«-Да уж, мозги никак на место не встанут. Забавно. Не думала, что та ситуация так на меня повлияет. Хотя, может, потому что пробежалась как следует? Наверно мне надо много выпить алкоголя. Или наоборот пить как можно меньше».
«-Ну, наверно в первую очередь не помешало бы проспаться. Ну кто лег так поздно, смотря почти до полудня различные анимешки и сериалы, чтобы отвлечься от той бойни? Ты так вела себя, как будто тебя что-то испугало.»
«- Не сама бойня, уж поверь. Именно вот это искажение восприятия. Оно было ну слишком странным и при этом у меня не было ни одного объяснения.» - Диана задумчиво разглядывала бокал перед собой. В ощущениях до сих пор присутствовал странный эффект, как будто время течет чуть быстрее, чем нужно. Все ее движения, движения событий вокруг были замедленными. Сейчас это была лишь блеклая тень того ощущения, которое наступило у нее минувшей ночью, сразу после пробежки подальше от клуба, который превратился в рассадник насилия. Однако Диана надеялась, что рано или поздно, это странное обострение ее восприятия пропадет совсем. Ну или она прекратит обращать на него внимание. «Время вообще странная штука. Что мы о нем знаем. Это скорее понятие, характеризующее то, что события происходят в определенном порядке. И что оно движется всегда в одном направлении. А о верности этого концепта затруднительно судить. Все-таки это очень сильно завязано на сознании и восприятии.» Ударившись в размышления, она отпила немного вина, совершенно не ощущая вкуса. Все ее внимание было сосредоточено на философских абстракциях и концептах относительности всего сущего на земле.
Взгляд как-то ненароком зацепился за какую-то яркую шевелюру, носитель которой вошел в бар. Паренек определенно был знакомым. «Наверно, я с ним переспала. Во всяком случае, он с этим ассоциируется». И почему-то он ассоциируется с тем клубом, в котором она вчера была. Диана напрочь не помнила, почему именно, но прямо была явная какая-то связь. Потому в большей мере ради удовлетворения своего любопытства, нежели ради какой-то особой приязни к пареньку. 
«-Может, я тогда видела его? Если да, то можно его поздравить – все-таки успешно вылез. А может он упоминал его при мне зачем-то. Тогда можно обрадовать тем, что это место выглядит теперь совершенно иначе».
«- Ты такая добрая, просто ценитель всего живого. Наверняка же упоминал его с какой-то положительной стороны. Играть роль буревестника видимо начинает доставлять тебе удовольствие», – голос Каина был полон ехидства и сарказма. Но Диана в принципе понимала его – все-таки ее воображаемый собеседник был как раз за налаживание отношений с людьми, а не за отравление их существования.

Однако парень ее заметил и пошел навстречу. «Надо же. Бывают люди, которые мало того, что меня помнят, так еще и вполне готовы пообщаться со мной больше одного раза. Прямо-таки удивительно.»
«- Ну ты зря себя недооцениваешь. Может, ты не такой уж и плохой человек, раз с тобой готовы общаться зная о тебе чуть больше, чем то, как ты выглядишь. Хотя, наверно, вряд ли он узнал тебя во всех подробностях помимо того, как ты занимаешься сексом.»
Диана отпила вино и чуть не поперхнулась от высказывания Каина в своей голове. Стеснения особого нет, все-таки она не относилась к тем, кто заморачивается по поводу своей достаточно беспорядочной половой жизни, но при этом все равно обсуждать ее не любила. А чего рассуждать о том, что является наркозависимостью, практически потребностью, вовсю презираемой неформалкой. Ее это скорее раздражало, нежели радовало. Осознавать подобную слабость было не особо приятно, но хуже всего было то, что выбора здесь никакого не было. Либо этот безудержный гедонизм, либо бесконечный шепот в ее голове.
Когда паренек подошел к ней поближе, Диана немного даже удивилась тому позитивному приветствию, которое он выдал. «О как. Прямо настолько хорошее впечатление я произвела на него? Вроде как не друзья, чтобы вот такое выдавать. Ладно, допустим, что у него просто такое отношение к окружающим, что он ко всем такой доброжелательный».
- Привет, - куда более спокойно ответила Диана, отпивая еще глоток вина. Все-таки она решила сходу поинтересоваться у паренька  о том, как он относится к событиям в клубе. Подумав немного, она все-таки пришла к выводу, что он все-таки там работает. Ибо такое ощущение было, словно он звал ее туда. Что вряд ли можно услышать от простого посетителя.
- Как тебе вчерашнее представление в «Запретном плоде»? Или ты все пропустил где-то? - поинтересовалась Диана с достаточно спокойным видом, словно о погоде спрашивала. Она даже с достаточно деловым видом заглянула в пачку сигарет, проверяя количество никотиновых палочек.
«- Ну, наверно на этом тогда хорошие отношения с пареньком закончатся, если ты столь легкомысленно будешь говорить о том, как умирали его друзья и коллеги и как разрушено было его место работы. Счастливый парень! Но по крайней мере можешь это смешно подать. Там конкурсы интересные, актеры талантливые и вообще,  заскучать не давали!»

