Тиха ясная звёздная ночь. Тиха и прохладна. Если бы только стёкла не дрожали от крика, где дивная простота языка теряет прелесть под действием обсценной лексики.
- Я за порог, а ты в дом - очередную потаскуху?! Что я не так понял?! На дворе третий час ночи! Где она?! Раз она у вас за мужика, уж я я с ней поговорю по-мужски, вот моё уважение, Джесс!
Вот уж кто был бы сильно удивлён кое-какому факту.. Но бинокль, оставшийся в кресле, и недопитый кофе было крайне жаль. И тихую, ясную ночь, разумеется.
Фурио кусает кулак, едва сдерживая хохот и оглядывается. Лезть к соседям? От одной идеи ему хочется нервно засмеяться. Боже, что за невероятная классика! Раз уж на то пошло, ему стоило бы подумать о шкафе. Там было бы, по крайней мере, теплее - босиком на балконе, в едва накинутой куртке! Обуться и то некогда - едва ли подпёртая стулом дверь долго выдержит: он слышит, какая экспрессия звучит в стремительно приближающемся скандале! Габариты бойфренда Джессики вот  Кавальканти представляет себе довольно хорошо - и это  тот случай, когда от развитого пространственного мышления было бы приятнее отказаться! Если бы только Кавальканти знал, что доверительные отношения этой сладкой парочки доходят до пикантных признаний в разносторонности интересов Джессики - например, к представительницам своего пола.. И что на этом же, собственно, доверительность заканчивается, чудно питая почву ревности! Для своего ночного наблюдения за окнами Грейва Фурио явно выбрал бы вариант по-безопаснее!
Итак, на соседний балкон, если и перелезть - чудом! -  то далеко не уйти. Похоже, он сам загнал себя в угол - что ему остаётся? Сигать со второго этажа? Кавальканти опускает взгляд, с сомнением оценивая расстояние до земли. Переломанные кости  - после прыжка или после столкновения с ревнивым бойфрендом? Определённо, интригующий выбор!
А затем он видит его. Макото Грейва, причину его нынешнего двусмысленного положения. Закончившего этой ночью свои поиски - Кавальканти ждал его.. Но именно сейчас?.. Удивительна несгибаемая воля фатума, обёрнутая, как в мягкий шёлк, в закономерные случайности, завуалированная обстоятельствами. Он искал способа свести знакомство? Милости просим. Оригинальнее сложно придумать!
Прихотливое течение жизни, одновременно влекомое волей Создателя - и сложенное из ручейков решений каждого из ныне живущих - каждого, из когда-либо существовавших с начала времён. Да, чувство юмора у Господа нашего - вне всяких похвал!
Всё происходит спонтанно. Один из ботильонов приземляется прямо перед Грейвом, отчего тот останавливается и запрокидывает голову.
Глаза в глаза. Краткое мгновение растерянности. Упоения. Квинтэссенция самого понятия "настоящего", где сходится будущее и прошедшее, сотни дорог, сошедшиеся на перепутье - тысячи путей, ведущих прочь. Нечто неизъяснимое в своей простоте, после всех сложностей, ведущих к нему, всех последствий, к которому оно приведёт. Совершенное мгновение - как совершенно всё, что есть конец - и что есть начало.
Кавальканти замирает и смотрит в его запрокинутое лицо.  Ему кажется, он различает мельчайшие оттенки смены эмоций в нём. На таком расстоянии? Смешно!
Но он столько времени видел это лицо.. На видеозаписи. В толпе. В окне. В бинокль. Во сне... Кажется, он мог бы видеть его с закрытыми глазами так же чётко и ясно, как если бы находился на расстоянии вытянутой руки.
"Иллюзия сознания. Забудь. Ты даже не видишь толком его глаз сейчас!"
Тем не менее, он видел. Отчётливо различал в них отражение собственных зрачков. Его продрала дрожь - холод и жар. Под этим взглядом...
Что-то медленно развернулось в нём, как расправленная бумага в умелых руках, разобравших изящно сложенного "журавлика".
"Это не я!" - хочется сказать Фурио. Или, например: "В наш сумасшедший век сказки тоже немного... Соответствуют". Или вот ещё: "Младшим в большой семье редко достаются в крёстные феи! Всё сами, всё сами!"
Однако он молчит - они смотрят в глаза друг другу, разделённые двумя этажами. Кавальканти разжимает пальцы - обувка обретает пару. Осталось только "примерить" принцессе, да вот незадача - некому сбросить косы.
И словно Дьявол подталкивает локтём в спину - Фурио вдруг решается.
- Лови! - со смехом кричит он - и, не думая ни секундой дольше, одним махом сигает через перила.
Треск, грохот распахнувшейся рамы, проклятья. Одно мгновение он практически чувствует, как за его спиной чужие руки хватают пустоту. Одно мгновение - мир замирает. Сладко подкатывает к горлу невесомость, перехватывая дыхание. Ослепительная чёткость линий режет зрачки.
Глухо бухает сердце.
Свет смазывается в одно огромное слепое пятно. Свист воздуха, холод под распахнувшейся курткой. Ветер ласкает руки-крылья.
