На цирковую  арену под гостеприимный купол де совсем недавно стихли аплодисменты зрителей опустилась кромешная темень, хоть глаз выколи. Зритель ждал, вглядывался как в ярком свете серебристом свете, как сама матушка луна игриво выходят двое молодых мужчин в костюмах черных котов. Канатоходцы не были кошками по природе своей, один из них был волком, второй лаской, только вот это ничуть не меняло того факта, что вели себя как самые что ни на есть кошаки. Один, тот из оборотней, что являлся волком с грацией крупной кошки запрыгнув на бортик вольготно развалился в полный немалый рост,  таким образом, что его холеную «шкуру» в свете софитов смело можно было погладить.  По номеру это холенный белый кот. О даа белоснежный  роскошный котище в белых брюках и рубашке, пушистым искусственным хвостом. На лице искусный кошачий грим, глаза зеленые-зеленые, в душу смотрят. Этот кот притягивает взгляды, зритель к нему тянет руки чтобы прикоснуться, но данный кот независим, он ускользает при попытки дотронуться за мгновение до того как это происходит. Попросту перетекает из положения лежа, в стоя. Он идет по бортику с гордо поднятой головой, игривой легкой походкой. Второй оборотень, канатоходец Ласка играя роль второго кота, но уже бродягу, свернулся калачиком в центре цирковой арены, на имитации корзины. Большой и легкой на вид, в этой корзине много ярких клубков для вязания. Только вот контраст между предметом домашнего обихода  и бродячим котом, канатоходцем велик. Лукас на этот раз на самом деле походит на босяка. Джинсы, подраные на коленях,  бахрома на штанинах. Ловкие руки и опыт гримеров изобразили на морде бродяги канатоходца шрам оставленный когтями, на руках, спине и груди  пятна похожие на пыль, словно спал на асфальте ранее. Хвост Лкаса укорочен и всклокочен. На арену юркой птичкой выпорхнула девушка занимающая всегда вакантное место помощника. Канатоходцу «белому домашнему коту» подали большое кольцо, на которое циркач запрыгнув играючи тут же взмыл под купол цирка высоко, сделав дугу перед тем как остановиться у платформы зависшей над полом метров семи. Лукас только и успел что, резко вытянув руку перед собой недовольно сощуриться.  Пока первый канатоходец ступал на платформу, второй, Ласка перевернулся на спину в своей корзинке, потянул руки вверх, ловя только ему известную пылинку. Спустя минуту подали второе кольцо, канатоходец с татуировкой  на спине ухватился за него руками, крепко держась, пролетел свою дугу и плавно опустился на вторую платформу, напротив. Здесь, на высоте начиналось основное действо шоу. Каждое задействованное лицо вовлеченное в процесс проживало крохотную чужую жизнь. Белый домашний кот вышел навстречу бродяге босяку, это не игра, это противостояние. Артисты вжились в шкуры что примерили, неспешно гордо выпрямив спину, шли навстречу друг другу, уверенно, что здесь останется только один «кот» в конце.  Дойдя до середины канатоходцы  схватив руг друга за руку одновременно сделав рывок, поворот корпусом, шаг в танцевальном па помелись местами. Теперь там, где был домашний кот, был бродяга, а где бродяга домашний. Сердце Лукаса зашлось как безумное, получилось! Не упали! С стороны все легко, игриво, но чего это единое слитное движение стоит, знают только молодые мужчины отходящие назад к платформам спиной. Адреналин и без того поступающий в кровь щедрым потоком, дурмаящим потоком  заиграл сильнее. Тело сигнализировало, остановись! Это опасно! Не деревенело от страха, страх подконтролен у обоих канатоходцев. Как разошлись, так и начали сходиться играючи вновь. Только вот на этот раз это было теснение дуг друга без физического