12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

- Начало игры -
*Округ: Особняк графа*
Звери были в порядке. Они делали, что должно. Начало оказалось роскошным: сразу два взрыва в одну ночь. А утро, что ж, утро принесло запах крови. Один из аниматоров был осчастливлен визитом его темпераментных ребят. Но новостные каналы пока что не распылялись на этот счёт, потому что тело не было обнаружено даже к вечеру. Видно, не очень компанейским типом был убитый. Тем лучше, шумиха была не основной целью, вершину хит-парада занимала идея чистого уничтожения.

Город очень засорился. Для не самого крупного поселения США здесь было слишком много кошек и тех, кто якшался с покойниками. Себя к последним он, разумеется, не относил. Такой город требовалось чистить. И требовалось приглядеть за мастером, на счету которого значилось слишком много катастрофически, вызывающе громких побед. Его неплохо было поставить на место, чтобы не забыл о том, кто в мире кровопийц контролирует потоки власти. Принцы -  временные лидеры. Арлекин - вот, что неизбывно.

В приоткрытое окно автомобиля залетел комар и нахально уселся на рукав пальто. Меро воззрился на насекомое в ожидании. Нет, никакого интереса его кровь у комара не вызывала. Через полмига ладонь вампира прижималась к манжету пальто, и секунду спустя пальцы стряхнули мятую мошку с рукава.

Снаружи зашумели. Не так, чтобы слишком громко. Но совершенно беззвучно поймать вампира, которого застала врасплох пятёрка оборотней, было, наверное, невозможно. Меро наблюдал из-под ресниц, чувствуя истому зрительского наслаждения. Он смотрел, как вампира настигло осознание опасности, как вспыхнули проблеском первой волны силы его невероятные глаза. Смоляные волосы хлестнули воздух, когда он развернулся быстрее удара людского сердца. Он был так грозен, так хорош в своей мощи. Но, увы! Их было больше. Их действия были слажены. У него почти не было шансов вырваться. Части ловушки схлопнулись, цепи в символах веры накрепко обмотали короб. Ещё мгновение, и оборотни, шустрые как лучший в мире спецназ, забросили добычу в авто, которое тронулось с места ещё на этапе закрывания задних дверей.

Меро откинул голову назад и, прикрыв глаза, блаженно застонал. Зрелище вышло великолепным, какая же дивная, дивная пьеса! Первый акт сыгран. Он изловит всех любимых пташек оборзевшего инкуба и вернёт их, дав понять, кто тут строгий папочка.

Улыбка дрогнула, трость ударила о дверцу автомобиля.

- Почему не сдвигаемся с места?

Через мгновение машина тронулась с места и плавно покатилась по улице, не привлекая к себе никакого внимания.

-----» ◕ Окраины города » Заброшенная база

Отредактировано Mero (11.09.13 10:13:47)

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

◕ Жилой комплекс » Округ: Особняк графа -----»

Особо опечатанный груз скрылся в люке заросшего снаружи приземистого строения. Парень с кровавым пятном на груди замыкал цепочку. Он, озираясь, закрыл за собою люк. Это был тот самый ликантроп, которого пленённый вампир успел атаковать. Что ж, с такой раной оборотни выживают, австриец ведь не вынул у него сердце.

Машина, в которой находился Меро, проехала чуть дальше. Тяжёлый трёхтонный внедорожник прокатился по кочкам, чуть пошатываясь и кренясь, но совершенно не опасно для транспортного средства и находившихся в нём людей. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что именно людьми не были ни пассажир, ни водитель. Пропахав по лесу ещё пару сотен метров, внедорожник скатился по бетонному въезду на территорию бывшей военной базы. Человек с не запоминающейся ординарной внешностью открыл для машины свинцовые створки и закрыл их вновь, когда авто проехало внутрь.

Более не медля, Меро выбрался из салона, спрыгнув на бетон. На сером скупом фоне внутренних помещений разряженный в лаковую кожу мужчина смотрелся так, словно будущее уже наступило и в мире царствует "Эквилибриум". Он шёл по коридору быстро и решительно, явно знал, зачем и куда он следует. Судя по всему, спектакль был если и не отрепетирован, то по крайней мере согласован заранее. К Меро подбежали люди, одетые в стандартный для США камуфляж Марпат, а он на ходу раздевался и отдавал им вещи. Сначала тонкие лайковые перчатки и кожаный френч с жёстким воротом-стойкой, затем кожаный жилет, идеально подогнанный под мускулатуру тела, в который были вшиты тонкие пластинки современной брони. После Меро пробежался пальцами по пуговицам чёрной рубашки и стянул её с себя всё так же, на ходу.  Под лампами искусственного света его татуированная спина казалась болезненно-оливковой. И хотя такая перемена в цвете когда-то смуглой кожи была часто характерна для вампиров, на самом деле Меро был в этом плане уникумом. Со всей его близостью по своей метафизической природе к тем зверям, которых он мог призывать и подчинять, он был невероятно живым, если это словно вообще могло быть применимо к тому, кто умирает с каждым новым рассветом. и выглядел скорее как человек, нежели как типичный вампир.

Марш по коридору закончился тем, что слуги приняли у  Меро его вещи и взамен отдали новые. Последними штрихами к клетчатой рубашке с закатанными по локти рукавами и синему комбинезону рабочего стали выданные ему ведро с химическими средствами и швабра. Остановившись ненадолго, Меро стянул волосы в короткий хвост на затылке, часть прядей выбилась, но это не мешало создавать нужный образ. Он натянул резиновые перчатки ярко-жёлтого цвета и надел на голову красную бандану в белых узорах роковой направленности. Вот так за пару минут герой фантастического боевика про безэмоциональное будущее перевоплотился в уборщика. На Меро был ровно такой же комбинезон, как на обслуживающем персонале его маленькой базы, боевики же здесь ходили в камуфляже.

Перевоплощение было одной из его любимых уловок. Вот и сейчас он намеревался использовать трюк со сменой костюмов. Он знал, что для вампиров из прошлого костюм человека автоматически читается как информация о его социальном статусе, и вешается определённый ярлык. Так уж устроено было их прижизненное мировосприятие,  и именно поэтому сильные кровопийцы столь много времени уделяли тому, чтобы расфуфыриться на приёмы, даже если пять минут спустя разоблачались во имя утоления похоти.

Игра была спланирована заранее. В зале, куда уже доставили первого из двух потенциально нужных вампиров, всё шло согласно плану. Увешанная символами веры комната могла засиять, как гигантский прожектор, если бы пленённый австриец решил попользоваться своими вампирскими уловками. Кроме него внутри находились оборотни. Ох, и не сладко им приходилось. Прежде, чем "гость" оказался прикованным за расставленные в сторону руки к разным частям комнаты, а торс его обнял большой обруч из промышленного сплава, цепь от которого шла к стене за его спиной, вампир успел надавать от щедрот своих старательным гиенам. Только их всё ещё было многовато для него в условиях отказа от ментального воздействия. Если граф не хотел заполыхать синим пламенем, то ему было нельзя полагаться на штучки с дарами линии крови.

Меро появился в коридоре, со смиренным видом натирая полы, и бросил любопытный взгляд в сторону маленького окошка из бронированного стекла. Что там за ним творилось? Вампира уже упаковали, как требовалось, теперь, избитые и разозлённые, оборотни уходили из помещения, бросая напоследок ругательства в адрес строптивой жертвы киднепинга.

