ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
◕ Окраины города » Загородный дом Арно [29 сентября, 20:20] ----->>

Клуб уже начал работу, так как на город успела опуститься темнота. И вампиры должны были уже приступить к труду на поприще развлечения туристов, случайно забредших на огонёк горожан и завсегдатаев заведения. По крайней мере, именно этого Арно и ожидал, и был рад, что упёрся не в закрытую дверь, а только лишь в очередь, ждущую фейс-контроля в популярный развлекательный клуб.
Вампир никогда не был в свите выезжающего мастера, и зная о существовании особого вампирского этикета как такового, увы, не разбирался в его тонкостях, уместных для данного случая. Он не был уверен, что ему хватит знаний повести себя безукоризненно в конкретной ситуации знакомства с Принцем города, куда он посмел вторгнуться без того, чтобы заблаговременно испросить у Жан-Клода дозволения на этот шаг. Опасаясь роковых последствий собственной невежественности, он был охвачен волнением, которое было скрыто настолько глубоко, что не могло быть прочитано на лице или во взгляде, в движениях или в голосе Арно без какого-то особого нажима на его моральные барьеры. В общем-то, вампир сейчас представлял собою образец совершенно флегматичного существа, по которому едва ли можно было заметить, что он в принципе склонен к переживаниям. А учитывая, что скрывать такое он наловчился от собственного мастера, кто бы ни стоял на фейс-контроле, он тоже не должен был почувствовать смятения Арно. В противном случае у беглеца могли возникнуть некоторые трудности с проникновением в клуб, так как едва ли новый в городе перевозбуждённый кровопийца - это желательный гость на территории, где ведут легальную деятельность столь мало защищённые законом существа.
Дождавшись своей очереди, Арно на своё счастье без затруднений миновал вышибал и вскоре получил возможность осмотреться в фойе заведения. В том, что у птенцов линии Белль Морт всё всегда прекрасно обстояло со вкусом, он не сомневался. И убедился в очередной раз, что у потомков Прекрасной Смерти чувство стиля в крови.
"Наверное, чудаковато выглядит кое-кто, застывший посреди фойе и глядящий на стену, как на любовницу. Это всего лишь интерьеры, не обязательно испытывать катарсис прямо здесь," – он мысленно отчитал себя, хотя и был незаслуженно строг, потому, что всё ещё казался со стороны равнодушным ко всему, как камень.
Найдя взглядом работника заведения, Арно обратился к нему с вопросом, при этом в голосе вампира слышался откровенный французский акцент:
- Доброй ночи, мсье. Я ищу того, кто руководит этим заведением. Дело, с которым я пришёл к нему, совершенно не терпит отлагательств. И я буду весьма признателен Вам, если Вы окажетесь столь любезны и выясните, могу ли я побеседовать с тем, кто возглавляет клуб?
Не будучи уверенным в том, что клубом заведует непосредственно Принц города, а не кто-то из его поцелуя вампиров, он очень аккуратно подбирал выражения.
- Ждите.
Принятый, видимо, за того, кто ищет работу в клубе, Арно был оставлен работником «Запретного плода» ожидать ответа. Похоже, тому, к кому обратился с вопросом приезжий вампир, требовалось для начала получить инструкции по части того, что отвечать на такие витиеватые вопросы. Либо Арно ему просто не понравился, и охранник ушёл за тем, кому решил перепоручить господина с акцентом. Как бы там ни было, Арно оставался в фойе и терпеливо ожидал какого-нибудь ответа.
Вскоре охранник вернулся и принёс известия, которые означали, что Арно придётся ещё побродить по городу:
- Мастера в "Запретном плоде" сегодня не будет, - ответил мужчина. И, предвосхищая вопросы со стороны приезжего вампира, сразу расставил точки над "i". - Вы можете найти его в "Цирке проклятых".
Вежливо пожелав мужчине приятной ночи, Арно погрузился в мысли о том, что должен быть бесконечно вознаграждён за свою мудрость тот, кто помещает у административных стоек проспекты с картами города, в частности с той его частью, где размещены и на удачу особо отмечены места проведения досуга, скрашиваемого вампирским обаянием. Короче говоря, найдя у конторки стойку с буклетами, Арно взял оттуда карту с отметками всех прочих вампирских заведений Сент-Луиса и теперь хотя бы знал, в какой части города искать "Цирк проклятых".

----->> ◕ «Circus of the Damned» » Главный вход | Фойе

Отредактировано Arno (06.06.12 03:12:33)

