, она попятилась от них поближе к стене, только толку от этого было не много. Стоило Барону озвучить оборотню свое желание, как Софи застыла на месте и ее напряженный взгляд медленно перетек на кота. Можно было бы воспользоваться тем, что она Мастер леопардов, но начать играть с Бароном в перетягивание каната значило бы ломать сознание бедному зверю, да и если бы оказалось, что ее влияние на кота сильнее чем внушение Драко, это могло помешать ее планам впоследствии. Еще можно было, конечно, попытаться убегать, но кот уже получил приказ и все равно они бы носились пока он его не выполнил бы.

Впрочем, если она будет бегать от кота, то ей не надо будет бегать от вампира, а при таком раскладе, бегать можно было бы вечно. Нужно только, наверное, дать небольшую наживку. Оставаясь на месте, вампиресса терпеливо наблюдала за тем, как осторожно приближаясь леопард выпускает когти. Каждый из них на данный момент сражался с собственными демонами. Он пытался перебороть внушение и не подрать ее слишком сильно, она же спорила с самым примитивным из инстинктов выживания, чтобы не калечить его ради собственной защиты. На самом деле она могла бы себе это позволить, ведь на оборотне травмы заживут так же как они заживут и на вампире, но сколько бы и как она бы его не покалечила, ему все равно придется выполнить приказ, а значит, ходить ослабленными им обоим было бессмысленно.

Когти полоснули по коже достаточно быстро, задевая верхний край ее юбки, и еще до того, как резкая боль дотекла до ее рецепторов, а треск разорванной ткани дошел до сознания, леопард уже отстранился, заставляя себя остановиться, а София подалась в другую сторону комнаты, чтобы не искушать судьбу и не давать ему еще повода. Все-таки, запах свежей крови подзадорил всех троих находящихся в этой комнате хищников.

Остановившись на другом конце комнаты, вампиресса чуть развела в сторону руки и осмотрела алые линии, ровно разодравшие ее плоть на животе, начинаясь сбоку от пупка. Убрав руки, она отпустила и юбку, которая тут же собралась сползти на пол, но девушка вовремя подхватила эту маленькую и ненадежную преграду, желая оставить ее на себе до последнего. Если это еще было не все, а она очень сильно сомневалась, что Драко этого будет достаточно, ведь он даже не скрывал того, что пытается ослабить ее как можно больше, то ей придется убегать от леопарда по всему дому, и делать это с путающейся в ногах юбкой ей не хотелось.

Лишний раз убедившись, что у само-названного желанного гостя есть определенный план, итальянка осторожно повернулась так, чтобы одним боком стоять по направлению к коту, а другим, хотя бы периферийным зрением цеплять дверь, ведущую в коридор. Движение отозвалось очередным более ярким всплеском боли, который, тем не менее, не был столь же раздражительным как непрерывно зудящее той же болью неудобство от свежего ранения, которое, учитывая, как давно Софи не пила крови, очень уж быстро не заживет, и это нервировало ее еще больше, ведь если леопард с подачи Барона, сейчас полезет к ней еще, убегать будет очень даже болезненно.

Толи Драко хватило всего одного взмаха кошачьей лапы, толи ему вообще не понравилось, но больше давить на леопарда он не стал. Впрочем, вампирессу это не особо и удивило. Ни ей, ни коту не хотелось играть в игры старого вампира, поэтому они старались исполнять его желания как можно более безвредно, а сам он хотел именно обратного. Впору было бы позлорадствовать и хотя бы мысленно покривляться над тем, что развлечения мужчины ему никак не давались, но София была слишком умной и дальновидной чтобы понимать, что для нее это, на самом-то деле, очень даже плохо. От его ненасытной алчности и целая одежда не могла защитить, а она теперь, стоило ей всего лишь разжать пальцы одной руки и юбка, которую она недавно сама так показательно расстегивала, причем, для совершенно другого мужчины, упадет ободком вокруг ее ног и даже не будет самой большой проблемой.

Аромат повисшей в комнате крови грозился хорошенько встряхнуть итак непрерывно подвергающееся проверкам самообладание дочери Принца. Уже вторые сутки ей не позволяли питаться, и свежие красные мазки от кошачьих когтей на ее теле только усугубляют ситуацию. Боль она может и могла бы стерпеть, это все-таки не оторванная конечность или что-то похожего, но вот на запах крови голодный вампир может реагировать только как бык на красную тряпку. Всего вторая ночь, конечно, не способна свести с ума вампира в ранге Мастера так просто, но Драко все-таки слишком хорошо знал свое дело. Вампиресса последнее время жила вполне припеваючи (если исключить некоторые происшествия) и нехватка пропитания любого рода ею, возможно, очень уж легко позабылась. В конце концов у нее ведь рядом был Роан, не считая еще больше половины Цирка желающих, и рядом он был настолько часто, что и сам уже кажется заработал самую настоящую зависимость. Только сейчас грациозного кота с мягким мехом рядом не было, и Риччи слишком уж хорошо осознала свою ошибку. Теперь, даже не особо глубокие драные раны от когтей будут заживать на ней довольно долго. Если она отсюда выберется, обязательно поработает над собственной выдержкой, да и над зависимостью Ро, чтобы больше никто не мог так легко и так быстро ослабить ее, всего-то лишив пропитания.