Один из молодчиков, проходя мимо, толкнул уборщика плечом, припечатывая его к стене:

- А, ну, пшел! - прошипел ликантроп. Неловко загремев своими помывочными приспособлениями, Меро ударился плечом о стену. Бойкие и плечистые гиены прошлепали мимо. С грохотом за последним закрылась тяжёлая дверь. Меро смотрел им вслед с положенной долей опасливости и с лёгким налётом возмущения. Он сейчас не думал даже о том, как верно повели себя его звери. Всё ровно так, как обсуждалось. Если он одет в комбинезон, он для них не существует.

Бойцы оставили за собой на полувлажном полу коридора грязные следы. Вздохнув, "уборщик" принялся за дело по-новой. Но когда оказался близко к заветной двери, осторожно заглянул в бронированное оконце. Его взгляд пробежался по помещению, с любопытством подметил странную символику вокруг, не без трепета встретился с цепями и кандалами, а потом в полнейшем обалдении уставился на пойманного кровопийцу. Только-только ощутив намёк на то, что вот-вот их взгляды встретятся, Меро тут же отпрянул от стекла, прижался спиной к стене и взволнованно перевёл дух. А потом после краткой паузы принялся за "свои обязанности уборщика". Он вживался в образ настолько, что даже верил сам себе, все его мысли перестраивались, он думал, как должен бы думать в такой ситуации парень из обслуги на его месте, ни одной лишней мысли из мира Меро-босса не закрадывалось нынче в его сознание. Чтобы обмануть другого вампира ему самому требовалось для начала очистить собственное сознание и обмануть самого себя, чтобы искренне верить в свой новый статус.

Симфония разыгрывалась по идеальной партитуре, следующим актом шло пленение ещё одного кровопийцы. Жан-Клод сильно возвысил подле себя сразу двоих. Чтобы не лезть в тонкости его политики среди приближённых монстров, Меро решил похитить в назидание сразу обоих офицеров чёрного короля.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Что он творил! Оковы вышли из строя, хотя вампир занимался ими буквально пару минут. Глаза уборщика округлились от удивления. О, такое развитие событий порядочно напрягло бы кого угодно. Но, видимо, подвёл фрагмент стены, потому что вторую цепь вырвать из другой стены пленнику и двумя руками пока что не удавалось.

Перестав глазеть, мужчина двинулся по коридору всё дальше от двери, у которой подглядывал за пленённым австрийцем, он шёл неспешно, тихо постукивала о край ведра пластиковая рукоятка швабры, вроде как "рабочий день закончен". Звуки лязгающей о пол вырванной цепи отсюда не были слышны, звукоизоляция демонстрировала себя во всей красе. Если не знать, что происходило в помещении, можно было бы подумать, что там и нет никого, так было тихо снаружи.

И всё же уборщик не успел покинуть свой краткосрочный пост. В коридоре появился ликантроп. Молодой, наглый и, очевидно, туповатый. Во-первых, он рискнул выйти сюда не в свою смену, а инициатива у Меро в лагере была наказуема. Значит, этот - новенький наёмник. И, похоже, плохо ученый. Кто такого взял? Но думать об этом было не время. Нельзя было отклоняться от русла мыслей, положенных молодому и слабому уборщику, даром, что при клыках.

- Слыш, куда собрался? В камере уже мыл? - судя по первой фразе, вторую говоривший заранее предвкушал, и когда произнёс, заулыбался самым нахальным образом. Ему доставляла удовольствие перспектива постращать несчастного. Оборотень был на голову выше и заметно шире в плечах, его торс был словно мясной копией бельведерского шедевра. По сравнению с ним Меро, не выказывавший никаких сил и отличимый от человека лишь отсутствием сердцебиения, был почти задохликом.

- Н-нет, не мыл. Там заперто, - проговорил он, старательно удерживая на своём лице выражение "я пытаюсь казаться равнодушным, но мне до одури страшно", и, похоже, ликантроп верил в надетую маску. А ещё он не знал начальства в лицо. И это было благом. Такому дебилу не хватило бы ума подыграть достойно.

- Дык я отопру. Там весь пол в крови. Мой иди.

- Зачем? - сипло вырвалось у Меро, - Там же... пленный.

- Мой иди, говорят! - вытаращил бычьи очи на него ликантроп. Он был близок к тому, чтобы схватить Меро за шкирку и силой поволочь к двери. - Твоё дело "есть" и "так точно", сопля, - повышал тон оборотень, выпятив нижнюю челюсть. Судя по тону, он копировал какого-то армейского сержанта, крепко выдрючившего его во время службы. И теперь вот негодяй отрывался на "маленьком и слабом".

Меро не отступал от роли. Он даже не рисковал притронуться к зверю внутри мужчины, чтобы умерить его агрессию. Уборщику же это не дано! А он сейчас вовсе не Капитан, так, "сопля".

Охранник пробежался пальцами по цифрам на кодовом замке двери и отпер её, присвистнув тут же:

- Фига се! Это что тут у нас начинается?

Он, видно, заметил вырванную цепь. Меро мысленно прижа свою ладонь ко лбу. Он догадывался, что последует далее. И не ошибся. После секунды оглушительной тишины раздались последовательно несколько звуков: звяканье звеньев друг о друга, свист цепи в воздухе, глухой, мясной звук удара и снова звяканье. И завершилось всё характерным звуком протаскивания по полу здоровенной туши в центнер весом. Меро не нужно было заглядывать за приоткрывшуюся дверь, чтобы понимать, что он там увидит. Граф замахнулся на дебила оторванной цепью, использовал её как лассо, оглушил и зацепил ликантропа и поволок его к себе. Чмырь очухался. И тут из его губ вырвалось глухое рычание.  Меро был в секунде от так называемого современными людьми "фейспалма".

"Он же пёс! Он пёс! А граф контролирует псов!"

Одно радовало. Ему не пришлось портить себе игру. Очухавшаяся псина успела нажать на руке браслет тревоги, и к нему по коридорам базы побежали с разных сторон дежурные ликантропы на подмогу. Оставалось надеяться, что остальные обошлись без импровизаций, и сегодня на сцене не появится больше ни единой псины. Итак, дебил нажал на тревожную кнопку браслета. А после австриец, не будь излишне гуманным, начал его избивать. Меро даже восхитился, как тихо он действовал, ни единого возгласа. Только звуки ударов и мычание удушаемого цепью дурня, которому, наверное, силой вампирских пинков уже переломало не одну кость. Раздался хруст, и оборотень дико заорал. Вот очень ему хотелось глянуть, что конкретно граф сломал идиоту. Но он был в маске образа. Потому, тихо матерясь, он шустро припустил по коридору, наплевав на ведра и швабры всего мира по три раза.

На повороте, что следовало ожидать, он налетел на подмогу. Вернее, его сбила чужая стальная грудина, Меро отлетел на пол, хорошо, что не на своё же ведро с водой. А после мимо него, благо, хотя бы перепрыгивая тело, пронеслось с дюжину ребят в Марпате.

