ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Смех Жан-Клода ласкал слух, заставляя улыбаться тоже. При желании тот мог бы  одним только голосом вызвать в собеседнике нужные эмоции, но Принц не злоупотреблял своей силой. Его голос сочился искристым весельем и казался почти осязаемым, но не подавлял магией.
Герарт расхохотался, пафосно взмахнув кружевными манжетами, и принял вид горделивый и загадочный, примерно такой, какими обычно изображали вампиров актеры. Не хватало лишь широкого плаща, в который можно было бы пафосно завернуться, оставля на обозрение миру только поблескивающие очи:
-Это не романтика, мон ами, это необходимость! - сохранять величественный вид, когда веселье распирало изнутри, было делом нелегким. Герарт, будучи натурой эксцентричной и жадной до простых человеческих удовольствий, обожал, когда что-то вызывало в нем такие буйные вспышки веселья. Он был из той редкой породы старожилов, кто боится утратить вкус к жизни и заскучать. Что проку в бессмертии, если тебе ничего не интересно и не вызывает никакого отклика в душе? Сидеть и чахнуть, прикидываясь ветошью, в старом замке, кляня современный мир - о нет, это вполне могло бы сойти за кошмар графа. И потому Герарт особо ценил наличие в своей жизни существ, способных вызвать в нем какие-либо эмоции.
- В нашем фамильном гнезде в Австрии была целая псарня... Впрочем, там и территории были несравнимо больше, - граф намеренно сказал "в нашем", поскольку его родовой замок давно стал считаться истинным домом всей их темной семьи, а не только наследием одного лишь Герарта. - Но здесь, я думаю, обойдемся одним. Я думал взять пса из приюта для животных. Люди не жалуют взрослых собак. Да и породистому щенку проще найти себе хозяев.
При фразе Жан-Клода о карликовых недоразумениях, которые набирали популярность среди людей в последние пару веков, граф снова расхохотался. Его смех не сочился магией, подобно голосу Жан-Клода, но был таим искренним и заразительным, что так же вызывал ответную улыбку.
- О, Жан-Клод, ты представляешь, как эти крохотные собачки подорвали мой авторитет как Мастера, призывающего псов? Кто раньше откликался на мой зов? Могучие волкодавы, изящные гончие, сенбернары... Да даже обычные городские псы выглядели внушающе. А теперь? Накрой я зовом Сент-Луис, ко мне сбежалась бы толпа напудренных  меховых комков с бантиками и в ботинках. Зачем ботинки собакам? O tempora! O mores!, - патетично вскинув руку, посетовал Герарт, продолжая при этом улыбаться.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

◕ Окраины города » Загородный дом Арно -----»»

На парковке перед "Цирком" в ночное время было не пусто и не страшно: множество припаркованных автомобилей, освещение в порядке, а у чёрного хода стояли, беседуя, двое не знакомых вампиру молодых, судя по исходившему от них жару, оборотня. Арно приближался практически кометой, но мало кто регулярно смотрит вверх, и потому его прибытия стоявшие у входа для сотрудников не заметили.

"Если я просто появлюсь перед ними, как чёртик из табакерки, неровен час, они меня атакуют, может, подстрелят, если при оружии. Но если я упаду ничком, едва ли я наведу сходу на мысль о том, что я жуть как опасен? Глупо. Будто я вывалился из вертолёта. Голый. Из вертолёт для извращенцев".

Медлить более было некогда. И уже рушась на землю, Арно выбрал золотую середину, он упал на одно колено, упершись в асфальт кулаком противоположной руки, и опустил голову. По инерции золотые длинные волосы колыхнулись вперёд и накрыли его торс. Энергии в вампире было больше, чем когда-либо, он утолил оба вида голода совсем недавно, к тому же пригубил от родника мощи триумвирата силы, куда более старого, чем сам Арно. Потому инкубическое очарование из него било, как свет из стадионных прожекторов. Вскинув голову, всё ещё коленопреклонённый вампир посмотрел на уже готовых ко всяким случайностям оборотней. И лицо его изображало мольбу в высшей степени её накала:

- Мне нужна ваша помощь! Принц Жан-Клод - мой мастер, от него сейчас зависит вопрос жизни и смерти.

И как бы мил и очарователен не был инкуб, следовало отдать должное, оборотни, которым он на всякий случай чуть-чуть морочил головы вампирским обаянием, смотрели на него уже поверх пистолетных прицелов.

- Пожалуйста, - перешёл вампир на особый, чарующий шёпот. Он понимал, что времени возиться и уговаривать у него нет, а персонал тут наверняка не ходит с крестами. - Скажите ему, что я здесь, и что я спасаюсь от преследования. Моё имя Арно.

Один оборотень, опустив оружие, сказал:
- Я схожу, побудь тут, мало ли.

В ответ он получил кивок от напарника, и всё же поинтересовался:
- Тебе прислать кого-то для... компании?

Остающийся с Арно отрицательно мотнул головой. И только тогда оборотень, который согласился выяснить, что к чему, скрылся в недрах клуба, прикрыв за собой дверь чёрного хода. Его напарник, не пожелавший оставить Арно без присмотра, всё не опускал пистолета. Откровенно зачаровывать его вампир не решался, лишь немного и ненавязчиво приукрашивал самого себя, чтобы такую красоту по меньшей мере было жаль дырявить пулями. "Если не опускает оружие, значит, пока намерен при случае пустить его в ход. Плохо".

