Вокруг не было ни души. Так бы сказал какой-нибудь исключительно впечатлительный человек, не обладающий ни одним из органов чувств в той же мере кои были доступны Ашеру. В особой бродячей тишине, каждый падающий лист шуршал, точно письмо от призрака. И все же... В отдаление гудел и жил город, в своем ритме ночи с пятницу на субботу, здесь в парке на ложную пустынность и безлюдность тоже кипели свои страсти, вдоль дорожек парка стояли фонари, в свете которых деревья казались большими и таинственными. Раз другой, когда инкуб с привычной легкостью закутывался в тени, словно в дорогие ткани, он встречал компании молодежи, спешащие, кто домой, кто на набирающее веселье вечеринку, кто попытать удачу в этом прогнившем и кишащем опасностями городе, уединяясь в почти, как и сам вампир в надежных объятиях полумрака. Будь сейчас другое время, другая страна, другой он...
Инкуб довольно хищно ухмыльнулся своим мыслям, бесшумно, словно зависая в невидимых неискушенному глазу миллиметрах от земли. Ему не нравился скрежет мелкого гравия под ногами и Ашер, не прилагая усилий больше положенных, даже не обращал внимания на то, что скорее для вида передвигает ногами. Еще пара минут и он, не задумываясь, вышел через витые ворота. Стоило поймать такси, но инкуб не любил эти современные средства передвижения. Терпел, но ничего, совершенно ничего в них не смыслил, продолжая гадать, отчего же Доминик так ликовал от подарка (первое время, вероятно, жалея, что уже нет никаких возможностей отправить вампира на тот свет). Можно было убраться подальше от редких любопытных глаз и действительно подняться вверх, в небо. Нынешний приезд в Сент-Луис не выходил ни проще, ни радостнее, ни безоблачнее. Ему стоически казалось, что в Цирке его обдают холодом (да и не сказать что необоснованно, но Ашер тоже имеет право на возмущение), накануне была не лицеприятная встреча с до безрассудства самоуверенным и упертым Эдвардом, только распаляющим желание вампира сломать гордого льва и сделать его своим, да еще и эти нападения...
Определенно стоило быть осмотрительнее. Добираться от пункта А в пункт Б не примечательнее. Или вовсе можно было остаться... сегодня он никому бы не потребовался в оплоте вампирской безопасности. Но нет... Играя с судьбой, хотя на самом деле полагаясь на чутье и неприкосновенность, словно прихотливая и капризная Тюхе вновь на его стороне Ашер решил прибегнуть к приятной роскоши.
- Ни с места!
Безлюдный город притягивает к себе мертвецов, а безлюдная улица - нежеланных собеседников, выныривающих из-за угла как черная пресловутая кошка.
В этот вечер вся любовь к прошлому в виде камзолов, ботфорт и сорочек осталась в подвалах "Цирка".  Одетый в ногу со временем Ашер как никогда был уверен, что ни одного шрама на его лице  шее не будет видно, но он укромнее скрылся за золотом кудрей, щадя воинственно настроенную незнакомку, чьи глаза метали молнии. Именно о таком взгляде все говорят "если бы им можно было убить"... Да, вероятно, вампир был бы уже мертв. А так он скорее был несколько поражен, удивлен и настроен скептически. Впрочем, инкуб действительно замер, но не в той безжизненной неподвижности мраморных статуй мастеров прошлого из греческого зала.
- Иначе я пущу это в ход!
Взгляд плавно соскользнул с закрытого шарфом лица, на вытянутую руку с... как называется это устройство? Бровь оттенка почерневшего золота взметнулась вверх, но, увы, незнакомка не заметила этого немого вопроса.
- Могу быть чем-нибудь вам полезен... - его испокон веков излюбленное "мадмуазель" затерялось вместе с акцентом где-то на полпути. В какой-то момент инкуб опомнился. Ему не раз приходилось столкнуться как с начинающими на глазах глупеть девушками, стоило им только услышать легко узнаваемый прононс, либо с теми кто воспринимал его слова за колкость. Страна контрастов. - ...мисс? В любом случае наставлять столь грозное оружие на прохожего - моветон.
