*Кухня Цирка Проклятых*
Каждый вечер Жан-Клода встречал один из его pomme de sang, но в последнее время место подле Принца все чаще стал занимать один лишь Джейсон. В любое другое время инкуба это ни на миг бы не взволновало, но в любое другое время ни одну из его подопечных не ловили и не пытали, чтобы вытянуть больше информации о Мастере города.

Микаэлла стала жертвой одного из вампироненавистников и теперь расплачивалась совсем не за свои грехи. Цыганка была так молода, так юна и неопытна, и стоило ей присоединиться к Принцу, как она тут же подверглась вероломному нападению. Совпадение или нет, но Жан-Клоду такой исход событий не нравился. И очень. Он видел и чувствовал страх Микаэллы перед другими мужчинами и внезапными прикосновениями после того, что ей пришлось пережить, поэтому проявлял терпение и не заставлял девушку переступать через себя и давать ему кровь. Он уважал чужие решения, давал возможность людям самим справится со своими проблемами и моральными травмами. И только когда иного выхода не оставалось - вмешивался. Любое личностное становление сталкивается с преградами, которые нужно либо преодолеть и стать сильнее, либо оставить на месте и потерпеть поражение. И что-то подсказывало Жан-Клоду, что Микаэлла была как раз из числа людей, которые стараются идти вперед.

На пороге кухни Цирка Проклятых Жан-Клод появлялся крайне редко. В этой обители оборотней делать ему было нечего, но сегодняшний вечер стал исключением как только Принц узнал, что хозяйничает здесь его цыганка. Сделал он это по своему обыкновению бесшумно, наслаждаясь крайне необычным зрелищем - готовкой. Когда в последний раз он наблюдал за тем, как кто-то готовит? Очень и очень давно... Ему не нужно было ввиду отсутствия потребности в пище, а тратить драгоценное время бодрствования на ненужные вещи было крайне непрактично. Но сегодня он вдруг вспомнил что-то из своей прошлой жизни... что-то такое, что не поймет ни один современный молодой человек.

Молчаливые наблюдения Принца прервала Мика своим вскриком. Это заставило Жан-Клода улыбнуться и опустить глаза на раскатившиеся по полу ягоды черники, которую он когда-то очень любил, и осколки посуды.

- Я не преследовал такой цели, - улыбнулся Принц, и эта улыбка перекрыла любые извинения. Он опустился на корточки прямо перед волчицей и поднял с пола пару крупных ягод, которые тут же оказались в его ладони. - Ко мне в спальную ты приходишь в спортивном костюме, а занимаешься готовкой в этом очаровательно пеньюаре? Это несправедливо, Микаэлла, - Жан-Клод чуть приподнял бровь и протянул девушке подобранные с полу ягоды на раскрытой ладони.

*Кухня Цирка Проклятых*
Принц усмехнулся, глядя на девушку снизу вверх. Уж кому-кому, а ему о сложностях и несправедливостях жизни можно было не рассказывать. На этом за все свои прожитые века он уже, как это говорится в современном мире, "собаку съел". Но еще забавнее было слышать подобное от девчушки, которая была его настолько моложе, что простой человеческий ум даже и вообразить себе не сможет. В Принце было более дюжины отцов для Микаэллы, около десятка дедов, братьев и тысячи любовников. Никто не знал этот мир и его тонкости лучше, чем сидящий подле нее мужчина.

- Ты настолько хорошо знаешь, что мне может понравится, ma belle gitane? - лукаво поинтересовался он, и в вопросе крылся подвох. Навряд ли цыганке были известны все предпочтения Принца, но она и не пыталась узнать все, а лишь угадать какую-то малую часть этого бесчинства. Ее алые губы скользнули по его прежде холодной щеке, нежная кожа скулы коснулась гладкости его чернильных волос, а инкуб в свою очередь провел ладонью и длинными пальцами по мягкости девичьих кудрей.   