- Здесь не безлюдно. А я, увы, не одет, - он дал оборотню додумать мысль самостоятельно. Сначала мужчина нахмурился. Видимо, перебирал варианты действий.

"Да уж, парень, ты в футболке и брюках, накинуть на меня тебе нечего. Соображай! Впусти меня внутрь!"

И даже если оборотень был не самым смышлёным на свете, одно он знал точно - пока напарник не вернётся с одобрением, никакого кровопийцу, свалившегося откуда-то сверху в одних ботинках он в "Цирк" не пропустит. Качество для охраны было в самый раз, только вот Арно оно вовсе не играло на руку.

Продолжая накладывать ан себя маскирующие чары, чтобы казаться приятней, чем он есть, то есть скрывая на своём теле засохшую кровь, которой, конечно, пахло, но хоть не было её видно, и не только кровь, он ожидал возвращения второго охранника. Однако ситуация решилась и без него. Тот парень, что наставил на него пушку, чуть-чуть поменялся в лице, кивнул в никуда и опустил оружие.

- Можешь пройти.

Более не задерживаясь, Арно вошёл в "Цирк Проклятых", и в паре метров от выхода вновь столкнулся с уходившим оборотнем. Тот встретил его с распростёртыми объятиями, держа в руках плотный длинный халат.

- Благодарю Вас! - просиял Арно, искренне полный благодарности за такую любезность. С этой стороны он к кабинету мастера не ходил, и места узнал только на середине пути. А вот халат пришлось испортить, Арно не считал правильным вынимать болт из тела, а восемнадцатидюймовый заряд на большую часть своих дюймов торчал из спины наружу, халат бы не накинулся так просто, потому вампир сначала проковырял когтём в халате дырку, а после, пользуясь помощью оборотня, надел вещь так, чтобы болт прошёл в свежее отверстие. Факт того, что он был атакован, Арно решил выставить наружу.

-----»» ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Кабинет Мастера города

Отредактировано Arno (24.11.12 21:27:48)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

-Я полагаю, что данный казус вполне можно использовать, как оружие массового поражения! Не представляю, кто смог бы остаться равнодушным при виде такого чуда...
- О, конечно! Я буду обращать врагов в бегство одним видом своей пушистой армии, - Герарт улыбнулся. Ему положительно нравилось, что Жан-Клод  разделял его взгляды на жизнь и не был чужд не только негативным эмоциям, но и веселью. Среди старых вампиров искренняя радость почему-то была чем-то вроде моветона. Пожалуй, это одна из причин, почему в свое время Герарт, уловив за собой первые признаки равнодушия к окружающему миру, сорвался в путешествие, отказавшись от ранга принца. Графского титула ему вполне хватало, а пылиться в своем древнем замке, когда мир так стремительно меняется, казалось высшей глупостью.
Веселье было прервано буквально влетевшим в кабинет оборотнем. Беззаботное выражение тут же пропало с лица графа, тёмные брови нахмурились. Он достаточно знал современный мир, чтобы судить, что даже самый безумный охотник на нечисть в нынешний век возьмется скорее за серебряные пули, нежели за стрелы. Привычка использовать оружие прошлого принадлежала к тем, кто считал это прошлое своим привычным веком.
Свои мысли Герарт высказал вслух, добавив:
- Если наши догадки ранее окажутся верны, смею думать, что твоему мальчику грозит куда более серьезное наказание за побег, чем одна стрела в спину. Возможно, ему лучше будет укрыться? Я могу предложить свою защиту твоему подопечному, друг мой. Едва ли прихвостни Белль Морт осмелятся лезть в особняк к Мастеру, никак не зависящему от их хозяйки.
Граф искренне хотел помочь и действительно считал, что, так сказать, на нейтральной территории преследуемому вампиру будет грозить меньше опасностей. Белль Морт была достаточно умна, чтобы понимать, что претензии к Жан-Клоду, являющемуся ее созданием, и попытки предъявить что-то сильному мастеру совершенно другой линии крови, - вещи разные.

Отредактировано Gerart (24.11.12 21:47:57)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

◕ Округ: «Circus of the Damned» » Парковка | Черный ход -----»»

Оборотень подвёл его к самой двери. И без указания начальства удаляться, похоже, не намеревался. Но Арно уже не следил за его действиями, так как дверь раскрылась после стука, а предупреждение о том, кто за дверью, если и было, то, похоже, мысленное. Впрочем, Арно не обращал внимания на частности, которые его мало касались.

"Забавно, как шутит провидение! В прошлый раз я встречался с Принцем, преисполненный надежд никогда более не испытать унижения и боли от тех, из чьих когтей только что выцарапался".

Воображение сыграло с Арно злую шутку, вдруг непрошенно нарисовав перед его взором, что в кабинете его дожидаются Колберт, Кристоф и Бьёрн. Иллюзия была сиюминутной, но такой яркой, что расшалившиеся нервы заставили вампира вздрогнуть, когда дверь за ним закрылась. Но мимолётный морок сошёл.

Та красота, которой от насыщенности силой на данный момент лучился Арно, была настолько совершенной, что даже выражение отчаяния на лице вампира смотрелось очаровательно, с него в самый раз было писать некоего агнца, только вот адских искусителей в кабинете хоть и было с лихвой, бояться здесь ему никого не стоило.