«Ну надо же. Теперь я, видимо, являюсь добродушным внимательным и очень впечатлительным ангелом. Который прямо всех запоминает, любит и ценит. Иногда все-таки реакция людей на мою персону бывает примечательной. Хотя от этого становится только веселее поведать ему плохие новости». Диана молча наблюдала с одной приподнятой бровью за реакцией паренька на ее слова. Она не шевелилась, внимательно следя за его эмоциями. Его радостное удивление было приятно с точки зрения контраста с теми эмоциями, которые ожидались Дианой, когда же она сообщит ему заветную новость.
«— Еще меня садистом называешь. Сама же не лучше. Ну я понимаю, что ты уже не удивляешься ничему в полной мере. Но вот тебе одна из причин того, почему же ты постоянно в одиночестве. Будь ты хоть немного деликатней, то окружение у тебя было бы куда разнообразнее».
Диана решила про себя, что этот конкретный человек не может быть расценен как тот, кто ей хоть немного дорог. Она даже его имя не запомнила. Художница все-таки могла спокойно делить людей, с которыми можно заняться сексом и теми, с кем можно долго и интересно разговаривать. А этот паренек относился к первой группе, не более того. Потому неформалка вполне спокойно относилась к идее неприятно шокировать знакомого.
— Ну как сказать. Когда трупов больше сотни - явно выглядит неплохо. Наверно крови там натекло на неплохой пруд. Так что да, удачное выступление. Разве что мне пришлось уходить рано - в изуродованную груду мяса превращаться не хотелось именно там.
Диана шмыгнула носом и подняла бокал.
- Ну и да. Теперь у тебя все грядущие дни – выходные. Поздравляю, - выдала в качестве финального аккорда художница, отпивая вино. Почему-то сейчас, после таких слов, почувствовать вкус удалось куда лучше. Прямо можно было насладиться ароматом хорошего алкоголя, стоящего не самых маленьких денег.

Диана теперь вовсю наслаждалась зрелищем. Наблюдать за мимикой было довольно-таки приятно, если так можно назвать увлеченность моментом. Наблюдать за переменой эмоций на лице все-таки было довольно занятно. В такие моменты чаще всего можно было понять, что же представляет собой человек на самом деле. Ну и вот здесь, когда выражение ужаса на какое-то время появилось на лице паренька, художница поняла, что попала в точку. Правда, он оклемался и вернулся в относительно спокойное состояние достаточно быстро. «Неплохо. Видимо, бывало уже оказываться в веселых ситуациях». 
- Не совсем, - отреагировала Диана на первый вопрос стриптизера, насколько она смогла вспомнить его профессию в этом славном заведении. И припомнила заодно то, что среди персонала клуба уж точно было немало чудищ. От чего это становилось много веселее. Все-таки в ее понимании несколько затруднительно убивать вервольфов.
- Там было несколько маньяков, которые убивали всех. И, насколько я понимаю, все, кто не успел сбежать, мертвы. Может, с помощью кучи серебра. Или чего-то еще – не выясняла точно, свалила вовремя,- ответила художница, решив опустить момент про то, в порядке ли она. Все-таки было очевидно, если сидит тут и тихонько напивается – значит в порядке. Иначе бы она сидела дома, выздоравливая и приходя в себя. Если бы было еще хуже, то находилась бы в больнице. Все-таки она же не оборотень и не вампир, чтобы восстанавливаться после ранений быстро и без последствий. Не так уж и мало шрамов украшало ее тело в различных местах, куда иногда попадали различные острые или быстро движущиеся предметы.
- Знал кого-то оттуда? Или наплевать, по сути? - Диане в принципе было довольно любопытно. Она была подобно стервятнику, который пожирал плоды чужих страданий. Ну и да, немного интересно разобраться в психологии других людей. Вот она сама если бы работала с кем-нибудь, то вряд ли бы ценила коллег больше, чем каких-то других людей. В основном потому что и друзей, и приятелей у нее не было, чтобы запоминать их и выделять из общей серой массы.
Отпив глоток из бокала, художница проникалась размышлениями о смерти. Какая-то часть ее души рвалась назад туда, в «Запретный плод». Чтобы фотографировать мертвых и умирающих до тех пор, пока клинок или пуля не нашли бы ее саму. Разумом она понимала, что уже явно поздно, но все равно, душа рвалась в ту сторону, в сторону крови и боли, хриплых криков агонии и ручьев пролитых слез.

