БИОГРАФИЯ
НАЧАЛО
Сын английского офицера и матери-валлийки, Тео родился в 1941 году, в Индии, в городе Джайпур, где семья жила по месту службы мистера Джеймса Аллинга. Шла Большая война. Мир был в хаосе. Отца Тео служба оторвала от семьи, он исчез в военных штормах прежде, чем мальчику исполнилось два года. Социальные беспорядки, вызванные войной, помешали Эйре Аллинг уехать в метрополию, и она надолго осталась в Индии. Благодаря дружбе с Лали Раджкумари Сингх, дочерью местного влиятельного семейства, миссис Аллинг с сыном укрылись от безумия городских волнений в северном поместье Сингхов, в лесистой северной части Раджастхана. Теплый и приветливый характер британки создал ей хорошую репутацию в окрестных деревнях; по своей инициативе она стала обучать деревенских детей азам грамоты и арифметики по привычной ей британской системе, фактически - создала, с помощью Лали, начальную школу. Были кастовые проблемы, но их Эйра Аллинг преодолела, с присущим ей трудолюбием организовав дополнительные учебные группы.
Ранние годы мальчика прошли в свободном и полном впечатлений мире. Как британский ребенок, он не был ограничен кастовыми законами, как сын уважаемой женщины, он по умолчанию был опекаем всеми жителями окрестных поселков, а как любознательный и полный вопросов малыш - каждый день получал массу удивительных и разнообразных знаний.
Север Раджастхана (будущее о Раджастхана, с 1949 года) - район лесистый, населенный самыми разными живыми созданиями, и не всегда безопасный. Любопытство трехлетнего Тео как-то завело его очень далеко от поместья Сингхов, он провел незабываемо весёлый день с компанией обезьянок, и они же потом вывели его к деревне на краю леса.
Хотя малец блуждал в лесу не слишком далеко от людей, он успел дотопать до реки и пересечь мост. Взрослые, как водится, недооцннили энергичного ребенка, и на том берегу его никому не пришло в голову искать. Перепуганная чуть ли не до смерти, мать хотела было запереть малыша в поместье и лишить возможности свободно шастать окрест, но кое-что заставило ее изменить решение.
Этим "кое-чем" было ее собственное наследие. Эйра Аллинг, в девичестве - Крэнделл, знала о себе, что ей, - о чем говорила сама ее фамилия, - нечего опасаться в лесу. Эта "колдовская" особенность была присуща всем в семье Крэндаллов из Повиса. Сама Эйра никогда не боялась оказаться в дикой местности, - не то, что в больших угрюмых городах Англии, где девушка опасалась буквально шаг криво сделать.
Вспомнив свое вольное детство, Эйра договорилась с Чандрой Лалом, местным охотником, что тот обучит Тео, как вести себя в лесу, чтобы не попасть в беду. Если трехлетний ребенок в метрополии ещё и считался слишком маленьким для любого обучения, то здесь никто не удивился. Никогда не рано привыкать жить.
ПЕРВАЯ КРОВЬ
От своих индийских приятелей и старших Тео впитал идею реинкарнации, а с нею – уважение к живушим рядом, и неважно, люди то или насекомые. Как знать, не прадедушка ли пьет твою кровь, переродившись москитом, и не хочет ли он тем самым предостеречь тебя от чего-то!
Деревня близ поместья Сингхов жила наполовину урожаями, наполовину охотой. Когда поблизости обнаружили семейство тигров, о них были предупреждены все поселяне, но охотникам и в голову не приходило отправиться истребить опасных соседей. Зачем, бы, пока тигры не чинят безобразий и не воруют скот!
Хотя домашние животные - явно более лёгкая добыча, чем осторожная лесная дичь, тигры не нарушали незримой границы и в человеческие владения не заглядывали. Не последней причиной такого уважения были конечно пара удавов, здоровенных, как живые ленивые деревья, выращенных от яйца и охранявших деревню.
В лесу было небольшое старинное святилище, куда приносили подношения молоком для змей, давным-давно облюбовавших этот лес. В других местах оставляли плоды и воскурения другим обожествленным созданиям. Деревенские жители без страха ходили по своим делам через лес по давно нахоженным дорогам и тропам, но не беспокоили разнообразных соседей вторжениями на их территории. Вглубь леса заходили лишь охотники да время от времени - группы людей на порубку деревьев для людских нужд. В отличие от человеческих конфликтов, со зверьём здесь жили в мире.