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
- Начало игры -

Примерное время восемь часов, сорок минут вечера.
-... Спасибо за помощь, Вильям, - одиноко прозвучало на фоне воющего ветра и громкого, монотонного гула жителей Сент-Луиса, пробирающихся в цирк. Холодные, острые капли дождя обжигали кожу лица и рук, холод пробирался даже под куртку, проходясь по спине, оставляя на ней след мурашек. Однако идущую в толпе девушку это не волновало. Она медленно погрузила мобильник в карман кожаной, белой куртки и вздохнула. Из-за воды рыжие волосы были приглажены, их кончики тяжело колыхались из стороны в сторону из-за движений девушки. 
- И зачем я пришла сюда? Может, стоило позвонить для приличия?
Имя этой рыжей девушки - Лиз Немо. Пришла она в цирк не ради шоу, хотя и купила билет. Целью её визита была встреча с Принцем города. Спросите, зачем человеку идти прямо в логово вампира, не смотря ни на какие смягчающие обстоятельства? Ну, для начала, уточним тот факт, что Лиз - не человек. Она оборотень, причём довольно таки молодой оборотень. Да, да. Пусть вас не смущает это слово. Для оборотней 30 лет не возраст. Второй же факт был  том, что Немо привыкла рисковать, так как её работа связанна с этим. Быть детективом всегда тяжко, даже если сперва эта работа кажется безоблачной и лёгкой. Снимите ваши розовые очки и вернитесь к реальности, а она такова, что вас может убить тот же серийный маньяк, по следу которого вы идёте. И это далеко не самый печальный конец.
Но вернёмся во двор цирка. Зачем же Лиз понадобился Принц? Дело всё в том, что она ищет своих сводных брата и сестру. По её данным, они могут находиться в Сент-Луисе. Проблема вся в том, что Лиз вот уже пять лет живёт и работает в этом городе в надежде найти хотя бы одну ниточку, ведущую к ним. В связи с произошедшими событиями в городе за последнее время девушка не сможет вот так активно искать информацию. В надежде на то, что у Принца или его свиты можно выведать хотя бы что-нибудь она приехала сюда и стоит под проливным дождём, обдумывая следующие действия.
А стоило ли ей сюда приезжать? Что она скажет? Необдуманные своевременно вопросы сейчас ставят в самое неловкое положение, и из него нужно выкручиваться.
Время восемь часов, сорок восемь минут.
Наконец-то пробравшись в фойе, девушка облегчённо вздохнула и потянулась. Что-то было в её движении похожим на кошачье, но люди, пришедшие в цирк, наверняка не заметили это. Одна ужасная особенность смертных - не видеть дальше своего носа. И увы подавляющая часть из толпы народа обладала этим недостатком, что было достаточно таки удобным. Не будь его, она бы скиталась по лесам, не имея хороший заработок и своё агентство. Врятли люди захотят заключать договор с верягуаром...
Девушка тем временем пересекла фойе и направилась непосредственно к главном входу. Охранник тут же остановил её. Догадываться было не нужно, девушка отошла от толпы зевак и незаметно достала свой револьвер. Colt Anakonda калибра M.44 вызвал на лице стража порядка некое удивление, так как такое тяжёлое, по всем понятиям, оружие не подходило столь хрупкой на вид девушке.
- Мне нужно переговорить с Принцем. Вы сможете это организовать? - спросила Лиз мягким, тихим голосом. Охранник не стал спрашивать, зачем и почему. Он предпочёл всё же забрать опасную игрушку девушки и удалится. Мужчина подошёл к сотруднику и, по сути, передал ему слова Лиз. Тот только опустил плечи. До слуха девушки донеслось:
- Два посетителя за одну ночь?
- Два? - удивилась Лиз. Кто-то ещё хочет посетить Принца? Жёлтые глаза девушки пробежались по толпе. Кошачий взгляд остановился на светловолосом мужчине, который стоял около стены. Одежда его не сильно заинтересовала девушку, так как это вполне приемлемый вид для этого города. Но вот что-то в нём было явно не человеческое.
- Подождите рядом с тем мужчиной, - внезапно раздался голос охранника, - Ваш револьвер вернут после приёма.
Конечно же, это не означало, что аудиенция состоится. Но всё же попытка не пытка. Лиз плавной походкой подошла к креслу и села на него. Наконец-то долгожданный отдых. Она даже не удосужилась купить себе еды или полноценно отдохнуть, так как её сводный брат Вильям позвонил ей буквально час назад и сказал о местоположении Мастера города. Как ему удалось это узнать, будучи в другом штате - остается для девушки загадкой.
Прошло несколько минут. Лиз решила начать разговор первой, так как тишина, сопровождаемая монотонным гулом толпы, угнетала и действовала на нервы.
- Ночи доброй, сударь. Вы ведь тоже прибыли сюда по делу? - стараясь как можно тише, говорила Лиз, и как можно больше намёками, чем прямым текстом. Мало ли какие "люди" тут ошиваются.

Отредактировано Liz Nemo (07.06.12 18:04:24)

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
- Доброй ночи, мадемуазель. Вы совершенно правы...
Голос мужчины был мягким, как бархат. Слова произносились плавно. В них ощущался изысканный тон и французский акцент. Взгляд  глаз был тоже очень несвойственен, очень интересен для оборотня. Попробуй, дождись от американского, среднестатистического, современного мужчины подобного. Редкость, Немо ручается за это головой. Сколько же ей приходилось работать с мужчинами и женщинами.   
Но было что-то ещё. Что-то, что затягивало, манило в собеседнике. И это что-то не свойственно обычному голосу или взгляду, даже если он обладает таким завораживающим звучанием. У Лиз не осталось сомнений, что рядом с ней стоит...
- Вампир, - пронеслась вспышкой в голове догадка девушки.
И если бы он хотел очаровать девушку, то у него бы это получилось за милый мой. Лиз не учла всех нужных моментов перед тем, как начать разговор. В другой бы ситуации это могло бы стоить жизни верягуарше.
Но, видимо, мужчина, что стоял здесь перед ней, прибыл в цирк не для того, чтобы очаровывать красавиц.
- Ваши медные локоны вымокли. Без сомнения, Вам это даже идёт, но я пришёл немногим ранее, и дождь был довольно слаб для того, чтобы так подействовать, однако, видимо, теперь снаружи бушует настоящий ливень?
Разговор тем временем совсем уходил в другую сторону. Но так даже лучше. Лиз только улыбнулась и ответила собеседнику тихим, спокойным, но дружелюбным голосом, в котором слабым отголоском отдавалось что-то похожее на кошачье бурчание, когда ту почёсывают за ухом.
- Спасибо за комплимент. Да, на улице сейчас ливень.
В фойе скапливался народ. Более мокрый, чем некогда вошедшая Лиз. люди о чём-то переговаривали, но это было не важно. Уж слишком красив голос у её собеседника, чтобы обращать внимание на мелочи. Нет, она не обольщена. Просто приятно, когда голос говорящего с тобой не режет уши, а наоборот - он мягок и приятен слуху. Особенно кошачьему.
- Вероятно, это неучтиво с моей стороны по правилам этой страны? Я говорю о том, что смотрю Вам в лицо. Допустимо ли это, мадемуазель?
- Нет, что вы. Неучтивостью было с моей стороны не представиться. Лиз Немо. Можно ли узнать ваше имя?
Лиз всё равно на предрассудки людей, что вампирам нельзя говорить своего имени. Если он захочет - то узнает его сам, как бы ты не скрывал его в глубинах своего сознания. Да и действительно, было бы не очень компетентно общаться с кем либо, не зная его имени.