Поскольку вся кровь на Арно давно засохла, на халате, надетом на мужчину, пятен не проступило. Однако вампиру явно было не до того, чтобы смывать со своей спины, плеча, рук, груди и живота заскорузлую кровь, потому без иллюзии (которую он наложил на себя, чтобы охрана меньше всполошилась при его появлении) того, что с ним всё в порядке бардовые росчерки в вырезе халата на груди выглядели мало обнадёживающими. Что бы ни происходило с вампиром ранее, это было очень, очень плохо. К тому же болт по-прежнему на добрых 16 дюймов торчал из спины наружу, что не добавляло облику мужчины благополучия.

- Доброй ночи, мой Принц. Господа, - его хватило на то, чтобы совершенно придворным образом опустить голову перед старшими, в символическом жесте отводя в сторону от белой шеи прямые насыщенно-золотистые пряди. Волосы потекли между пальцев, перемазанных кровью и сверкающих глянцем острых ногтей, как мистическая река Эльдорадо, чистый аурум. Через миг Арно всё же поднял притупленный на мгновение взгляд, глаза его сияли практически неприлично ярким пламенем магии, таким сильным, что от окружающих глаза пушистых ресниц на лицо падали тени. С одной стороны он был чертовски полон магии, с другой, то, от чего он бежал, явно не впечатлилось бы возросшим на эту ночь уровнем его сил. - Прошу прощения за мой неприличный вид, но, увы, выбор меж гардеробом и жизнью я сделал не в пользу первого.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Желание избежать каких бы то ни было касаний было сильно, но Арно прошёл своеобразную школу придворного инкуба, потому даже после череды недавних изнасилований всяческие взбрыки в себе успешно поборол. Мастер изучал перемены в нём, и он не мешал. Главное было для Арно, чтобы тут его не сочли опасным в связи с тем, как он вдруг переменился. Но лгать Принцу было невозможно. Потому подозревать в Арно заговорщика было бы нелепо, по крайней мере, он сам на это надеялся.

- Кто причастен к случившемуся? Расскажи мне все! А эту штуку нужно немедленно вытащить! - Жан-Клод не хотел недомолвок, но белокурый вампир понимал, что на его версию событий приезжий триумвират найдёт, что ответить. И прежде, чем начать рассказ, Арно заметил осторожно, прежде, чем с ним стали что-то делать:

- Стрела вросла в плоть, её нужно вырезать. И сохранить. Иначе у меня не останется аргументов. И... - мелодичный голос был настолько преисполнен соблазна даже на самых простых словах, что вампиру, немного растерявшемуся в буре новых энергий, одолженных на время, стало неловко. - Извините. Я понимаю, что дворцовые интриги не закончатся на том, что я расскажу вам.

Арно рассудил, что принц хочет, чтобы он высказался при присутствовавших в кабинете вампирах, и хотя он их не знал, по сути самого Жан-Клода он видел лишь второй раз в жизни. Потому счёл себя уполномоченным продолжать при всех:

- Когда я вернулся вчера от Вас, перед самым рассветом, так как мой дом находится за городом... - он прервался, вдруг усмехнувшись и прикрыв глаза на миг: - Как глупо вышло. Я вчера не оставил своих контактов. Даже адреса не назвал! - Арно приосанился и продолжил: - Так вот, мой Принц, я вернулся в дом и обнаружил, что меня там заждались. Мой создатель, Кольбэр, так его зовут на французский манер при дворе Белль Морт, и его триумвират силы, приехали за мной в город.

Рассказывать отдельно, кто такой Колберт, едва ли требовалось. Он слишком давно и бессменно был штатным изувером Белль Морт, наверняка издевался и над Жан-Клодом, пока длились его сто лет плена при дворе в обмен на жизнь изуродованного Ашера.

- Меня обвинили в том, что я оставил живого и не обезумевшего мастера совершенно без повода, покинул его, сбежал, но... Он не вспоминал обо мне весь год! И, мсье, когда я вошёл и видел их всех, Кольбэра, его огромного скандинава и полоумного колдуна, я пожалел, что солнце не догнало меня в дороге! - его голос так возвысился, что завибрировали стёкла в мебели. Арно спохватился и стих. Он не представлял, как далее будет рассказывать подробности их конфликта. Но должен был рассказать, потому, что в начинающейся придворной игре всякая тонкость могла оказаться поводом как дать отпор приезжему триумвирату на основе закона, так и уступить их требованиям. Но Арно молчал, его веки чуть приопустились, делая взгляд то ли томным, то ли безразличным с виду. Он искал в себе силы продолжить. По лицу было видно, как напряжённо стиснута челюсть. Под тьмою ресниц в полуприкрытых сияющих магией глазах закипали слёзы. Он боялся даже самих воспоминаний о Колберте так, словно тот стоял у него за спиной. Нужно было продолжить, но губы не размыкались, и потому решившись вылить всё до донца, но не при всех, Арно нашёл взглядом глаза Жан-Клода, потянулся к нему мысленно и выплеснул на него поток своих воспоминаний о прошедшей ночи и новом вечере. От мгновения как он вошёл в свой дом и до мига, когда сделал прыжок с забора в вечернее небо, догоняемый болтом арбалета.