Время возвращает свой бег.

Отредактировано Furio Cavalcanti (28.11.14 01:08:27)

Воздух размыкает свои невесомые объятия, бережно передавая в другие - Макото подхватывает его у земли, крепко сжимая руки. Погашенная инерция выбивает из Кавальканти дух. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.
Огни, бетон, железо и смазанное мерцание в небе - не то звёзды, не то огни самолёта.
"Поймал.." - мысль нарушает странное трансовое состояние, словно в прыжке из головы повыветрилось всё её содержимое. Бешеный стук сердца гонит кровь - он совсем не чувствует холода. Уютное ощущение тяжести собственного тела, словно заново обретённого, меняется, стоит пошевелиться: что за безграничная радость движения, как чертовски хорошо быть живым, целым, здоровым - не собирать себя с асфальта, не заставлять стонущие мышцы работать через боль, не теряться в безграничном пространстве - бесплотным духом, импульсом сознания, стираемым сопротивлением материи... Стоило прыгнуть, чтобы только об этом вспомнить! Как он вообще мог забыть? Всего несколько лет после реабилитации - и на тебе, нужны настолько радикальные методы для освежения впечатлений!
В попытке оценить радикальность Кавальканти запрокидывает голову, поднимая взгляд - цокольный этаж, первый, второй... Высоко! На мгновение его догоняет запоздалое головокружение.
- Ух, ты, - выдохнул Фурио, крепко вцепившись в плечи нечаянного спасителя. Его переполняет одухотворённый, отчаянный восторг, крепко мешающийся с запоздалым испугом.
Господи, он как никогда чертовски рад, что не ошибся!
Лёгкие горят огнём - Фурио судорожно втягивает воздух и дышит быстро, поверхностно, жадно. Он отчётливо ощущает вкус воздуха - прохладную свежесть, весенний дух, горечь автомобильного выхлопа.. и лёгкий отзвук бриза. Море и Сент-Луис?..
"Ага," - он с симпатией переводит взгляд на прокричавшегося вампира: того ощутимо потряхивает, во взгляде намешано столько, что поди разберись, в каких пропорциях. Расширенные зрачки, неверный свет - глаза кажутся темнее, почти чёрными. Кавальканти дёргает головой, поддувая пряди, упавшие на лицо и приставшие к губам - и неожиданно замечает мелкий шрам, рассекающий бровь Грейва.
"Вот тебе и наблюдательность," - он удивлённо моргает, его снова разбирает смех - он на секунду опускает голову, прижимаясь лбом к плечу вампира - светлый кашемир, шерстяной шарф, впитавший в себя запах одеколона и табака. Блондин снова поднимает голову, уняв веселье.
- Ничего не поделаешь, — говорит с улыбкой Фурио , и чувствует, как продирает тело ответная дрожь. Адреналин схлынул, он разжимает руку и запахивает плотнее куртку, поджимая пальцы на ногах - на улице всё ещё не май месяц. — Все мы здесь не в своем уме.
Он коротко размышляет и добавляет:
- Отличный одеколон у тебя, к слову.
Движение и голос сверху не дают ответить на вопрос, хотя он уже приготовился к пространным объяснениям этой запутанной ситуации, насчёт мотивов всех участников будучи не вполне уверенным -  это Джесс свесилась с перил, совсем как он недавно - в одном лёгком платье, дура! - машет рукой и кричит:
- Дорогая, ты цела?! Немедленно убирайся оттуда, он спускается!
Кавальканти машинально переводит взгляд с неё на дверь подъезда, дезориентированный грубым вмешательством в только-только наладившуюся реальность. Потом спохватывается, улыбается, посылая Джесс воздушный поцелуй:
- Не волнуйся - и не стой на морозе! Ciao!
Точку он ставит машинально, чувствуя, что им не суждено будет когда-либо вспомнить и посмеяться над этим происшествием. Он не заберёт ни блокнота, ни бинокля, не перемолвится с её бойфрендом, не пожмёт руку, принимая извинения.. будь они гипотетически возможны. Это ощущение лишено гнетущей тревоги - и от него он попросту отмахивается, забывая - и заканчивая этот эпизод. Или почти заканчивая.
Не нужно обладать особенным чутьём, чтобы ощутить приближение крупных неприятностей - а у Фурио прямо-таки когтями продрало позвоночник. Он поспешно размыкает объятия, соскальзывая на землю:
- Некогда объяснять! Бежим! - одной рукой хватает Макото за руку, наклоняясь и подхватывая другой обувку, а затем стремительным рывком увлекает вампира за собой - одновременно с тем, как распахивает дверь подъезда. Им лишь бы выбежать на авеню, смешаться с толпой народа - машину он припарковал совсем рядом, приплатив за то, чтобы продавец кофе за ней приглядел - всё равно мается от безделья, бедняга.
Угона он не опасался - не найдётся такого дурака, чтобы решил, будто сможет продать такую машину или там разобрать на запчасти. А вот дурную голову, способную испоганить чужую тачку от зависти - пруд пруди. Чем Сент-Луис славился, так это криминальной обстановкой.