- Я пришел к тебе, - сознался Жан-Клод, поднимаясь на ноги и присаживаясь на один из свободных стульев около стола. Изящно, грациозно, будто на него были направленны сотни телекамер. Он закинул ногу на ногу и отклонился на мягкую спинку стула, непрерывно наблюдая за тем, как движется и чем занимается Микаэлла. Он ловил ее взгляды, не скрывая на лице благоговейной и едва заметной улыбки. Ему с ней было так же комфортно, как и ей с ним. Принц призывал волков, и эти звери были единственными, кто никогда не обманывал и не предавал его. Каждый из этих вольных животных был близок Принцу сильнее, чем кто-либо из живущих ныне людей или вампиров. Эта преданность оказалась заложена в них, и Жан-Клод действительно ценил сей дар. Конечно, исключения всегда были, ведь оборотни - по большей части и большее количество времени были людьми. Но не в этом случае.

- У нас все прекрасно, ma cherie. Вернулся мой давний друг, но мне по-прежнему не хватает тебя после заката, - он положил одну руку на стол, свесив широкий рукав своей белой полупрозрачной рубашки с его края, и провел кончиками пальцев по грубой ткани стилизованной по цвету скатерти.

Жан-Клод, увы, не был знаком с тонкостями современной готовки. На самом деле он вообще мало что помнил о тех временах, когда ему нужно было посещать кухонные зоны. Точнее... он не помнил сам процесс, потому как само помещение с плитами, столами и кухонной утварью в огромном доме богатого человека, который когда-то давно взял его к себе, ну и ладно, что в роли никому не нужного мальчика для битья, зато там нынешний Принц получил все... и даже больше, чем все, было облюбовано им по несколько иной причине. Когда он и хозяйский сын подросли, у них появилась повариха с дочерью... С красивой, забавной и в меру скромной дочерью, на лице которой от обильного солнца появлялось множество ярких веснушек. Она смущенно улыбалась при виде возвращающихся с охоты "барских сыновей", и пусть чистокровным был лишь один, второй уже давно стал чем-то вроде части этой обеспеченной семьи. И Жан-Клод всегда точно знал, кому из них двоих предназначалась эта улыбка. Нет, он не был влюблен, девчушка просто ему нравилась, его забавлял ее смех и появляющийся на щеках румянец от его взглядов. А в свои шестнадцать лет он был способен на очень многое. И это касалось не только красивых речей и изысканных манер. Интересоваться прекрасным полом инкуб стал даже по тем меркам чрезвычайно рано.

Ночами, а иногда и днем, в моменты отдыха всего персонала, он заглядывал на барскую кухню в поисках этих кротких улыбок и жарких объятий, и ни один комод не остался не задетым или не облюбованным этой парочкой. И вот теперь, глядя на Микаэллу в этом пеньюаре, в сознании вампира всплыли все эти пикантные воспоминания, окрашенные подробностями... когда рот приходилось зажимать рукой, чтобы не услышала маман или кто-то из работающей в доме прислуги, когда приходилось практически умолять сдерживать стоны и не цепляться за дорогую одежду так сильно...

Синий взгляд сфокусировался на лице девушки только когда она задала последний вопрос, и вампир удивился тому, как близко к нему вдруг оказалась цыганка. Она скучала... Это было невероятно льстило Принцу. И даже учитывая его столь долгую жизнь, такие моменты он продолжал ценить и смаковать.

- Я с нетерпением жду твоего возвращения ко мне, - он чуть склонил голову набок, разглядывая черты лица волчицы, которые, как ему показалось, совсем немного изменились. Он не трогал ее все это время, давая возможность отойти от того ужасного происшествия, но каждая травма рано или поздно должна затянуться. - Джейсон не слишком расстраивается, - улыбнулся инкуб и пожал одним плечом, намекая на то, что прекрасно знает - какого это, когда вампир с ardeur кормится на твоей шее. Это лучше, чем просто секс с просто человеком, - его куда больше волнует твое состояние. Как и меня, - он скользнул взглядом на умелые руки цыганки, которые деловито нарезали что-то, название чего Принц даже не знал. - Выглядит крайне увлекательно, Микаэлла. Я уже начинаю жалеть, что не имею возможности оценить по достоинству твое творчество.