контакта. Лишь напряженные позы выдавали насколько это серьезно, борьба. Вперед –назад… теснение, отступление, наступление… Однако когда на платформу подлетела девушка, черная кошечка, канатоходцы отойдя друг от друга таким образом, что трос на три половины сели. Синхронно, не сговариваясь, в едином слитном движение. Трос покачнулся, покачнулся, за затих, в то время как два кота смягчились по позам, влюбленно смотрели на черную кошечку. Девушка в черном пританцовывая вышла на трос, казалось бы дойдя до первого воздыхателя отвернется т уйдет обратно. Так и было… до Лукаса дошла, затем вернулась на три шага и пошла обратно. Подойдя к босяку, красавица брюнетка оторвав от троса ножку мягко толкнула в грудь, вынуждая подчиняться ее воле, лечь на трос спиной. Лукас лег, опустился со всей мягкостью и покорностью что имелась. Трос болезненно впивался в спину оборотня ласки, тело напряглось удерживая равновесие принимая вес девушки в качестве дополнительного дискомфорта. Крылья на спине бродяги сейчас были не как в полете раскинуты. Посмотри с цирковой арены вверх и увидишь что это истинный полет. Шажок на живот, шажок изящной ножкой на грудь, девушка легкая,  невесомая, но и этого достаточно чтобы сердце пропускало удары тревожно. Затем тоже самое проделал белый канатоходец кот, они оба по номеру легли в лаки роковой красавицы. Только после того, как девушка канатоходец встала на платформу молодые мужчины синхронно поднялись на ноги. Подойдя к девушке, белый кот циркач опустился на колено, черная «кошечка» взобралась к белому «коту» на плечи. Лукас видел, как на трос выходят уже двое, он вышел навстречу, до середины, там развернулся спиной и стал ждать когда его очередь придет нести партнершу. Роковая красавица ступила на плечи Лукаса, теперь он ее нес покачиваясь из стороны в сторону улыбаясь. Дойдя до платформы и встав на надежную точку опоры Лукас опустился на колено помогая спуститься. Резкий выдох, видимый только девушке и мужчине напротив. Флирт, игра в любовь, вот все то, что они делали, но это же и не игра вовсе, это настоящее на время номера.  Роковая красавица нежно погладила по щеке котика бродягу, потерлась игриво щекой о щеку и упорхнула игривой походкой на ту сторону, на ту платформу. Там немного ласки досталось белому домашнему «котику», поймала подлетевшее большое кольцо и мягко опустилась в большую корзинку. Канатоходцы на платформах, девушка, в корзинке тяжело дыша, обворожительно улыбались зрителю, кланялись, купаясь в аплодисментах.  Новый участник их под купольной жизни совсем недавно бывший работником сцены сияет, как начищенная до блеска золотая медаль. В первый раз сорвать аплодисменты это незабываемое ощущения. Крепче алкоголя, пьянит, подпитывает, даже если до этого на репетициях ты адски уставал и валился с ног. Да и понять впишется в компанию сыгранную новенький в первого взгляда  трудно понять. Им с Эмили повезло в этом вопросе, без существенных конфликтов уживаются, зрителя на всех хватит. А в от любовников походу нет. Будучи на высоте ласка увидел свое мохнатотое кошачье сокровище в пятнышки, кошак блудный породы леопар. И липните к нему какая-то девица невзрачная, что-то шепчет на ушко положив руку на колено. Может там что-то приличное, кто его знает, высота и подъем эмоций бьющих через край всякое навеет, но верласка видит сквозь призму ревности, а она шепчет дурное, колкое. Закрывает игриво ладошкой глаза и задает вопрос – кто кого клеит? Твой Габриель выгуливает пасию на публику? Его пасия подает окружающим знак, что этот мужчина занят? Выбор ревнивца падает на  второй вариант. Лукасу плевать, если этот кошак с