ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]
- Начало игры -

…Где-то ближе к полуночи мотоцикл Маризы бодро протарахтел на въезде в Сент-Луис. Ночь стояла по-летнему тёплая: небо, чистое и ясное, было сплошь усыпано звёдами, легкий ветерок слегка тревожил кроны деревьев и морщил воду в лужицах от вчерашнего дождя, так что завершение нелегкой поездки проходило приятно и непринужденно...

Еще при оформлении покупки Мариза, чтобы не зависеть от «случайностей» типа лунного цикла, плохой погоды или неожиданной встречи с бродячими кровососами, выяснила у своего агента все, что только можно, от проезда к воротам дома до наличия ближайших магазинов в округе, и затребовала переслать по почте ключи. Потому у калитки коттеджа «Chat noir» («Символично-то как!»  - хмыкнула она про себя) Маризу явно никто не ждал, а собираясь на рассвете в дорогу, она специально достала из кофра и ключи от дома, и маленький пультик от ворот, потому осталось только подъехать и нажать на кнопку. 

«Надо не забыть заскочить в какой-нибудь круглосуточный бакалейный магазинчик», - напомнила она себе, сворачивая с Бонд-стрит на Сент-Клэр авеню. – «Праздничный стол по случаю прибытия хозяйки вряд ли кто накрыл…».

Да уж.… Какой там праздничный стол? Не один год работая над оформлением дизайнов квартир и домов, Мариза прекрасно знала, что именно увидит, зайдя в дом: бардак и кучи ненужного хлама, который побросали прежние хозяева. Обычно для создания предпродажного портфолио либо фотографировали комнаты до того, как хозяева покинут обитель, либо расчищали несколько комнат для придания им благообразного вида, сгребая барахло из этих комнат в комнаты по соседству. Потому надо будет запастись не только едой, но и мешками для мусора, или коробками, или еще чем-нибудь, во что можно будет упихать эту дребедень и отволочь потом в мусорный бак.

«Ах, да! Мобильник еще купить…» - Мариза с досадой вспомнила, что впопыхах собираясь на выезд, упаковала для отправки на склад и свой ноутбук, и мобильник. «Вот дура!». Теперь же делать нечего – согласно её распоряжениям, контейнер с тем имуществом, которое Мариза решила из родного дома забрать на новое место жительства, прибудет только на следующей неделе, где-то во вторник. А сегодня – суббота только началась. И сидеть четыре дня без связи не в её правилах.

«Что ж, сама натворила дел – сама и расхлебывай» - постановила она, и свернула на парковку к небольшому, работающему ночью,  магазину «шаговой доступности», в котором припозднившийся  люд обычно мог купить себе  все, что угодно, и слона ко дню рождения впридачу.

В магазине Мариза надолго не задержалась: быстрая пробежка с тележкой по рядам, малюсенькая  очередь в кассу, три пакета в руки – и бегом обратно. Приторочив специальным ремнем покупки на место пассажира, Мариза достала из кармана слегка пообтрепавшуюся по краям распечатку проезда к своей обители,  и с удовольствием обнаружила, что до дома осталось каких-то полкилометра. 

Мотоцикл басовито рыкнул и уже буквально через пару минут рокотал на холостом ходу перед запертыми пока изящными коваными воротцами, на которых в центре каждой из створок было приварено по играющей черной кошечке. За завитушками ворот сахарным кубиком проглядывала маленькая асиенда – точь-в-точь как на фото, а еще дальше - сплошной стеной деревья и кустарник, надежно укрывающие этот каменное лакомство цвета топленого молока от любого случайного взгляда.

Мариза глубоко вдохнула воздух, запоминая изначальный, неиспорченный запах своего имения, ей изнутри вторила любопытствующая кошка.… Потом девушка подняла руку с пультом, нажала на кнопку и створки медленно поехали вбок. Мотоцикл закатился внутрь, створки вернулись в прежнее положение.  Мариза Элеонора Фуртадо открыла новую страницу в книге собственной жизни. Осталось туда что-нибудь написать…

----->> ◕ Окраины города » Асиенда «Chat noir»

Отредактировано Marisa Eleanor Furtado (23.01.12 18:24:27)

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

Что может соорудить девушка за час? Теоретически – все, что угодно. Потому что смотря какая девушка.… Иная за это время еле-еле себя с кровати содвинет и кое-как прочикиляет в туалет. А другой этого времени хватит на двадцать дел, и еще пять минут на перекур останется.

Мариза была как раз из второй категории. Но с акцентом на первую. Ибо, как и для всякой другой кошечки, самым любимым времяпрепровождением для неё была ленца, нега и валяние на солнышке. Но если есть дело.… Если есть дело, девушка менялась кардинально, и уже приходилось бежать ей вослед и умолять притормозить на повороте. А сейчас у Маризы было дело первостепенной важности – она хотела кушать. Потому, определившись с меню на ужин, девушка с места в карьер развила  крейсерскую скорость.

Что нужно для хорошего карпаччо? Правильный ответ: тончайшие, сквозь которые можно буквально читать, пластики мяса, и хороший маринад.  Значит, хватаем нож,  и.… Пяти минут не прошло – полкуска отличной телячьей вырезки превратились в папиросную бумагу, и, глядя сквозь один из них на свет, Мариза в удовольствии цокнула языком, а кошка изнутри одобрительно муркнула. Далее – маринад. Мариза точно помнила, что покупала в магазине лимоны, винный уксус, пряности.… Значит, следующие десять минут тратим на окончательный разбор покупок, плюс убрать ненужные продукты в холодильник, плюс – подлить котятам молока, плюс – кучу мешков для мусора (кто же знал, что здесь некто «заботливый» так качественно приберется?) сбросить в один бумажный пакет и убрать в шкафчик под мойку.

Достав из навесного шкафа две глубокие глиняные мисы, неизвестно как туда попавшие, Мариза отжала в одну из них два лимона, плеснула немного винного уксуса, добавила пряности, соль и перец, и замариновала нарезку. Так, про карпаччо на полчаса точно можно забыть.… Теперь – мясо Тартар. На какую-то секунду девушка задумалась, чем бы можно было заменить мясорубку, которую она пока на кухне  не обнаружила, а после, махнув рукой, она просто искромсала оставшееся мясо на крошечные, не больше горошинки, кубики, ссыпала их во вторую миску, посолила, поперчила.…  Ну и вот. Почти все. Осталось дать этому настояться и придать блюду окончательный дизайн. Мариза любила, чтобы еда на столе не только пахла вкусно, но и выглядела красиво и аппетитно.

Мариза достала из очередного навесного шкафа кофемолку, смолола себе двойную порцию кофе,  зарядила кофеварку и решила, что пора уже найти место не только для еды, но и для сна.

Подхватив кофры, девушка вышла в холл, огляделась, осматривая помещение уже со стороны парадного входа. «Хм.… А в целом – очень даже ничего. Что ни говори, а у заказчика определенно был вкус».