Отредактировано Liz Nemo (11.06.12 01:45:56)

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
- Очень приятно, Арно, - Лиз улыбнулась.  Гомон в фойе становился более тихим, людская масса, пришедшая ради шоу, редела, так как её составляющие торопились занять свои места.
- ...Если Вы общались с моими собратьями, не исключено, что такой порядок дел Вам уже не кажется странным...
- Да, вы свершено правы, сударь.
Да, Лиз завала вампиров. И она прекрасно знает, что раньше каждый вампир носил уникальное имя, за которое приходилось порой сражаться в дуэли. И не редко бой был насмерть. Но ведь это было давно. Современные же вампиры носят те имена и фамилии, которые были у них до превращения в детей ночи (так любил называть  вампиров Эрик, что хорошо охарактеризовывает этих существ). Выходило, по логике вещей, её собеседнику не одна сотня лет, хоть он и выглядит очень молодо. Хотя, сама Лиз выглядит не на свои три десятка. Ирония к самой себе заставила мысленно усмехнуться.
Однако... Почему Лиз чувствовала нотки недоверия. Нет, не подумайте, что у неё есть какие-то способности к этому. Всегда чувствуешь, когда тебе кто-то не доверяет. Хотя может быть это ей так кажется? Стоит завязать разговор, просто так ни о чём. Иначе собственные сомнения сведут оборотницу сума. Да и тем вроде бы найтись должны.
- Миссир Арно, - начала она вежливо, - Как я понимаю вы приехали из далека, верно?

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
- Для того, кто родом от сюда - не очень. Да и приезжий не сразу догадается. Только наблюдательный собеседник может это понять, и то с натягом. Я тоже, в общем, не от сюда родом, вот и стало любопытно. Простое женское любопытство, простите, если вдруг вам стало не комфортно от вопроса.
Лиз всегда старается начинать, поддерживать и заканчивать тему на приятных, сладких и тёплых нотках. Хорошо, что годы детективной деятельности не прошли даром. Попадаются разные клиенты, и чтобы решать конфликты нужно найти особый подход к каждому. В противном случае - дело встанет  тупик. А это не очень хорошо для Лиз.
Конечно же было очень странно поведение самого вампира. Что-то подсказывало Лиз, что её собеседник не просто так прибыл к Принцу города. Но, это не особо волновало, так как лезть в чужие дела верягуарша не любила. Правда исключение всегда падало на работу и на просьбы о помощи.
Тем временем фойэ совсем опустело. Слабое эхо от голосов, исходивших из большого зала, распространялось мягким бархатом по помещению, обволакивая и усыпляя одновременно. Лиз даже начала прикрывать глаза. Но тут же открыла их и помотала головой, прогоняя прочь сон и усталость.
- Сначала дела... Потом сон, - мысленно констатировала факт сама себе оборотница, и снова осмотрела пустынное фойэ. Ожидание сильно затянулось, может быть  принца сейчас неотложные дела и он сможет принять только одного из них? Тогда девушка уступит эту привилегию вампиру. Она может любой ночью позвонить сюда, либо в клуб и попросить аудиенции. Да и её дело не слишком уж требует вмешательства вампиров города, просто так было бы быстрее. А вот, как ей показалось, у мессира Арно причина визита намного важнее...

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Вежливый бескорыстный тон и сладкий голос Арно походил на что-то мягкое и тёплое, во что хочется укутаться с ног до головы и провалится в бесконечный сон. Были бы все собеседники девушки такими. Но это всего лишь желания оборотницы, а тем временем разговор продолжался, представление наверху в разгаре, о чём судил голос оратора, крик и шум перевозбуждённой от зрелища толпы. Когда-нибудь Немо сама посидит на этом представлении. С семьёй.
Но, сейчас не до ностальгии и надежд. Это время ещё предёт, а пока есть настоящее, мессир Арно и начатый девушкой разговор.
- Нет, что вы, что вы. Я прекрасно всё понимаю. Вынуждена извиниться за своё кошачье любопытство...
Не двусмысленно употреблённый оборот. Действительно кошачье, природа просто зовёт что-то узнавать и спрашивать, но нужно знать границы и не выходить за их жёсткие, не комфортные рамки, иначе беседа не будет такой плавной. Не каждому по душе, когда его расспрашивает о жизни совсем незнакомый "человек", ой, как не по душе. И плену разговора можно случайно сболтнуть лишнего. И Лиз это прекрасно понимает.
- А вот то, что вы велеречив, для меня обман. Поверьте, для меня лично в манере вашего разговора нет ничего такого, что могло бы вызвать отрицательные чувства. Но, увы, это только моё мнение.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
◕ «Circus of the Damned» » Главный вход | Фойе ----->>

Мужчина поднимался по полутёмным ступеням цирка следом за работником заведения. Воодушевление и окрылённость в его сердце понемногу сдавали позиции. Особенно это почувствовалось, когда Арно так же безмолвным жестом пригласили присесть. И что? Работник клуба предоставил его самому себе и удалился восвояси. Оставшись сидеть перед кабинетом Жан-Клода в предложенном для того кресле, словно всю жизнь только там и обретался, вампир предпочёл обуревавшим его эмоциям эквивалент комы, то есть застыл, замер в эстетически выгодной позе, закинув ногу на ногу и едва касаясь плечами высокой кожаной спинки. Человеку было бы не особенно удобно вот так рассиживаться. Но ведь и Арно уже давненько не был человеком. Устать от того, что он сидит красиво, но ужасно неудобно, он не мог бы вот так за одну жалкую ночь. В конце концов, экземпляр был неплохо дрессирован в качестве милой мебели, десятилетиями приятно декорировавшей большие залы.
Абстрагировавшись от течения времени, Арно просто ждал. В конце концов, когда к нему начнёт приближаться субъект, обладающий достаточной силой, чтобы быть Принцем города, Арно, стоящий куда ниже по иерархии вампиров, это ошеломляющее пришествие не пропустит, как бы сейчас ни замыкался в себе.

