Интересы: компьютерные игры, бухло, туризм, теории заговора. Страхи, фобии: страх серьезных отношений. Испытывает буквально панический ужас при одной только мысли, что очередная его подружка предложит жить вместе или чего похуже – пожениться. Без официальных заявлений вполне спокойно задерживается в жизни и на территории девушек и женщин на разные периоды времени. Мнение о существах: абстрактное любопытство
Описание характера
Деятельный человек, которому вечно нужно больше всех. Склонен не доделывать начатое до конца. Любит потрепаться и если с возможным собеседником нет никаких общих тем для разговора, сообщать самые различные, никого не интересующие факты из жизни неправильных глаголов разных романно-германских языков и латыни, бактерий, амфибий, растений, Зигмунда Фрейда, Фредди Меркьюри, реббе Йозефа Шнитке и множества других людей, всемирно известных и не очень, как, к примеру, его дедушка.
Увлекающийся, и в свои увлечения погружающийся с головой, благодаря чему обладает самыми различными знаниями и навыками, однако же, ничего не знает и не умеет досконально. |
Как уже говорилось, Джонни – человек увлекающийся. Играет на гитаре, зная три аккорда. Поет в караоке, фальшивя меньше, чем статистическое большинство любителей этого развлечения. Отменно готовит яичницу, греческий салат и хлопья с йогуртом. Водит авто, мотоцикл, моторную лодку. Что не починит сам – доломает. Но вполне способен собрать книжную полку из «IKEA» с помощью интуиции и сакральных знаний о применении шуруповёрта, а если они не помогут, роликов с YouTube. В крайнем случае, прочитает инструкцию.
В анамнезе школьных лет – бальные танцы, занятия альпинизмом, легкая атлетика и шахматный кружок.
Слабости: слаб перед чарами бухлишка – будь то пиво, виски или водка. Слаб перед манипуляциями красивых женщин, не склонных к феминистическому отношению к мужчинам. Да и вообще человек простой, а потому слаб перед искушениями к грехам – будь то чревоугодие или же любострастие.
|
БИОГРАФИЯ
Частная школа-интернат, где Джон Саммер обучался с семи лет, обрекала своих заключенных на всестороннее развитие. В последующие годы, после окончания колледжа ,он решил продолжить образование и сменил несколько направлений обучения, потеряв интерес сначала к филологии и испанскому языку, потом к режиссуре, затем к социальным наукам и психологии, после к программированию, а затем и к учебе вообще.
Периодически работал, периодически жил на пособие или за счет тех женщин, чьи чары и готовность оплачивать его прихоти были сильнее его страха перед серьезными отношениями.
Месяц назад получил письмо от одной юридической фирмы из Сент-Луиса, уведомлявшей его, что он является единственным законным наследником некоего Абрахама Готтернау.
Позвонил отцу, Майклу Саммеру, приличному семьянину, состоящему в третьем браке, а вне семейной жизни бизнесмену, занимающемуся строительными подрядами, и осведомился, кто такой этот Абрахама Готтернау? После чего узнал о том, что, оказывается, позабыл, что у человека, даже если он зачат одинокой женщиной посредством искусственного оплодотворения, есть еще комплект так называемых бабушки и деда, а соответственно прабабок и прадедов по материнской линии. Ну а поскольку зачат Джонни был самым обычным способом, хотя и не помнит родной своей матери, то имена его дедов вполне можно выяснить. Хотя Джессика, его мать, до замужества точно не носила столь странную фамилию. Опять же женщины в США, вступая в брак, зачастую меняют фамилию на фамилию мужа... Потом уже, встретившись с душеприказчиком почившего господина Готтернау, Джон выяснил, что мать его, от которой он, вероятно, и унаследовал страх серьезных отношений, оставив его двухлетним малышом бывшему супругу, закончила свои дни под колесами фургона «Coca-Cola» спустя десять лет после столь судьбоносного решения. А, памятуя ужасный опыт беременности, родов и материнства, не произвела на свет более ни одного человеческого существа.
У своих родителей она была единственной дочерью, а почивший господин Готтернау приходился ей дедом. Из троих его детей двое умерли, не оставив потомства по причине склонности к представителям своего пола, а наличие кровной связи для покойного было важнее юридического усыновления.
Юрист говорил что-то еще, но Джон заскучал и потому пропустил мимо ушей еще целый час трёпа. Только кивал с умным видом и говорил: «понятно».
Его интересовало только, хватит ли на счетах покойничка денег, чтобы уплатить налоги, или лучше от наследства сразу отказаться, поскольку к дому в старом районе Сент-Луиса прилагаются еще и миллионные долги. Долги были умеренные – по коммунальным платежам. Денег на уплату налогов вполне наскребалось. А дом, как решил Джон, еще даже не увидев его, нужно будет продать.