От парадных дверей та самая лестница, под которой произошло убийство, смотрелась совершенно по-другому – изящно, солидно, грациозно… Мраморные ступени, обрамленные кованым кружевом перил, просто летели ввысь, к площадке второго этажа, поддерживаемой двумя стройными, в классическом стиле исполненными колоннами. По обеим сторонам входной двери располагались раскидистые, несколько, увы, подсохшие, но все ещё живые пальмы…

Когда Мариза включила свет, обнаружился еще красивый мозаичный пол, небольшая фреска на потолке, нуждавшаяся в частичной реставрации, и вход в гостиную, размещенный прямо напротив двери в кухню. Девушка почему-то не торопилась подниматься на второй этаж - интуитивно прошагав мимо ступеней, просто прошла в гостиную, и осмотрелась там. На стенах – обивочная ткань а-ля Людовик, интерьер в стиле рококо, сообразный ему длинный обеденный стол и множество стульев в чехлах от пыли… Красиво. Немножко помпезно. Ничего сверхъестественного. Значит, этим помещением практически не пользовались, не смотря на его шик и блеск. В дальнем конце гостиной была еще одна, двухстворчатая, отделанная позолотой, белая дверь, и войдя в неё, Мариза обнаружила то, что нужно – небольшую комнату с камином и множеством полок с книгами. Библиотека? Возможно.

Поставив кофры на изящный диванчик, Мариза решила, что для первой ночи в странном доме эта комната подойдет «на все сто»: здесь, кроме книг, воска и пыли, не пахло больше ничем. Девушка повесила мачете в ножнах на какой-то гвоздик, на котором, видимо, ранее висела картина или фотография в рамке, вытряхнула из кофра, в котором была одежда, все содержимое на диван, отобрала из него одну футболку постарее и аккуратно выложила ею днище пустого кофра. «Ну, вот и кроватка для мелюзги!». Затем она поставила кофр в изголовье дивана, справедливо рассудив, что быть к котятам поближе лишним не будет. Второй кофр, с документами и драгоценностями из маминой шкатулки, Мариза открыла только для того, чтобы достать распятье Себастьяна, мамины чётки и их семейное фото, и поставить это все на каминную полку, чтобы создать хоть какую-то атмосферу уюта и обжитости. Получилось вообще-то.… Мариза сразу почувствовала себя уверенней и спокойней.  Захлопнув второй кофр, она отнесла его к банкетке за дверью, туда же потом сложила и свои носильные вещи из первого кофра. Укладывая поверх обычных джинсов и футболок один комбинезон «на вечерний выход» - тончайшей кожи, облегающий тело, как перчатка, Мариза даже хихикнула про себя:  «И куда ты это, милочка собиралась одевать?!». Впрочем, как истинная женщина, Мариза всегда считала себя обязанной быть готовой к любым ситуациям – от ремонта мотоцикла на пустынной трассе до великосветских приёмов, а этот комбинезончик подходил для последнего случая как нельзя лучше. К нему Мариза одевала обычно шикарные ботфорты от Версачче, мамино фамильное, времен Конкисты, ожерелье и эффект «сбитых кеглей» повторялся с завидной регулярностью.

Закончив с разбором имущества, Мариза вернулась на кухню и закончила сервировку ужина, вбив сырые яйца в углубления, проделанные в мясе Тартар. Блюдам надо было дать настояться, и прихватив сигаретку, девушка вышла перекурить на крыльцо - после ужина ей предстояло еще очень много сделать. Проверить дом на предмет еще каких-то доказетельств, например. Или назначить свидание вампиру... 

И полсигареты не успело превратиться в пепел, как со стороны кухни раздалось характерное «ляп!» сворованного с тарелки на пол куска мяса. Мариза поморщилась и хихикнула одновременно.

- Infierno! Если я буду рассиживаться на пороге, кое-кто может оставить меня без ужина! Так что, барышня, вали-ка ужин спасать, рor favor…

Девушка захлопнула входную дверь и поспешила на кухню, пока ущерб не принял катастрофических размеров.

Отредактировано Marisa Eleanor Furtado (16.02.12 13:21:17)

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

Телефон пронзительно зазвонил, заставляя девушку неловко перегнуться через столешницу. Нашарив рукой трубку, Бэкки, едва не уронив с подноса крест только что пришедшего клиента, сдернула ее с телефонной базы. Итого, все как по этикету - после третьего гудка.

- Стриптиз-клуб "Запретный плод", чем могу помочь? - голос у Бэкки был приятный и немного запыхавшийся.

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

При упоминании хозяина клуба, сердце Бекки забилось чаще, а к тщательно затонированным щекам подступил румянец. Девушка сглотнула вязкую слюну и все тем же непринужденным голосом ответила.

- Да, он в клубе. А кто его спрашивает и по какому вопросу? - на самом деле юную леди уже не интересовало кто звонит и зачем. Беспокоило ее лишь то, что сейчас ей придется разговаривать с Жан-Клодом... а это всегда очень "непросто".

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

Бекки только и успела схватить листок бумаги и карандаш. Поставив поднос с серебряными реликвиями на столешницу, девушка принялась быстро записывать послание, прижимая трубку к уху плечом. Ей не хотелось задавать лишних вопросов и тем более вникать в чужие проблемы...

- Пожалуйста, подождите пару минут, - с этими словами Бэкки нажала на кнопку "ожидание" на телефонной базе... и через долю секунды вместо тишины заиграла какая-то воодушевляющая музыка, цель которой была банальна - скрасить ожидание.

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]
Телефонные разговоры ----->>

После разговора с Жан-Клодом и всех его шпилек Маризу обуяла кипучая жажда деятельности: тихонько выпростав руку из-под сопящих котят, она галопом проскакала до кухни, чтобы выбросить стакашку (если честно, она терпеть не могла воняющие окурки), затем бережно, практически не обеспокоив, подхватила спящих питомцев на руки,  и так же быстро, вбежав в спальню, опустила их в подготовленную кроватку-кофр. Исполнив хозяйские обязанности, девушка принялась за гигиенические – немедля отправилась в ванную.

Мариза любила воду. Любила чистоту кожи и запах свежевымытого тела… Она не могла позволить себе явиться хотя бы и в стрип-клуб, но пыльной и чумазой с дальней дороги. А, кроме того, уже при одной мысли о Жан-Клоде у Маризы возникало страстное желание удивить и нашкодить. Будем «сбивать кегли»? Да без проблем! Значит, надо быть во всеоружии.

Сколов волосы тюрбаном, чтобы не намочить, Мариза с удовольствием приняла душ. Не вытираясь, ибо температура тела любого оборотня позволяла попавшей на него влаге высыхать буквально «на лету», она голая прошлепала обратно в спальню и остановилась возле того, что вызвало  её  одобрение буквально с первого взгляда – у зеркала во весь рост, обрамленного в шикарную позолоченную витую раму «под старину». 