- Простите меня, мой Принц, - прошептал Арно, с немигающих глаз по скулам всё же покатилась кровь, заменяющая слёзы. - Я так Вас подвёл... выходит, - заключил он, вновь пролистав вместе с Жан-Клодом свои воспоминания, - что я напал на зверя Его зова.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Но если тебе мы будем полезнее здесь, я готов переехать, - граф сказал слова, которые предполагали, что Яноша никто никуда не тащит. И потому, чтобы закрыть эту тему, вампир кивнул утвердительно, глядя на своего спутника. Разумеется, он всюду последует за графом, разумеется, он сделает это абсолютно добровольно.

И тема была отложена или же совсем исчерпана очень вовремя. Потерянное дитя вернулось под крыло своего опекуна. Но в первые мгновения Арно произвёл на Яноша такое сильное впечатление своим перенасыщенным инкубическим очарованием, что мужчина на краткий миг напрочь позабыл о страданиях беглеца. Выражение лица у Яноша было примерно как у человека, которого уговорили зайти глянуть на некую безделицу, которую к конкурсу школьного творчества нарисовал любимый внук, а посреди гостиной в качестве бабулиной гордости красовался как минимум "Святой Себастьян" Моро. В общем, Янош был ошеломлён. И если его первую реакцию, которой он всё же вскоре подавил, успел заметить его спутник, то Герарту впору было опасаться того, как отреагирует Янош на проявления настоящего ardeur. Быть может, предубеждение вампира против особой силы чужой линии крови было продиктовано природной уязвимостью перед нею? Но пока всё оставалось голой теорией. А под действием лучистого очарования Арно Янош всё-таки встряхнулся и, понимая, как был захвачен им, озадаченно нахмурился.

Чужая трагедия трогала его не так остро, как графа. И всё же он не так ярко сопереживал по совершенно особой причине. Ужас, которым полыхнуло от вампира, оказался таким несказанно манящим, что год, целый безумный год, некормленая сила проснулась. Голодный очнулся посреди пира. И, чтобы не терять лица, был вынужден не прикоснуться к яствам, а бежать прочь. В буквальном смысле. В какой-то миг своего рассказа Арно заплакал, и это мгновение было пиком его внутренней неприкрытой истерики, не до конца выплеснутой, но от того ещё больше приправленной ароматным, богатым потоком страха. Янош медленно повернулся к Арно всем корпусом. Зрачок его левого глаза расширился, взгляд заполыхал магией. Вампир глухо и коротко застонал, словно его укололо внезапной болью, и с заметным усилием поднял свои руки, пальцы на них были напряжены и застыли подобием когтей хищной птицы.

- Как прекрасно он боится, - прошептал не своим голосом Янош, лихорадочно бледнея на глазах. Напряжённые пальцы корсетом обхватили его собственное горло. Он оставался недвижим из последних сил. Но его желание наброситься на испуганного Арно было так чудовищно сильно, что только заработанный веками опыт контроля держал его во вменяемом состоянии, однако год тотального голода в магическом плане - это весьма и весьма плохо. Янош был на грани, он чувствовал, что его поведение лишь сильнее пугает итак переполненного ужасом вампира, и тем самым Арно вовсе не помогал ни себе, ни ему. - Жан-Клод, прошу Вас, распахните дверь.

Ни объяснять, ни повторять времени не было. Horreur брал над Яношем верх, и воздух комнаты словно отяжелел, наливаясь ощущением чёрной талой воды, краски жухли вокруг, заполняя всё вокруг Яноша муаром, созвучным с кошмарным сном, от которого никак не очнуться.

"Я пропал".

Отредактировано Janosh (27.11.12 00:43:58)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Герарт среагировал моментально. Как только первый толчок знакомой острой силы, словно выедающей все краски вокруг, пронесся по комнате, граф метнулся к Яношу, ухватил того поперек груди, прижимая к себе. Он не мог бы поручиться, что Янош сумеет выйти из кабинета и не атаковать Арно своей силой, которая поднималась, подобно гигантскому цунами.
Жан-Клод загородил собою Арно, и в кабинете стало душно от приторного сиропа ardeur. Удерживающий Яноша Герарт, памятуя о том, как сильно сам Янош опасается силы линии крови Белль Морт, тяжело сглотнул, моментально прикинув, какими печальными могут быть последствия для его подопечного, если его ошалевший голод отвлечется с Арно на страхи самого Яноша. От медового, сладкого, тяжелого воздуха в легких словно занималось пламя, и Герарт напрягся. Сила Жан-Клода хлестнула и по его собственной жажде чужого страха, превращая взметнувшуюся при виде юного вампира жажду в страшный коктейль .
- Жан-Клод, прошу, не нужно! Я боюсь, что ardeur и horreur  в таком тесном помещении никому не пойдут на пользу, - голос графа был хрипловат, четче проступил акцент, но интонации не изменились, оставшись такими же  спокойными, как если бы речь шла о погоде. - Прости, mon freur. Мы не напитали жажду Яноша, потому что я считал себя не в праве вести его утолять horreur прежде, чем он официально будет представлен тебе. А год заточения не лучшим образом сказалось на выдержке, ты же понимаешь. Все было бы хорошо, но мсье Арно... От него исходит такая волна ужаса, что horreur откликается даже во мне, хотя я кормился досыта всего пару дней назад.
Янош дернулся в его руках, и Герарт сильнее стиснул его, продолжая говорить:
- Янош, разумеется, не убьет его. Но ему нужен страх, нужно питаться. Если Арно позволит, он будет избавлен от своего ужаса на какое-то время...Правда, и силы в нем значительно убавится, - граф бросил взгляд на светящееся белизной прелестное лицо с кровавыми дорожками слез, выглядывающее из-за спины Жан-Клода. - Если же нет... Янош выйдет прочь из кабинета, но  кому-то в коридоре придется послужить ему донором. Но сдерживать свой голод он больше не сумеет. Ваш ужас, молодой человек, настолько огромен, что даже я едва не потерял контроль.
Хотя Герарт и не видел, что именно случилось с вампиром после встречи с Колбертом, он был достаточно осведомлен об этом английском Henker, чтобы понимать, что степень страха нисколько не преувеличена. Как вампир Колберт был не на много старше, чем Герарт, однако, создав триумвират силы много столетий назад, он успел накопить столько силы и был столь необуздан, если речь шла о причинении боли, что встречаться с ним даже один на один Герарт никому бы не пожелал. При дворе Белль Морт было только так - ее подчиненные делились на две категории. Прекрасных марионеток и тех, кто этих марионеток пас и наказывал, если они смели вызвать гнев своей госпожи.