А до того, можно и пожить там.
На вырученные деньги он планировал начать собственный бизнес. Только не определился еще, в какой отрасли.
Разнообразия для он даже нашел работу в Сент-Луисе и устроился школьным библиотекарем. Правда, понимал, что это – временно, пока у него не появятся друзья по душе и он не найдет, где покупать травку.
СВЯЗЬ И ПРОБНЫЙ ПОСТ
Пробный пост Если бы Холлуорду предложили выбирать, он бы предпочел игру в баккара или фанты, даже светские сплетни – всё, что угодно, кроме спиритического сеанса. И причиной тому вовсе не был страх. Он знал, что тех сущностей, которых живые именуют духами, тянет к людям, причастным к магии, сколь бы слабыми они ни были в магических практиках. Еще к мертвым и лишенным возможным упокоиться совершенно и окончательно, что зачастую было одним и тем же. Но не в случае Дориана. Тот еще не прожил обычного для смертного срока, чтобы сделаться явлением среди людей пусть не исключительным, но чрезвычайно редким.
Судя по отсутствию на столе обычной для такого рода ритуалов доски с алфавитом, ответы от духа предполагалось получать посредством стуков.
Откинувшись с видом знатока на спинку стула, Бэзил оставил при себе свое знание об общении с духами и том, что бестелесные посмертные состояния избавляют существ от многих препятствий, в том числе и языкового. Вот только характер их от этого никак не улучшается.
Внезапный порыв ветра распахнул окно в тот самый миг, когда погасли свечи. Разыгравшаяся снаружи дома непогода напомнила спиритуалистам в доме Уальда о силах, которые куда могущественнее человеческой воли и научного знания с недавних пор обеспечившего лондонцев электричеством.
- Фауст, говорите, - пробормотал Бэзил, ощутив, как холодеют кисти рук, а в кончиках пальцев начинается знакомое покалывание.- Ну так спросите, явился ли он к нам.
- Так мы же… - прозвучал из сумрака чей-то голос.
Договорить ему Бэзил не дал.
- Свечи зажжены, имя произнесено. Воля зовущих высказана. Когда воля сильна… в простых ритуалах нет необходимости.
Теперь заговорил Росс:
- Ответь нам, дух, - голос его звучал уверенно, почти смешливо, - пришел ли ты? Если да, то стукни один раз. Нет – дважды.
Где-то под потолком раздался стук.
В комнате повисла тишина.
Стук под столешницей едва ли бы удивил собравшихся, готовый к мистификации и тому, чтобы простить любому, кто возьмет на себя роль призрака маленький обман, целью которого является развлечение.
- Являешься ли ты, дух, доктором Фаустом? – теперь голос Роса звучал не так уверенно.
Что-то скрипнуло наверху, словно в комнате сверху кто-то ходил, прозвучал один глухой удар. Затем второй.
- Как любопытно! – заметил Оскар, - и как же мы узнаем, кто ты?
- Называйте буквы, - лениво откликнулся Бэзил. Он стуком даст знать нужную. Так и сложите имя…
- Отлично. Дух, согласен ли ты открыть нам своё имя таким образом? – Уальд являл собой воплощение вежливости.
Один удар, глухой и слабый.
- A,В,С,D… - после каждого звука Уальд делал паузу, но сумрак в комнате безмолвствовал и слышалось только дыхание собравшихся.
После «J» кашлянул Росс и в тот же миг послышался удар.
- Но Фауста же звали Иоганном, - поспешил продемонстрировать свою эрудированность Росс, едва откашлявшись.
Ответом ему были два удара.
Прошло минуты две, когда перечисление букв и стуков открыло собравшимся имя незримого гостя. Оно оказалось крайне простым и никак не проливало свет на его личность: «Jack».
- Продолжаем, - огонек сигары Оскара на мгновение стал ярче, - Робби, друг мой, закрой, пожалуйста окно.
Звук отодвигаемого стула. Плотной тенью Росс скользнул за спиной Бэзила, направляясь к окну.
Холлуорд знал, что теплее в комнате не станет, пока призрачный гость не покинет их.
Второе слово, собранное из звуков и стуков представляло собой артикль «the». И достаточно было одного стука после буквы «R», чтобы личность незримого гостя стала очевидной не только для Бэзила.
«Опять…» - он зевнул, машинально прикрыв кончиками пальцев рот.
В комнате снова воцарилось молчание. Никто не решался ни продолжить перебор букв, ни назвать имя, совсем недавно, пру лет тому назад, не сходившее с уст лондонцев
|