Мариза с удовольствием себя оглядела: «лебединая» шея, красивый абрис сильных плеч, предмет особой гордости – пышная, но упругая, не хуже мячиков, полноценного D-размера грудь, со вставшими вишенками от прохладной воды тугими сосками, плоский живот, аппетитная округлая попка, длинные точеные ноги.… Даже низ живота Мариза не оставляла «на произвол судьбы», регулярно сама себе украшая эту часть организма какими-нибудь выбритыми абстрактными картинками. В настоящий момент там красовалась миниатюрная розочка, и это придавало Маризе немного развратный вид. Если вспомнить обычную отстранённость и даже некоторую чопорность "дневной" Маризы, когда все её интимные украшения скрыты одеждой, а на лицо надета маска "деловая колбаса", для того, кто смог бы узнать её настолько близко, девушка оказалась бы, как те конфеты от известного производителя: коробочка сдержанная и даже чуть-чуть унылая, но только открой - и будет тебе такая конфетка... Но ведь этого никто не видит, не так ли? Мариза подмигнула отражению.

Девушке самой нравилась её внешность, а еще больше ей нравилось этой самой внешностью терроризировать мужчин. Издали, конечно, на близком расстоянии дежурил вечно недремлющий брат.… Но Сэба больше нет. Мариза печально вздохнула. Звучит, конечно, свински, но сейчас ей уже никто не помешает кусать самцовское эго так, как оно того заслуживает.

Словно маленькая девочка, чуть не вприпрыжку, Мариза кинулась к шкафу, куда переложила нижнее белье, в поисках единственных трусиков, подходящих для нынешнего вечера – тончайших стрингов из прозрачного, почти бесцветного шифона, настолько невесомых и невидимых на теле, что можно подумать, будто на женщине вообще трусов нет. Только они могли быть спокойно надеты под тот самый кожаный комбинезон «на выход», облегавший тело так цельно и плотно, что любое кружево или, того хуже, сатин, резко выпирали из-под комбеза и казались мешковиной, которую под него запихнули неизвестно зачем. О бра или корсете тоже не могло быть и речи, но Мариза в своей груди была уверена – не смотря на объем, все будет «стоять», как надо. А то, что явно будут видны очертания сосков, только придаст образу перца. Ну не в монастырь же я иду, в конце концов?!

Комбинезон был закрытым. Абсолютно. Начиная от высокого воротника, упирающегося чуть не в подбородок,  и до самых пяток – ни единой дырочки или сеточки, только потайная застежка на всю длину спины. И всё же невесомая, тончайшей выделки шагрень на свету делала владельца одежды подобным змее с её переливами шкуры, а в полумраке создавала иллюзию голого тела. Малейшая жировая складка или отвисание мышц превратили бы этот шедевр портняжного искусства в настоящий кошмар, но Маризе, по счастью, это не грозило: в зеркале отразилась настоящая эбеновая статуэтка - идеальных пропорций и несколько игривого настроения. То, что нужно!

Следом подобало надеть ботфорты. Настоящие Версачче, от медной оплетки на каблуке до последней кнопки на отвороте – расшитые позументом и стеклярусом цветом в тон обуви, строгие и одновременно шикарные. У этих ботфорт было только одно «усовершенствование», которое Мариза делала на всей своей обуви, имеющей каблук – металлические набойки, кромка которых была заточена так, что при необходимости ими можно было хорошо резануть, ударив ногой с разворота. «Женщина всегда должна уметь себя защитить, одновременно создавая у окружающих иллюзию, что она безоружна и не опасна», – хмыкнула про себя Мариза.

Девушка прекрасно понимала, что с её мачете фейс-контроль на входе в клуб она явно не пройдет, и даже не менее любимые кукри, которые, que sea maldito, приедут только во вторник с остальным барахлом, тоже не помогли бы – клинки хоть и крепились не за спиной, а на бедрах, невидимками от этого не становились. Идти же в вампирское логово только с заточенными набойками и с улыбкой на губах? Даже Мариза была не настолько сумасшедшей. И тут она стукнула себя по лбу. Un loco idiota! Про все на свете забыла! Кордау!

В один из уцелевших от её ярости ящиков комода Мариза уложила аккуратно свернутый черно-зелёный витой пояс-шнур – регалию капоэйриста, кордау местрандо. Мало того, что этот пояс был плотного плетения и достаточно длинен, чтобы хлестнуть им наотмашь – на его концах имелось небольшое утяжеление, дабы они солидно и ровно свисали с одежды, а не болтались, как ослиные уши. Чем тебе не кнут с грузиком?  Когда Мариза повязала пояс специальным «скользящим» узлом, позволяющим сорвать его в любую секунду, не ковыряясь с завязками, и посмотрела в зеркало, она осталась довольна – даже в цветовой гамме пояс не расходился ни с цветом комбинезона, ни с цветом её глаз, а в контексте образа добавлял облику девушки толику дикости и необузданности.

Волосы Мариза сначала решила увязать в высокий хвост, но потом передумала – этот тип прически немного не соответствовал общему образу, создаваемому девушкой, слишком уж был простецкий. Порывшись в своей «сокровищнице», Мариза выудила из шкатулки красивую резную пейнету – гребень для волос, который обязана иметь каждая уважающая себя испанка, снова собрала волосы на макушке, но не стянула их в центре, а сначала выложила круговую широкую основу, затем закрепила её витым золоченым шнуром, воткнула в неё пейнету, а остальной массив волос набросила уже на гребень – получилась шикарная струящаяся мантилья, самая что ни есть настоящая, вот только выросшая естественным путём. Осталось выпустить по небольшому локону у висков, придать им волну и de nada – перед вами истинная донья с берегов далекого Гвадалквивира.

К такому образу требуются особые украшения, и они у Маризы были. Мамины цепь-колье с кулоном, серьги и перстень – старинный, времен Конкисты, массивный золотой гарнитур, увенчанный чистейшей воды крупными изумрудами. Брат рассказывал, что когда родилась Мариза, мама стала называть его  «Ojos de mi hija (Глаза моей дочери)» из-за цвета драгоценных камней, абсолютно идентичного цвету глаз Маризы.  К сожалению, любые серьги для девушки, если только они не имели клипсового крепления, были бесполезны и даже опасны из-за ускоренного метаболизма, потому что в ушах невозможно было проколоть дырочки и оставить их надолго - зарастали, и только серебро не врастало в тело вместе с заживающими проколами. Но колье и перстень носить было можно, а в этом случае – даже нужно. И на груди улёгся медальон-виньетка с играющим гранями изумрудом по центру, а со среднего пальца правой руки из массивного маркизета сверкнул его собрат.

Косметикой Мариза не злоупотребляла. Зачем? Засорять поры, уродовать кожу? Она пренебрегала даже тушью для ресниц, справедливо полагая, что её «веера» и без того хороши. Единственно, что всегда использовала Мариза – подводку или карандаш для век и карминно-красную помаду для вечера, потому её колдовство у зеркала заняло считанные минуты.