Отредактировано Gerart (29.11.12 00:36:45)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

- Здесь нет твоей вины, Арно. Я знаю Кольберта многим дольше тебя. По собственной инициативе он никогда, слышишь? Никогда бы не последовал за тобой.

С одной стороны это озадачило Арно, ведь всё, что говорили ему, противоречило такому выводу, с другой стороны стало втройне обидно, что мучили его "для галочки". Не за проступок, а потому, что так более ладно смотрелась ложь. Смятение, поднявшееся в душе вампира, на какое-то мгновение чуть пригласило бушующий в нём страх, но угроза уже нависла над Арно. Один из гостей, которых вампир ненароком застал в кабинете мастера за приватной беседой, похоже, происходил из рода Морворен. И судя по тому, что началось и что сказали о нём, был очень голоден. А Арно своим появлением, и вернее, своим страхом разбередил его жажду до космических размеров.

Жан-Клод загородил Арно собою раньше, чем тот что-либо предпринял сам. Да и что он мог бы? Убежать? Дать отпор? Он совершенно ничего не знал о гостях Принца, любое поведение могло оказаться чревато последствиями, предугадать которые при полном незнании ситуации Арно не мог. Чтобы не напортачить больше, чем он уже сделал, вампир застыл на месте, понимая, что ему стоит всецело положиться на решения Принца, что бы тот ни решил. Арно готов был поступать так, как велит ему Жан-Клод, подвести его снова было бы немыслимо, Принц был его единственной защитой от всех больших и страшных монстров ночи. Учитывая разницу в уровне сил, Арно не чувствовал себя самого сверхъестественным созданием рядом с таким, как Колберт. Под внимательным взглядом изувера он был слаб, как человеческий ребёнок. И это угнетало, но Арно знал, что у него есть шансы стать сильнее, однако на такие перемены потребуются века. А пока он слаб и послушен. Хотя при таком мастере, как Жан-Клод послушание могло быть продиктовано не только страхом перед тяжёлой рукою, и это разительное отличие, пожалуй, было основной причиной того, почему его пока недолгое правление привлекало к себе так много постороннего внимания среди его собратьев. Но общая теория сил и талантов отходила на задний план, уступая тому, что происходило здесь и сейчас на практике. Чтобы набраться сил с годами под крылом Жан-Клода для начала требовалось выжить в круговороте безумных событий. Арно понимал, что вампира, которого назвали Яношем, возбудил страх Арно. И по уму надо бы успокоиться, но очень непросто перестать бояться вовсе, когда тебе, испуганному по одному поводу, говорят, что себя сожрёт некий монстр, если ты не перестанешь вонять страхом, и уж тут он начнётся по другому поводу по-новой, или, что ещё хуже, добавится к предыдущим переживаниям, сделав жертву, которой не к радости своей снова оказался Арно, ещё вкуснее для моры словно слоёный пирог.

Высокий темноволосый вампир, гость Принца, заговорил, и слова его хоть порой и звучали жутко, в общем и целом давали надежду. Однако прекрасно осознавая что такое Ardeur, Арно прикидывал, что в случае с Horreur всё может оказаться хуже, чем он сможет вынести после того, что с ним творилось последние сутки. Ведь чтобы выжать силы через эмоцию, её нужно довести до небывалого пика. А бояться так, как "Вам и не снилось" было слабо интересной перспективой для Арно. И что, что Янош вырвется в коридор и накормится на ком-то ещё? Это устраивало Арно куда сильнее, чем то, что сейчас жуткая фурия накинется на него и вонзит в его сознание всё то, что пока клубилось неясным тусклым маревом вокруг него, как пар над кипящей кастрюлей. И уже сам этот "пар" был достаточно ужасен, чтобы не захотеть оказаться в самой гуще кипятка. И всё же Арно пообещал себе, что сделает так, как решит Жан-Клод. Потому, не спеша выйти из-за его спины, вампир заговорил, негромко, но на слух тут никто не жаловался:

- Простите меня, мсье, - Арно, увы, не знал имени темноволосого мужчины, который каким-то чудом, но справлялся с голодным собратом. - Я не желал растревожить Вас и мсье Яноша. Я не посмел бы помешать вашей встрече с Принцем Жан-Клодом, если бы ситуация была хоть на йоту менее опасной. Но я не хочу, чтобы Янош кинулся на меня, - он не стал напрямую обращаться к Яношу, так как понимал, что тот уже не поддержит диалога.