*Кухня Цирка Проклятых*
Каким бы порой отстраненным не казался Принц - ему всегда было дело до своих подопечных. С некоторыми он вел себя достаточно жестко, а с кем-то - вот как сейчас, мягко и с неприкрытым интересом. Каждый получал то, что в конечном итоге заслуживал своим отношением, общением и поведением. Или мог заслужить впоследствии. На это, можно сказать, у Жан-Клода было чутье - он почти всегда точно знал, что можно ожидать от того или иного человека.

И вот теперь, касаясь ладонью горячей щеки своей волчицы, он в очередной раз понимал, что не ошибся. Касания приносили ему точно такое же удовлетворение, как и прочим оборотням, которые стремились так или иначе задеть друг друга в поисках поддержки, утешения или чего-то еще. Он даже ощутил некоторую гордость за Микаэллу, которая старалась впитывать все его ненавязчивые уроки подобно губке. Получалось, разумеется, не так хорошо в силу возраста и вольного характера цыганки, но она старалась. И это было видно. Стоило только догадываться чего ей стоило надеть такой воздушно-кружевной наряд.

Его синий взгляд вдруг посерьезнел, когда цыганка заговорила о случившемся. Такой участи эта юная волчица уж точно не заслужила, и никто не смел поступать с ней так... Если они так горели желанием узнать Зверя Зова Принца, то набрались бы смелости и пришли к нему лично. У Жан-Клода почему-то не было и толики сомнения в том, что маньяк-насильник и ненавистник оборотней по совместительству не так смел в действительности, как стремился казаться. Пытать и унижать женщин - это последнее дело. Да, конечно же, женщины бывают разные и порой куда опаснее самых страшных мужчин, но только не в этом случае. Он провел большим пальцем по женской скуле, ощутив, как Мика напряглась под его прикосновениями, только вот, увы, далеко не он был тому причиной, а напряжение оказалось не совсем тем, каким хотелось бы.

Он ничего не ответил на слова о Звере Зова, опасаясь спугнуть момент микиного откровения. Ей это было нужно. И, возможно, она сама того не понимала. Но если кому-то и рассказывать о своих переживаниях, то только Жан-Клоду, ее Мастеру. Никто лучше него не поймет всей серьезности столь болезненной ситуации.

- Все это было не зря, Микаэлла, - серьезно кивнул Жан-Клод, когда девушка затихла. Он все еще не убирал руку от ее лица, а голос пролился волнами успокоительного на гладкую смуглую кожу и осел глубже. - Ты поступила куда мужественнее многих мужчин в этом Цирке. Не каждый смог бы так... вытерпеть и при этом остаться верен мне. Я ценю это. Больше, чем ты даже можешь себе представить, - он не улыбался, давая девушке понять, что все сказанное им - чистая правда. София - его единственная дочь, и Микаэлла, которая даже толком не была с ней знакома, пожертвовала собой ради ее спасения. Это дорогого стоило. И Жан-Клод лучше многих понимал ценность такого поступка. - Он ответит за содеянное, - вдруг он резко сменил русло разговора, - тот, кто сделал это с тобой, - Жан-Клод не знал, кем являлся тот... человек, но если когда-нибудь ситуация изменится, и до него долетят хоть какие-то слухи... лучше бы тому бежать из страны и спрятаться где-то настолько далеко, чтобы даже его собственные мысли не смогли отыскать к нему дорогу. 

Момент взаимного откровения был испорчен резким звонком кухонной печи. Мика встрепенулась, а Принц послушно положил руку, на коже которой все еще сохранялось девичье тепло, обратно на стол. Волчица по-хозяйски закрутилась по помещению, ловко лавируя между стульями и столом. Кухня наполнилась невообразимыми запахами, которые, увы, совершенно не трогали Жан-Клода. Он не мог есть человеческую пищу - та уже давным давно потеряла для него свой неповторимый вкус, а ароматы, способные вызвать желудочный спазм у кого угодно, теперь перешли в ряды самых простых запахов, ощущая которые Жан-Клод мог просто предположить, что благоухающая пища действительно вкусна.