Последний штрих – духи. Единственной парфюмерной линией, которую признавала Мариза, была «Шанель». Она использовала в разных ситуациях разные ароматы – когда классику «№ 5», когда «Коко»… Сейчас она посчитала, что наиболее уместным будет «Шанель № 19», изысканный, полный томной неги, который смягчит и сгладит некоторую резкость созданного девушкой образа. Буквально пара мазков смоченной духами пробкой за ушами и у основания кистей – и Мариза, подхватив крошечную сумочку-клатчик с сигаретами – зажигалкой - документами, бросила последний взгляд на спящих в кофре котят и тихонько вышла из спальни, оставив дверь приоткрытой – мало ли куда понадобится сбегать этим сорванцам?

Еще пара минут на запирание входных дверей, посещение гаража и прогрев мотоцикла – и Мариза выехала из ворот в направлении моста Косциаско, за которым лежал Западный Сент-Луис и манил огнями таинственный «Запретный плод». Девушку ждала встреча с тем, кто хоть и шутливо, но бросил ей вызов. А вызовы Мариза любила. И не важно, бросил ли его бродяжка с соседней улицы, или Принц города...  Qué diablos?! Что ты за кошка, если не попытаешься укусить тигра за нос и посмотреть, что из этого получится?!

----->> ◕ «Guilty Pleasures» » Вход в клуб | Фойе

Отредактировано Marisa Eleanor Furtado (24.01.12 16:50:36)

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

"Хм... Говоришь, имена незнакомы?.."

Мариза слушала по-французски грассирующую речь вампира,  и очень сильно сомневалась в сказанном.

"Двоих, любезный, ты может, и не знаешь, но не знать Нимир-Раджа собсвенного города?! Шалишь..."

Мариза потянулась поставить стаканчик-пепельницу на ступеньку, и тут он  обозвал её ...импотентом*, что ли?!... Мариза в душе рявкнула, но вслух не издала не звука.

"Импотент, говоришь?!  Сосулька?!! Ну держись, "герой-любовник"!  Поторопиться советуешь? Слушаю и повинуюсь, мой господин! Только не пожалей..."

Девушка, больше не говоря ни слова, повесила трубку и про себя пообещала сделать остаток "дня" вампира оч-ч-чень интересным...

----->> ◕ Окраины города » Асиенда «Chat noir»

_______________________________________________
*Impuissant (фр) - импотент. В данном случае: игра близких по звучанию (с impatiente Жан-Клода) слов, которую отвлекшаяся и не очень хорошо владеющая разговорным французским Мариза не уловила.

Отредактировано Marisa Eleanor Furtado (25.01.12 03:20:53)

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

…Когда мотоцикл разнаряженной красотки (не, ну какова куколка-то а?!) утарахтел в сторону города, мужчина, до того времени неподвижно лежавший на крыше особнячка, соседнего с асиендой "Chat noir", позволил себе слегка расслабиться – не высовываясь особо, под прикрытием чердачного окна,  пошевелился, поразминал затекшие мышцы, умиротворенно улыбнулся и ужом скользнул внутрь – пора была убираться отсюда к чертовой матери и закончить то, зачем его послал шеф. Подхватив неприметную спортивную сумку, в которой находилось все его «неспокойное хозяйство» - пять блоков ПВУ и набор отмычек, он очень тихо прошел до лесенки внутрь дома, спустился на пару ступенек, аккуратно закрыл лючок и пошел к выходу.

В доме никого не было – хозяева, понадеявшись на чудеса современной техники в виде суперкрутой системы сигнализации, заперли особняк и убыли на курорт всем семейством еще неделю назад. Но независимо от того, был в доме кто-то или он стоял пустой, мужчина не любил оставлять следов. Просто так, на всякий случай. Береженого Бог бережет. И потому предпочел каких-то несколько минут потратить на то, чтобы проверить обстановку на предмет её первоначального состояния, предшествовавшего его вторжению. Убедившись, что все «чики-пики», или, как любят говорить эти янкесы – «олл райт», он покинул свое убежище, запер входную дверь и восстановил работу сигнализации, которую до того успешно блокировал.  «Ха, ни одна американская железка не устоит перед силой русской гениальности!» - самовлюбленно подумал он, и в чем-то, безусловно, был прав: русская гениальность частенько ставила в тупик американских инженеров и техников, жаль, что он была обычно направляема в сторону криминала – взломать, прекодировать, вскрыть сейф или чей-то ресурс…

Мужчина, весьма довольный собой и абсолютно спокойный, прошагал до забора, разделяющего участки, и ловко его перескочил, оказавшись прямо возле гаража.  «А теперь – за дело!». Он пошарил в сумке и выудил связку отмычек – где в юбках шагающей Магдалены прячется дверь запасного выхода, ему было давно известно…

Вообще-то меньше знаешь – крепче спишь. Потому, получая от Коржакова задание на подрыв этого кукольного домика, взрывник предпочел не задавать лишних вопросов, остановившись только на технических моментах – план дома и участка, наличие посторонних и т.д. Но слухами земля полнится-то, а? В курилке мужики частенько обсасывали детали того или иного свеженького дельца. Потому мужчине было известно, что восемь месяцев назад шеф и еще несколько человек непонятно откуда, по наводке какой-то взревновавшей мужа-«голубка» бабы прикончили тут муженькова любовничка-оборотня. Хорошо прикончили, даже шкурку добыли. А от особняка решили избавиться сначала легально – продав через интернет. Но потом у шефа, как всегда, взыграла его любимая мания преследования, и он, для пущей безопасности, решил вообще стереть его с лица земли, вместе с его новой хозяйкой, тем более, что по данным, которые шеф всегда умудрялся раздобывать буквально из-под земли, речь шла всего лишь об одинокой девахе черти откуда, у которой не так давно вампы брата зажрали, вот она от горя и решила место жительства сменить.

Девку эту непутевую мужчине было жаль, факт. Особенно, когда он её рассмотрел поближе. Сочная, спелая, как яблочко наливное. А глазищи какие? А волосы? Копаясь в замочной скважине, мужчина вздохнул. Единственно, чего он точно в американском образе жизни для себя принять не мог, хотя жил уже в штатах, почитай, не меньше пяти лет – сексуальной всесъедобности. «Все трахают всех, и всем на это глубоко насрать…» - с огорчением подумал он. Сам для себя он давно выбрал "нормальную мужскую" гетероориентацию, потому гомофобства и лесбиянства вообще не воспринимал. И тут вот такой экземпляр пропадает зазря, а? Дверь открылась. Он вошел внутрь.