У Кавальканти словно открылось второе дыхание - он бежит сайгаком, крепко держа вампира за руку - не вырваться! -  не чувствуя ног и стараясь не думать, во что превратятся ноги после такого забега. Чёрт побери, если бы только у него было немного времени обуться!
Досада мешается с ощущением дыхания в спину: на бегу Фурио вдруг резко оборачивается - и швыряет ботинки в преследователя, метя в рожу:
- Подавись! - мстительно комментирует он прямое попадание и, пользуясь тем, что противник замешкался, и выскакивает за поворот: тут и правда куда люднее, фонарей больше - и мимо с грохотом проносится автомобиль, явно нарушающий правила движения, пользуясь свободной дорогой и волной зелёного света, зажигающейся на пути.

Вампир явно проигрывал Фурио в маневренности. Впрочем, итальянец готов был великодушно сделать скидку на то, что движение в подобной сцепке этой самой маневренности в принципе не способствует.
Устроенный переполох мало волновал Фурио - бежать оставалось всего ничего, а потревоженная толпа быстро успокоится - и изрядно замедлит продвижение преследователя. Люди склонны агрессивнее реагировать на каждый следующий раздражитель, да и в смешавшейся толпе двигаться труднее. Он уже вышел на финишную прямую - машина была припаркована на другой стороне улицы, как его стремительное движение твердо пресекли, обняв за талию и непреклонно развернув на месте.
Что-то подсказало Фурио, что возмущаться время не подходящее. Сейчас, мол, будет серьезный разговор. В подобной ситуации наиболее безболезненный выход только один. Оборачиваясь, Фурио подцепил рукой растрепавшиеся волосы, перекидывая на одну сторону, робко поднял взгляд и слегка выгнул брови, чуть надув губы -  отчего выражение его лица приобрело оттенок жалобного недоумения.
Моська, подцепленная им у племянницы, действовала безотказно - но только при условии, что он не нависает над собеседником. К счастью, Макото был совсем немного, но выше Фурио, а отсутствие обуви это только подчеркнуло.
- Моя машина на той стороне, - итальянец очень примерно ткнул пальцем в нужном направлении, невзначай устраиваясь в полуобьятии удобнее. Руки у Макото были сильные, крепкие - но... Бережные? С "девушкой" вампир обращался с той же деликатностью, с какой работал с камерой. Кавальканти уже второй раз имел возможность это оценить и, откровенно говоря, предпочел бы, чтобы этот раз не остался последним.
Несмотря на то, что, кажется, вся затея поворачивала в какое-то незапланированное русло и он начинал испытывать по этому поводу смутное беспокойство. Его обоняние снова дразнила смесь одеколона и табачного дыма. Он испытывал сильное искушение потянуться к уху Грейва и постараться разобрать запах кожи, так что предложение оценить устроенный кавардак оказалось как нельзя кстати. Кавальканти привстал на цыпочки, опираясь и выглядывая за плечо вампира - но нет, одеколон чувствовался только сильнее.
Как и боль в онемевших ногах. Фурио поморщился, переступив с ноги на ногу, прикусил губу, и, в конце концов, вынужден был признать, что идея содержит здравый смысл. Он кивнул:
- Ладно, - и позволил направить свое движение в сторону мерцающей вывески.
Ассортимент магазина - не бог весть что, - с порога окинув его взглядом, Фурио посторонился, пропуская Макото, и уверенно направился в сторону отдела с мужской обувью. Рассчитывать, что он сумеет здесь подобрать подходящую женскую обувь с его-то размером ноги, было бы верхом наивности. Он подмигнул консультанту - тот окинул иъх взглядом, но в выражении лица не изменился. Профессионал.
Тратить время не было никакого желания. Выбрав пару мокасин, Кавальканти проверил бирку с перечислением размеров, затем чуть откинулся назад, оглядывая себя в зеркале. Не так плохо, как могло бы быть - по крайней мере, он не будет выглядеть смешно. Еще мгновение он, щурясь, изучал отражение Макото, бродящего меж полок, затем тряхнул головой. Фурио определенно то и дело чувствовал на себе взгляд, но уличить вампира не представлялось возможным. Он фыркнул, чувствуя, как в очередной раз засвербело. Азарт? Вручив подошедшему консультанту первую же попавшуюся кредитку, Фурио озвучил требуемый размер и присел на пуф, дожидаясь, пока принесут нужную пару, роясь в поясной сумке. Вытащил вскрытую пачку бактерицидных салфеток.
- Душераздирающее зрелище, - подумал он вслух, закинув ногу на ногу и оценивая состояние ступни , прежде чем начать тщательно протирать, морщась - ощущения были далеки от приятных. Чтобы как-то отвлечься, Фурио вскинул голову и, поймав взгляд Макото, дружелюбно улыбнулся. - Впрочем, все могло иметь куда худшие последствия - если бы не ты. Присядешь? Неудобно голову задирать.
Он похлопал рядом с собой.
- Мне кажется, что у нас есть повод для знакомства. Фурио Кавальканти, - он протянул свободную, правую руку для рукопожатия.