Но ситуация стала ещё сложней. Дверь была распахнута Принцем по просьбе Яноша, ближе всех к ней, ровно за спиной Жан-Клода стоял, собственно, сам Арно. И вот в проёме двери показалась девушка. Арно, совершенно сейчас не кавалер, полный ужаса, в одном халате и со стрелой из спины не сверкал харизмой, но он был так переполнен силой инкубического очарования, что пресыщенная на сегодня метафизика тут же откликнулась на бездну чужого голода, в отличие от Horreur, такого знакомого и понятного. Всё ещё стоя за спиной Принца и будучи сейчас ближе всех к появившейся девушке, Арно повернул к ней голову и понял, что отводить взгляда не хочет. Пусть и опасная в своём голоде, девушка была меньшим из зол по сравнению с одичавшим исчадием Морворен.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

  - София!- родной голос звучал, словно из соседней, нет, не комнаты - реальности. Мастер отлично знал, что такие моменты в жизни девушки довольно редки, и каждому из них предшествовал весомый повод. Но в этот раз она держалась молодцом, в сравнении с прошлыми, скажем, "вариантами развитий". Пальцы скользили по гладко отполированному дереву, а реальность норовила сузиться и закончиться в глазах вампира, смотревшего на нее. Даже через свой собственный голод и заполняющий каждую клеточку ardeur, она почувствовала, что они одной линии, такие глаза больше ничем не объяснить. По себе знала. И чем дальше она съезжала на пол, тем больше могла различить стрелу и кровоподтеки. " Ему же нужна помощь..." Одна из последних мыслей, сформированных самой Софией. даже когда она сама была не в лучшем состоянии, рефлекс со странным для современности сломом "забота" срабатывал автоматически.

  - Отец, ему же больно... - только лишь шепнула она, в тот момент, когда потеряла сознание, или как еще можно было объяснить то, что на какое-то мгновение она была словно вовне, или мертва. Но это только на первый взгляд. Как только она закрыла глаза, то словно очутилась в глубоком подземелье. Ее окружали скалы, может, им было не одно тысячелетие, они пахли древностью. И не было просвета. А она? Софи чувствовала себя человеком, у нее болели ступни от соприкосновения с острыми камнями, было тяжело дышать, словно кто-то засунул кляп в рот, она не могла кричать от страха и боли.
  "Возьми себя в руки, это всего-лишь магия..." - весьма оптимистичная мысль. Она собрала силы, сжала кулаки, что, кстати, отобразилось на ее реальном теле сжатыми до скрипа зубами и кулаками, на которых кожа натянулась тонким, почти прозрачным пергаментом, еще больше обнажая рисунок мелких капилляров и вен. Поджатые губы указывали на борьбу где-то на грани ее возможностей.

  - Все в порядке, это всего лишь сила... - "Да!...Отец? Отец!" - знакомый голос звучал издалека, словно бы он находился в другом конце того коридора. И словно что-то подталкивало ее в том направлении, она побежала изо всех сил, но привычной вампирской скорости она не чувствовала, разбивала ноги, даже кололо в левом боку, - совсем как человек! В тот момент она дернулась всем телом в руках Мастера и буквально в долю мгновения вывалилась на пол из рук отца. Упав на пол, она поджала колени к животу, обнимая их ладонями, словно хотела свернуться в комочек. Коса расплелась окончательно, и по полу мягкой волной легли ее кудри.

  Она бежала, там, где-то на задворках своего сознания, и чем дальше она заходила, тем отчетливее были слышны сначала голос Мастера, а потом и другие голоса. Она увидела перед собой огромную дверь, из-под которой сочился свет. Что делать? Конечно же, открыть! Страха больше не было, но стоило прикоснуться к ручке двери, как перед глазами всплыло все, что ее заставляли делать в Трансильвании, по телу пробежала дрожь, это был ardeur, и теперь Софи знала, почему он мучает ее. Но она распахнула дверь...

  Узкая полоска света превратилась постепенно в очертания комнаты Мастера, вслед за ними стали различимы фигуры присутствующих. Софи теперь была полностью под контролем, но теперь ее ardeur чувствовался словно букет, который проносили через комнату. Только пронесли, самого его не видно, но сладкий запах все еще щекотал нос.
  Стараясь подняться, девушке удалось только сесть, поджав под себя ноги, и убрать кудри на один бок. Было даже страшно представить, что конкретно она могла тут делать или говорить, пока боролась с собой, и еще страшнее представить реакцию их на все это. М-да, знакомство вышло комом.

  Подняв глаза и посмотрев вдаль комнаты, Софи увидела, а скорее, наконец смогла разглядеть двух вампиров. Древнего блондина, ранее незнакомого ей, и Герарта, чье присутствие невольно вызвало улыбку и вздох облегчения. София побаивалась древних незнакомых вампиров, не присягнувших Принцу. Они были потенциально опасны по разным причинам.