Поэтому появление тигра-людоеда для всей округи оказалось неожиданностью.
Сразу, как только были найдены тела двух женщин, спозаранку относивших молоко в Змеиный храм, детям запретили покидать дома. То же относилось и к ребятне из поместья Сингхов, - кроме Тео, здесь жили ещё с дюжину ребятишек, дети семьи и слуг. Но Тео был бы не Тео, если бы оставить его за стенами было так просто. В тот год ему уже исполнилось девять, и в поместье было несколько детей младше него, отчего Тео чувствовал себя взрослым и ответственным за их безопасность.
Сказав, что хочет поспать, - желание необычное для него, но отчего нет, - Тео перелез через стену и уже через полчаса пробирался тропами через подлесок к поляне, где, как говорили взрослые, были .
мертвые женщины. Хотя тигры бесшумны и выслеживают добычу совершенно незаметно, Тео слушал лес, уверенный в своей безопасности. Для начала, ни один зверь не пойдет на охоту, когда он сыт, а этот тигр что-то там отгрыз у убитых, ведь так? Кроме того, ни один опасный зверь не сможет пройти сквозь полный мелких животных и птиц лес незамеченным, а при появлении тигра лесная мелюзга начинала вести себя совершенно определенным образом.
Тео ошибся в обоих своих предположениях, потому что исходил из базовой ошибки: он считал тигра-людоеда тигром.
Все же лес хранил мальчишку. Проходя через ручей, Тео потерял сандалию и задержался, чтобы отыскать ее на дне. Ручей в это время года был довольно глубок, ему пришлось нырять.
Когда он вынырнул, тень тигра, перемахнувшего через воду, уже исчезала в кустарнике...
Тео понял, чего только что избежал, и тихо отступил на другой берег.
Он сменил направление, чтобы не встретиться снова со зверем, и недолго спустя нашел охотничью партию, вышедшую на поиски хищника. Чандра Дал был, конечно же, с ними. После рассказа Тео о месте, где тот видел тигра, охотники мрачно переглянулись. Не сразу, неохотно, Чандра объяснил мальчику причину их внезапного молчания. К этому времени был найден ещё один труп, торговец-разносчик, ходивший между деревнями. Он был изодран клыками и когтями, но не съеден.
Людоедами большие звери становятся из-за болезней или травм, которые мешают им охотиться, и свою добычу они объедают по возможности сильно, если не будут вспугнуты. Но это существо за один день убило троих, не будучи голодным.
"Зверь на такое неспособен", - хмуро добавил Чандра Лал.
А один из его спутников, кивнув, подытожил: "Только человек".
Но ещё один точно сплюнул на эти слова: "Кого ты человеком называешь!"
И Тео услышал знакомое по сказкам и мифам, но сказанное уже совсем иным тоном: "Якша..."
Для охоты на монстра подняли четыре ближайшие деревни; предупредили и те, что подальше. К вечеру район напоминал боевой стан... Девятилетний Тео был не единственным мальцом, активно участвовавшем во всех приготовлениях, помогавшем взрослым усилить бзопасность хлипких сельских домов. Но только ему, один на один, Чандра Лал рассказал то, что вызвало в мальчишке дрожь страха и, вопреки тому, - решимости.
Тео предстояло искать якшу не в лесу, а, что самое страшное, - прямо среди людей. "Он один из нас", - объяснил Чандра Лал. - "Скорее всего, он очень молод, быть может парой лет постарше тебя. Сейчас он вполне может спать. Луна ему приказывает, но сейчас он должен быть очень уставшим. Талисман Луны его откроет, но сам не пробуй бороться и берегись, чтоб он тебя не ранил - таким же станешь..."
Талисманом Луны Чандра Лал (само его имя связывало его с Луной) называл серебряный медальон, покрытый какими-то старинными письменами. В тот день он дал его Тео, отправляя на поиски в поместье и ближайшую деревню.
Иной мир раскрылся перед Тел в тот день, и мир этот был зловещим и темным. Мир, где твой сосед может оказаться якшей, и где люди, такие, как Чандра Лал, должны защищать других, сохраняя для незнающих светлую завесу их неведения.