- Великолепная идея, ma cherie, - Принц вдруг улыбнулся, как ни в чем ни бывало, словно тяжелого разговора и не было вовсе. Он подбадривающе улыбнулся, надеясь, что энтузиазм его волчицы наконец-то уже перейдет в действие. Со своими страхами нужно было бороться - Жан-Клод знал это не понаслышке. - Ты вполне можешь наградить меня своим вниманием сегодняшним же утром. Моя спальная в твоем распоряжении... Обещаю, что дам тебе выспаться и не позволю себе дерзкой наглости всю "ночь" стягивать с тебя твой законный кусок одеяла, - вампир усмехнулся, вспоминая, что когда-то и он вот точно так же мог чувствовать усталость и потребность во сне, а когда закрывал глаза - то проваливался в мир грез и фантазий, а не в пугающую и пустынную тьму. Его взгляд зацепился за прекрасную выпечку цыганки, и Принц подпер подбородок кистью своей руки, ни в коем случае не сжимая пальцы в кулак. - Пожалуй, здесь и правда очень не хватает Джейсона, - по-театральному разочарованно произнес он.

*Кухня Цирка Проклятых*
Забавно, в словах цыганки Жан-Клод услышал своего зверя Зова. И пусть Хъюго никогда не говорил ему об этом так открыто, как сейчас Микаэлла, но Принц всегда знал, как он мыслит. Была в этом какая-то ирония или нет - инкубу еще только предстояло выяснить.

Вампир, к сожалению, не мог представить какого это - когда кошмары преследуют тебя по ночам. Он не спал очень давно. Слишком давно, чтобы помнить свои ощущения, когда глаза смыкает сонная нега, а тело расслабляется, позволяя грезам и мечтам захватить его в свои объятия и всю ночь напролет носить по самым неизведанным уголкам подсознания. Ныне же все его кошмары и самые страшные фобии преследовали его наяву, что, несомненно, было куда страшнее... ведь никогда уже не наступало такого момента, когда осознание отчетливо твердило, что все это - лишь сон.

Однако, все свои слабости Принц уже давным-давно превратил в сильные стороны. Не зря ведь ему было выдано целых шесть сотен лет. Глупо было бы вот так растратить их впустую. Жан-Клод скользнул взглядом по задорным кудряшкам Микаэллы, мысленно дивясь, что столь озорное и вольное дитя тянулось именно ко Тьме, а не к радостям, которые приносит Солнечный свет.

- Мне лестно, что ты сравниваешь меня с Мраком. И принимаешь это, - и в этот раз Принц не улыбнулся, однако в его глазах все еще плясали искорки, порожденные бликами кухонного света. Не важно насколько светло в действительности было в помещении, в образе светлого создания он никогда не бывал. Даже будучи человеком.

- Хъюго в порядке, - на лице вампира не проступил даже намек на оживление или любую другую эмоцию, помимо томного спокойствия, - насколько он вообще может быть в порядке... Ты так беспокоишься о нем, ma cherie? - в интонациях появилось удивление, хоть на деле Принц уже знал ответ на этот вопрос, в котором подразумевался еще один: "Почему?". Скорее даже его он просто видел. От вампира в тайне не осталось маленькое приключение его волчат, которые, заигравшись, попали аж в другой город. Подробностей он не знал, но прекрасно представляя нравы, что Микаэллы, что Хъюго, мог с уверенностью сказать, что несусветной глупости они не натворили.