Он говорил совершенно серьезно, заглушая ироничную усмешку и следя за силой голоса. Только капля, едва ощутимый привкус сладости и легкий теплый ветерок - отголосок какого-то обещания, пробежавшегося вдоль позвоночника.

"Любопытство сгубило кошку..."
Даже крайне верная народная мудрость не возымела действия над вампиром, который был буквально заинтригован происходящем. В какой-то момент его начало подмывать начать нарочито позировать, выставляя ту нетронутую часть своей красоты, которая до сих пор вызывала в людях такой эффект. Незнакомка казалась загипнотизированной. Отчасти это ему польстило, отчасти заставило смягчиться, но, ни в коем случае не сбавить выработанное с годами недоверие.
Инкуб улыбнулся одними кончиками губ, подавляя в себе озорное желание, подмигнуть случайно жертвы столь обманчивой внешности и лишь медленно, стараясь не выводить стройную хрупкую и начинающую злиться незнакомку из себя, вытащил руки из карманов и приподнимая ворот легкого плаща. О да, он чувствовал ее эмоции катающимися, словно ртутные шарики на своем языке. А то самое чувство, что начинало преобладать над потребностью самосохранения и  хотя бы капли понимания, с кем имела неудовольствие связаться, Ашеру было прекрасно знакомо. Вампир жил злостью достаточно долго.
Пронзительный взгляд утратил долю искрящейся иронии, становясь на эту самую незаметную каплю суровее. Интересно, она посчитала, что от упоминания святой воды он должен был сразу бросаться на колени и молить о пощаде? Эта девчонка и на йоту не была похода на тех фанатиков, которых обучали охотиться за ночными монстрами, за выродками Лукавого. А может она думала, что он подставиться?
- Вот как, - с пониманием всей серьезности дела, отозвался мужчина, стараясь не переигрывать с наброшенной маской взволнованности. Люди все, за неимением лучшего слова, охотники. И дичь, за которой начинается охота разнится в зависимости от  возраста, пола, интересов и сил. Кто-то охотится на самые простые и глупые вещи - новейшее электронное устройство, продвижение по службе, первого красавца или красавицу школы. Другие -падки на славу, власть, богатство. Некоторые, более благородные души, ищут божественных откровений, знаний или же блага для всего человечества. А есть и такие, что решают прыгнуть выше своей головы и поймать в свои сети, куда более опасного хищника. Ашеру было прекрасно известно, что внешность обманчива, что можно скрыть силы и задурить другим голову, так, что правда никогда не сплывет на поверхность. И все же он пожелал недооценивать удачливость новичка в дикой игре на выживание и верить в собственные силы. Слепо? Вот уж вряд ли. - Я вижу, у Вас есть опыт в креативных способах знакомства.
Прошлые ошибки, как и время, кое-чему должны были все-таки научить Ашера. Скажем, что даже если в двадцать первом веке в Соединенных Штатах незаконно было применять гипноз к одному конкретному человеку, подавляя его волю, то на пустынной улице, где не было никого и неожиданностей в виде камер наблюдения, можно было смело пойти наперекор закона. Вряд ли то, что происходило в Ороре делало из Ашера добропорядочного гражданина следующего букве закона. Но, существовал один крохотный нюанс - любопытство всегда было его слабостью. И это не поменялось даже с чередой последовательности промахов и возмездия за каждый его выбор докопаться до сути, бросившись в омут с головой.
Он шагнул в сторону подворотни, не отводя пристального взгляда с девушки.
- Вы не боитесь темноты, ma cherie?