Отредактировано Mero (12.09.13 01:17:29)

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Благо, что среди вошедших был старший по смене. Он вовремя и в нужных пропорциях пользовался силой и-дробь-или мозгом. Потому можно было понадеяться на урегулирование конфликта без необратимых последствий. Если не считать покалеченного зверья, которое не сразу, так после повторных переломов в медицинских целях всё равно восстановится, ситуация разрешилась прелестнейшим образом. Плохо было то, что цепь, ставшая из пут оружием пленённого вампира, всё ещё оставалась в полном его распоряжении. А Меро впихнули в комнату.

Маска прирастала к нему всё плотнее, он уже думал так, как должен был бы молодой и глупый вампир на его месте. Он уже реагировал так же.  Оглядев сначала квадратными от полученных впечатлений глазищами предельно вежливого для подобной ситуации вампира, он всё же остался там, где и был, лишь невнятно пробулькав:

- Да ничего... оно и понятно...

А потом его ноздри жадно втянули аромат. Конечно! Пол, стены и даже местами потолок помещения были обильно сдобрены кровавым соусом. Вампир, тем более, молодой и глупый, не мог не ощущать всего богатства букета, так бездумно вокруг растраченного. Он был как алкаш рядом с ванной, полной алкоголя, в которой купалась танцовщица из мира бурлеска. Чихать ему было на прочее, кроме, собственно, жидкости. И никакие бирюльки его бы не отвлекли от единственной жажды - приникнуть и лакать. О, вот в каком-то подобном настроении сейчас ощутил себя уборщик. Его глаза нервно оглядели периметр.

- Нда... что за бардак, - неестественно бесцветным голосом пробормотал он дежурную фразу, ведь явно читалось, что все его мысли только о прекрасной и даром израсходованной крови, что так пленительно благоухала вокруг. Вампир напряжённо сглотнул и зажмурился на миг, даже ладони к глазам прижал, тихо застонав. Ему трудно было владеть собой, он был голоден, всегда голоден, только по-разному. И сейчас было почти невероятно сложно оставаться в рассудке и терпеть. Ведь у него не было опыта выходить спокойно из кровавых бань, а не алкать только одного - жадно слизать всё до капли. Таким вампирам не много лет. Они часто сознательно покидают мир людей, причисляя себя к "высшей расе", а потом круто обламываются. Ведь пара клыков в мире тех, кто носит такое украшение не первый век, не делает тебя кем-то больше вшивой шестёрки, когда ты не видишь солнца всего несколько жалких лет. Арлекин вжился в маску вовсю. Он забылся в роли. Он не существовал сейчас никак, кроме этой оболочки и этого статуса. Он - жалкая пешка на чужой опасной базе. Нарвался на сладкие мечты из своей же дурной башки. Пошёл в вампиры, чтобы быть круче и показать этим... разным, кому-то, не важно. Всё не стало лучше, если не стало ещё и хуже, чем было. Теперь он бок о бок с монстрами, а сам чуть страшней комара. И вот, крутые парни поиграли мускулами и ушли, а его бросили на пол заместо тряпки. И как же адски хотелось жрать! Он снова бросил лихорадочный взгляд на вампира в цепях. Как он был стоек, вот это воспитание, вот это сила крови и духа! Ему стало стыдно за себя.

- Простите. Мне сказали прибраться, - с хрипотцой из-за пересохшего горла пробормотал он и поднялся на ноги наконец.

Он понимал, что покуда не сделает этого, чёрта с два его выпустят звери. Ох, уж эти хреновы тяжеловесы. И с довольно унылым видом он взялся за швабру. Периодически он поглядывал искоса на пленного вампира. И любопытство в итоге взяло верх.

- За что это они вас так?

Видно, он считал это место подобием карцера. А действующие тут правила - подобием закона. И если кто-то тут оказывался в подобном положении, значит, нарушил что-то жуть какое важное. В общем, уборщик принял вампира за часть местной системы. А как же иначе? Он ведь слышал, что тут есть очень крутые типы. Покруче меховых качков. Вот и один из таких "покруче", собственно говоря. Как же не полюбопытствовать, когда такой шанс?

Он вообще выглядел и вёл себя так характерно для типового неудачника из 21-го века, что могло удивить уже то, что он был вампиром. Но сердцебиения и потока живой крови от него совсем не ощущалось. И сам он это знал. А стало быть, надеялся, что пленный вампир не решит попробовать его на зуб. Тот факт, что мужчина оставался в кандалах хотя бы частично его мало утешал. Он от опасного типа ждал любого подвоха. И, вообще говоря, потому мыл полы неважно, обходя по приличной такой дуге эпицентр раздачи переломов.

Отредактировано Mero (12.09.13 15:25:40)

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Фрагмент сместился и мозаика рассыпалась. По ответу вампира распределить его обратно в систему уже не вышло бы. И потому уборщик озадаченно нахмурился, попутно вытирая рукавом над резиновой перчаткой взмокший лоб. Он выстраивал новую схему восприятия бытия. Что ж это выходит? Ребята, на которых он тут горбатится, занимаются похищениями? Или этот тип вроде агента 007, который будет отрицать свою причастность к чему-то до последнего?

- Я и не знаю, за что из возможных ответов мне не оторвут ноги. Вдруг скажу что лишнее, а меня тут же и... - он нервно покусал губу, кожа запросто пропоролась клыком, но, похоже, это для него было делом привычным. Оглянувшись на дверь (так как он подозревал, что если снаружи не слышно, как ломают цепи, то и изнутри шаги не особенно уловишь, но этого он наверняка не знал), парень сложил руки на вершине палки от швабры, как этакий странствующий паломник в порыве делёжки мудрости.

- В общем, все эти ребята какие-то наёмники. У них тут дела серьёзные, разная аппаратура. Но кто есть над старшими смены..? - он философски пожал плечами и ощутимо занервничал, отводя глаза, - ладно, мистер, извините, я ни Вам этим не помогаю, ни себе.

И он с каким-то особенно ожесточённым видом вновь принялся за полы, но вскоре дверь снова отворилась, потому уборщик прервался и обернулся слишком быстро для того, кто не боится нагоняя.

Мужчина в дверях не был одним из тех, что побывали тут во время "цепочной карусели", так про себя Меро обозначил момент с избиением оборотней цепью с утяжелителем в виде их коллеги на её конце. Любопытно стало, сменили ли оборотни, оставшиеся в смене, окровавленные шмотки (уборщик про себя выдохнул, радуясь, что не он отвечает за местную прачечную)?  Судя по блеску интеллекта в глазах и общей утончённости вида (а также отсутствию камуфляжа), этот дядька (явно человек) был из разряда местной администрации. Но, увы, не начальник начальников (тот сейчас как раз швабру отжимал). Он ленивым взглядом из-за стёклышек дорогущих очков для зрения прочертил по помещению и задумчиво произнёс как будто только себе:

- Я смотрю, рукожопие заразно. Ни мыть, ни драться... - потом вскинул взгляд на Меро, словно начисто не замечая в помещении ещё и графа, и сказал ему сухо: - Нужно привести в порядок соседнюю камеру. Скоро она пригодится. Марш исполнять.