  Но как же стрела? Запах засохшей, запекшейся крови не грозил ничем хорошим. Видимо, девушка практически пришла в себя после произошедшего. Хотя все еще состояние ее держалось в норме ее моральными усилиями и поддержкой отца. И только.
- Вы звали врача? - Софи вопросительно посмотрела на Мастера, а затем на Арно. - Ему же больно...

Отредактировано Sophia Ricci (29.11.12 23:30:35)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Руки графа разжались, давая возможность рвануться вперёд, но Янош ещё и шелохнуться успел, как его снова придержали. Собственно, из-за той девушки, что появилась на пороге кабинета. Однако, что примечательно, сам Янош накидываться на неё как раз не собирался. Чужой голод и слабость делали из девушки на её радость и, пожалуй, на большое счастье самого Яноша, не самую заманчивую добычу. Полный сил донор всегда предпочтительней того, что мается голодом.

Вампиры в комнате переключились немного друг на друга, и это же обстоятельство дало Яношу шанс исключить их из меню на мгновения, которые требовались для того, чтобы покинуть пределы кабинета. И хотя он мыслил сейчас с позиции Horreur, память у них с силой была общая, и подсказывала она, что по коридорам "Цирка Проклятых" снуют охранники, ликантропы, полные сил, и, Янош в этом не сомневался, полные страхов. Ликантропы всегда были самой вкусной добычей. Пировать на своих же являлось почти моветоном (нападение на графа для Яноша и вовсе было смерти равно), от людей энергии получалось меньше. Значит, всё, что стоит искать, находится за пределами кабинета.

Янош на мгновение замер на пороге, вскинув голову и разбрасывая сети horreur по переходам цирка. Не с целью всех напугать. Он искал чужие страхи, узнавал, куда стоит двигаться. А те, кто обитал на прощупываемой им территории, на краткие мгновения вдруг вспоминали о личных страхах, мимолётно для них, но достаточно для вампира, чтобы ознакомиться с меню. Янош не привередничал, куда уж там, он жадно искал кого по-сочнее. Секунды он так и стоял, упираясь ладонями в противоположные планки дверного проёма. А после с него сошла неподвижность, по спине вампира прошла волна дрожи, которую можно было бы назвать сладострастной, если бы не тот повод, по которому он так преисполнился томительного предвкушения. Янош ощутил страх, связанный не с трагедиями детства, не с проблемами сексуального созревания и прочим, прочим, прочим, чем были забиты головы местных ликантропов, он почувствовал страх в свой адрес. Он дотянулся сетью horreur до того существа, что трепетало именно перед ним самим, его сутью, его волей. Здесь не нужно было даже ничего прибавлять. Донор был идеален! И Янош знал, что это создание никуда не денется от него не только из-за ужаса, которым Янош накроет испуганную леди, а ещё и от того, что зверь, в которого обращалась женщина, был полностью в его власти.

Резко повернув голову в сторону дальней лестницы, на которой он ощутил ламию, вампир улыбнулся, в чудовищном оскале обнажая клыки, и уже в следующее мгновение Янош сорвался с места, исчез так быстро, словно кто-то смонтировал кадры: только что мужчина был в проёме двери, а вот его уже и след простыл.  И никто из тех, кого по пути к заветной добыче миновал вампир, не был даже приблизительно так же желанен для его Horreur, как она. Какие-то минуты назад, пока ещё был вменяем, вампир рассуждал о том, что не уверен, может ли полноценно подчинять себе ламий, но сейчас horreur не только вытеснил из него сомнения, а и дал фундаментальную уверенность, что власть его непреложна.

-----»» ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Подземные коридоры

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

◕ Округ: «Circus of the Damned» » Кабинет Мастера города -----»»

Когда их разделял только поворот лестницы, Янош замедлил шаг и накрыл пространство таким плотным плащом ужаса, что дыхание тех, кто попадавших под него, становилось проблемным процессом, горло попросту забивал страх, плотный, мокрый, душный кошмар. И хотя сейчас в сетях оказалась только одна единственная добыча, это ни капли не огорчало вампира. Самое богатое угощение из возможных в "Цирке" оставалось за поворотом, и Янош сделал те несколько шагов, что отделяли его от ламии.

Они встретились лицом к лицу, разделявшее их расстояние можно было покрыть, протянув руку. И вампир, приковавший к себе жертву взглядом единственного зрячего, но не лишённого магии глаза,  раскрыл губы, улыбаясь страшнее, чем многие щерились. Ужас был всеобъемлющим, желания, возможности, варианты стёрлись под натиском страха. Вампир смотрел на ламию, он не хотел, чтобы она перекидывалась, возвращаясь в свой облик из человеческой формы, саму вероятность трансформации оттеснил кошмар, пульсировавший вокруг колкими обломками и с каждым ударом всё больше вбивавшийся в чужую плоть. Единственным из оставшихся выборов было дышать или нет, потому, что вдохнуть слишком страшно, чтобы решиться на это вновь без промедления. И дело было уже не в собственных страхах женщины, судороги ужаса мог вызвать любой сегмент мира, окружавшего её, хоть бы и цвет стен. Сила Horreur проникала в разум, доводя до исступления. И волна первобытного страха, исходящая от ламии, была так хороша, что бурей взревевший Horreur всё подстёгивал её и подстёгивал, доводя до изнеможения.