Отредактировано Arno (30.07.12 15:14:16)

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Появление Жан-Клода вызвало у Арно прежде всего страх, а уже после - восхищение его сиятельным обликом. Играть в гляделки с таким сильным существом было блондину, мягко говоря, не по плечу. И лишь мгновение глядя на восхитительного ангелоподобного синеглазого монстра, Арно, быстрым движением поднявшийся с кресла, опустил глаза, уставившись на носки высоких сапог Принца, но никак не выше.
- Доброй ночи, монсеньор, - он даже не пытался заговорить на английском, полностью перейдя на родную французскую речь. Арно чувствовал, как звенит сам воздух лишь от присутствия Жан-Клода в помещении. И это напряжение живо напомнило ему, отвыкшему за несколько лет существования рядом с его человеческой покровительницей, каково это - присутствовать при могущественном Мастере. Если бы он был человеком, то побелел бы сейчас от ужаса, но поскольку он итак был довольно бледен, а свой страх научился прятать под слоем спокойной покорности, он смог продолжать, а его голос по-прежнему звучал приятно: - Моё имя Арно. Я принадлежу к той же ветви, что и Вы, великолепный Принц Жан-Клод. - Он был не настолько перепуган, чтобы упоминать имя Белль Морт, так как по убеждениям вампира этой оплошности могло оказаться достаточно для того, чтобы находящаяся за океаном дива решила обратить свой взор на тех, кто смеет говорить о ней.
Пока глубоко под слоем спокойствия бушевал страх, Арно чуть приподнял ресницы, теперь бирюзовое сияние радужки было заметно, а вампир смотрел в стену по касательной от локтя Жан-Клода:
- Я дерзнул покинуть нашу сиятельную создательницу. И вынужден искать покровительства у того, кому удался подобный рискованный шаг много лет тому назад.
Было довольно самонадеянно напоминать Жан-Клоду о его уже легендарном бегстве. Но Арно понимал, что либо он пойдёт (на сколько это возможно в его положении слабейшего) напролом, либо потеряет эту ночь и тогда... О! Главное было не отвлекаться на мысли о том, что будет, если Жан-Клод отвергнет его. Ведь с новой ночью, может статься, Сент-Луис посетит уже его мастер, один из старых птенцов Белль Морт, чтобы сделать внушение уже не самому Арно, а тем, кто захочет рискнуть так же, как он. Показательная казнь - очень убедительное средство устрашения и подчинения. Наверняка, если его отсутствие уже стало очевидным, другого применения ему не найдут, кроме как вернуть ко двору и демонстративно мучительно уничтожить.
- Я пришёл в эту ночь в "Цирк Проклятых", чтобы просить у Вас разрешения остаться в Сент-Луисе в качестве Вашего подчинённого. Мне не нужен мастер, чтобы пробуждаться с закатом. Но если Вы меня не примите, боюсь, наша прекрасная создательница может изъявить желание вернуть меня за океан, поелику я окажусь без нового покровителя, а стало быть всё ещё останусь тем, на кого она будет иметь права.
"Наверное, я сказал слишком много? Или был слишком неубедителен?"
Арно понятия не имел, какое впечатление должны были произвести его слова, так как прежде никогда не сбегал под крыло другого мастера. Вопрос был в том, зачем он будет нужен Жан-Клоду? Ну, к чему принимать ко двору столь проблемного птенца? Арно мог предложить Жан-Клоду только свою службу, да, он был несравнимо сильнее любого из людей, но он не был бойцом среди вампиров, а придворный певец - мало соблазнительное приобретение, если оно чревато недовольством его прежних хозяев. Впрочем, это Арно сам себя бы не принял, но в данный момент судьбу вампира было дано решать не ему самому.
Закончив свою недолгую речь, мужчина замкнулся в себе, подавляя ужас и обратившись в слух, а самолично словно и вовсе перестав существовать. Наверное, сейчас Жан-Клод мог бы просто обойти вампира, застывшего в ожидании ответа с полуопущенной головой, и удалиться по своим делам, а Арно так и остался бы чудной статуей в преддверии кабинета.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Его пригласили в кабинет, и Арно немного успокоился где-то там, в глубинах сознания. Он даже успел заметить вспыхнувшую на губах принца улыбку, которая могла бы подействовать на чьи угодно моральные устои, как таран. Всё-таки воспитание и происхождение делали птенцов Белль Морт презабавными существами, у которых в голове одновременно могли гореть две мысли: "О. Тьма, как я боюсь его!" и "О, Тьма, как он красив!", притом одна другой не мешала. А, может, именно для Арно такая двойственность восприятия была силой привычки? Ведь его собственный мастер (бывший созданием самой Белль, так же, как и Жан-Клод) что только ни творил с Арно, и всё - во имя дрессуры. Однако же, белокурый певец ни мгновения не сомневался в том, что его мучитель невероятно хорош собой, и как бы ни ненавидел Мастера, но Арно был уверен, что смотреть в восхищении на него можно часами, как раз теми же, на протяжении которых он истязает непослушную плоть.