мужиками путается,  с этой стороны угрозы ждать не приходится. Ну сцепятся, набьют друг другу физиономии, а потом миром разойдутся или еще чего поинтереснее придумают. Город то большой, соблазнов много и есть из чего выбирать. А вот женщины! От этих станется взять за яйца и окольцевать, а потом дети пойдут, отдай зарплату! Твой друг слишком часто у нас гостит милый, и не ходи к нему так надолго, я скучаю! Габриэлю женщин стоит поосторожнее ему показывать. Вот спустится, кому-то за эту девицу влетит конкретно, кипело внутри, внешне же улыбался приветливо, махал рукой зрительному залу. От внимание ускользнуло, как Эмили в роли кошечки унесли прямо в корзине большой. Синхронно к обоим мужчинам на платформах подлетели кольца. Схватившись за свое одной рукой, ласка облетел зал по кругу, мягко высота снижалась, тем самым приближая разборки с блудным леопардом. Волк канатоходец приземлился рядом секунда в секунду. Оба артиста приветливо улыбаясь скрылись за кулисами. Маска добродушия слетает вмиг, проявляется ревность. Это видит Эмили и вместо того, чтобы остановить отступает в сторону, тянет за собой волка из родной стаи, мол не лезь, сам разберется, ни маленький. Птица сидевшая на перекладине видя не самое доброе расположение духа, перелетает на руку волчице. Лукас и не думает переодеваться, ему вообще сейчас пофиг кто и что подумает, если бы искусственный хвост мог стоять дыбом, он бы уже не только дыбом был, но и ходуном из стороны в сторону бил хлестко. Перейдя по коридорам служебным, метнулся на жилой этаж. Там найдя одного парня из охраны, попросил из зала выцепить одного конкретно взятого леопарда, а девицу припугнуть так, чтобы близко к Габу не подходила. Но так, мягонько, без членовредительства. Мужчина не мог понять, зачем это делать конкретно ему, но согласился за услугу в дальнейшем. Вообще-то все до банального просто – Лукас слишком разозлился, бед натворит, случайно от ревности может покалечить. Расхаживая из стороны в сторону, распугивал ни в чем неповинных коллег и соседей по этажу. Однако никто не лез, все люди, попсихуют и остынут. Охранник волк привел Габриэля вполне вежливо, проводил до места, где ждали, а потом понесло уже Лукаса. Схватив за руку любовника, ласка потащил его в одно из тех помещений, где можно пошалить и поругаться, когда начальство отсутствует в цирке. Насколько знал, Жан-Клод им не собирался в этот день пользоваться, а Ашер, его Аристократ, вроде как занят. Кто знает, возможно смотрел на новый номер, все равно пометки потом озвучит.
- Что это за баба лапала твой член!
Рявкнул зло на любовника, перемещаясь по коридорам, как рыба в воде, игнорируя заинтересованные взгляды кумушек голубушек охочих до сплетен. В их среде конечно быстро кто с кем спит узнают, но стараются не устраивать с неверными половинками скандал на людях.
- Из-за нее пропал?
Еще больше злясь, ревнуя, при этом игнорируя тот факт, что и сам где-то развлекался, а Габриэля с собой не позвал. Вообще-то, он коту не сообщил даже о перемени вампира в своей жизни, но это так, мелочи. Ашер вроде как не налагал запретов на загулы налево, этот момент еще стоило прояснить.
- Учти, если эта девка кошка, найду в полнолуние, хвост оторву и загоню его колдуну вуду.
Нужная дверь отыскалась быстро. Дернув за ручку, проверяя – открыто или нет, ласка улыбнулся. Открыто. Развернув Габриэля спиной к двери толкнул в грудь, руками стремясь скрыться с чужих глаз  побыстрее. Только вот толкнул применив силу оборотня, а не человека, как результат врата во владения руководства мягко распахнулись коварно отправляя в полет на пол.
- Отвечай, давал ей ключи от своего дома?!

