•   •   •   •   •   •   •   •

ИСТОРИЯ ГЕРОЯСознательная жизнь Рэна началась в детском приюте, в который он попал в два года. Он не помнит ни своих родителей, ни то место, которое они назвали Домом. Лишь мутные очертания, которые со временем претерпели уже столько метаморфоз, что верить им не осталось ровным счетом никакого смысла. Воспитатели говорили, что они погибли в автокатастрофе, и в какой-то момент Рэн просто перестал сомневаться в этой "правде". Не интересно. Вся эта информация в какой-то момент стала для него не интересна. Они дали ему жизнь, дали имя и фамилию, а так же не самый благополучный социальный статус, но... Это все в прошлом. А Хьюге надо двигаться дальше и строить свое собственное будущее. Детский дом был самым обычным, со всеми своими плюсами и несомненными минусами. Воспитатели там действительно старались, но... за всеми не уследишь, а единичные случаи никто рассматривать не спешил. Особенно случаи полукровки. Просто в один прекрасный момент поначалу детская дружеская атмосфера раскололась об подростковую жестокостью и стремительное взросление. Мальчики и девочки делились на группы по интересам, силе и социальным статусам, устраивали разборки и вечно доказывали друг другу, кто круче. А Рэн никогда особо не отличался ни силой, ни ловкостью, ни умением словесно заткнуть за пояс. Он не был задавакой, он не хотел никого бить, не желал портить имущество приюта, хотя... все в его краткой биографии было направлено на обратное. Единственное, что отличало его от других - это немного необычная внешность. В принципе, он был похож на всех прочих японских детей, но что-то в разрезе глаз и носе выдавало в нем... полукровку. Никто никогда и не узнал бы, если бы особо зловредный и более взрослый мальчишка, который постоянно пытался поддеть Рэна, в один прекрасный момент не залез в архив приюта в поисках информации о Хьюге. Если уж гадить, то делать это по полной программе! Хьюга до сих пор не знает, чем он так не угодил Ямаде, но факт остается фактом: в семилетнем возрасте он узнал, мало того, что является отпрыском японца и женщины из другой страны, так еще принадлежность своих родителей к мафии. И с этого момента в приюте началась его новая "веселая" жизнь. Информация разлетелась мгновенно, и уже через неделю про него знал весь детский дом. Рэн был уверен, что таких, как он, в приюте предостаточно, но нет... вывернули на изнанку информацию лишь про него. Каждый норовил ткнуть пальцем, ляпнуть что-то обидное или вовсе пихнуть, якобы случайно. Вот так вот за одну единственную неделю люди и становятся изгоями в обществе. А Хьюга просто не мог дать отпор. Он просто не знал как! Воспитатели его учили другому. Все общество учило его другому... Поэтому, он просто проглотил это. Проглотил свою детскую и неокрепшую гордость и замкнулся в себе. Он безропотно терпел все оплеухи, физические и словесные, пропускал мимо ушей оскорбления и не обращал внимание на бездействие воспитателей. Полукровка - он и в Африке полукровка, а Япония - страна консервативная. Тут уж ничего не поделаешь. Неоднократно в свою комнату он возвращался с синяками и с порванной одеждой, за которую, кстати, получал нагоняй еще и от преподавателей. Спасало от полного падения в бездну общественного неприятия лишь увлечение оригами (не самое мужское занятие), а после - и секция рукопашного боя. Нет, Рэн был все-таки не полноценным изгоем, у него были друзья. Да, их было мало, но этого количества хватило, чтобы понять - он не совсем безнадежен. Собственно, по совету одного из товарищей Хьюга и записался в секцию. Однако... там тоже учили не совсем тому, что на своей шкуре Рэн испытывал почти что каждый божий день. Смирение, одухотворение, медитация, уважение... Но главную свою миссию секция все-таки выполняла. А учитывая, что Хьюга был старательным, упорным и упрямым учеником, - первые успехи пришли к нему на удивление быстро. А потом ему исполнилось десять. В тот День рождения Рэну сломали руку. Сложно сказать, что именно остальных в нем так раздражало, но сам факт того, что он никогда не сдает сдачи, но при этом посещает занятия по рукопашному бою, никак не отпускал отъявленных задир. Они считали себя крутыми, хвалились тем, что примкнуть к Якудза, как только закончат школу, а тут... самый настоящий отпрыск мафии, который распустил нюни и ведет себя несоответственно. Вот так самое простые тычки закончились самым настоящим избиением за пределами приюта. Рука оказалась сломана, ребра - треснутыми, губа - рассечена, а под глазом красовался здоровенный синяк. Очередное разочарование в жизни Хьюга, которое, вместо того, чтобы замкнуть мальчишку еще больше, совершило очень странный пируэт, порождая в всегда тихом пареньке агрессию. И они все вдруг начали его раздражать. Эти сверстники, эти задиры и эти воспитатели, которые положили здоровенный болт на него и его проблемы. Что это было? Возможно, банальный всплеск эмоций, когда терпение лопнуло, сопровождаемый перестройкой организма и выработкой бешеной дозы гормонов. А, возможно... Рэн неожиданно для себя решил, что такой жизни он себе не просто не желает - он