Янош не хотел, чтобы женщина упала. Потому он потянулся к ней, сделал ещё один шаг, и просунул руку ей за спину, впечатывая ладонь в поясницу. Янош ощутил под пальцами прохладный шёлк чёрных длинных волос женщины, которые только что попутно прижал к талии, опоясанной чёрной лентой. Но это чувство было даже дальше, чем фоновым. Разум фиксировал происходившее, чтобы вампир уже после его обдумал, ведь Янош ничего не забывал из того, что совершал в приступах horreur, тем более такими необузданными его силы давненько не бывали. Всё же он прожил половину тысячелетия, что было достаточным сроком для управления своим даром, однако год заточения и тотальный голод дали магии разнуздаться.

Когда ламия была переполнена страхом до края, и от того, чтобы он пролился весь, её отделяла ещё лишь малая капля, вампир, по прежнему удерживая её одной ладонью поперек тела, приложил другую к затылку женщины, заставляя неотрывно смотреть себе в лицо. Меж ними сохранялось расстояние, достаточное для того, чтобы называться приличным, Янош не прижимал её к себе, но и отодвинуться не давал, хотя вряд ли на такое у ламии оставались силы.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Герарт вышел вслед за Яношем, но остановился у самой двери, наблюдая. Янош искал идеальную жертву, и граф считал, что его долг - убедиться, что вампир не  отправится нагонять страх на людей. В Цирке шло очередное шоу, скопление людей было слишком велико, а выпущенный на такую толпу horreur грозился обернуться массовой паникой.
Но замерший на мгновение Янош внезапно рванул в сторону служебной лестницы. Герарт потянулся собственной силой в том направлении и почувствовал оборотня... Нет, не волка и не крысу, которых было множество в Цирке. В воздухе неясным ощущением  туго натянутой струны дрожало еще что-то, словно невидимая связь, внезапно сделавшая существо на лестнице самым притягательным для питания. "Неужели змея?"
Граф немного удивленно приподнял брови и вернулся в кабинет. Он не считал нужным пасти Яноша, как неразумного птенца, в конце концов, тот являлся Мастером уже много веков. А, раз на лестнице нет простых посетителей, стало быть, и опасности никакой нет.
Оставив, таким образом, своего подопечного решать проблему утоления голода в одиночестве, Герарт улыбнулся всем присутствующим.
- Через двадцать минут все будет в порядке. Еще раз извини, Жан-Клод. Не слишком спокойная ночь  у тебя выдалась, - граф улыбнулся сидящей на полу  Софи, отвесил в ее сторону изящный поклон. -Доброй ночи, фройлян.
Не будучи уверенным, что Жан-Клод в курсе всех путешествий и знакомств своей дочери, граф решил не демонстрировать так уж напрямую, что знаком с Софией.
И, кроме того, в кабинет вошла крысолюдка-врач и занялась ранами Арно, так что Герарт просто молча опустился на стоящий напротив стола резной стул для посетителей и замолк, чтобы не мешать процессу извлечения болта из тела вампира.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Всё, что она могла ему дать, Янош вытянул до капли, дальше была бы только гибель, но ламии удачно бессмертны, в этом смысле они идеальные доноры для сверхъестественной охоты, но не всякому повезёт избежать рокировки, назвав древнюю тварь своей добычей.

Он больше не удерживал женщину и дал ей осесть на ступени, сила horreur затихла, насытившись. И вампир вернулся к реальности в полном объёме своего восприятия. Он, конечно, не удивился, словно только что тут оказался. Но, нанесённая магией, беспощадность оставила его. Понимая так же ясно, как в мгновения одержимости horreur, что перед ним не человеческая женщина, а ламия, вампир протянул к ней ментальные нити и позвал, сначала мысленно, не формулировкой, не фразой, а импульсом, нацеленным мастером на зверя его зова. И через мгновение к импульсу добавились слова:

- Я помогу Вам подняться, - он не стал спрашивать "Позвольте, я помогу", потому что посчитал это глупым на фоне того, что только что о куда более важных, более критичных вещах не спрашивал. Зная по опыту, на сколько должна быть сейчас ослаблена его жертва, Янош принял решение взять её на руки. Ведь куда-то же она шла по лестнице. Стоило, как минимум, убрать даму с прохода, а ещё лучше - показать местному медику. Конечно, ламия была куда сильнее, нежели любой другой ликантроп, к тому же она была древним существом, она не ощущалась юной, но и Янош вытянул из неё столько, сколько ни из кого прежде не вытягивал за раз. Да что там! Он утолил голод, скопившийся за год, притом утолил с лихвой, хотя до заточения кормил horreur пару раз в неделю.

Вампир наклонился и быстро, но аккуратно взял ламию на руки, чудесные волосы провисли, не удерживаемые ничем. Пока бессильная, она могла прийти в себя в любой момент, и потому вампир не забывал для собственного же шанса на выживание окутывать её зовом. Он чудесно осознавал, как опасна его недавняя жертва, но не оставил бы её лежать посреди лестницы, хотя отчасти говорила в нём ещё и практичность, дело было не только в запоздалом благородстве джентльмена старого света. Если он сможет привязать к себе редкое создание, это будет неслыханной удачей.

-----»» ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Кабинет Мастера города

Отредактировано Janosh (04.12.12 23:18:58)