Личное Божество Лукаса стояло в зоне досягаемости. Оно пребывало где-то на середине золотой между решением отвесить звонкий подзатыльник им с Габриэлем выгоняя за дверь за устроенное шоу и наказать. Ласка ощущает это всем телом, он боится, не боится, тянется к своему вампиру, навстречу находясь в руках любовника. Эти двое мужчин имеют разный статус в его личной цепочки иерархии, они равны по ценности, но разные по степени опасности что нависает над ним самим. По ощущениям это как вода и огонь. Габриэль вода, тихий, равный, уютный. Ашер огонь, всепожирающий, подчиняющий себе, пробуждающий потребности о которых забыл или не подозревал. Ранее две противоположности держались поодаль, а сейчас они пересеклись. Перевешивал Ашер с его неоспоримой властью над своим яблоком крови. Лукасу хватило одного лишь взгляда вампира, чтобы припомнить о тех запретах, что еще не сняты, о тех правилах, что уже выяснил на собственном опыте общения. Влияние Габриэля на него слабое. Вся власть перетекает в руки сильнейшего существа присутствующего в помещение без какого-либо гипноза.
- Итак, ты привёл десерт.
Легчайшее прикосновение вампира к его губам, как сердце забилось быстрее. От страха за Габриэля. Ашер ему не запрещал иметь связей на стороне, за пределами цирка с кем-либо, но и не поощрял, когда кто-либо трогал что-то принадлежащее лично ему. Лукас знает, он сейчас подставился, весьма серьезно не перед всем цирком. Перед тем, кто снял пробу крови говоря суть происходящего. Ранее он не приводил своему хозяину «десерты», потому как не знает, как к подобному вообще отнесутся, а сейчас это произошло. Осознание того, что ошейник на шее затянулся чуть сильнее ощутимо. Лукас сдержался от того, чтобы потрогать свою шею на предмет невидимого ошейника с цепью, что ведет в хозяйскую руку, но знание того, насколько усилилась уязвимость, отражается во взгляде. Габриэль на свое счастье не видит как личные чувства рожденные на чувственных нотах с элементами романтики, хрупкой любви меняются неуловимо на преданность кровавому Богу занявшего чуточку больше, чем ранее. Склонив голову в уважительном полупоклоне к плечу, демонстрирует покорность мужчине за спиной леопарда, происходит это неосознанно, на инстинкте. Ласка открывает шею в свободный доступ, это Габриэль точно увидит и поймет правильно, не котенок уже в подлунном мире.
- Право слово, мне досталось весьма ненасытное яблочко. Сколько прошло, пара часов? И ты уже ищешь нового приключения. Он кстати любопытен на вкус, мне понравилось.
- Господин, - мягко, бархатно отвечает на поставленный вопрос, - чуть более пары часов.
Лукас не часто говорит столь громкое слово со смыслом, но обращение к Ашеру именно что искреннее. Аристократ стар, избалован и имеет власть не только над ним, над многими в цирке. Проявлять неуважение на людях крайне опасно, даже если свидетель твой собственный любовник за которого держишься и от этого приятно телу, душе. Наверное в былые времена к этому сыну ночи часто так обращались, спрыгнув на пол бесшумно, Лукас отступил назад опускаясь на одно колено грациозно, как если бы сейчас находился на арене перед зрителем, но с куда большим чувством настороженности, искренности. Лукас в определенном смысле осознает, что где-то что-то еще нарушил из правил Ашера, но не разобрался, что именно и как это исправлять. Теперь ждать, когда укажут. Как же это все сложно – идти по тонкой грани вседозволенности и категорических запретов. Еще этот… до сих пор не разрешили говорить, только отвечать на вопросы. Взгляд ласки опущен в пол, он покорен воле вампира, а вот Зверь внутри бунтует. Ему это не нравится, он распушается, для оборотней это сила, аура, ее касание равно физическому прикосновению. Вот это зверь распушился во всей красе беты ликантропа, он по-своему любит вампира, но и укусить хочет, да только кто ж ему даст возможность? А ведь в присутствие Габриэля Лукас сжимается, старается стать меньше, скрывать силу.