… Перед тем, как сотворить свое ПВУ, взрывник спросил у Коржакова, какого эффекта он хочет добиться – чтобы дом только немного разрушился, остались одни стены или вообще в хлам? Ответ был: «Последнее». Потому мужчина разработал особую конфигурацию цепи – пирамиду. Четыре блока устройства разносились по четырем угловым комнатам первого этажа, а пятое, с активирующими элементами, устанавливалось на плоской крыше – асотее. По сигналу должны сработать все пять, и сила взрыва, вначале сконцентрированная внутри объекта, после неизбежно вырвется наружу, разнося в пыль и наружные, капитальные стены. По сути, на месте взрыва останется только большая воронка, наполненная пылью и мелкими осколками. «Мягкая постелька тебе будет, девочка…» - продолжал с огорчением думать взрывник, не забывая все же технично расставлять заряды в укромных местах. Библиотека, кадка с пальмой у центрального входа, шкафчик на кухне, последняя – под лестницу.… На асотее мужчина повозился чуть подольше – надо было выставить «на ноль» еще одно его адское усовершенствование  – сдвоенный таймер.

Щелкая по кнопочкам, мужчина размышлял: «…Девуля поехала оттянуться. Нормально. Пусть повеселится напоследок. Но тут все кабаки работают до четырех утра. Значит, около половины пятого она обратно припожалует. Раздеться, помыться, спать завалиться – еще с полчаса - час. Пусть заснет, голубка.… Ставлю на шесть».

Сказал и сделал: первый, пусковой таймер был выставлен на шесть утра. Таймер отсрочки, соответственно – на 6:10. Фишка этих таймеров заключалась в том, что системы обратного отсчета между ними не существовало. И интервал между ними можно было выставлять, какой угодно  - мало ли, как оно обернется? Между первым и вторым временем у него, как у взрывотехника, оставалась возможность дезактивировать заряд, если вдруг поступит команда «отбой». Так что первый таймер активировал систему, режим ожидания - второй таймер завершал дело. Не для данного, конечно, случая отбой-то, но... Эту «систему двух таймеров» взрывник применял давно, и пару раз она таки пришлась удивительно кстати. Потому от дополнительной подстраховки он и тут решил не отказываться.

Установив ПВУ, мужчина спустился с асотеи, вернул лестничный сегмент в исходное положение и решил заглянуть в спальню хозяйки – просто так, из любопытства.… Увидев на комоде семейное фото, распятие, четки, совсем загрустил. «Еще и верующая… Редкость-то какая…». Скорбь, однако, не помешала ему заглянуть в стенной шкаф, и поглазеть на женское белье. Оно тоже произвело впечатление – мужчина даже взял особо кружавчатые трусики и приложил их к щеке… «Мяконькие.… Такие бы – да зубами с неё сорвать…». Сложив вещицу в том виде, в каком она лежала, и возвратив её на прежнее место, взрывник матернул про себя хозяина, так расточительно расходующего девичью плоть. Потом махнул рукой и вышел из спальни, спустился по лестнице и покинул дом, как и вошел – через заднюю дверь. Буквально через пять минут он уже бесследно растворился в ночи, торопясь к тому месту, где у него была надежно припрятана машина. Взрывнику же совсем необязательно наблюдать последствия своей работы, не так ли?

На асотее, в самом её центре, под декоративной вазой с завядшими однолетниками, тихо-мирно лежала скромная черненькая коробочка с двумя рядами кнопок и темным пока окошечком таймера. Время «на ноль» пока не пошло…

(с) created by Marisa Eleanor Furtado

Отредактировано Maître (28.01.12 08:18:58)

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]

…Ребенку, с одной стороны, проще воспринять то, что он может превратиться в животное, а с другой стороны – чужеродность состояния неокрепший детский разум может испугать донельзя, если  не попытаться как-то примирить эти два существа в одном. Мейстре Роша и Себастьян приложили максимум усилий, чтобы уже после первого превращения объяснить девочке, что не надо пугаться кошки внутри себя, если уж зверик решил в тебе пожить, лучше с ним подружиться.… Когда Мариза дала своему ягуару имя, а кошка внутри неё против этого не запротестовала, мужчины восприняли такое событие, как благословение свыше, и впредь обращались не только к Маризе, но и к её внутреннему  «я» - на полном серьёзе. И на занятия к мейстре Роша с тех пор ходили две ученицы – Мариза и Кисо.

«…Если ты – ликантроп, ты куда более подвержена внушению, нежели обыкновенный человек, запомни это, bebê!» - так (или примерно так) звучал один из уроков мейстре Роша, который он преподал Маризе буквально на одном из первых занятий. «Мало того, menina, что на тебя будет влиять Луна – изначально даже сильный испуг, ранение, страх, чья-то свежая кровь могут стать причиной твоего внезапного превращения в зверя практически где угодно, а мы же не хотим, чтобы вы с Кисо пострадали?». Дрыгая ногами на стульчике, малышка-Мариза, тем не менее, внимательно слушала и сосредоточенно кивала. Кисо изнутри слушала не менее внимательно. «…А если тебе вдруг, не дай Господь, попадутся на пути дурной человек с сильной волей и навыками гипноза? Сильный оборотень? Вампир? Они же смогут заставить тебя сделать что-то очень-очень плохое! Надо сделать так, чтобы ты всегда могла узнать, что тебя заставляют перекинуться  насильно, или что тебя еще как-то  используют. Давай попробуем так…».

В первые полгода они много чего перепробовали: сочиняли над головой Маризы невидимые попугайские клетки, возводили невидимые стены, даже мысленно прятались в кукольные домики.… Помогало слабо. Мейстре Роша всегда подлавливал маленькую Маризу, и к концу урока она обязательно обнаруживала себя в смешном виде: то с засохшими прутьями от веника в руках, то с личиком, раскрашенным акварельными красками. Не смотря на малый возраст, Мариза понимала, что это нехорошо – ведь если бы напротив сидел не мейстре Роша, а плохой человек, она могла бы не акварелью извозюкаться, а чужой кровью, и совершенно не помнить об этом…

Решение тогда «предложила» во сне Кисо, показав девочке сон про то, как Мариза вышагивает куда-то мимо плохих дядек, луж крови и всяких других «бабаек» в плаще из ягуаровой шкуры: сама шкура распластана по спине, передние лапы-чулочки завязаны на груди узлом, на голове вместо капюшона по самые бровки натянута кошачья морда, а длинный хвост, волочащийся сзади, гонит плохие мысли и бабаек от Маризы прочь, прочь, прочь… Себ утром, когда она рассказала ему сон, смеясь, назвал этот фантомный плащ «кошачьим громоотводом», но мейстре Роша ухватился за идею и предпочел попробовать. Результат превзошел тогда все ожидания, и с тех пор Мариза предпочитала «плащ» сохранять на себе ежедневно и ежечасно, как единственную надежную защиту своего сдвоенного разума.