Якшей оказался тринадцатилетний подросток. Он не понимал, что с ним происходит, боялся себя, отчаянно цеплялся за мысль, что все происходившее было во сне... Серебряные вещи оставляли на его теле следы и причиняли боль. "Кровь Зверя", - печально назвал это местный брахман.
Пощады не было, была расправа. Односельчанам было жаль мальчика и его мать, но ничего другого, что можно о сделать, здесь исстари не знали. Семьи убитых тоже заслуживали жалости, а за смерть всегда платили смертью.
Узнав о роли, какую во всем случившемся сыграл ее сын, Эйре Аллинг на несколько часов закрылась в своей комнате, обдумывая и решая.
Спустя некоторое время, - прошел почти год, - после обмена письмами, Эйре увезла сына в Британию. Хотя мать была сердита на охотника, она не стала запрещать Тео провести с ним эти месяцы. Чандра Лал делился с мальчиком знаниями напористо, торопливо, ведь времени на обучение теперь у них было мало. Охотник привык к мальчику, как к одному из своих сыновей, а талантом выслеживать добычу маленький британец давно превзошел его самого и тем очень радовал наставника.
Среди рассказанного Чандрой Лалом о существах нечеловеческой природы было намешано много традиционного и старых, неоправданных суеверий, но база была надёжной и древней. Чандра Лал даже отвёл своего ученика в святая святых Змеиного храма, место, о котором знали лишь единицы, и педставил древнему нагу, существу, при встрече выглядевшему как почтенный мужчина высокой касты. Вот только затем Тео заметил, что дхоти почтеннейшего прикрывает не скрещенные ноги, а массивный змеиный хвост, свёрнутый кольцами... Наг принял мальчика-охотника, улыбаясь с доброй иронией, словно видел в нем что-то, чего тот не знал и сам. Несколько последующих встреч раскрыли для Тео сложность и многообразие мира, и он смог узнать лишь крохи того, что хотел бы знать, - но мама была категорична. Они уезжали в спокойную, пусть и потрепанную войной Британию.
На прощание Чандра Лал подарил мальчику серебряный талисман Охотника, такой же, как носил сам, освященный брахманом знак своего призвания, а к нему добавил впечатляющие слова: "Они есть везде. Твоя мать ошибается."
Да, он был прав.
СТАНОВЛЕНИЕ
Цивилизация стала испытанием для юного Маугли. Хорошо воспитанный, по меркам индийского окружения, для Европы Тео был дикарём, не знавшим элементарных условностей и правил, или знавшим, но не до автоматизма, какой привычен детям, впитавшим их с рождения.
Кругозор и знания у него были изрядными, у Сингхов была большая библиотека, и Тео любил читать все, до чего дотягивался. Он получал то же обучение, что и дети Сингхов, вот только обучение это было традиционным. С ребятней занимались брахман, отставной вояка, а ещё Сингхам повезло пригласить к себе на пару лет довольно известного пандита-музыканта.
Все это создало бы хорошую базу для юноши индуса, но в Британии было бессмысленно.
Ко всему, с переездом изменилась и мама. Словно смена солнечной жаркой Индии на туманные дни Альбиона скрутила ее невидимым осьминогом, - Эйре стала нервной, нетерпеливой, неуверенной. Первым делом она нашла для Тео школу с пансионом, и это была ее ошибка. Правила интерната тотчас впились в вольную душу мальчика, а неписаные традиции, нередко отличавшиеся жестокостью к новичкам, ошеломили его поначалу, но после – обозлили.
И тогда однажды случилось то, чего не случалось раньше: на защиту Тео, непонятно, откуда, вышел большой черный мастифф. Он вошёл на школьную площадку, встал перед Тео, заслоняя его своей здоровенной тушей, и выразительно оглядел компанию подростков вокруг. Поверх его головы точно так же оглядывал обидчиков сам Тео. Их синхронность в те минуты осталась незамеченной, собака казалась реальной до последней шерстинки...
Потом было разбирательство, - "держать питомцев в школе запрещено", "как ты провел в школу зверя, о чем ты вообще думал?" - и все в таком роде. Потрясенный не меньше остальных, сам Тео не понимал, что произошло, но не сознался в своем замешательстве. Он просто отмалчивался, сохраняя нарочито спокойное лицо, чем здорово вывел из себя директора школы.