больше ее не потерпит. И тот день он помнил очень хорошо. Самое яркое воспоминание в его жизни. Все эти сборы, как он самостоятельно снял гипс с еще не зажившей руки (а прошла-то всего пара дней), как он надел заляпанные кровью брюки, как облачился в рваную футболку, поверх которой напялил пиджак с оторванным рукавом. А потом он смотрел на себя в зеркало с пищащей ненавистью, на эту убогую стрижку, которая делала его таким же, как и все, таким же смиренным и подставляющим вторую щеку для удара. Но нет... больше все это - не его жизнь. Она была когда-то давно и с кем-то другим. В руке оказалась увесистая старая машинка для волос с бликующими остатками лакированной краски на рукоятке. Это больше не его мир. Это более не те правила, которые он готов беспрекословно выполнять. Пальцы даже не дрожали, когда бритва проходила сначала по одному виску, а потом и по второму, сбривая под 0,4 см черные прямые волосы. Боковины получились неровные, но Рэна это беспокоило в меньшей степени. Им более не двигал страх. Им двигало что-то другое... Что-то зародившееся где-то глубоко внутри, где-то в груди и центре живота. И это что-то гнало его прочь из комнаты, по коридорам детского дома, по мокрым от продолжительных гроз улицам к тому месту, где все время собирались они. Компания пятнадцатилетних подростков, посчитавших себя главными. Чем он думал? Явно не головой. На что надеялся? Да, в общем-то, ни на что конкретное. Рэн даже не надеялся на победу. Он просто хотел мести. И не холодной, а горящей ярким огнем в юношеском сознании. И не было в его руках ни кастетов, ни бит, ни даже перчаток. Только собственная кожа и собственная сила против шестерых хулиганов. Первый был застигнут врасплох, но остальные сплотились моментально. Насмешки, издевательства и унизительный смех... но все это Хьюга уже проходил. Пыл остудила непередаваемая боль в сломанной руке, которой он пытался защититься от сильного удара. Кулак пришелся рядом с травмой, но этого было достаточно для наполненного болью крика. И правда, о чем он только думал?.. Мысли сгустились мутными красками, а тело, казалось, уже просто перестало чувствовать боль от не в меру усердных и разъяренных парней. Он падал на землю, в лужи, но все время поднимался. На дрожащих ногах с трясущимися коленями, но поднимался. Никто больше не заставит его беззащитно опуститься на колени. Никто не посмеет причинить ему еще больший вред. Зубы стиснулись сами собой, а рукавом пиджака он наскоро стер с губ кровь. И пусть этот день станет для него последним - он не отступит. Ни за что. И Хьюга рванул вперед, собирая в кулак всю свою ненависть, всю свою боль, разочарование и личные трагедии. Все те годы, что он терпел издевательства. За правую, здоровую руку, его схватил кто-то сзади, но у него оставалась левая. Ей-то он и дотянулся... ей-то он и ударил самого главного возмутителя спокойствия. И в момент касания с чужой челюстью что-то произошло. Что-то настолько странное, что Хьюга забыл про адскую боль в сломанной руке. Парень просто отлетел на метра три назад, словно ударили его не кулаком, а самым настоящим тяжеловесным тараном. Оторопели все, включая самого Рэна, но оставить такое без внимания остальные члены банды не могли. Налетели почти что все разом, но стоило Рэну ударить еще одного, как он так же отлетел. Затем еще один и еще... Сплевывая кровь на землю, японец вдруг неожиданно ощутил невероятный прилив сил. Что-то внутри него кипело и требовало продолжение, которое он вполне мог бы устроить кому угодно. Он чувствовал это, чувствовал, что с ним произошло что-то уникальное. С того момента его жизнь изменилась. Постепенно изменился и его характер. Больше не было забитого мальчишки, больше не было насмешек и издевательств. Через пару лет был уже неожиданно выросший на десяток сантиметров Хъюга-семпай и его собственная банда. Онипостоянно участвовали во всевозможных потасовках, и не только в пределах детского дома. Они стали известными в определенных, несмотря на свой совсем еще юный возраст. В это же время в приют приехала пара. Состоятельные мужчина и женщина. И один лишь взгляд этого возрастного японца в костюме заставил неуправляемого Рэна застыть на месте. Мужчину звали Хьюга Акира. Совпадение фамилий и совпадение темпераментов... Кто знал, что именно так все обернется, но после одного единственного разговора Рэн согласился уехать с этой парой, решившей усыновить проблемного подростка. С этого момента началась его новая жизнь, которая, в общем-то, не сильно отличалась от старой. Его не переводили в элитную школу, он остался учиться с остальными ребятами из неблагополучных семей или просто с теми, у родителей которых не хватало денег на нормальную школу. А у приемных родителей Рэна их было предостаточно, только у них были другие методы воспитания. В четырнадцать лет ему начали набивать татуировку, покрывая рисунком всю спину. А приемный отец, глава клана "Кимура", уже вовсю доверял ему участие в некоторых делах клана. Рэн показывал себя крайне ответственным и умелым бойцом, особенно учитывая его уникальную способность и постоянные тренировки уже в клане.