И хотя уборщик очевидно не имел никакого отношения к местной военной структуре, как и солидный поджарый дядька в очках с лицом богатея педофила, он не мог на это указывать никому из тех, кто ему гавкал "марш" и "пшёл". Напоследок от двери уборщик нарушил суеверие - обернулся на нечисть. Одними губами, надеясь, что пленный разберёт, он старательно проартикулировал:

- Круто Вы их поимели, мистер, - после этого он скрылся за дверью, послушно следуя за мужиком, одетым от Армани.

Вторая камера... эти слова призваны были навести графа на мысли о том, что скоро у него появится сосед и товарищ по несчастью в одном лице. А, может, и в нескольких лицах.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

На второе похищение тоже надо было выехать лично. Конечно, он лишь смотрел со стороны. Но не присутствовать не мог. Оказавшись в значительном отдалении от заветной комнаты, мужчина ушёл прямиком к старшему смены. Тот мужик, которому Герарт свернул нос на север, всё ещё не переоделся, и его форма была по-прежнему уляпана кровью.

- Машины уже на месте?

Пока ему отвечали, притом всякий раз утвердительно, Меро вновь переодевался. Более того, вернувшись к своему стилю а-ля Эквилибриум, он взял с собой ещё и маску. Вытер лицо смоченной в воде салфеткой и приготовился становиться собой. Уже сидя в салоне того же чёрного внедорожника, он надел свой профессиональный атрибут. Эта маска была кованой и чернёной, снаружи из серебра, внутри она была выстелена тонкой замшей. Прорези были только для глаз и вертикальные штрихи у рта. Работа была совершенной. На затылке маска застёгивалась на широкие ремни, точно изготовленные так, чтобы идеально удерживать предмет маскировки на голове. Сорвать его быстро не удалось бы, разве что вместе с головой.

А в помещение, в котором удерживали австрийского графа, вошёл охранник. Осторожно так вошёл, хмурый и неразговорчивый. Он даже глаза старательно отводил, вампир всё-таки был опасен одними своими глазами. Про действие святых символов ликантроп и не подумал. Дверь за собою он, разумеется, закрыл. Это был тот же тип, который втолкнул Меро сюда, едва не накрыв его ведром. Собеседник из качка был нулевой. Похоже, он получил нагоняй. Только вот за что именно из своего списка кретинских поступков? 

Машина, в которой находился Меро, выбиралась из лесу. Когда джип вырулил на автостраду, Арлекин приподнял капюшон , фиксируя его застёжкой у верхнего края маски, чтобы волос тоже не было видно. Итак, ни единого участка кожи, глаза в тени капюшона, так и не сказать наверняка, какого они цвета. Руки в перчатках, тело вампира ничем не пахнет, даже вблизи ликантропы ощущают его аромат как запах прохладных камней, не сильнее. Неопознаваем, удобно. Он потрудился даже переобуться, заменив армейские берцы на мягкую кожаную обувь, в которой можно было неслышно ступать. Он не брал с собой оружия, ничего, кроме трости, которая была по сути игрушкой. Машина всё ближе была к пункту засады. Меро не ощущал ни волнения, ни радости по этому поводу. Рано, дело ещё не было сделано. А эмоции он приберёг для уже исполненной части плана.

"Лакомый кусок кровавого пирога. Даже, если не он второй после Жан-Клода по официозу, то по силе - уж явно. И принц просядет в рейтинге, лишившись такой бриллиантовой звезды в короне".

Прикрыв блаженно глаза, Меро отдался воспоминаниям со всей страстью. Он так и видел перед закрытыми веками, как оборотни летали по периметру бронированного зала, как орудовал цепью громадный австриец, опасный, невероятно сосредоточенный, о, как заводили эти воспоминания! Напряжённые пальцы Меро прошлись плавно по его же бёдрам, лайковые перчатки по кожаным штанам. Низко и несколько вульгарно усмехнувшись, он перестал сам себя лапать и закинул ногу на ногу, а руки уложил на набалдашник трости. Взгляд чёрных глаз устремился за тонированное броне-стекло. Меро уже знал, как проведёт время с австрийцем, когда вернётся на базу. Но только после того, как обеспечит Ашеру хорошую плотную групповушку с волками. Или с псами. Или и с теми, и другими.

"А граф... хм, пусть посмотрит".

-----» ◕ Центральный Сент-Луис » Торговый центр «-----

Поблизости от торгового центра стать незаметным было проще, нежели в жилом районе. И Арлекин не преминул воспользоваться преимуществом места большого скопления людей. Первоначально предполагалось брать Ашера в тиски тем же манером, что и графа, где-нибудь поблизости от цирка. Но он сам подкинул возможность не выслеживать его ночи напролёт у шатров, чьё цветосочетание вызывало у Меро рвотные позывы. На парковке, разумеется, были камеры. Однако, что бы они запечатлели? Размытые полосы от стремительно движущихся тёмных фигур в чёрных одеяниях? Лица были скрыты, ни дюйма кожи было не увидать. Когда Ашер проходил мимо, задняя стенка автобуса раскрылась, ещё несколько мгновений оперативных действий спустя инкуб оказался запечатан волками в бронированный ящик. Количество святых символов по внутренней стороне грозило Ашеру мгновенным возгоранием в случае попытки воспользоваться силой вопреки здравому смыслу. Что Меро стал бы делать, если бы инкуб всё же оказался более безрассуден и суицидален, чем он рассчитывал? Видимо, передал бы Принцу обратно шкатулку с серым порошком. Меро с его ракурса сейчас не было видно, что успел сделать Ашер в целях самозащиты. Выглядеть могло и так, словно его сначала невзначай толкнули, а после его в миг поглотила чернота распахнувшегося автобусного салона. Ретироваться с места киднепинга пришлось с задержкой по сравнению с транспортом. В котором остался запечатанный вампир. Виной тому были разъезжающиеся на парковке машины. Да и Меро предпочитал отъезжать не один к одному.

Когда за окном вновь замелькали деревья загородной зоны, машины сбавили скорость. Погони за ними не было. Ещё бы. Откуда ей было взяться? Меро дал знак водителю, и тот связался с группой в транспорте перед ними. Всё было в норме, оборотни были целы, по крайней мере никто не торопился склеить ласты, а прочее, как говорится, до свадьбы заживёт. Самое время было озаботиться подарками, которые для этого этапа приготовил Меро. Пора было заявить о своём присутствии в городе. Он знал, что в то же время, когда бронемашина с инкубом на борту заезжала в подземную часть базы, принцу города должны были доставить пакет. Некоторые из его чад, из чад Меро, умели вовсе не запоминаться. Для тех, кто работал в Цирке всё должно было выглядеть так, словно коробка с карточкой «Для Жан-Клода и Лидии» появилась из неоткуда. А то, что в то же самое время вампирша из ветви фурий была как раз в кабинете инкуба, оказалось приятным стечением обстоятельств, не более того.

Никакой второй камеры, как дразнил графа информацией Арлекин, не требовалось. Груз с Ашером внесли в помещение к прикованному вампиру. Притом вносили с умом, учитывая радиус разлёта цепи, вырванной Герартом из стены. Меро не присутствовал,  и не мог видеть, как гадко ухмылялось зверьё, зная, что сюда-то цепь уже не достанет, а им-то как раз к той стене и нужно! Учитывая ошибки прошлого раза, оборотни распечатывали ящик без спешки и будучи крайне сосредоточенными. Голос снаружи предупредил:

- Без глупостей, Ашер. Если ты дёрнешься, я вылью на тебя ведро освящённой воды. Ты понял меня? Я жду ответа, Ашер, или мы Начнём с душа.