В истинной надежности такой защиты Маризе довелось убедиться спустя целых восемь лет, уже тогда, когда они с братом вернулись в Альбукерке. Именно там ей впервые довелось увидеть плачевные последствия воздействия  на ликантропов злого разума, старательно укутанного в благие покровы помощи ближнему своему…

В тот день в закрытой школе для испаноязычных детей квартала Валенсия царила суматоха: готовились к приезду «очень важного гостя» - экзорциста падре Франческо. Из самого Ватикана, подумать только! Полномочный папский легат! С миссией праведной - по очистке паствы католической от засилия проклятых оборотней, личины скрывающих… Себастьян в миссии узнал об этом визите еще за несколько дней до него, и с тех пор был обеспокоен не на шутку: не пойти на проповедь – нельзя, дашь повод для подозрений, а пойдешь – так про службы паршивца Франческо рассказывают, что он такое с благочестивой паствой вытворяет… 

Мариза в тот день шла в пришкольную часовню с камнем в душе – девушка предчувствовала, что эта «проповедь» добром не обернется. Так и вышло: буквально с момента появления этого сановного негодяя по часовне разлилась волна такого удушающего ментального воздействия, что девочка буквально задыхалась, и если бы не успокаивающее непрерывное урчание Кисо внутри неё, наверное, сотворила бы какую-нибудь глупость. Но не все оказались столь же стойкими, увы, не все.…

В одной школе с ней учились трое братьев Домингез: в младших классах – Пепито Домингез, в одном классе с ней – Себастьян, и в последнем, выпускном классе учился Рафаэль Домингез, крепкий черноволосый парень на два года старше неё. Братья пользовались всеобщей любовью – добряки, весельчаки, острословы, всегда готовые помочь хоть готовыми уроками, хоть своими крепкими кулаками.… Первым не выдержал младший – с тоненьким писком Пепито начал покрываться мехом. Личико вытянулось, проклюнулись остренькие зубки… Буквально через несколько минут в луже белесой мутной жидкости и ошметков одежды сидел маленький серенький крысенок.  По скамьям произошло лихорадочное движение – люди кинулись от братьев, как от прокаженных. И только Мариза рванулась к ним – вдруг можно и их плащом накрыть? Не успела – за Пепито последовал и Себастьян. И только на Рафаэля, от которого из-за гнева на проповедника и скорби за братьев уже разливалась волна звериной ауры – предшественницы перевоплощения, Маризе удалось растянуть защиту. Рафаэль не перекинулся – сработал плащ, и увесистая ментальная затрещина, которую отпустила его визжащему от ярости черному крысюку Кисо. Крыс затих, яростно сверкая глазками, и до подростков донеслось:

- Узрите! Узрите нечестивцев же, зло несущих и творящих! Да уничтожим же дьявольское отродье в зародыше…

Сбывались страшные рассказы брата о тех бесчинствах, которые учинял падре, уничтожая выявленных оборотней чуть ли не в стенах церквей, где служил требы. Мариза оглядела одноклассников, учителей, обслугу школы: у многих в глазах начинали зажигаться фанатичные огоньки, а руки хватали, что попало, лишь бы бить, крушить, уничтожать… Её саму охватила ярость. Не обжигающая, наоборот, холодная, как лед.

- Остановитесь, ублюдки!

- Как смеешь ты богохульствовать в стенах храма божия?! – падре в ярости соскочил с амвона и вышагивал к ослушнице. – Как смеешь ты препятствовать воле его?!

Падре Франческо себя уже не сдерживал – впереди него неслась настолько ядовитая и мощная ментальная волна, что даже его последователи в страхе отскакивали прочь. Это было сильно. Очень сильно, да. Мариза и Кисо напрягали усилия, а экзорцист давил, давил, давил… Он бы справился, но тут вмешался Рафаэль – он взял Маризу за руку и объединил с ней силы. Вдвоем дети выстояли. И не просто выстояли – гневно и звонко по часовне заметался голос Маризы:

- А как смеете Вы свои убийства прикрывать именем Божьим?!

Падре даже споткнулся от неожиданности и указующе ткнул пальцем в сторону несчастных крысолюдов:

- Это нелюди! Исчадья ада! Их надлежит повсеместно уничтожать!

В ответной реплике Маризы плеснуло не меньше яда, чем в воплях чокнутого проповедника:

- А в этой стране власти считают, что ликантропия – болезнь, и её надо лечить, а не уничтожать вместе с носителем! Вы имеете что-то против властей США?

Мариза вытащила из кармана сотовый, снабженный диктофоном, и демонстративно щелкнула кнопкой записи:

- Что же Вы, падре Франческо? Не стесняйтесь! Призовите еще раз совершить самосуд, и эта запись облетит всю страну раньше, чем Вы покинете пределы этого храма!

Девочка разошлась, и нахально повернула диктофон и в сторону директора школы:

- Не хотите тоже сказать пару слов, донья директриса? Смотрю, Вы вон уже и стульчик разломали для удобства убиения собственных учеников…

Директриса, бледная, как мел, отбросила от себя отломанную ножку то ли стула, то ли скамьи, которой она собралась уже «свершить правосудие» - женщина прекрасно понимала, чем лично ей и её учебному заведению грозит разглашение столь грязных дел. Падре прошипел:

- Убирайтесь из стен этого храма, и будь ты проклята, правдолюбица…

Мариза и Рафаэль повели несчастных крысят на выход, и Мариза бросила уже на ходу:

- Не знаю, в какого дьявола веруете Вы, святой отец, но покарай Господь и Вас, и Ваше дьявольское умение мороки наводить…

… У задних ворот школы Мариза и Рафаэль, дожидаясь приезда срочно вызванного с машиной Себастьяна, не обменялись ни словом – так ярки и тяжелы были недавние переживания. И только в доме Домингез, когда мать тихо плакала над младшими, а отец спешно паковал вещи, дети по-взрослому пожали друг другу руки:

- Прощай, belleza! Ты сильная… Ты справишься.… А мне надо позаботиться о них. Жаль, что познакомились при таких печальных обстоятельствах, niña. Как думаешь, мы могли бы стать друзьями?

- Это все наша таинственность, amigo … Действительно, жаль. Удачи вам всем, где бы вы ни оказались…

…Мариза улыбнулась – не столько Жан-Клоду, сколько внезапно всплывшим воспоминаниям, проявившимся так некстати под воздействием красавца-вампира. Его взгляд не сулил плохого, наоборот – манил в море блаженства и чувственности, но Мариза мысленно поправила «капюшончик» и, сбросив большую часть искушающего посыла в пол, нежно провела внешней стороной пальцев свободной руки по щеке Мастера города:

-  Благодарю и за приветствие, и за предостережения, mon beau Prince, однако всякая кошечка, как известно, имеет не только бархатную шерстку, но и острые коготки…  Я смогу постоять за себя, не беспокойтесь. И могу ли я Вас просить несколько уменьшить накал Вашего великолепия, дабы я могла насладиться Вашей красотой en nature? У нас есть серьезные темы для разговоров, а некоторая эпатажность моего облика – всего лишь следствие того, что ни одна испанка в здравом уме не перенесет, если её назовут femme-impuissant. Ничего более …

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]
Минут десять спокойствия и тишины, лишь издалека слышны музыка и женские крики, смех. Был бы ты человеком, то с удовольствием задремал бы в кресле, но организм работал, как часы и для сна было отведено определенное время, до которого еще жить и жить. Ашер никогда не любил последний час перед рассветом, почти кожей ощущая подходящее солнце и мертвый сон. В такие минуты он становился нервным, быстро раздражающимся, за года одиночества привыкнув к самообороне с поводом и без него, а засыпать и оставлять собственное тело без доверенной охраны – как нож в спину. Раньше рядом с ним была Джулиана, изо дня в день бережно заботящаяся о его сохранности, но после ее смерти он каждую ночь ложился с безумным страхом «не проснуться».