- Темнота переменчива, минутой раньше она не утаивала в себе ничего страшного, а теперь... - вампир шагнул в тень, растягивая губы в улыбке. Игра света, преломленная полумраком, на мгновение стерла дружелюбную снисходительность к, по сути, ребенку, стоявшему напротив, придавая своему владельцу ехидство, достойное Змея Искусителя, предлагающего безгрешной Еве вкусить плод яблоневого древа и пасть, нарушив все запреты. - Надеюсь, Вы не утратили свою очаровательную решительность?
Еще немного и эта современная напористость, которая так и била ключом из молодежи, думающей о своей неприкосновенности и всесильной удачливости, начнет ему надоедать. Зачастую Ашеру не хватало той двусмысленной сдержанности разговоров, языка тела и азбуки жестов, утраченной в двадцатом веке следом за войнами и техническим прогрессом. Зачем утруждать себя лишними словами? Зачем будоражить воображения собеседника, если можно вот так с наскока сказать "Лицом к стене, живо". У него между прочим с такой фразой были определенные ассоциации, которым было не место ни в этой подворотне, ни в данный момент.
Не та компания. Не то настроение.
Поэтому, и только поэтому, вампир решил поступить наперекор приказу незнакомки. Он оперся спиной о бетонную стену с ленивой неохотой, предвещая, что разговор будет долгим. Но для начала же последует угроза. Право, он разочаруется, если этого не случится. 
- О, ma cherie, возможно, я себе польщу, но вряд ли Вам удастся причинить мне вред, - Ашер запустил руки в карманы. От былой взволнованности с такой легкостью вызванной в нем не осталось и следа. Вампир заглянул незнакомке в глаза, осторожно, как на пробу, неощутимо затягивая в холодную белесую голубизну. - Чего не могу сказать о себе.
Шипение, сорвавшееся с губ, настигло их мгновением позднее. Словно невидимой силой из руки наглой девчонки вышибло пластиковый флакон. Часть его души готова была заставить проверить вампира говорит ли она правду, о том, что за содержимое там было, но ведомый отголоском ощущений, словно спустя столетия истерзанная кожа вновь стягивается, скрывая кровавую кашу правой половины его лица и тела, Ашер заглушил в себе это чувство. В кои-то веке он не нависал над девушкой отвесный обрывом, но надвигаясь на нее, заставляя отступать назад, вжимаясь в стену и не выпуская разум (пусть не пытаясь пробраться дальше, сделав из нее безвольную куклу), все равно подавлял ее. Для полной убедительности, что именно это очаровательное создание с наполовину скрытым за шарфом лицом и темными волосами разбудила если не демона, то монстра жившего под кроватью, вампир предупреждающе сверкнул клыками:
- Охота на вампиров, мадемуазель, грязная работа. Грязная и опасная. Вам стоило множество ваз подумать, прежде чем совать свой милый носик в это болото, - он щелкнул ее по кончику носа, потянув вниз шарф. Всегда лучше, запоминать даже такого недоученного "врага" в лицо. И да... все его подозрения оправдались - совсем девчонка. Зачем она вообще ввязалась в это: - Вы никогда не слышали, что если охотишься, нужно думать как жертва?
С невесомостью, даже с нежностью, Ашер завел прядь темных волос за ухо, пристально, оценивающе оглядывая девушку, находящейся в столь опасной близости. Ощутил, как участился пульс и погрузился в водоворот запаха бегущей по венам крови. Если он нарочито проведет по вене, она вырвется из своего оцепенения?
- Не хотите мне рассказать, зачем Вам святая вода и я прижатый к стенке? Особенно лицом? Со спины я могу быть несколько... бесполезным.

Отредактировано Asher (28.10.15 10:03:04)

Ашер чуть наклонил голову, поджав губы. Что ж если у него, хоть на минуту и появлялись подозрения о бессовестной ошибке, что его могли принять за другого, теперь все определенно встало на свои места. Она искала именно его. И нашла. Надо признать, эффектно появившись на сцене, отчасти его изумив. Девушка знала, как его зовут, как он выглядит, и умудрилась отыскать в вечно недремлющем мегаполисе. Оставалось понять, кому Ашер уже успел перейти дорогу?