Приковывать инкуба им хотелось всё-таки без угрозы начать с ним возню, по ходу которой можно снова угодить под цепь. Волки желали лишь выполнить поручение начальства – приковать инкуба напротив первого постояльца и уйти восвояси.

Пока звери возились, Меро ушёл к мониторам, не снимая маски, так же оставаясь в полном костюме – ни дюйма голой кожи. По верхним углам помещения стояли в углублениях закрытые защитными колпаками камеры слежения. Для начала Меро хотел посмотреть и послушать, как устроятся его гости, а уже после идти на сближение.

В помещение к мониторам прошёл тот самый пёс, который вне своего распорядка оказался в одном помещении графом. Судя по фиксации руки, милый граф её кобельку едва не оторвал. Теперь было ясно, что так весело хрустело. От пса пёрло испугом и нервозностью. Ноздри Меро дрогнули, он под маской ощерился, но это осталось неочевидным для глядящего со стороны пса.
- Пошёл вон, - серым голосом произнёс Арлекин, - выйдешь из блока отдыха после восстановления конечности. Появишься тут раньше, я оторву её снова.
Повторять дважды, как ни странно, не потребовалось. Оставшись в помещении с дежурными гиенами, Меро весь обратился во внимание, глядя на плоские мониторы. Его забавляла загадочная ситуация со Вторым после Принца, и он догадывался, что нормальные вампиры не могут спокойно сосуществовать при такой размытости силовых и официальных ступенек в иерархии города. Тонкостей взаимоотношений этих двоих он не ведал, но основную ось понимал прекрасно и без личного знакомства. И если граф в этом плане мог бы его удивить тем, что считал, будто бы никакой проблемы у него с Ашером нет. Но вот Ашер всё воспринимал вполне стандартно. Только вопрос был не столько замешан на власти, сколько на внимании Принца, однако такие мелкие детали были сейчас не важны.

Отредактировано Mero (17.09.13 15:38:16)

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Его одиночество было недолгим.
Приставленный оборотень молчал весь этот часовой промежуток, словно притворялся немым (хотя, может, он и был немым, кто знает), но близко к вампиру благоразумно не подходил и на рожон не лез.
Граф услышал звук шагов по коридору сильно заранее, и поудобнее перехватил свое оружие, на случай, если вернувшиеся мордовороты захотят продолжения банкета.
Однако оборотни не лезли в драку. Они по дуге обошли Графа и поставили у противоположной стены, видимо, точно такой же "гроб", как тот, в котором принесли сюда и его.
А потом Герарт с удивлением услышал имя Ашера.
Это было совсем другое дело - это значило, что похищение не является последствием претензий лично к Графу. Учитывая, что у них с золотоволосым вампиром было не так много точек пересечения, вывод напрашивался сам собой. Кем бы ни был похититель, у него был огромный зуб на Жан-Клода.
Дальнейшее представление вызвало у Герарта желание порукоплескать Ашеру. Укушенный им оборотень издал сперва вопль, а после серию нечленораздельных звуков, забившись в оргазме.
"Однако", - про себя повосхищался астриец - ранее он и не подозревал, что сила Ашера работает Так.
Но численный перевес, как и в первый раз, был не на их стороне - оборотни быстро подавили бунт. Один из них схватился за ведро, Герарт дернулся вперед, замахиваясь цепью, но то было по большей части ради одной лишь угрозы - оборотни по-прежнему старались держаться подальше, помня недавний инцидент.
А потом их оставили одних.
Первая фраза Ашера заставила Герарта непонимающе выгнуть бровь - он догадывался, что инкуб не питает к нему теплых чувств, но найти менее подходящее место, чтобы заявить о своей неприязни, было просто нереально. Самое время показать наблюдателям (а Граф не сомневался, что за ними все это время пристально  следят) о том, насколько большой бардак творится в тылу у Жан-Клода. Герарт бросил на Ашера усталый взгляд, лучше всяких слов говорящий о том, как его утомила эта показушность, но все-таки ответил:

- Около трех часов. Может, больше. Я не считал. Могу сказать, что тоже не особо рад видеть здесь Вас - Ваше появление говорит о том, что кто-то вознамерился лишить нашего Принца самых сильных сторонников, - он говорил сухо и довольно тихо, зная, что записывающие устройства, в отличие от вампирского слуха, улавливают далеко не все звуки. - Не имею понятия, кому это нужно, но точно знаю, что ничего хорошего можно не ждать.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

О, это был удар!
На памяти Герарта Маску приподносили лишь одному Принцу, помимо теперь уже и Жан-Клода.
Уже больше года назад - в Тандер-Бэе. Никогда ни до, ни после Граф не был так близок к Арлекину, потому что в тот раз именно ему, как заместителю Принца, вручили анонимную посылку с одной-единственной надписью: "Вильгельму".
Ужас, который вызвала тогда эта изящная и такая простая вещица, мог поспорить лишь с тем, что обуял Герарта, когда убивали его семью.
Должно быть, страх перед Арлекином въедается в подкорку, программируется где-то на уровне инстинктов у каждого, кто становится вампиров, - иначе как еще объяснить, почему при одном лишь намеке на них, даже не сталкиваясь с ними лично, не видя и не испытывая на себе их методы, вампиры впадают в такой страх?
В тот раз, увидев маску, Вильгельм совершенно обезумел.
И, может статься, это было искаженным подарком свыше - потому что лишь благодаря этому Граф и оставшаяся в живых часть его семьи не была причислена к приспешникам Принца, которых не просто убили - стерли в пыль вместе с частью города в ту ночь, когда Герарт прилетел в Сент-Луис.
Все это отразилось на лице графа за долю мгновения.

- Как это скверно, - он говорил и сам не чувствовал, как шевелятся его губы. В янтарных глазах страх сменялся недоверием. - Но почему, дьявол побери...

Он не договорил. Продолжать мысль и не требовалось. Убитый не так давно Колберт, вкупе с Колебателем Земли, которого лишил жизни Жан-Клод, мог стать костью в горле у Совета, который и без того был не в слишком большом восторге от Жан-Клода стараниями Прекрасной Смерти.
И это было вполне в ее духе - натравить Арлекин на город, где Мастер раз за разом убивает вампиров куда старше него самого. Какой изящный ход - сперва помочь Жан-Клоду расправиться с Колбертом, чтобы потом обратить на него внимание не только Совета, но и интерес Арлекина. Стерва.
Он не знал, поделился ли Жан-Клод с Ашером информацией о своей дуэли, но счел неблагоразумным вещать здесь о том, что дуэль действительно была нарушена, хоть и невольно. Это все они успеют еще обсудить. Если, конечно, выберутся.
Вместо этого Граф заговорил о другой немаловажной детали:

- Но Белая... Белая означает лишь, что  Они в городе и наблюдают. Может, я старомоден в своих  суждениях, но по-моему, в наблюдение не входит похищение кого-либо. Они вообще никак не проявляют себя до Красной Маски, - это действительно было странно - ведь Арлекин, в конце концов, был довольно далек от игр Совета, и чего ради они стали бы нарушать свои же правила? Возможно, причина их появления в Сент-Луисе вовсе не дуэль с Колбертом. Что-то куда более серьезное. Или же присланная Белая Маска вовсе никак не связана с тем, что их с Ашером держат в заложниках.  И если и есть в этой игре кто-то третий, он выбрал наилучший момент, чтобы ослабить Принца Города.
Последнюю мысль Герарт высказал вслух. И снова рванул  сковывавшую руку цепь - никакие путы в мире не способны надолго удержать вампира - особенно, если эти путы состоят из нескольких частей. Существо, без проблем способное рвать стальные листы, как бумагу, вообще довольно тяжело удержать в плену - разве что заточить в гроб со святыми символами, да еще и голодного. Граф же благодаря вчерашней ночи так сильно напитал свой темный Дар, что даже эти сверхпрочные оковы были лишь вопросом времени.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Пора было приступать к следующему этапу. "Слушать их больше незачем". Меро текучим движением поднялся с места, словно его тело действовало на каких-то иных, нечеловеческих сочленениях и мускулах.