- Благодарю Вас, монсеньор, - мужчина принял милостивое предложение присесть и снова стал чудесным элементом комнатной меблировки, испытывая диссонанс от того, что Жан-Клод продолжает стоять. Да ещё как стоять! Принц был элегантен до крайности и двигался так очаровательно тягуче, что смотреть без восхищения на то, как он хоть чуть-чуть меняет своё положение, как выбирает позу, останавливаясь у стола, было не возможно. В принципе не смотреть уже было не возможно. И Арно теперь позволял себе не только слышать, но и видеть. А было, на что посмотреть. В каком-то смысле их знакомство было односторонним, так как Арно знал Жан-Клода по тем картинам, что ещё украшали покои Белль Морт. Что ж, он был счастлив увериться в том, что художники не приукрашивали действительности. (В случаях с птенцами Белль Морт чаще трудность была именно в том, чтобы у художника хватило мастерства передать всю блистательную притягательность оригинала, нежели наоборот.)
Жан-Клод заговорил, и фразы его должны были очень сильно обнадёжить Арно, но то, что ты кому-то нравишься на словах, ещё не значило, что на деле тебя не бросят в трудной ситуации. Не из подлости даже, но зачем бы поступать иначе, какой в тебе прок?
Услышав вопрос Принца о том, как давно он покинул Её, Арно сию же секунду отвёл взгляд с лица Мастера Города, поймав себя на том, что смеет смотреть прямо. Необходимо было сразу же отказаться от идеи юлить по привычке. Устремив взор на глянцевый блеск чёрных локонов Принца, Арно заговорил, подталкиваемый ободряющей волной восхищения. Он ощущал, что Жан-Клод другой, такой же совершенно иной, как для Европы - вся Америка по сути своей. И наконец-то перенервничавшего кровопийцу накрыло больше восхищением, чем ужасом. Его зрачки вмиг уменьшились, передавая перемену состояния. И прочертив взглядом линию по бледной скуле, великолепно вылепленной природой и вампирским превращением, Арно вновь решился смотреть в лицо Принцу Сент-Луиса:
- Покои нашей блистательной создательницы я последний раз посещал четыре года назад, а мой мастер последний раз общался со мной около полугода тому... Они успели привыкнуть, что в последнее время я всё больше находился при одной мадам, чьё внимание ко мне их не волновало. Сам факт такого равнодушия меня несколько удивлял, но он и показался мне шансом. Наверное, то, чем мадам обладает, было не столь соблазнительно в их глазах, чтобы обращать внимание на нашу связь, ведь с годами аппетит возрастает, либо никаких притязаний Они не имели потому, что мадам для них слишком публичный человек. Мир изменился, не так-то просто заявить права на того, о ком нередко люди пишут в своей прессе. Именно мадам помогла мне переправиться через океан. О том, что сделано, знает она и её протеже, который уже отбыл из нового света назад. Мадам знает в точности, где я нахожусь, так как именно она распорядилась насчёт того, чтобы её дом неподалёку от местного леса стал теперь моим. Но я смею надеяться, что её не станут тревожить даже в связи с моим исчезновением.
Если Арно было суждено остаться в Сент-Луисе, из него стоило бы выколотить немало пыли старого мира прежде, чем показывать его людям. Да ещё его неизбывный французский акцент! Благо, что сейчас он говорил на родном для обоих вампиров языке, потому голос звучал как музыка, а не как нечто, побуждающее сказать «эти проклятые иностранцы повсюду». Он озвучил, что считал важным, и ждал своей участи, прогресс был в том, что он по крайней мере смотрел Жан-Клоду в лицо, а не на манжету, локоть, локон или вовсе – в пол.
То ли волнение в купе со страхом перед Жан-Клодом, неизвестностью и новым закатом, то ли простой факт запущенности этого вопроса всколыхнул в Арно удар тёмного пульса, словно в глубинах морей, чудом спрятанных в его теле, просыпалось большое томное чудище. Поза вампира в кресле не переменилась (хотя сидеть в кресле при Мастере было в новинку, то ли дело - стоять на коленях), его лицо было похвально спокойно по-прежнему, но об этом ударе он сейчас не думал, потому и не смог его скрыть, да и куда бы ему прятать сполохи той магии, с которой Жан-Клод управляется куда лучше него уже не первую сотню лет? Арно перебрал пальцами на приятном на ощупь подлокотнике кресла, он по-прежнему смотрел в сторону лица Принца, но теперь - куда-то сквозь него.
"Тш-ш! Не сейчас, не нужно", – уговаривал он тьму в глубинах выдуманного моря.
Убаюкиваемый внутренним Голосом большущий чешуйчатохвостый зверь поворочался и затих. На время. Но сколь оно велико? Протеже доброй французской покровительницы при пробуждении дал Арно своей крови, но жажда такого рода была не единственной проблемой вампира. И в конце концов, ему было не так уж много лет, чтобы неделями безболезненно и без последствий игнорировать Ardeur.
"Что ж, мой восхитительный глупец, ты дал Принцу повод не желать видеть тебя в этом городе".
Арно, может быть, и зря паниковал, но он не так много знал о специфике жизни вампиров в Сент-Луисе, а раскапывать информацию активней не мог себе позволить, так как, оставаясь ещё в Европе, опасался, что тем самым навлечёт на себя подозрения, которые и вовсе были лишними. Теперь же он считал, что чем более сложным выглядит перед Жан-Клодом, тем вероятнее, что его пошлют прямиком в забытые покои к золотым розам.
"Итак, что мы имеем? Беглец, далеко не воин, ещё и обладающий двумя видами жажды. Арно, мой милый соловей, начинай бежать. Ах, да, ты тут не самый шустрый".