*Кухня Цирка Проклятых*
Библия... Знали ли церковники, что многие из созданий Ночи продолжали верить в Бога и продолжали надеяться на спасение от вечных скитаний под покровом Тьмы? Наверняка, такие мысли просто не могли придти в голову тем, кто считал Библию основой мироздания. А если и приходили... разве такое может быть? Разве Бог не должен отвернуться от вкусивших плоть и кровь монстров, даже если стали они такими не по своей воле? Столь богохульственные изречения пошатнули бы веру людей в святость Церкви и нарушили бы все те священные постулаты, которые были придуманы только для самих людей. Для того, чтобы не превратить человеческое стадо в бесчинствующую толпу варваров, людоедов и убийц. Не убей, не укради, не возжелай жены ближнего своего... иначе попадешь прямиком в Ад. Очень удобное и великое заблуждение, заставившее "скот" идти на поводу одного... двух или трех пастухов. Забавно, что эти легенды просуществовали так долго. В разных народах, в разных уголках планеты. Жан-Клод усмехнулся. Нет ничего более жестокого и страшного, чем жизнь на этой Земле. А они продолжают бояться Ада.

Волчица коснулась его щеки, и Принц улыбнулся. На мгновение ему показалось, что будь воля Микаэллы, она относилась бы к нему, как к совсем юному подростку. Кормила бы пирогами и учила жизни, которую сама еще толком не успела познать.

- Даже демоны могут оказаться не так изворотливы, как вступившие в объятия Тьмы люди. Мы все живем во мраке, ma сherie. И не важно, что все это время поддерживает в тебе жизнь - кровь, мясо или же самая приземленная пища, - он внимательно проследил, как острый язык облизывает мягкие пальцы, но промолчал и позволил хозяйке этого уголка заняться своими делами. Жан-Клод крайне быстро уловил перемены в ее настроении, заметил эту слишком долгую для такой разговорчивой цыганки, которая всегда знает, что ответить, паузу. В этом, можно сказать, он был профессионалом. Более того, он был практически уверен в том, что заранее знает ответ Микаэллы.

- Он - часть стаи, разве не очевидно?

Вампир склонил голову набок с тем самым выражением лица, которое очень красочно выражает не то, чтобы недоверие, но чем-то похожую на то эмоцию. Ее наивность. Однако дальнейшие слова девушки заставили взгляд инкуба значительно почерстветь. Он замер подобно каменному изваянию, которое невидимая сила притащила сюда и усадила на стул. И если бы Микаэлла не видела его лик собственными глазами, то не смогла бы с точностью сказать, все еще ее Принц находится здесь или уже нет. Вряд ли цыганка хоть на мгновение осознавала, насколько близка оказалась к правде. Только вот в тот самый жестокий момент жизни вампира жгли не Цирк со всеми его людьми. А жгли ту самую единственную женщину, на которую он был готов обменять целый мир... и Рай с Адом в придачу. Он принес бы в жертву всех, кого когда-то знал, включая самого себя, но... он ничего не мог сделать. Ничего.

Из охвативших воспоминаний его вырвали горячие щеки, и Жан-Клод мог поклясться, что пропустил тот момент, когда девушка оказалась к нему так близко и прижала его ладони к своему лицу. Его взгляд просветлел, наполнился осмысленностью и с куда большей серьезностью обратился к большим глазам Микаэллы. Инкуб чувствовал ее боль. Даже не будь он ее Мастером - все равно флер пережитого охватил и его мрачное существование. Он вдруг поднялся со своего места и подошел к волчице, рука скользнула по тугим и непослушным цыганским локонам, а после вампир просто обнял ее за плечи и прижал к своему животу.

- Ничего не может быть хуже собственной бесполезности. Ты права, Микаэлла. Знать, видеть и ощущать все те ужасы, которые происходят с теми, кто для тебя ближе всего, и быть неспособным остановить это, - самое худшее, что может случиться. Я могу себе это представить намного лучше, чем кто-либо другой. И если бы мне тогда предоставили выбор - я отдал бы жизнь, чтобы прекратить ее мучения, - он говорил о каких-то очень далеких, но от этого не менее болезненных, временах. - Телесные повреждения - это ничто по сравнению с муками сердца, которые готовы преследовать тебя вечно, возвращая раз за разом к той страшной ночи, - он гладил ее по густым жестким волосам одной рукой, а вторую прижимал к румяной щеке. - Тело - это всего лишь оболочка, которая на таких, как мы, заживает куда быстрее и проще, чем на обычных людях. Нет нужды о ней волноваться. Нет нужды думать о себе, как об отдельном и никому не нужном элементе. Ты не одна и никогда не будешь одинокой здесь. И благодаря тебе стены этого Цирка не превратились в тот кошмар, который я даже не хочу представлять. То, что случилось в том доме не сломает и уж точно не убьет тебя. Сделает лишь сильнее. В мире монстров нельзя иначе. Или убиваешь ты, или убивают тебя. Здесь нельзя показывать своей слабости, ma cherie. Даже если весь мир сошел с ума, нельзя поддаваться этому безумию и позволять кому-то завладевать твоим разумом и преследовать тебя в кошмарах, - голос Принца звучал ровно и спокойно, и это спокойствие проливалось густым медом по коже, даруя уверенность. Во всем: в его словах, мыслях и в собственных силах. - Хъюго для тебя теперь герой, и в пору последовать его примеру. Быть сильной. Отбросить страх и сомнения. И не давать возможности призракам уничтожать тебя изнутри.