Диана постепенно возвращалась в реальный мир. Все-таки грезы это, безусловно, не так уж и плохо, но они не могли полностью удовлетворить ее жажду. Нужна реальная картина перед глазами, нужно что-то, что хоть как-то соответствовало ее фантазиям. А так, когда это остается лишь в ее голове, оно быстро затихало. «Ну да. Мне вряд ли когда-нибудь светит туда попасть. Скорее наоборот – никогда и никуда я не попаду, вечно буду оказывать не там, где надо, а там, где получится и где страданий и неудач прилетит побольше на мою голову.»
- Правильно думаешь, котенок. В лучшем случае тебя развернет полицейский какой-нибудь на входе, - ответила Диана на вопрос паренька. О худшем варианте художница решила не рассуждать, дав волю фантазии. Причем почему-то в ее голове куда более худшим вариантом были какие-то проблемы, связанные с законом и возможным дальнейшим задержанием, нежели какие-то угрозы для жизни и здоровья.
Откинувшись назад немного, девушка взяла в руки бокал, задумчиво поглаживая пальцами холодное стекло. Мрачная задумчивость все также одолевала ее, приводя к извечным вопросам о том, какой же мерзостью она является на самом деле. Мрачные выводы о тщетности бытия все так же стучались в ее голову.
- Можешь обзвонить, чтобы выяснить, кто жив, - мимоходом предложила Диана, решив, что раз уж паренек беспокоиться, лучше уж он будет что-то делать, нежели сидеть тут, нервничать и ломать себе голову. Ибо те, кто нервничают, имеют способность раздражать, причем делают это феноменально быстро. Во всяком случае, однозначно хуже них для Дианы были только маленькие тупые дети.
«- Так и будешь придаваться унынию и думать, как все плохо в этой жизни? Придумай какое-нибудь развлечение для себя и для своего знакомого. Какое по душе тебе придется».
Хотелось огрызнуться на эти слова в своей голове, забиться в угол и прикинуться уставшим от всего на свете человеком. Художница даже тоскливо вздохнула, осознавая, как же много раз повторяется подобная ситуация. Вечно Каину приходится ее толкать на новые дела, лишая покоя. Однако сейчас же у нее не было конкретных идей, чего же такого обговорить или сделать с пареньком, который, наверно, весь в мыслях о том, кого же из своих знакомых он больше никогда не увидит. «Да уж, я просто гениальный человек. Сама довела его до такого состояния новостями и теперь не представляю, что с ним теперь делать».

В принципе, пусть ее действия не привели к результату, что ее собеседник со своими переживаниями не полез в телефон обзванивать знакомых, но все равно Диана добилась того, что нужно. Паренек перестал переживать, и это было определенно плюсом. То, как он в итоге поступит, будет ли потом  что-то выяснять или забьет – художницу уже не особо касалось. Ей было более всего важнее то, чтобы у несчастного стриптизера больше не было громадного вороха тревог в голове и он смог бы походить на нормальную компанию, а не на раздражителя.
- Да не, никого не жду, - ответила Диана небрежно, допивая вино и задумываясь. Все-таки по идее можно было бы получить какую-то реакцию от Анни, которая наверняка ощутила тот роскошный букет чувств и эмоций, которые были у ее слуги в прошлую ночь. И потому могла бы как-то заявить о своем существовании. Но в голове было полное радиомолчание с вампиршей. «Ну в самом деле. Я была на грани смерти. А если я умру, то умрет и она. Так что заявиться и хотя бы предупредить о том, чтобы я больше так не делала».
«-Ну, может, вы друг от друга так закрылись, что она вообще не ощутила, что ты была на волосок от гибели. Забавно, но этот режим, наверно, работает в обе стороны. Только представь – ты тут сейчас веселишься, общаешься. А она терпит мучительную агонию и может умереть. А потом, если вдруг умрет, то ты тоже умрешь весьма и весьма внезапно на ровном месте. Вот это будет интересный сюрприз, не так ли?»
Диана поняла, что основательно задумалась, но все-таки смогла вынырнуть в реальный мир. Глянув на оборотня, она вдруг поняла, что может ему в принципе рассказать об этом. Пусть хоть повеселится. Ну или выдвинет предложения о том, как можно использовать сложившуюся ситуацию.
-Ну, можешь позабавиться над человеческим идиотизмом. Какое-то время назад я встретила вампиршу. Пообщались, она попила  моей кровушки и так далее. Ну, между делом как-то меня даже заинтересовала. Ну и как-то я выдала ей просьбу «измени мою жизнь». Ну вот она и изменила – сделав меня своей слугой. Ну мне было даже приятно – забота, внимание, все дела. Только вот я видимо чего-то не так поняла. А у нее внезапная гомофобия случилась. И она психанула и свалила. В общем-то, скатертью дорога. Но забавно, да? Как же глупо было довериться и вот так вот сразу подписать себе смертный приговор. Не узнав друг друга как следует.