- Хотелось бы знать каким образом.
Его возвращение в Сент-Луис, чуть меньше двух недель назад, не было тщательно проработанным. Более того, он до появления в его жизни Ассэ, не было даже в начальной стадии планирования. Тихий шепоток, что убийство, совершенное в Ороре не осталось таким уж незамеченным соседями, заглох в рвущемся из глубины разозленном вскрике, что благо затерялся на полпути. Ашер даже не пытался сбросить себя смерть женщины, отнекиваясь, что не он вырвал ей сердце с урчанием сжевал едва ли не на глазах четырехлетнего ребенка. Куда как вероятнее было то, что о тех нескольких днях проведенных без представления Принцу в Джефферсон-сити, куда должен был наведаться один из лейтенантов Прекрасной Смерти с заданием отыскать интересующую его бывшую госпожу особу, стали ему известны и таким нелепейшим образом он пытался отыграться. Но горе охотница...? В прочем - дуракам везет.
Вампир интуитивно вскинул подбородок. Довольно неловко, не совсем понимая, как теперь падает на него свет и не открылась ли этой отважной (или беспросветно глупой) девушке больше положенного. Кончик нового оружия холодил кожу, согреваемую с таким трудом чужой отданной по доброй воле кровью.
Полностью отдавая себе отчет, что творит, надавил на острие. Порез полыхнул жаром, когда плоти коснулось серебро. С губ слетел задумчивый несколько шипящий стон. Все оказывалось не столь безнадежно, как представлялось на первый взгляд, но выходить на дело, располагая верой только в саму себя, когда люди воздавали молитвы Богу? Опрометчивая и чересчур сумасбродная самоубийственная затея. А в этом укромном уголке, где их не тревожат любопытные взгляды прохожих, хватило бы и одного самоуверенного себялюбивца.
- Извечные не писанные законы гласят, что злоумышленник раскрывает все карты своего хитроумного плана жертве.
Инкуб говорил мягко и спокойно, не отвлекаясь на стекающую капельку крови. Отгоняя прочь мысли, о том, что он очень давно не давал себе воли. Вел себя удивительно прилично. Оглядывался на то, что о нем мог подумать любимый человек. В этот момент пришлось проверить, так ли надежно возведены щиты, отделяющие его от Доминика. Даже если тот почувствовал прикосновение серебра и столь незначительную искру боли, вряд ли он начнет сеять панику. Сегодняшняя ночь так располагала с манипулированию... и быстрый стук мечущегося сердца и ход мыслей, менявшейся в голове очаровательной дерзкой незнакомки. Пусть он и не читал мысли, но кровь говорила сама за себя.
- Ну же, моя дорогая, расскажите. Не заставляйте меня похищать Ваш разум и вытягивать правду клешнями.
Рискуя напороться на посеребренные ножницы куда сильнее, инкуб провел кончиками пальцев по контуру острого подбородка, по щеке и скуле, устремляясь запутаться в густых темных волосах. Следом со всей осторожностью едва приблизил лицо, с раздражением ощущая, как острие разрезает кожу и вот-вот подберется к кости. Никто бы сейчас и не подумал, что эти двое борются, и каждый делает вид, что побеждает именно он. За поблекшим в темноте золотом, сплетенными руками и тесно прижатыми телами этого не было видно. Стоит ли говорить, что именно можно было решить?
- А я ведь даже не знаю, как Вас зовут... и чем обязан такому вниманию.

Пришлось какое-то время провести в тишине, пропуская сквозь себя произнесенные девушкой слова. Никакой больше вызывающей уверенности в ее тоне не читалось, из ореховых глаз утекала жестокая твердость так не свойственная столь юному возрасту.
- Больно, - эхом отозвался вампир, чуть приподняв уголки губ, смягчаясь по отношению к своей потерпевшей поражение собеседнице. - Немного.