Приближение своего Принца и какой-то незнакомой кошки, Ашер учуял еще издали. Тонкий аромат Мастера, усиливающийся по мере приближения, действующий толи успокаивающе, толи приносящий волнение. И кошка, незнакомая, впервые ступившая в их заведение: плавная, кошачья поступить, тело переполненное грацией и силой, оборотни всегда были и остаются крайне красивыми созданиями, особенно оборотни из семейства кошачьих.
Дверь в кабинет плавно распахнулась и в помещение скользнула очаровательная девушка, вслед за которой, прикрыв за собой дверь, вошел и сам Жан-Клод, как всегда безукоризненно и эпатажно одетый.
- Темной ночи, madame Фуртадо, - поднялся с кресла, слегка поклонившись вошедшей даме, и вновь опустился в кресло, с любопытством разглядывая гостью, замечая каждый нюанс в ее внешности, в движениях, в словах.
- Рад тебя видеть, mon ami, - легкая улыбка близкому другу. – Beauté, - вновь вернул свое внимание девушке, - будьте здоровы и простите нам столь резкий запах, но… – усмехнулся, скользя пальцами по подлокотнику кресла, лаская деревянную поверхность, - это в нашей природе. Рады были бы пахнуть карамелью и кошачьей мятой, да не срослось.

Девушка устроилась поудобней и, собственно, перешла к делу, ради которого они тут собрались. Говорила деловито, неторопливо, а Ашеру оставалось лишь хмуриться и в очередной раз удивляться способности Сент-Луиса притягивать неприятности. Просыпаешься и ожидаешь очередного подвоха или Конца Света местного масштаба.
- Итцпапалотль настолько запустила дела собственного города, что позволяет шальным вампирам орудовать на своей территории? Игра в «Бога» так затуманила ее мозг? – вскинул вопросительно брови, нетерпеливо дернув плечом. – А раньше, помнится, она подобное пресекала на корню, - в голосе послышались злорадные, недостойные нотки, будто сама идея слабости иного Мастера доставляет ему удовольствие. Но он достаточно быстро себя переборол, вновь нацепив маску спокойствия.
- Какой контингент выбирают вампиры? Ловят стриптизерш из местных клубов, или отлавливают к ночи заплутавших бухгалтеров? – слегка нахмурился, в уме сразу же высчитывая способы охраны заведений «поцелуя».
- Убийство гиенолака? – выпрямился, цепким взглядом всматриваясь в лицо собеседницы. – Вы уверены? Хотя о чем я, конечно вы уверены, - сам себя оборвался, вспомнив с кем, собственно, беседует. Нюх оборотня – никакая экспертиза не даст более точного результата.
- Если так, то мне нужно связаться с владельцем нашего местного БДСМ-клуба, который, судя по всему, посещал несчастный гиенолак. Возможно, он нам сможет сказать кто из его постояльцев пропал приблизительно полгода-год назад, - задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику кресла. - Еще какие-либо детали, которые вы смогли разузнать при исследовании места преступления?

Отредактировано Asher (12.02.12 08:10:56)

ПЕРВЫЕ-ВТОРЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[27 сентября; пятница; ночь]
Мариза только-только собралась ответить золотоволосому красавцу – заместителю, как эта чертова диванная вонь сделала своё черное дело: в носу у девушки снова истерически засвербело, и она, махнув рукой на приличия, залпом вычихала все свое негодование, как истинная кошка – «…фырк…фырк…фырк…». Какие могут быть приличия, когда от этого кожаного монстра несет так, как будто на нём зачали, как минимум, половину Сент-Луиса!

Чисто кошачьим жестом натирая нос и слезящиеся глаза, наплевав на то, что от макияжа вряд ли что осталось, она пулей рванула к приоткрытому окну и с наслаждением вдохнула воздух, в котором уже ощущались первые нотки утренней свежести. Ох, слава тебе, Господи, прошло…
Пошмыгав носиком, Мариза покраснела и посмотрела на сидящих мужчин:

- Моим извинениям нет предела, господа, но Вы, мессир Ашер, не правы – вы оба пахнете для меня очень даже аппетитно.…  Как кофе с корицей – жаль, не отхлебнешь.… И жизнь у Вас действительно занятная, мессир Жан-Клод, потому что расчихалась я всего лишь по причине вонищи от Вашего дивана!  Не в обиду Вам будь сказано, но такое ощущение, что этот сексодром полили галлоном спермы. Причем спермы от многочисленных производителей, если Вы меня понимаете.… От такого «ассортимента» мои рецепторы просто зашкалили, еще раз прошу меня простить за несдержанность.

Девушка порылась в клатчике, и с восторгом обнаружила в нем завалявшуюся черт знает с каких времен пачку бумажных салфеток, которой немедленно воспользовалась. Приведя себя в порядок, она сказала:

- Что же касается Ваших вопросов по существу дел, мессир Ашер, то признаться честно, от Итцпапалотль мой брат, пока он был жив, меня держал как можно дальше, по той простой причине, что я – ягуар. Всем известно, что она обожает именно ягуаров, причем, разумеется, самцов.… А тот факт, что я – женщина, меня не только не спасёт, а разве что  быстрее убьет. Впрочем, зачем долго говорить, я лучше покажу…

Мариза оперлась поясницей о подоконник, не желая уходить от спасительного окна и, на секунду прикрыв глаза, мысленно развязала лапки – завязки плаща и скинула капюшон. Практически сразу же по комнате потекла, как душистый лимонад из бокала, сила оборотня. Бурля и пенясь, комнату затапливала аура альфы, настолько мощная, что, казалось, её можно пощупать рукой. В завершение от тела девушки отделилась метафизическая проекция её зверя – призрачная кошка как будто выпрыгнула из-за угла, потянулась, зевнула и отправилась осматривать кабинет.
Зеленовато-прозрачная Кисо деловито направилась прямиком к злополучному дивану, недовольно рыкнула на него, потом стала к нему задом и принялась упоённо его «закапывать», вызывая улыбки присутствующих. Устранив «безобразие» по-своему, кошка протопала до стола, за которым сидел Жан-Клод, запрыгнула на него, и, потянувшись лобастой башкой к его лицу, тщательно обнюхала. Запах, вероятно, понравился – Кисо заурчала и потерлась головой о Жан-Клода, если, конечно, виртуальный образ может реально о кого-то потереться.… Потом настал через Ашера, который кошкой был принят еще более благосклонно:  златовласый вампир получил свою порцию горлового урчания, а потом Кисо «лизнула» его прямо в лицо, и, шлепнувшись к нему на колени, принялась об него тереться и кататься… Щеки Маризы заполыхали огнем и она ахнула:

- Кисо! Parásito peludo!