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Выслушав Жан-Клода, Арно подумал про себя, что он не самый добросердечный на свете, и если выяснится, что вампиры добрались до мадам... что ж, она сама отказать стать сильнее и уехать с ним. Она отказывала ему несколько десятков лет к ряду, ведь Арно был подле неё с её юности и вплоть до поры её угасания.

"Да, она сама отвергала такой дар и предпочла остаться уязвимым человеком! Сама, из года в год... И разве же я брошу её теперь? Её, так долго бывшую столь доброй ко мне? Кого я обманываю. Нет. Я не смогу её оставить, если она позовёт. Но чем же я ей помогу? О, моя добрая мадам, не попадайтесь им, молю Вас! Если Они решат рискнуть и добраться до мадам, что ж... я пропал. Но если я окажусь прав в том, что она слишком публичный и знаменитый человек, чтобы угрожать ей, то мне остаётся лишь покамест обойтись без привязанностей. А те, что лучше не офишировать, хотя они могут и быть, отложим на несколько лет".

- О, mon ami, так Вы тоже унаследовали ardeur? - Жан-Клод всё понял, разумеется. И под новым приливом ужаса Арно показалось, что он перестал слышать вовсе, голову словно заполнило гулом. Но это всё было из области фантазий и растрёпанных нервов. Всё, что далее говорил Принц Сент-Луиса, стало лучом надежды в тёмном царстве страха для беглеца.

- Монсеньор, то, что досталось мне в дар, порядком отличается от умения великих и сиятельных созданий нашей общей линии крови. С Вами я не встречался при Её дворе, я слишком для этого молод. Но я имел честь лицезреть прекрасного Августина, который внушает любовь, и знаю, что такой опасный дар в итоге пришёлся не по вкусу Ей. Мне, конечно, далеко до мсье Августина, но мой дар тоже был Ей не очень удобен, - он так и не понял по выражению прекрасного лица, имеет ли какое-то значение для Жан-Клода обладатель названного имени или нет. И после краткой паузы, уверившись, что его всё ещё слушают и дают продолжить, он более не медлил: - Когда я даю волю Ardeur, или эта сила сама берёт верх надо мною, женщины подле меня становятся ещё более женственны, а мужчины мужественны. Моя милая мадам называла это гормональным взрывом. И от этих вспышек в чужих телах мой дар насыщается. Чаще на расстоянии и от группы людей, которые просто слышат мой голос, ведь энергетика зала - не пустые слова. Но лучше, разумеется, если я могу касаться того, кто меня слышит, - понимая, что момент может быть упущен, Арно решил расставить все точки над i, раз ему предоставили возможность объясниться. - Признаться, я предпочитаю иметь дело с женщинами. И это пожелание, как мы оба понимаем, мало учитывалось при Её дворе. Но не то, чтобы я был особенно строптив. Только если приходится уступать Ardeur, дамы становятся словно текучий шёлк и патока, сама нежность и чуткость, больше матери, чем любовницы, а мужчины порой теряются, чего они жаждут сильнее, страсти или убийств. Вот этот момент очень развлекал Её, но, признаюсь, что надеюсь на то, что в Новом Свете в ходу другие развлечения.

При общении со своим покинутым Мастером Арно не всегда успевал уловить тот момент, когда сказал слишком много или сделал что-то чрезмерное, потому привык в любое мгновение ждать атаки. А оставаясь недвижимым подобием скульптуры в кресле, он не забывал следить за тем, как движется Жан-Клод. С одной стороны зрелище было волнующей квинтэссенцией великолепия, с другой стороны постоянная пластическая активность мешала отслеживать тот миг, когда Принц решит в следующий раз не поправить локон, но схватить чужое горло в тиски длинных белых пальцев с алмазно сверкающими ногтями. Арно отдавал себе отчёт в том, что если Жан-Клод решит проявить своё превосходство в силе, ему останется лишь не трепыхаться, потому, что они даже примерно не равны друг другу. Но лучше быть готовым и успеть проследить мгновение атаки, нежели быть застигнутым врасплох. Он так много сказал, так был необыкновенно по собственным меркам дерзок и по меркам его прежнего окружения неуместно откровенен, что почти удивлялся, почему его до сих пор  никто не избивает. Но сила позорной привычки быть битым заставила его ресницы дрогнуть, когда он увидел, как сдвигается по тёмной столешнице бледная рука Жан-Клода.

- Простите меня, монсеньор, я слишком долго говорил.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
"Неужели?! Он не отказывает мне. Он готов принять меня в этом городе!"

Вот так за полсекунды вампир совершил головокружительное путешествие от страха к ликованию. Сомнений не оставалось, Жан-Клод ждал, когда Арно даст клятву крови. Только вот при рождении во тьму она не требовалась, его просто создали, сделали вампиром. И хотя мужчина слыхал о том, как оно бывает, никогда не видел воочию процесс клятвы. Ведь при дворе, где он обитал предыдущие две сотни лет, не случалось частых перебежчиков из других мастерских сообществ. Едва ли где-то было много хуже, чем под крылом великолепной Белль Морт, чтобы бежать откуда-то к ней, под сень золотых роз и ароматных шелков, где балом правит чаровница, склонная к деспотизму в его абсолютной форме.

"Я должен ему крови. Это точно. А дальше... что ж, дальше главное всё не испортить по незнанию. Было бы более, чем глупо, всё измарать своей дуростью в такой тонкий момент".

- Вы словно грёза для отчаявшихся созданий тьмы, монсеньор. Хотя, о таких взглядах у Принца Города иные из нас не в силах даже мечтать, - на гребне откровенности и благодарности, воодушевлённый Арно сделал всё почти правильно. Он стёк с кресла, поднимаясь на ноги. Сторонний человек рассудил бы, что он стоит слишком близко от своего непосредственного нового начальства, чтобы это не считалось вызывающим. Но сторонний человек был бы и вовсе в шоке ото всех поведенческих норм, привычных для вампиров этой линии крови.