- Собирайте стаю.

Он был скуп на слова неспроста, его и так понимали, а операция  была, похоже, продумана заранее на всех её этапах. Камеру открыли и вперёд прошли дюжие бойцы. Все как один в камуфляже и спецназовских масках на лицах, широкоплечие и молчаливые. И все десять были ликои. Граф и инкуб оставались в пролёте, на что и был расчёт. Меро не вмешивался, он стоял за поворотом коридора и изучал ситуацию глазами своих волков. Те оценили, что инкуб тоже получил относительную свободу действий. И знали об этом загодя. Они двигались так, чтобы по ним не попадал ни Герарт, ни Ашер. Заполнив все безопасные участки в помещении, оборотни остановились, как вкопанные. Их глаза в прорезях масок внимательно смотрели на пленников. Да так, словно их взгляды могли ранить.

Напряжение возрастало, в кровь вплеталось ощущение опасности и агрессии, исходившей от ликантропов. Всё ещё в людском обличье, они приносили своим присутствием ощущение свирепеющего зверья, которое готово напасть в любое мгновение. Тела заметно напряглись, звери чувствовали что-то. Их горячая нечеловеческая кровь ускоренно бурлила в жилах. И от ощущения мощного жаркого потока жизни в их телах у вампиров буквально клыки ныть начинали от голода, что разгорелся всё сильнее, а запах подсохшей крови в комнате словно бы внезапно усилился. При этом ни один из святых символов не горел. Так как всё это шло изнутри каждого из находящихся в комнате существ, развивалось в глубине их душ так, как свойственно было каждому лично.

Дрожащее почти осязаемой пеленой напряжение вдруг лопнуло плёнкой и истаяло. Ощущение упавшего с плеч груза принесло осознание того, сколь тяжёл он был. Все, и оборотни, и вампиры получили шанс оглядеться вновь, выбравшись из круга нарастающего голода и злобы. Дверь после прихода оборотней в комнату не шевелилась. Но только теперь, когда напряжение сошло на нет, фигура посреди комнаты стала заметна присутствовавшим, словно её начертал сам воздух помещения из пустоты и мрака.

Тёмный силуэт, ни дюйма голой кожи, капюшон на голове, а на лице маска из сплава, покрытого сверху чернёным серебром. Звук, заполнивший комнату, не шёл от фигуры в маске, хотя судя по поднятой голове, должно было быть как раз наоборот. Голос был сер, бесполый полушёпот шёл как будто отовсюду. Он сказал только одну фразу:

- Мы - Арлекин.

Отредактировано Mero (19.09.13 23:26:49)

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

К счастью, граф не стал продолжать "светскую" беседу и нашел себе занятие, чтобы не трогать Ашера. Инкуб дал себе передышку и потратил несколько минут на то, чтобы справиться с накатившей тошнотой боли и внутреннего ужаса: его внешность, и без того обезображенная чужой волей, подверглась еще одному испытанию, и на этот раз Ашер сотворил это с собой сам. Пусть и на время, но тонкая рука с изящной линией запястья выглядела сейчас просто отталкивающе, кровоточащие куски кожи свисали лохмотьями - кандалы даже отдаленно не напоминали красивые браслеты, плохо обработанные края способны были располосовать любую плоть.

Граф между тем успел освободить вторую руку, а Ашер все еще медлил, решаясь на очередной раунд самоистязания. Дверь отворилась, и в камеру потекли волной оборотни, избегая близости вампиров и удивляя своим количеством. Ашер дернул рукой, звякнула цепь, однако сделать ничего не успел, ему показалось, что на плечи упала бетонная плита, ноги подгибались от невозможности выдержать нечеловеческий груз. Сердце сжалось от ощущения скорой смерти, словно рассвет вступал в свои права и какой-то адский палач медленно начал тянуть из него жилы. Под кожей противными липкими потоками растеклось ощущение ужаса, страх сковал тело стальными тисками, превосходя самые крепкие кандалы.

Страх, ужас, смерть... Все смешалось и переплелось внутри, если бы вампиру нужно было дышать, то он бы уже умер от удушья, тело отказывалось шевелиться даже для того, чтобы сделать глоток воздуха. И вдруг все кончилось. Посреди помещения стоял вампир, и этот вампир вещал голосом, от которого краски света меркли, теряя свой цвет. Казалось, что сама жизнь покидает этот мир, утекая, чтобы оставить после себя серое небо и черные провалы...

Эти черные провалы в маске притягивали взгляд и в то же время отталкивали. Ашер на миг прикрыл глаза, стараясь избавиться от накатившего образа из прошлого, и лишь раздавшийся голос графа заставил его очнуться. Герарт был из настоящего, он был доказательством того, что прошлого больше нет. Здесь и сейчас.

Привычным движением поправив волосы, что скрывали правую половину лица, инкуб вскинул подбородок: встречать свою участь он предпочитал с гордо поднятой головой.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Он (Герарт все-таки решил, что перед ним именно мужчина) сказал о масках. Красная маска Жан-Клоду. Красная - Лидии. После этой фразы мир даже как-то померк от ярости - его прелестная создательница всего один день в городе, и уже получила красную маску от Арлекина. И все это по его вине.
Граф бесконечно тепло относился к Жан-Клоду - тот был его давним другом, и они не раз уже доказывали, что дружба их способна выстоять перед лицом любых опасностей. И Граф согласен был быть рядом с ним даже при угрозе кары Арлекина - они были связаны Узами крови и клятвой. Жан-Клод был Принцем, и он знал, что это значит. Повышенное внимание со стороны буквально всех, кому хоть немного есть дело до политики - он был слишком уникальным случаем, слишком хорошим Мастером. К нему тянулись, под его защиту стекалось бессчетное множество вампиров, ищущих лучшей доли. Он был правителем и был готов к тому, какие плюсы и минусы это может принести.
Но Лидия не была. Она не являлась мастером или Принцессой какого-либо города, не нарушала никаких правил, и вся ее беда заключалась только в том, что она приехала к нему, потому что он в ней нуждался.
Граф подумал об Элис - светлая девочка, столь дорогая для Лидии. Может статься, они похитили и ее? Что способны сделать эти существа ради одних им ведомых целей?
При этих мыслях лицо Герарта окаменело, лишь вспыхивали кровавыми янтарями полные ярости глаза. Если они посмеют хоть как-то навредить Лидии... Герарт и сам не знал, что он может противопоставить Арлекину - это даже в мыслях звучало как безумие. но за Лидию он был готов драться даже с сотней спрятавшихся за масками шутов. Если бы только выйти отсюда, призвать бушующий ураган horreur! А там и проверили бы, насколько действительно Они неуязвимы.
Арлекин заговорил дальше.
А оборотни тем временем начали окружать Ашера.