Художница до сих пор не понимала, как тогда умудрилась так глупо себя повести. Все-таки легкомысленно сдать свою жизнь в чужие руки, сделать так, чтобы для ее выживания было нужно не только то, чтобы ее бренное тело было в целости и сохранности, но и еще то, чтобы ее мастер был жив. А с учетом того, при каких обстоятельствах они расстались с Анни, Диана не могла гарантировать то, что ее мастер не устроит ей сладкую жизнь. Прикует, например, рядомк батарее. И повеситься не даст. В общем, в итоге от всего этого предприятия получился в итоге только один новый неизвестный параметр, который скорее раздражает, нежели делает жизнь интересней. Это ощущение чужеродного присутствия в ее голове отвлекал и утомлял иногда не хуже, чем шепот в ее ушах.
Диана понимала, что всему виной была тоска, приближенная к отчаянию. То, что ей было практически наплевать на свою жизнь, привело к тому, что она бросила ее вампиру, словно подачку, мол, делай что хочешь, мне все равно. Но за этим жестом все-таки таилась надежда, что после этого ее существование заиграет новыми красками. Но судьба поступила с ней, как всегда - сначала протянула длань надежды, а затем, обернувшись, роняет в грязь.
Котенок, видимо, не понял всей картины. «Надо бы объяснить, что все явно не так уж и просто. Не ради вечной жизни это было сделано. Наверно для меня это худший из всех возможных даров, которые я могу получить. Хорошо, что, наверно, будучи слугой, обратить меня в вампира никто не может. Этого я бы не пережила».
— Не нужен был мне этот вечный ад. Мне нужны были изменения в моем существовании. И вместо этого я нажила себе одного неадекватного врага. Который еще если вдруг помрет, то меня за собой утащит. И с учетом неадекватности, шанс умереть у нее реален. Ну и бог его знает, как она может мне навредить. Звать эту добрую душу Анни. Так что нет, это не подарок ни разу.
Диана под конец этого ответа немного печально улыбнулась, проникаясь иронией своей судьбы. Все-таки одна из немногих положительных способностей у нее - оценить причуды жизни, даже если они плохие именно для нее.

– Чего только не сделаешь, чтобы не было скучно, - небрежно пожав плечами, ответила Диана. Ей вообще было немного без разницы, какое впечатление она производит своими действиями и насколько глупо она в действительности выглядит. В общем и целом, девушка вообще не переживала по поводу того, что на самом деле она наворотила. Каждый раз когда она думала о том, что надо бы переживать по поводу того, что она загнала в такую неприятную ситуацию себя, все время возникал вопрос, а поможет ли это в ее ситуации. Диана в принципе уже старалась вообще не думать об этом, считая проблему с вампиршей просто еще одним шрамом на своей шкуре. Убьет это ее или нет – не имеет значения. Да, конечно нельзя исключать тот пункт, что вампирша вернется в ее жизнь и устроит художнице громадный ворох проблем. Но в это Диана верила слабо – все-таки Анни ушла с таким видом, словно возвращаться не собиралась. Да и по части связи мыслями она отгородилась так, чтобы совсем ничем не выдавать своего присутствия. Неформалка пробовала несколько раз добраться до нее, но каждый раз наталкивалась на стену. В результате Диана сама воздвигла нечто подобное.
- Полагаю, это не в моих и не в ее силах. Разрыв связи по идее приведет только к смерти нас обоих, - подметила Диана. «Иначе бы это был бы самый глупый ритуал в истории. Куча власти и возможностей, фактическое бессмертие. И при этом это можно со спокойной душой можно разорвать эту связь в любой удобный момент. Попрощался на рискованное время, а затем вернулся. Кроме как «странная хрень» для этого варианта даже слов подходящих не подобрать».
Диана  жестом позвала официанта, после чего сделала движение пальцем над своим бокалом, чтобы ей тоже обновили порцию алкоголя. Именно напиваться до невменяемого состояния она не планировала, иначе бы уже давно перешла бы на что-то покрепче вина. Но совсем трезвая голова ей была не особо нужна, все-таки шепот бесчисленных голосов донимал и утомлял ее воспаленное сознание. Да и то, что паренек решил напиться, явно подталкивало к тому, чтобы составить ему компанию.
— Чего-то я тебя загрузила, раз ты мне уже варианты начал подкидывать. Как бы не парься, разберусь, - «Ага, кого я обманываю. Наверняка все так же будет очень плохо и я просто забью на это дело. И так уже не планирую ничего по этому поводу».
— Можешь сам попробовать предложить что-нибудь для обсуждения или какое-то новое действо организовать. А то знаешь, я могу при желании большой список своих злоключений составить. Ну знаешь, прошлая встреча с тобой была в каком-то смысле редким случаем для меня, когда все прошло хорошо.
Диана даже задумалась, что это было по меньшей мере забавно. Когда человек, с которым общение не сказать, чтобы шло отлично, является тем, с кем действительно можно было вполне нормально проводить время. То есть как показывает практика, люди, с которыми как раз возникали попытки вести интеллектуальную беседу, скорее наоборот, в итоге разочаровывали и утомляли художницу. А тут было пусть и не без разницы во мнениях, но без конфликтов. Что можно было если не ценить, то хотя бы принимать во внимание.