Будто прочитав ее мысли и поняв, что итальянка посмела строить планы на свое будущее без его участия, Барон почти в плотную приблизился к ней, напоминая, как, на самом деле, шансы на исполнение подобных планов могут быть малы. Он подтолкнул ее в плечо, и девушка даже чуть прогнувшись от неожиданности, уперлась лопатками в стену. Именно это касание, знаменующее, что больше отступать некуда, и София зажата в угол, вызвало в ней намного больше напряжения, чем все еще принюхивающийся к аромату ее крови голодный леопард. Тут уже ни за какую кочергу не схватишься, ничего не сдерешь с пустой стены, да и Драко просто так не откинешь.

Мужские пальцы подобно чужеродной материи сомкнулись на самом краешке ее дорогой юбки, и всего за миг до того, как ткань с очередным треском стала совершенно бесполезной, сапфировые глаза вампирессы успели расшириться. Барон содрал с нее юбку, продолжая давить идеальным спокойствием, и маленькой леди, хоть она и дернулась, пришлось сжать в кулак руку, чтобы та инстинктивно не потянулась за бывшей юбкой. Вот и показалось ее кружевное белье, которого до того она соизволила показать лишь маленькую полоску. Драко как будто знал, что Ганди показали лишь небольшой клочок ткани, только один белоснежный бок, и поэтому теперь собирался не только увидеть все целиком, но и получить намного больше. Он опустился перед нею на колени, и взгляду Софи, который усердно игнорировал происходящее ниже, открылся вид на комнату с леопардом, но если ей можно было не смотреть на происходящее, то также его не чувствовать она, к сожалению, не могла.

Пальцы вампира, которые были слишком теплыми по сравнению с ее голодающим телом, властно легли с обеих сторон, прямо над слегка выпирающими бедренными косточками, и подтянули низ девичьего живота прямо к трепещущему от ее ароматов мужскому носу. Выдохнув невнятный возглас сопротивления, итальянка все-таки уронила взгляд вниз и пожалела об этом. Стоило ее почти паническому голосу проскочить по комнате, как взгляд смотрящего на нее снизу мужчины переменился. Темнеющий от собственничества, превосходства и непреодолимого желания взгляд был для вампирессы достаточно привычен как исходящий и от мужчин, и от женщин, в довольно одинаковой мере. Но существовали некоторые особенно исключительные личности, помутнение взгляда которых несло в себе отголоски и других явлений. Женщины в целом часто говорили ей, что в мужчинах с таким взглядом просыпается хищник, но что они знают об истинных хищниках? Что они знают о взглядах убийц? Не тех слабых людях, которые просто крушат все вокруг в порыве несдержанной эмоции, а о настоящих убийцах, которые убивают без эмоции и мысли. О том, что происходит со всем твоим внутренним миром, когда один такой взгляд заглядывает тебе в душу считая, что уже принадлежишь ему.

Барон потянулся языком к ее бедру, и София перестала наблюдать, впившись взглядом в дверь ведущую из комнаты, которую теперь прекрасно видела, и которая напомнила ей, что есть взгляды и пострашнее. Язык вампира собрал кровь с первой царапины, не без боли раззадоривая раненную плоть, но многим более неприятным для Риччи было то, что он получает в этом свое дикое удовольствие, а не сами ощущения от происходящего. Она отчетливо различала, когда он играючи задевал ее кожу клыками, и взгляд ее постепенно опустошался теряя дверь из виду. Слишком отчетливо голодное вампирское воображение рисовало ей картину собственной крови, обогащающей приятной влагой его язык, согревающей чужое небо и исчезающей в темноте. Она хотела бы испытывать еще больше боли, ощутить искреннее и подрывающее желудок отвращение, устыдиться собственной наготы, но… вампиры – монстры, и неприятным в происходящем, в какой-то дикой и извращенной степени, было только то, что делает это именно Драко, что она не хочет этого именно от него. Софи хватало ума или же глупой смелости, чтобы откровенно признавать в себе наследницу новой линии крови и то, что это в себе несет. Именно на этом Барон и поймал ее в Румынии, открыв в девочке еще почти неукрощенный ardeur.

- Мастер, - вампирессе пришлось моргнуть и только ощутив на бледной щеке руку вампира она смогла выглянуть из-за мысленного барьера, который выставила для защиты собственного разума от происходящего. Точнее, от того, что она боялась могло произойти в последствии, если бы коллекционера никто не остановил. А он ведь уже почти…

Девушка так и не шелохнулась, не издав ни единого звука и никак более не отреагировав на слова или передвижения мужчины, а затем и двоих. Как застывшая статуя с не особо живым и взглядом, она дождалась пока шаги не удалятся так далеко, что даже вампирскому слуху будет их не расслышать, и только тогда, как будто кто-то обрезал нити над марионеткой, она буквально рухнула на пол. Физически вампиры может и могли выдерживать очень большие нагрузки, и она могла бы спокойно продолжать стоять так удивительно долго, но этот незнакомый слуга только что спас ее от такого… все самообладание и забитые в глубины вампирской души эмоции, которых у вспыльчивой итальянки было к слову хоть отбавляй, наконец нашли свой заслуженный выход, и София села облокотившись спиной на стену прямо в углу комнаты, где ее и оставили.