Почувствовав, как ослаб нажим, что ему больше не угрожают, он решил вернуться к первоначальному ходу событий - когда собирался спокойно поговорить с незнакомкой, решившей, что выскакивать на дороге у вампира самая гениальная идея за всю ее пока еще короткую жизнь. С тем же успехом можно было отыскать серийного маньяка и умолять его не истязать, не осквернять и не убивать, оставив доблестных стражей порядка сломя голову носясь по Сент-Луису, а там может и по всему штату в поисках преступника. Инкуб сделал несколько коротких, но скорых шагов назад. Пусть эта маленькая демонстрация его безумия и нахождения определенно не в себе возымела действие, Ашер не собирался спускать с неудавшейся охотницы взгляда. Отточенным движением мужчина вытащил из внутреннего кармана  красивый стильный носовой платок, мерсеризованного хлопка. В прочем вряд ли было время отвлекаться на такую незначительную ныне часть гардероба, а ведь раньше они говорили о своем обладателе не меньше, чем элегантная обувь.
- Мне бы хотелось, как-то к тебе обращаться, - вот и все, эта американская манера не уважать незнакомцев, а главное блистать недостатком воспитания, предавалась по воздуху. - Но можешь не говорить... Если я захочу тебя отыскать, мне стоит только вспомнить, как ускоряется твой пульс, когда возрастает твое волнение, ммм... si doux¹.
Вампир приложил платок к подбородку, улыбаясь чуть шире обычного, будто высказал вслух старую шутку. Ране тем временем если не затянулась, то хотя бы перестала кровоточить. И он вновь не отреагировал, что почувствовал неровную, как в выбоинах от кислоты или расплавленный свечной воск, кожу.
Что ж он дал ей возможность свободно вздохнуть, оторваться от стены и самой стоять на ногах, хватаясь в ножницы, как в единственный надежный, как спасательный круг, предмет в этой неспокойной морской пучине. Но давать ей право на уйти? Ну, уж нет. Как бы не казалось, что его вера в людей вновь началась пробираться в закрома его души, наедине с собой, в дали от тех кто верил в доброе и светлое, Ашер знал, что монстра мало излечить любовью. Потребуется время, а, увы, в эту силу он уже не верил.
А еще у него оставались вопросы. И подозрения.
- Мои волосы? - Он нахмурился, сводя густые брови к переносице и, в следующую секунду боролся с желанием расхохотаться. О, сколько раз он слышал за свою жизнь, что этим золотом, сотканным в тонкие нити можно расшивать ткани! Странно, что Ассэ не вспоминала о легенде своего народа: "Длинные и густые, они были тоньше паутины, и, что самое удивительное, стоило их приложить к голове, как они сейчас же к ней прирастали и начинали расти, как настоящие, хотя и были сделаны из чистого золота"... Но право, это уже было за гранью. - А тебя не смутило, что кто-то, кого ты не знаешь, попросил принести волосы вампира? Дорогая, если бы здесь был другой вампир - более молодой и неуравновешенный, боюсь, эта очаровательная мелодия сердечка уже затихла.
Нет, он повидал множество извращений. Он был участником, причем во всех возможных вариациях. Еще ему доводилось сталкиваться с магией, и она его воистину... пугала. О чем он мог подумать еще? Уж явно не о том, что кто-то желает хранить золотой завиток в медальоне как вечную память.
- И ты не имеешь понятия зачем? - для скорейшего ответа, Ашер шагнул к ней, тихо шелестяще прошипев. - Крайне неудачное время было подобрано для этого заказа.
"Или чересчур удачное..."
Все-таки хотелось верить, что Принц Джефферсон-сити не настолько безнадежен, чтобы посылать в Сент-Луис горе-наемника. Но вопрос на повестке нынешней ночью все еще оставался - какого дьявола?
- Боюсь, мое любопытство теперь исполинских размеров, а твое, ma douce?

¹ - так сладко (фр.)

Отредактировано Asher (29.10.15 22:23:22)