Диана пыталась припомнить, что же было в прошлую встречу, помимо собственно, секса. Что же они обсуждали, какие же выводы она для себя сделала. Вроде как разговор был о подчинении и прочем, к тому же художница вспомнила, что паренек-то был тем еще сабом. И, более того, она смогла припомнить его имя – Натаниэль. Все это время, пока у Дианы шел тяжелый процесс извлечения из памяти, она молча таращилась в одну точку, не заметив даже, как официант молча принес ей новый бокал с вином. Разве что звуком лязга и скрежета песка между шестернями в ее мозгу это действо не сопровождалось.
- Если эти твои злоключения были связаны с физическими проблемами и страданиями, то, вероятно, именно злоключениями, в твоем представлении, они не являлись, не так ли? - Диана приподняла одну брось, смотря на Натаниэля с легкой понимающей улыбкой. Осуждать мазохистическую натуру может кто угодно, но не она. Сама ведь тоже неразрывно связывает физические страдания с удовольствием, нередко чуть ли не нарочно подставляясь под удар. Все, что угодно, любые муки тела, лишь бы внимание ушло со своих вековечных тоскливых мыслей, которые терзают ее рассудок и мешают нормально жить.
- Хотя, от хорошей жизни мазохистами люди не становятся. Так что да, может, злоключений было и не мало, - отметила Диана. Все-таки сложно будет найти человека, у которого в детстве было все в полном порядке, личность сформировалась нормальным образом, но вот почему-то любит человек физические муки. Отпив из бокала, художница подумала над этим феноменом. «Забавно, что наше лицемерное, эгоистичное и психологически ущербное общество ненормально смотрит на геев и лесбиянок, но вот на людей, которым нравится приносить и получать физические муки, смотрит нормально. Здесь-то наверняка легко будет прикрутить то, что мы все сумасшедшие и нас надо лечить, а не мешать избивать друг друга и связывать до нарушения кровотока.»
«-Ну, наверно все-таки мазохизм все-таки немного более тихая вещь. Вряд ли это та вещь, которую народ в открытую выставляет. А вот хождение влюбленной друг в друга однополой пары уже немножко более заметно.»
- Если бы я хотела напиться, то вино бы брать не стала, перейдя, например, на текилу, - отметила Диана немаловажную деталь в ответ на вопрос Натаниэля. Потом задумалась о том, что же делать, раз от парня предложений не последовало.
- Ну, есть все-таки одно преимущество – пределы у тела стали немного другими, - отметила девушка, опуская обе руки под стол. Достав нож из-за пояса, она разрезала себе ладонь. Тоже особенность мазохизма и подавленных инстинктов – не так уж просто без малейших чисто физических затруднений, принести себе боль. Раньше у Дианы на какое-то время рука зависала, она мысленно готовилась к ощущениям, заставляла себя действовать. Сейчас уже это получалось без особых раздумий. Выложив руку на стол царапиной вверх, она показала Натаниэлю, как медленно, неторопливо, по миллиметру, но все-таки прямо на глазах затягивалась царапина.
- В принципе, можем и другим каким-нибудь способом проверить изменения, - отметила Диана, намекая на то, какой у них опыт был прошлый раз. В текущей ситуации действительно можно было достичь куда большего.

Отредактировано Diana Stillman (12.02.16 17:27:30)