- Плохо, когда две ноги колосса пытаются друг друга подсечь, не так ли?

Герарт смотрел в черные провалы глаз Маски. А в голове лихорадочно метались мысли - было недопустимо, чтобы Ашер пострадал. И дело было не в том, что сейчас было не время для разногласий, нет. Просто Граф точно знал, что если с его золотоволосым заместителем что-то случится, это будет сильнейший удар для Жан-Клода. А сейчас подобного просто невозможно было допустить. Меро прав - когда двое близких к Принцу вампиров имеют неприязнь друг к другу (точнее, неприязнь была лишь с одной стороны, но все же) - это крайне плохо. Но пока что в его силах было хотя бы попробовать убедить их, что они кое в чем просчитались.

- Стойте, - его голос прозвучал негромко, но был исполнен такой власти, что оборотни невольно остановились, обернувшись разом, как по команде. Дальше Граф говорил непосредственно с Арлекином. - Оставь его. Ты ошибаешься. Кому, как не вам знать, что заместителей не может быть двое. Тебе нужен второй после Принца. Это я. Это мне Жан-Клод передал город на случай своей гибели, меня оставил своим заместителем.

Оборотни повернули головы к хозяину, ожидая приказа - в глазах у многих танцевало сомнение - Герарт говорил спокойно и очень убедительно. Они чуяли звериным чутьем, что это было правда. Это действительно была правда - лишь однажды, но это дало возможность не лгать.
Звери молчали - двигаться в сторону Графа, даже прикажи это Арлекин, им не хотелось - руки его были свободны и не повреждены, в отличие от Ашера, и в одной он лениво покачивал цепь, которой пару часов ранее нанес бойцам неслабые повреждения.
Герарт на одно скользящее мгновение поймал взгляд светло-голубых глаз Ашера. "Надеюсь, он понимает, почему я это сказал."
Граф догадывался, какой обидой эти слова могли стать для Ашера, но это был его шанс освободиться. Возможно, для Арлекина он перестанет представлять интерес, и тогда Ашер окажется подле Жан-Клода куда раньше рассветного часа.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Что ж, стоило хотя бы попытаться сыграть этот ход.
Судя по всему, Арлекин наблюдал за городом куда дольше, чем одну ночь - а именно столько прошло с момента, когда у Жан-Клода появилась белая маска. И наблюдал весьма близко - вполне возможно, в Цирке есть кто-то, работающий вовсе не на Жан-Клода...
Голос из-под маски перестал быть бесполой струящейся серостью. Он был определенно мужским и странно знакомым. Герарт думал и никак не мог вспомнить, где же мог раньше слышать этот голос - он был уверен почти наверняка, что никто из тех, с кем он общался когда-либо, не мог оказаться носителем маски Арлекина. Однако смутное ощущение узнавания не оставляло. Это было очень странно - вдруг осознать, что там, под маской, действительно прячется личность, кто-то, кого Герарт, возможно, даже знает. Что это не безликие каратели, больше смахивающие на призраков, сотканных из гнева, не слепое оружие, падающее на головы провинившимся. Этот вампир разозлился на слова Графа и немного приоткрыл серую завесу тайны, что всегда окружала даже само имя Арлекина. Если у него есть хоть какое-то подобие человечности, пусть даже состоящее в одной лишь способности проявлять эмоции, - значит, он куда ближе любым другим вампирам, как бы господа в масках не стремились доказать обратное. А если так, у любого из них может быть своя брешь в защите, своя слабость. И их можно одолеть.
Эти мысли были в новинку Герарту. Ранее ему и в голову не пришло бы даже помыслить о том, что он может не просто сопротивляться Арлекину, но и думать о возможной победе над ними. Это было немыслимо дерзко даже для простых предположений. Арлекин были многовековой тайной, ночной жуткой легендой, их боялись настолько, что даже само имя их не осмеливались произносить вслух.
"Надо же, перевалив за половину тысячелетия, я становлюсь бунтарем. И фантазером к тому же."
Иначе, чем фантазиями его мысли назвать было нельзя. С другой стороны, Герарт вдруг вспомнил о Колебателе Земли, древнейшем из известных вампиров. О нем тоже ходили самые разные слухи, и он тоже считался непобедимым. Однако на поверку оказался не таким уж неуязвимым. О, ну конечно, им не хватало для полного счастья только сражаться с Арлекином. Какой бред!
Граф тряхнул головой, свободной рукой убрал с глаз налипшую мокрую прядь. Не иначе, у него безмолвная внутренняя истерика, что в голову лезут подобные мысли.
Арлекин со странно отдаленной знакомым голосом отдал приказ, и оборотни снова окружили Ашера, сгрудились стаей, словно гиены у павшей жертвы, стремясь понадежнее его обездвижить.
Герарт сжал губы, бросая взгляд на безликую металлическую маску с черными провалами глаз. Его последующие действия могли считаться прямым неповиновением, но внутренний протест уже перерос во внешний бунт. Герарт жалел лишь о том, что его торс по-прежнему удерживает стальной захват, и истерчески хохочущий Арлекин вне зоны его досягаемости.
Зато  исполнительные оборотни вдруг оказались куда ближе, чем были до этого.

- Пошли прочь! - рыкнул граф по-немецки, от души размахиваясь своим оружием - в толчее вокруг Ашера оборотни немного забыли о цепи, и пара-тройка не самых ретивых оказалась прямо под хлесткими ударами. Граф бил с нечеловеческой скоростью, четырех молниеносных ударов хватило, чтобы один из оборотней рухнул на пол без возможности отползти - кажется, цепью ему перебило позвоночник. Остальные отделались куда легче.
Он не знал, что это безумное существо намеревалось делать и чего хотело добиться. Но точно знал, что ждать чего-то хорошего было бы глупо. И он не хотел покорно стоять и бездействовать, дожидаясь своей очереди, как овца на бойне. Он не мог использовать свой Дар, но все еще был чертовски сильным сытым вампиром. И поди попробуй еще отбери у такого эту треклятую цепь, даже если ты Арлекин. Ведь использовать какую-либо метафизику в этой комнате он так же не мог. А подойти ближе к разъяренному австрийцу было той еще задачей.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]
- Начало игры -

Дело было сделано. Две бомбы в очередных апартаментах были благополучно установлены. Мегара сложила в небольшую черную сумку весь необходимый инструмент, и только лишь потом тонкий пальчик с безупречным маникюром, но при этом обтянутый кожей перчатки, надавил на кнопку запуска таймера. Женщина откинула копну волос назад и еще раз любовно взглянула на свое творение... только потом прикрепила его к нижней полке шкафа из тяжелого дуба. Все в этой квартире было оформлено в африканском стиле, кроме, разве что, этого безвкусного шкафа. Статуэтки, пирамиды, скульптуры богов, небольшие амфоры для благовоний, национальные украшения за стеклянной дверью одного из стеллажей и фотографии египетские, развешанные по всей стене.