- Так кто же тут у нас? У Лукаса дурные манеры, но он рос среди циркачей. Там нормы этикета другие. Тогда может представишься сам?
Это уже обращаются непосредственно к Габриэлю, первый порыв неосознанный – сжатие гневно от ревности руки прижатой к полу в кулак, с максимальной силой, напряжение сковывает. Мое, не тронь! Читается во взгляде, позе, сдерживаемом гневе. Но припомнив, кто кому хозяин ласка разжимает руку сжимающую ворс ковра. Расслабляется, напряжение отпускает в надежде, что леопарда подразнят и отпустят, а за косяк накажут его одного. Ему без разницы как это будет на глазах у любовника или нет, лишь бы кота отпустили домой с миром, забыли о вторжение. Ласка вновь покорен воле Ашера, расслаблен, ждет его решения. Будь на его месте другой ликантроп наверняка уже завязалась бы грызня серьезная. Лукас тоже собственник. Про манеры, ну тут спорить не стал бы, даже если разрешили бы говорить. У цирковых свой мирок, и к ому как не одному из обитателей его знать? Как-никак говорит далеко не последнее лицо администрации. Его голос важен в решение многих вопросов.
- Что же мне с вами делать? Один решил тронуть моё у меня же на глазах. Второй знал о последствиях и все же пустил кровь.
От услышанного ласка ощутимо дрогнул, как если бы ударили физически. Вот этого он и опасается. Габриэль не знает о этой стороне его жизни. Лукас молчит как правило, говоря что с ним все в порядке и его вампир адекватный, всего лишь много работает, но это можно сказать о многих в городе. А вот о замашках собственника молит, как и о том, что то, что принадлежит этому сыну ночи, не трогают другие. Такие же любители питаться кровью, как только проснутся с закатом. Правда вот относится это к ликантропам не знал, судя по всему обжиматься с себе подобными тоже стоит осторожнее. На территории вампиров так точно! И да, он получал предупреждения на эту тему, но только теперь получил дополнение – запрет дразнить кровью любой, пока не разрешат. Страшно того, что хотят наказать? Да. Однако ласка знает, как этот мужчина бывает коварен в поступках, потому то и не ждет простого – отходить по заднице ремнем кого-то одного наказав унижением. А еще тает от интонаций в голосе. Это подобно тому, как погладили по холке по меху.
- Этот костюм, что на тебе, стоит денег, Лукас. Давай не будем его портить. Встань у дивана и раздень я, а ты. Сегодня у нас приватная вечеринка.
Вот после таких слов изумленный взгляд ласки оторвался от пола, впился недоуменно в своего хозяина. Он сказал так много и так мало одновременно. Гостей не будет, а значит это так, слово держит. Сказал бы готовься встречать гостей, тогда бы Лукас пошел готовиться делать именно это. Хотя бы ради того, чтобы не опозорить на публику. Заметил уже, старые вампиры с лицом ангела – очень жестоки с теми, кто роняет их законный авторитет ниже плинтуса. Но это «сегодня» настораживало и очень! Ашер выставит его перед другими вампирами поцелуя в виде порно актера и укажет на партнера по сексу, даже если тот будет мерзким создание, на которого ниже пояса опускается на полшестого? Или он даст его попробовать другим вампирам? Лукас боится этого, очень, он не хочет быть наказан
Таким способом за что-либо вообще! Когда бы ни заслужил этого. Много укусов, обильная кровопотеря, а ведь в порыве страсти могут сломать кости или там когтями располосовать, если вампир молодой птенчик, без контроля в голове. Слышал о таком в стенах их цирка. Ласка смотрит испугано, просит не отдавать его другим вампирам, кому бы то ни было. Умоляет взглядом от этого воздержаться, он будет кротким, научится подчиняться ровно настолько, насколько это необходимо. Он может это сделать, как когда-то учили работать на высоте родители!