Рука Арно взлетела в изящном и быстром движении. Быстром, конечно, не для Жан-Клода. Пальцы перебором касаний прошлись по пуговицам белой рубашки, расстегнув её до середины торса. Стеклянисто блестящие ногти кончиками коснулись кипенного ворота, отводя его в сторону. Арно предполагал, что если у него и впрямь будет возможность вновь появиться в фойе цирка, стоит сделать это не облитым собственной кровью. Он действовал быстро, элегантно и аккуратно. Ворот был отодвинут, открыв шею с одной стороны, её основание и плечо чуть ниже оката. Ногти вновь блеснули у самой шеи, но на сей раз для того, чтобы полоснуть по натянутой коже через мгновение после того, как вторая рука, очертив вокруг светлой головы, согнала на другое плечо длинные прямые волосы вампира. На бледной едва тёплой коже проступила алая полоса. Арно так и не опустил руку, ногти на которой только что заменили лезвие, лишь отвёл её в сторону, держа окровавленные пальцы вертикально вверх. Он ждал. Другого ему не осталось.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Острый поцелуй был запечатлён на бледной шее Арно, Жан-Клод отстранился, и миг тёмного блаженства остался позади. Вампир совсем чуть-чуть, но всё же сожалел, что мгновение не застыло в вечности, чтобы длиться беспредельно во всём своём великолепии. Он страшился сильных и старых монстров, но почти так же и трепетал перед ними. И он признался бы себе в иных обстоятельствах, что сам момент приближения Принца стоит того, чтобы вновь пережить испытание неопределённостью.

"И неприкаянный был вознаграждён сиянием звезды, спустившейся с небес".

Заманчивый и тонкий запах тёмных локонов подразнил обоняние Арно и развеялся, когда расстояние меж мужчинами увеличилось. Вампир выглядел чуть-чуть дезориентированным, но то была не рассеянность, а только истома, вызванная чувственной остротой опасного момента. Переведя на лицо Принца океанический мерцающий взгляд, Арно послушно внял и в знак согласия кивнул, отпустив свои волосы из кулака. Длинные прямые пряди желтоватого золота рассыпались по плечам, более не удерживаемые от того, чтобы накрывать их подобием пелерины.

Арно ощутил, как гулко прозвучал голос Жан-Клода, как вибрирует интонация, пробираясь сквозь грудную клетку настойчивой патокой древней магии. Густая волна недошёптанного заклятия зависла в пространстве на пике девятого вала и ждала завершения, давящая тишина ощущалась кожей. Арно понял, что опускается на колено, когда движение уже было начато. Тело само решало, что будет уместней, инстинктивно угадывая верно. Вот так, ощупью обнаруживая для себя, как должен идти ритуал кровавой клятвы, коленопреклонённый вампир коснулся губами поданной ему руки.

"Тьма моя!" - первые капли были пойманы ярким ртом, и мужчина экстатически прикрыл веки. Как же восхитительно это оказалось! Кровь Жан-Клода, кармин и сангина, амброзия и мрак, силой своей ошеломляла Арно. Он понимал неожиданно ясно для такого дурманящего мгновения, что не может взять много, что должен прерваться, едва притронувшись к раю. Потому он отпрянул, ещё не перейдя за рамки дозволенного. Но на секунду черты его правильного породистого лица исказились сочетанием томления и мольбы. А после словно заслонка рухнула - он вновь выглядел равнодушным, выговаривая слова, завершающие клятву:

- Кровь от крови моей, - жилы зазвенели от напряжения, они как будто должны были расплавиться от обманчиво вскипевшей в них крови, рвались старые узы, созданные при рождении Арно во тьму, творились новые, и это было похоже на переплавку раздробленного меча: - ...дыхание к дыханию, - горло перехватило, вампир покачнулся, всё ещё стоя на колене, но никуда не завалился, только зрачки превратились в две едва различимые точки, и бирюза радужек лихорадочно полыхала в плену тёмных ресниц. Арно казалось, он ни за что на свете не сможет произнести больше ни слова, но губы вывели, и голос (нежданно для его обладателя) не подвёл: - ...сердце твоё к моему, - вампиру показалось, что он почувствовал на мгновение сердце в чужой грудной клетке, как своё собственное, и два гулких, тугих удара слились в один, заменяя все звуки на свете.

Кипевшая в жилах горячая боль отпустила, растворилась и отошла в никуда, как и не было её. "Неужели всё? Узы с Нею разорваны?" Арно опустил голову, чувствуя себя, как марафонец. И только потому, что он не был человеком, ему нужна была всего секунда, чтобы перевести дух и после вновь подняться на ноги. Он смотрел на Жан-Клода сверху вниз из-за разницы в росте, но это ничего не значило. Понимая, что сейчас его судьба круто переменилась, он видел в Принце Сент-Луиса почти языческого бога. Решившись на помощь отчаявшемуся беглецу, Жан-Клод приобрёл в его лице преданного приверженца собственного не начатого культа.

Отредактировано Arno (13.08.12 15:13:23)

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
◕ «Circus of the Damned» Спальня Ашера ----->>