Когда о случившемся сообщили Эйре, ей было не до проблем сына, у нее самой были некоторые проблемы и надежды, связанные с намечавшийся вторым супружеством. Но все же женщина сопоставила два и два и забрала мальчика из английской школы.
Тео переехал к родственникам в Уэльс, и здесь уже для него началась совсем другая жизнь.
Двоюродный дядя по матери Рис ап Карвин сразу понял, что произошло с мальцом в школе. Он расспросил Тео о других странных случаях из жизни; за чаем и печеньками он разговорил мальчика и быстро сблизился с Тео. Дядя Рис смог растопить острые клинья льда, панцирем вбившиеся в мальчишку за этот невесёлый год, а затем взялся понемногу знакомить его с доставшимся Тео наследством.
Наследством фейри.
Потребовалось совсем немного времени, чтобы мальчик начал понимать себя. Осознание себя стало открытием и немалым облегчением, а следом и жизнь стала обретать какие-то более зримые формы. К тринадцати годам Тео уже не смогли бы запугать или подавить ни амбициозные учителя, ни хулиганстые английские сверстники, - он быстро становился самим собой.
Подобное к подобному, - благодаря дяде Рису, Тео вошел в круг людей, как и он, отличавшихся от большинства определенными талантами или происхождением. Оказалось, не так уж мало их, иных, живёт вокруг, и не так уж сложно адаптироваться в "нормальном" обществе, оставаясь иным. Тео учился пользоваться своими способностями, узнавал истоки своей семьи, а параллельно неплохо учился в школе, правда, на год отставая от сверстников. После школы был колледж, был университет, была мальчишеская влюбленность, стихи и звёзды; были безумные гонки на байках, нелепые и веселые приключения, - а параллельно всему были тренировки и охота.
Дядя Рис, в силу своего статуса, знал многих и о многих. Серебряный знак из Раджастхана немало сказал ему о Тео, так что в нужное время он познакомил юношу с охотниками.
Всегда были и будут те, кто знает - и кому знание закрыто, кто может защитить - и кого нужно защищать. Свою позицию Тео выбрал давно.
Ему не давала покоя давняя сцена казни мальчишки-оборотня, особенно когда Тео узнал, что тот не мог ничего поделать со своим обращением. Таких - Тео ощущал всем нутром - тоже нужно защищать, от них же самих, обучать, не убивать... И Тео встретились люди (и нелюди), думавшие так же. Мало помалу охота переставала быть убийством без разбора, обретая свою настоящую форму и назначение.
Мало помалу, Тео становился частью охоты.
СРЕЗ МОМЕНТА
В настоящем, Тео Б. Аллинг живёт все так же холостяком, в компании хмурого и ворчливого кошака, которого на время своих поездок оставляет на троюродных племянниц или на почтенную миссис Гленн, свою соседку. Миссис Гленн все норовит женить непутёвого шалопая-соседа, благо, Господь даровал ей немалую родню с потомками женского рода, - но пока что ей это не удалось.
Миссис Эйри Аллинг мирно почила уже пару десятков лет назад, она не унаследовала долголетия фейри, хотя и передала их кровь отпрыску.
Чандра Лал тоже успел реинкарнироваться, как и многие прежние друзья Тео. Кое-кто из друзей разделяет с Тео его годы, и, пожалуй, в дальнейшем он будет держаться дружбы с не-людями, не впуская глубоко в сердце недолгие знакомства с людьми. Потери Тео переживает болезненно, так зачем снова идти им навстречу?
***
СВЯЗЬ И ПРОБНЫЙ ПОСТ
Вот над этим вопросом Лейо задумался. Не потому что не знал ответа – он не знал собеседника. Можно было его по-быстрому прочитать, легонько, не углубляясь в подсознание и давние воспоминания, но этот Рэймонд Скиннер его очаровал. Аура легкой загадки должна была сохранить это очарование. Лейо улыбался самую малость, чуть-чуть, лишь слабо приподнимая уголки губ. Он открыл навстречу Рэймонду частичку энергий, примерно так, как это делали люди Земли, делали неосознанно, вступая в дружескую эмпатию.
Дружба – это понятие Лейо узнал здесь, на Земле, с его оттенками, непохожими на отношения дуэнде или ариев, на строгие обусловленные кучей правил кармические взаиморасчеты ДАЛов. Дружба…
Было бы интересно ее прожить самому.
Что-то подсказывало Лейо, что друзьям в мозги без спроса не лезут и в их мыслях телепатией не шарят.