*Кухня Цирка Проклятых*
Все сказанные им слова были вовсе не для себя самого, не для оправдания собственных поступков и приглушения личных страхов. Говорил все это он исключительно для Микаэллы, для ее не столько успокоения, сколько для понимания всех тяжестей и ужасов жизни. Хотя, она, наверняка, и сама умела делать выводы... иначе, вряд ли бы сейчас находилась в подземельях Цирка Проклятых подле Жан-Клода. Вся ее жизнь в таборе, все эти убийства и намеренное заражение детей... несомненно, отложили на ее юном сознании тяжелый отпечаток, а потом еще и похищение. Да, такова была участь всех созданий Тьмы, всех созданий, хоть чем-то отличающихся от бренного человеческого существования. Мир монстров, скрипучий и непредсказуемый, и с ним нужно научиться справляться.

Жан-Клод знал многих, кто сломался, кто перевернул себя с ног на голову, не выдержав давления более сильных, более страшных. Это происходило со многими. Это происходит с ними и сейчас. Времена меняются, технологический прогресс мчится вперед, но уклад жизни нелюдей остается прежним. И если в своем городе с вампирами лично он еще мог что-то сделать, то повлиять на законы стаи - нет... Нельзя угодить всем, нельзя оставаться хорошим для всех, если жаждешь добиться собственных целей, ведущих к общему светлому будущему. Будет ли оно светлым - никто не знает, никто не в силах предугадать, но разве в таком случае не стоит пытаться?

- Не волнуйся, не скажу, - мягко улыбнулся инкуб, ничуть не сопротивляясь нежностям Микаэллы. Она была взволнована, и он чувствовал это всем своим телом, когда девушка его обнимала, и даже ее поцелуи, оставленные на его пальцах... были окрашены потаенными страхами. А вот дальнейшие слова цыганки заставили Принца нахмуриться, но брови его при этом не сдвинулись с места. Его тело вдруг замерло под ее прикосновениями, превращаясь на какие-то краткие мгновения в совершенно не человеческое, а умело вырезанное из камня. - Почему ты не рассказала сразу? - спокойно поинтересовался он, и это спокойствие было слишком гладким и ровным для восприятия. Жан-Клод понятия не имел, кто и какими образами пытал его pomme de sang. А ведь там вполне могли быть ведьмы, колдуны, вудуисты, способные к любым подлостям, лишь бы добраться до своей цели. А ведь целью похищения Микаэллы был Он.

Вампир вдруг отстранился и опустился на корточки перед сидящей на стуле волчицей, как заботливый родитель перед проснувшимся от кошмара ребенком. Впрочем, в голосе его были точно такие же отеческие интонации. Жан-Клод очень хорошо умел оперировать своим голосом, эмоциями и флером настроения.

- Ты должна была как можно скорее поставить меня в известность, Микаэлла. Я знаю, ты не просто девочка со штаммом, сбежавшая из табора. Но если они что-то сделали с тобой, это может нанести вред не только твоему состоянию, но и всем нам. Что ты помнишь? Какого рода магией тебя "опоили"? Мне нужно знать, в какой сфере искать помощь.