Уютно устроившаяся Кисо подняла голову с колен вампира и недовольно рыкнула.

- Ты что себе позволяешь?! А ну, марш домой!

Еще один недовольный рык.

-Живо, я сказала!

Кисо тяжко вздохнула, муркнула нежно в сторону Ашера и, утратив образ, тоненькой струйкой стекла с его ног на пол, а затем – в Маризу.
Мариза стояла у окна пунцовая, как вареный рак:

- Прошу прощения за её невоспитанность, господа. Сегодня потрясающая ночь – я то и дело извиняюсь…

Она развела руками, вздохнула, и, успокоившись, продолжила:

- Итак, как вы видите, я – альфа. Возможно – Контесса, хотя Зова у меня еще не было. И хорошо, что не было, иначе, что стоило бы против него гипнотическое влияние Итцпапалотль? Её коты ушли бы ко мне, в этом я не сомневаюсь. Но я реально смотрю на жизнь, господа, и реально же оцениваю свои силы. Я сильна, да, но мне еще рано при нынешних обстоятельствах сражаться за самцов с разгневанной вампиршей «за тысячу».… Так что Себастьян, мой покойный ныне брат, просчитав варианты, все равно планировал переезд подальше от неё, но только не так быстро, как пришлось это сделать мне после его похорон. 

Мариза тяжело вздохнула – воспоминания твердым комком застыли где-то в районе горла. Кое-как она справилась с собой:

- Я уехала из Альбукерке потому, что полгода назад моего брата заели насмерть те самые вампиры, о которых я Вам рассказывала. Он был первой из пяти жертв. И потому на вопрос о контингенте у меня ответ есть – они истребляют миссионеров и священников.  Мой брат прослужил 9 лет в католической миссии у горы Рорайма, в Амазонии. Вернувшись в Альбукерке, он продолжил службу уже в миссии города, и отправлял службы до самого своего конца. Он был истинно верующим, господа! И в момент убийства находился за закрытыми дверями нашего дома – дома, в котором полно освященных предметов, разве что серебра мы, как вы понимаете, не держали. Все остальные убийства исполнены, как под копирку, только в двух случаях из пяти – в Уичито и в Канзас-сити – вместо миссионеров гибли священники. Даже руки и ноги высушенным жертвам отрывали одинаково: вырывали из суставов левые руку и ногу, а потом меняли их между собой местами. Наш истребитель вампиров, Бернардо Конь-в-Яблоках, предположил, что брату внушили, что он должен открыть дверь и впустить их, но я просто не представляю, какой ментальной силой должен обладать тот, кто сумел бы священника убедить сделать такое.

Мариза сумела продышаться и вновь выйти на свой любимый спокойный тон. Тем более, что дальше было уже легче.

- В течение полугода, пока я принимала наследство, выставляла наш дом на торги, оформляла все это, я не прекращала поисков информации по самой группе или по их следующим жертвам… Мне помогали и Бернардо, и мой наставник мейстре Роша, и его друг из Квебека Балу.… Потому, мессир Жан-Клод, мои источники вполне надежны и достоверны – документальную часть доказательств мне подготовил истребитель. Что же касается таинственности, она объясняется просто: секретное распоряжение правительства. Я сама, как член семьи погибшего, давала подписку о неразглашении. А его копию мне предоставил Бернардо. Он знал, что я помощи буду искать в неофициальных кругах, рисковал, скорее всего, этот документ где-то попросту свиснул, и я прошу Вас при каких-либо «протокольных» встречах или беседах на него не ссылаться – не хочу хорошего человека подставлять.  Директива об умолчании касалась и СМИ. Она увидела свет по настоятельным «просьбам» церковников. Еще бы… Такое пятно на их почти божественные сутаны.

У Маризы возникло страстное желание сплюнуть в сердцах, но место было не для плевков, и она сдержалась.

- Про саму группу узнать ничего не удалось, за исключением их количества. Вампиров семеро. Всегда. И удалось проследить их путь от моего дома фактически к вашему порогу – по трупам их жертв и поразительному сходству обстоятельств их гибели. У меня есть копия директивы и еще кое-какие, собранные нами,  материалы, но они остались дома – я и понятия не имела, что они вас заинтересуют, шла наобум. Завтра я могу их вам показать и рассказать детали. Что касается вампиров – это пока, без документов,  все.

У Маризы пересохло во рту и страшно хотелось курить… Нервы, черт бы их побрал. Нервы.
Все еще полусидя на подоконнике, она спросила:

- Господа, вы не возражаете, если я закурю?

Ашер подал ей пепельницу и щелкнул зажигалкой. Мариза кивком поблагодарила и продолжила:

- А что касается Вашего, Жан-Клод, комплимента про «Мохнатую коалицию», то в отношении этой организации я не совсем разделяю Ваше воодушевление, и ваше с Ашером неведение – тому еще одно подтверждение. В «Коалицию» я позвонила еще до того, как связалась с Вами, минуло уже несколько часов... . И что? Думаете, мне кто-то поспешил на помощь? Тишина гробовая. «Мохнатая Коалиция» Сент-Луиса существует, безусловно, если у неё есть телефон, но для меня лично ясно, что оборотни  до сих пор занимаются каждый своими проблемами, и не лезут в дела чужие. А я лезу. Такая уж уродилась…

Мужчины переглянулись. Мариза горько рассмеялась.

- Я никогда не жила в стае, господа. Я – одиночка,  с первого воплощения и по сей день. Но я – оборотень. И я знаю, что такое прятаться, что такое – охотники за оборотнями, что такое «взять трофей»… Для людей мы – звери. Независимо от того, к какому виду ликантропов принадлежим. Как ни шокирующе прозвучит, но для обычных людей вампиры человечнее ликантропов. Так какое право я имею проходить мимо погибшего собрата?

Мариза еще раз вздохнула и затушила сигарету.

-  Что я имею по оборотню? Мизер. Абсолютно вылизанный дочиста дом, очищая который, люди не взяли во внимание тот факт, что надо не только кровь замыть, но и запахи уничтожить. Место, где убили и выпотрошили несчастного. Полное отсутствие запаховых следов полиции, которые после их работы на месте гибели моего брата мне хорошо знакомы. И три мешка БДСМ-хлама, которые сейчас валяются в моем гараже, и черт знает когда смогут попасть к этому вашему владельцу для осмотра. Как по мне,  этих ублюдков надо остановить. Потому что я никому не позволю ходить по человеческой коже, даже если она покрыта мехом.

Отредактировано Marisa Eleanor Furtado (16.02.12 12:35:26)