- Cazzo! – выдохнула итальянка спустя некоторое время, кажется начиная верить, что Барон и правда уезжает. Его человек уже возвращался чтобы сложить на кровать какую-то одежду, но на него никто не обращал внимание. Скорее всего, он уже видел Риччи в Румынии, а может, это кто-то новый. Так или иначе, слуги такого маньяка как Драко умели не видеть и не слышать ничего. Девушка уже успела подозвать к себе кота, и некоторое время они просто сидели рядом слегка задевая друг друга. Хоть она и знала, что леопарду особенно в такой ситуации, были бы очень приятны и полезны прикосновения, она еще не успокоилась достаточно, чтобы так просто раздавать свою близость.

Что же она делала?.. Дочь Жан-Клода терпеливо ждала. Ждала пока на улице затихнет шум от удаляющегося автомобиля, и вампир действительно уедет. Ждала, пока он окажется как можно дальше, а влияние его ввиду этого хотя бы немного ослабнет. Ждала, пока раны хотя бы перестанут кровоточить. Продолжала ждать и рассматривая оставленную ей одежду, которая, естественно, принадлежала Драко и должна была продолжать давить на девушку его запахом. Продолжала ждать пока заливала в ванну с поднимающимся паром все, что только нашла, желая если не удастся смыть с себя все неприятные запахи – то хотя бы забить их смесью других. Продолжала ждать даже когда отмокала в этом месиве, убившем ее обоняние, а охрана в доме и вокруг уже поела и натрепавшись разошлась по своим комнатам отсыпаться, после смены и перед очередной…

Высушив шумным феном свои длинные волосы, вампиресса наконец решила, что все затихло и успокоилось достаточно, чтобы время стало самым подходящим. Другой возможности, когда Барон уедет еще куда-нибудь может уже и не быть. Повернувшись к мирно лежащему леопарду, она пару минут смотрела на него, решая, достаточно ли спало влияние более взрослого вампира чтобы его перебить силой хозяйки леопардов.

- Оставайся тут, -  велела она коту, потратив на это внушительное количество метафизики, но все-таки не всю, что могла. Ей предстояло схлестнуться с собеседником куда сильнее и опаснее. – Может я принесу еды хотя бы тебе. – Выйдя в коридор она на мгновенье остановилась прислушиваясь, но леопард за ней и правда не последовал, да и в целом никто никуда кажется не ходил. Это и правда был ее шанс.

Комнату, в которой решил остаться Хъюго, она нашла без особого труда и много времени не потратив. Прогулка по пустым ночным коридорам, с чужим дыханием, а порой даже храпом или голосами за некоторыми из дверей, была довольно бодрящей, но напряглась итальянка по-настоящему почему-то только перед дверью маршала. Было опасным попасться на глаза кому-то, кто мог бы сказать Драко куда именно она ходила оставив кота в комнате, но забежать в комнату этого наемника – еще опаснее.

Дверь она закрыла за собой так плотно, как только это было возможно. В комнате было темно и дыхание, раздававшееся с кровати за ее спиной было спокойным, но спал ли Ганди она не знала. Если нет, то претворялся он, как и положено профессионалу, но уже с тех пор как она подходила к его комнате – он это слышал. Ни так, ни иначе, нельзя было допустить лишнего шума и привлечь внимание, поэтому, выбор у нее был не велик.

Беззвучно и быстро она оказалась прямо на кровати. Вот только что ее фигура белела на фоне двери и исчезла, а уже что-то очень мягко придавило одеяло в нескольких местах. Будто почти невесомая, Софи уперлась ногами по обе стороны от мужских бедер и облокотилась лишь одной рукой ниже его подушки, чтобы он не мог, или точнее не спешил вскакивать, и чтобы свободной рукой что-то предпринять, если маршал все-таки спит и будет обороняться от неожиданности. Рубашка Драко, которая стала единственным что итальянка одела поверх тех самых кружев (беззвучно передвигаться в слишком длинных брюках можно было даже не пытаться), была недостаточно велика и съехала с ягодиц на поясницу, особо не провисая вниз. А вот каскад только вымытых и не уложенных волос струился вниз, прикрывая ее руку, и рисовал чудные узоры на постели.

- Хъюго, - еле слышно и осторожно позвала она, почти в тот же момент, когда незначительный вес выдал ее присутствие на кровати, продолжая пристально вглядываться в спокойное мужественное лицо. Только глядя на него в такой близи она поняла, что хочет, чтобы он понял не только то, что она сочла необходимым для безопасности Жан-Клода, но и то, что она хочет, чтобы он знал, если у нее что-то не получится.