Вектор времени был доступен многим… но на Земле?
Лейо выбрал откровенность.
– Физика времени не сложнее физики пространства или иных координат. Но как любая физическая система, в отдельных мирах кому-то она доступнее, в других – почти непреодолима. Вы движетесь интуитивно, вы – природный Путник, а ваша сила, очевидно – трехмерное пространство. Чувство времени не входит в ваш природный талант, а обучение ему может перевернуть ваши привычные понятия и лишить вас ваших навыков. Спросите птицу – каким пером она шевелит первым, когда взлетает?[/
Он посмотрел на 003, а тот, возмущенный завуалированным обвинением в птичьей тупости, пропищал нечто нецензурное, взмахнул крыльями и взлетел прочь.
Лейо негромко засмеялся, стараясь не обидеть птаха ещё сильнее, и развел руками.
[b] – Рассердился на меня! Я бываю бестактным… Скай вам знаком, так вы не издалека?
Он был бы не против, если бы Рэймонд Скиннер оказался соседом. Предвкушая неторопливое чаепитие, Лейо перебирал в памяти сорта чая, хранившиеся в его коллекции, вспоминал их ароматы и выбирал, пока зеркальная мраморная гладь отвечала их отражениям за шагом шаг и позволяла их беседе войти в душу Элейона и его память.
Зная силу места, Лейо контролировал не только свои слова, но и любые энергии, след которых здесь оставлял. Сейчас, по некоторому побуждению, ещё до конца не проанализированному, а потому – бесспорно верному импульсу, он окружил себя и гостя очень тонкой, легчайшей оболочкой, на чуть-чуть, на долю трути изменившей вокруг них потоки времени.
Теперь все, ими сказанное и сделанное здесь, сперва пройдет через фильтры, чтобы гармонично вписаться в здешнюю реальность.
Или – не быть вписанным и сохраненным, словно и не произошло.
Маленькая предосторожность на тот случай, если появление здесь этого человека могло причинить ему какой-либо вред, или если реальность Элейона с ним не вполне совместима.
Галерея, пронизанная цветными полосами света сквозь высокие окна, распахнулась в один из нижних залов с арками переходов в разные части здания. Лейо жестом пригласил собеседника на короткий пандус, выходивший наверх, на малую террасу.
Здесь ветер с моря был нерезок, а из садов доносился аромат росших там трав, лекарственных, магических и съедобных. Столик слева, у края террасы, давно был облюбован Лейо для расслабленного отдыха и наслаждения видом вдали. Здесь не было ограды, преградой непрошенным служила скала, что обрывалась вниз резким сколом, до самой воды. Не всякий альпинист рискнул бы взбираться по гладкому камню, да и зачем?
Между террасой и обрывом, слегка тронутые безвременной желтизной среди темной зелени, росли купки кустарника, и Лейо понимал, отчего некоторые листья на них пожелтели. Порой происходящее рядом доводит и людей до седых волос, а растения ничуть не менее чувствительны к стрессам.
Должно быть, средняя группа осваивала здесь методы Расспроса, а неуклюжие действия недоучек могут заставить страдать даже камни.
Лейо отставил лишний стул от столика к стене и кивком отпустил дежурного ученика. Юный Золтан, высокий и тонкий мальчик, начавший вытягиваться в этом году из ребенка в юношу, неловко поклонился, сложив руки. По мысленному указанию учителя Ютаки, он успел приготовить все необходимое для чая, пока учитель и его гость неторопливо шли сюда.
Жаровня, изящной китайской работы «под старину» (немногие смогли бы определить, что это был настоящий антиквариат), охватывала теплом не только чайничек с водой, но и некоторое пространство вокруг. Аромат огня и дымок от рассыпанных на угли смол растекался, смешиваясь с солёным дыханием ветра.
Ватари Ютака прихватил чайник потрёпанной вышитой тряпицей, ополоснул прозрачный заварник и наполнил его кипятком, с поэтическим пренебрежением к точности, примерно на две трети.
Взяв из плотно закрытой керамической банки шарик чая, он бережно опустил его в воду.
– К этому часу и этой погоде, – он взглянул на далёкий край моря, где начинал темнеть грозовой фронт, – я решил разделить с вами «Благословенный цветок Золотой Девы Юй». Что скажете, Раймонд-сан?
|