Темные коридоры «Цирка», переплетающиеся между собой под землей подобно змеям,  никогда не раздражали Ашера своей давящей тяжелой атмосферой. Ему приходилось по жизни находиться и не в таких эксцентричных местах, выходящих за рамки понятия уюта и комфорта, но, что для человека неприемлемо, для вампира – в порядке вещей.
За несколько не слишком скучных веков существования на этой бренной земле, он успел насладиться и ужаснуться различными обстановками и экзотическими антуражами, которые запросто могли ввергнуть в шок.  Жан-Клод же позволял декорировать своим подопечным их жилища по своему вкусу, если только не желал преподнести особенный подарок близким персонам, ведь во вкусе Принца Города было грешно сомневаться.
Поднявшись по крутой  лестнице на верхний уровень,  миновав очередную коварную развилку и выйдя в более облагороженный коридор, местами обшитый приятной на ощупь тканью, Ашер отставил свои лирические размышления в сторону и напрягся, ощущая, что Жан-Клод  не тяготился одиночеством в своем кабинете, видимо, любезно принимая неизвестного вампиру гостя.  Испытывал ли Ашер гордость за своего друга? Несомненно! Ведь еще со времен их совместного пребывания при дворе Белль Морт, ему посчастливилось наблюдать, как из Жан-Клода рождался некто,  кто со временем смог бы направить детей тьмы по нужному руслу, не прибегая к изощренным способам контроля и бессмысленным наказаниям, губительным для их разума. Уважение – это был сейчас основной пункт, который помогал Ашеру не слететь с намеченного здесь пути, красными нитками прошедшего по планам Белль и не убравшего видимую для неё угрозу. Уважение – было основой равновесия и мира,  царивших здесь  - в Сент-Луисе, когда оборотни создали свою мохнатую коалицию для поддержки друг друга, а вампиры прочно укреплялись в обществе на законных основаниях, не дающих право полиции и истребителям обманным путем лишать их жизней.
Увлеченный этим внутренним монологом, Ашер вплотную приблизился к массивной двери, ведущей в кабинет Принца Города. Помедлив, перед тем как постучаться, давая тем самым знать о себе по общепринятым правилам приличия,  вампир прислушался к голосам за дверью, моментально узнавая такой родной бархатный голос Жан-Клода и незнакомый, но… на удивление приятный голос гостя, повторяющий слова, завершающие  клятву крови.
- ...дыхание к дыханию ...сердце твоё к моему.
Это было волшебное таинство и неудивительно, что Ашер отлично ощущал магию, исходившую из-за стен кабинет Принца Города, только что принявшего под защиту своего крыла еще одного вновь прибывшего вампира. Сейчас глаза Мастера наверняка полыхали синим огнем, завораживающим всех вокруг, кто попадал в плен его чарующего  взгляда. Как бы то ни было, но взволнованный Ашер почувствовал жгучий укол ревности и всколыхнувшуюся опасную волну эгоизма, требовавшую немедленно нарушить почти интимное уединение этих двух вампиров. Будучи первым лицом, конечно, после Жан-Клода, Ашер обязан был быть в курсе всех дел  на их территории, а присоединение нового лица к Поцелую Жан-Клода было не само собой разумеющееся событие.
Задрав руку неуловимым движением, Ашер три раза коротко прикоснулся к твердой древесине, воспроизводя тихий, но настойчивый стук, привлекающий к себе внимание. Подождав несколько секунд для приличия, вампир играючи толкнул дверь, надевая попутно на лицо сдержанную вежливую улыбку, предназначенную для гостя Принца Города. Ашер не мог подрывать авторитет  Жан-Клода перед незнакомцами, это было бы несколько bêtement* с его стороны и походило бы на предательство.
Однако, войдя в так хорошо знакомый ему кабинет, исполненный в темных тонах дерева и кожаной мебели, вампир замер, растерянно взирая со спины на высокого незнакомца с прекрасными волосами, отливавшими чистейшим золотом в мягком освещении комнаты.
Получив тяжелый удар по своему чуткому самолюбию, Ашер невозмутимо шагнул за порог комнаты и, сложив руки на груди в оборонительно-настороженной позе, довольно учтиво поприветствовал присутствующих на французском:
- Bonne nuit, Messieurs! ** - а затем, лениво растягивая слова, добавил. - Mon ami, у нас сегодня гость?

____________________
* глупо (фр)
** Доброй ночи, господа!

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Едва ритуал завершился, как тет-а-тет был нарушен, и в кабинет Принца города вошёл его легендарный побратим и любовник. "Словами этот блеск не передать!" - мелькнула быстрая мысль. Будучи младшим из троих, Арно всё же знал о Жан-Клоде и Ашере что-то, пусть то и были пустые придворные сплетни, но в свою очередь он оставался для двух красавцев всего лишь очередным созданием линии блистательной Белль Морт, о котором они едва ли могли быть хоть сколь-нибудь наслышаны, да и зачем бы? Пока Арно был приближён к Ней, ему не одну ночь к ряду доводилось разглядывать прекрасно выполненные портреты темноволосого и златокудрого "ангелов", покинувших Её, которые Белль хранила с упорством, навевающим ассоциации на тему садомазохизма. Отстранившись мысленно от внезапных аллюзий, Арно, помедливший лишь миг, учтиво поприветствовал Ашера насквозь придворным поклоном в ответ на пожелания доброй ночи. Жан-Клод представил их друг другу, и вампир выговорил:

- Бесконечно рад знакомству, мсье Ашер.

А далее к нему не обращались, и относительно молодой вампир не считал верным вмешиваться в беседу великих. Его ещё не отпускали, и он не смел самочинно покинуть помещение. Мужчины говорили о деле, которое касалось его самого, потому, с одной стороны, было хорошо, что он присутствовал. С другой стороны, Арно стало ещё более не по себе в присутствии Ашера. Он выдержал мгновения общения с одним легендарным созданием, выдержать сияние сразу двоих было почти вызовом. Всё это слишком напоминало начало бала в Её поместье: слишком много блистательных чудовищ на одном паркете.

Сейчас, смея лишь вскользь глянуть на Ашера, Арно задумался, настолько ли верно он выбрал подарок для Принца, который хотел преподнести на будущую ночь? Первоначально затруднение было в том, что подарок не так шустро перелетел океан, как это сделал Арно. Но теперь, глядя на Принца и его "заместителя", мужчина начинал сомневаться в том, верно ли вообще он выбрал дар.

"Нынче они так полны силы, но так было не всегда, и может статься, что напоминание о прошлом вызовет скорее гнев, чем ностальгию".

Предпочитая минимально привлекать к себе внимание, Арно так и замер, где остановился, но поскольку он сам и являлся предметом беседы, принимать отсутствующий вид было бы скверно, и он вынужден был переводить бирюзовый сверкающий взгляд с одного великолепного лица на другое. Ох, как тесно ему было сейчас в роскошном кабинете Жан-Клода.

"Рубашка!" - вдруг спохватился вампир и начал застёгивать пуговки, принимая тот вид, в котором переступал порог кабинета несколькими минутами ранее. Впрочем, это у него получалось не как у застуканного любовника, а вполне непринуждённо, он возвращал рубашке первоначальный приличный вид неспешно, в движениях пальцев не было неловкой суетливости, словно бы Арно только то и делал, что одевался при посторонних, хотя часть правды была в этом, стоило лишь вспомнить ночи в Её покоях.