- Смотри на него, он красуется, да... Он устроил сцену ревности, хотя сам едва успел остыть от чужих рук. Ты ведь знаешь, какое у него гибкое тело, как он умеет извиваться под тобой, с каким жаром просит и умоляет брать его,
Кивнув, Лукас поднялся на ноги все так же как и раньше, страх отступил, его место занимало возбуждение, спокойствие, азарт, напугали, предупредили. Он все понял, услышал, будет исправляться. Вот прямо сейчас и начнет. Сделав кульбит назад, к дивану играючи, остановился с беззаботной улыбкой на лице. Смотря на обои прикоснулся к своей шее рукой, провел наверх играючи, скользнул пальцами на губы, игриво поцеловав подушечки повел руку вниз чувственно, на шею, ниже… ниже… неспешно, чувственно задевая обнаженную кожу. Дойдя до низа живота, пустил руку на бедро. Толпа мурашек чувственных скользила невидимой волной по телу, еще сильнее возбуждение стало ощущаться когда вернувшись к животу провел пальцами под тканью драных джинсов. Приподняв ткань, подцепил пуговицу расстегивая, затем молнию потянул вниз. Этот явно показывал – у него нет ремня страховки и не было во время представления. Повернувшись танцевальным па спиной к зрителю в лице двух мужчин, стянул джинсы прогибаясь в спине глубоко. Встав ровно, переступил через ткань в ногах. Вслед за джинсами оправились в игривы полет на пол плавки. Лукас повернулся к мужчинам с игривой, чего уж там, откровенно пошлой улыбкой без толики смущения. Опустившись на пол, под видом того. Что кот вылизывает задние лапы стянул ленно мягкую рабочую обувь. Ушки кота положил на диван ласка, а затем пополз к вампиру и ликантропу как сделал бы зверь, а не человек. И да… он красуется! По приказу Ашера. Потому что считает это уместно. Потому что это и его самого заводит, как бы приглашает поиграть с собой зрителя. И сейчас ревности нет, есть только жажда обладания обоими. Все слишком перепуталось и продолжает завязываться в узлы сильнее. Лукас сейчас поставил на первое место вампира, он имеет куда большее влияние.
-…
Остановившись перед обоими, Лукас опустился на колени покорно, на этот раз на оба. Расслабленно, завороженный игрой своего хозяина с телом любовника. Заложив руки за спину, помня, что трогать себя без разрешения не разрешали ранее, преданно запрокинул голову выше, смотрел, ждал. Волосы скользнули от этого жеста за спину щекоча. Крылья как всегда щипало, а от игривого прикосновения волос еще больше щекотало серебро под кожей. Ашер его натаскивал под себя и это давало ощутимые плоды. Лукас по прежнему жадет, эгоистичен, требователен до ласк, но теперь еще приучен чуток ждать когда разрешат взять больше. Габриэль видит его таким и от этого почему то не стыдно. С ним то по другому, больше своеволия, наглости. Две крайности, голод един. Он ждет нового жеста, слова, жадно ловя взглядом, как играют с леопардом. Теперь пробуждается иная, порочная ревность, иной собственник. Лукас не любит делить своего вампира с кем-то другим. Две крайности сталкиваются, распаляют сильнее. Сделав глубокий вздох, выдох стремится успокоить разыгравшиеся противоположности, вернуть хоть что-то от контроля над ситуацией, но взгляд цепляется за обоих мужчин упорно. Дай! Дай мне! Не дразни! Обращено обоим, перед кем на коленях стоит, обнаженный, открытый к прикосновениям. Дай! Не отнимай у меня мое! Обращено к обоим же. Лукас не знает к кому это больше обращено, но цепляется за столь простые понятия.

Отредактировано Lucas Anselme Dufour (02.09.23 21:02:40)