Да-а, Мегаре на мгновение стало практически жаль разрушать столь уютное гнездышко, но в коллекции статуэток, которые она рассматривала уже несколько минут, не было ни одной женщины с головой змеи. Зато были все остальные. Как на подбор и даже выстроенные по алфавиту. Женщина презрительно фыркнула и вальяжной походкой от бедра направилась к двери.

Уже две ночи подряд "грязную" работу она делала сама. Разумеется, грязной она была для тех, у кого руки расли не из положенного для этого места. Да. С другой же стороны, Мегара все равно не доверяла своим подопечным ту работу, что требовала максимальной скрытности и отсутствия каких-либо следов. А для нее самой это было слишком просто, но удовлетворение сквозило в каждом жесте Серветты. Черный костюм из матового латекса, что обтягивал тело подобно второй коже, скрывал практически все ее участки, доходил до самого горла, кистей рук и стоп. На руках тонкие перчатки, на ногах - сапоги с высоченными каблуками (подошва и набойки обуви прорезинены и не издают звуков при ходьбе), на бедрах - кожаный пояс с креплением для кинжалов, а лицо скрывала черная маска. Распущенные волосы Мегаре совершенно не мешали, поэтому радостно приходили в движение, поддаваясь порывам ветра на крыше очередного небоскреба. Черной тенью она проникала в дома и квартиры через крышу, и ни одна камера не могла засечь и малейшего движения. Вся эта техника не была рассчитана даже на вампирскую скорость, что уж говорить о на порядок превышающей? К тому же щепотка мельчайшего песка способна сотворить непотребство с излюбленными человеческими приспособлениями очень быстро, внести помехи, заставить видео идти рябью... Никто и никогда не припишет этому вампирские таланты. "Глупцы!"

Она взмыла вверх, в ночное небо, сливаясь с порывами ветра, и через совсем незначительно время приземлилась на крышу заброшенной базы. Удобное умение - полет. Недалеко от камеры пленников Мегару ждали два змеелюда, облаченные в длинные плащи и капюшоны, скрывающие лица. Один из них держал черный капюшон с креплениями к вороту костюма и приделанной к краям маской, и стоило женщине повернуться к нему спиной, как материя ровным слоем легла на плечи, волосы скрылись в углублении капюшона, а завязки фарфорового "лица" осторожно скрепили между собой умелые руки. Неумелых, непослушных и болтливых Мегара подле себя не держала. Второй же принял у вампирши сумку и маску, что скрывала ее лицо во время работы.

Дверь в камеру бесшумно отворилась, но до этого никому не было дела - внутри помещения творился хаос. Сразу же рядом с Мегарой в бетонный косяк врезался оборотень, размозжив лицо о дверные железные и покрытые ржавчиной крепежи. Женщина не шелохнулась, а когда бездарный ликантроп свалился к ее ногам, она брезгливо отшвырнула его каблуком в сторону. Попал под раздачу - виноват сам. Иного у Мегары не было мнения.

Еще одна фигура появилась словно из ниоткуда за спиной первого Арлекина, выдвинулась вбок, словно бы первое тело раздвоилось и породило свою копию, только чуть меньше размером, с явно женскими формами и явно женскими каблуками. Даже одежда обоих Арлекинов перекликалась своей похожестью. По крайней мере сегодня, для демонстрации силы и власти. Один только особый жест - движение головы, давало Капитану понять - вся запланированная работа сделана. Маски доставлены адресату, бомбы заложены сюрпризом еще для двух вертигров. А сейчас Серветта ожидала лицезреть обещанное шоу. Только вот то, что она видела, скорее напоминало бойню. Впрочем, такое зрелище тоже было вполне приемлемым. Приемлемо - наблюдать за разъяренным мужчиной, что размахивал цепом. Вампирша много слышала про австрийского графа, но ни разу не видела его в живую. Что ж, экспонат, несомненно, был хорош. Второй вампир тоже радовал глаз, особенно с намордником на лице и обнажившимися шрамами. У Серветты был свой особенный взгляд на некоторые вещи, но сейчас она негодовала от неспособности оборотней справится с одним лишь кровососом. "Это нелепое зверье ничего не может!" Все было просто. Граф не мог размахивать своим внезапным оружием одновременно со всех сторон, покрывая пространство даже на сто восемьдесят градусов, поэтому, уловив удачный момент, вампирша тенью скользнула вдоль стены (а ее настоящая скорость превышала вампирскую), оказалась за спиной австрийского вампира и сделала одновременно две вещи - подсечку и резкий рывок за черные волосы назад. Ей всего лишь нужна была его потеря равновесия пусть и на пару мгновений... и их хватило, чтобы оборотни волной накинулись на Герарта, блокируя его разбушевавшуюся руку с цепью. Мегара же уже стояла ровно на том месте, что и несколько секунд назад.

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

Он успел серьезно покалечить четверых, еще одному достался хороший пинок от Ашера.
На сцене тем временем появилась новая Маска. На этот раз явно женщина, она словно отделилась от первого Арлекина, и остановилась поодаль молчаливой тенью. Однако во время очередного замаха цепью Герарт не увидел даже, а скорее почуял стремительное движение женщины в его сторону. В следующий миг его пнули по ногам и одновременно чужие пальцы вцепились в волосы, вынуждая на мгновение осечься. Цепь с глухим звяканием рухнула на пол, не причинив никому вреда, а Герарта окружили, отрезая его от Ашера, оборотни. Сразу трое ухватили свободный конец цепи и натянули до предела, еще двое держали обрывок оков второй руки.
Они смотрели так яростно, словно, будь их воля, они бы сейчас вцепились в вампира все разом, просто из мести.
Но приказа не было, потому его просто держали. Удобное оружие, сейчас цепь сыграла против Графа- будучи довольно длинной, она позволяла держать его руку, при этом стоя довольно далеко от него. Впрочем, это позволял даже тот жалкий кусок цепи, что украшал другую руку. Граф напряг руки, цепи натянулись, но и только. Сила оборотней в чисто физическом плане куда больше вампирской, а уж впятером ликои и подавно справлялись с задачей.
Герарт мысленно хмыкнул, сам себе напоминая стреноженного дикого мустанга, к которому боятся подойти близко, пока тот не связан понадежнее. Противник брал числом, и все, что оставалось,- это ждать и наблюдать.
Граф вернулся было к мысли о знакомом голосе Арлекина, когда тот, поигрывая тростью, скрылся за спинами оборотней, негромко обращаясь к Ашеру.
Из словмего было понятно, что он не стремиться уродовать того, добавляя новые шрамы, однако почему-то совершенно не возникало желания поблагодарить его за великодушие.
В воздухе запахло зверьми, лесом, мускусом. Герарт слышал, как глубоко задышали державшие его оборотни, втягивая этот запах, чувствовал их волнение.
Последняя фраза Арлекина заставила перевести взгляд на все еще неподвижную женщину.
Она казалась неживой, словно фигура из черного мрамора. Но после слов напарника ее глаза, цвет которых было трудно определить из-за тени, что отбрасывал капюшон, несомненно, смотрели на графа. Герарт видел их блеск в прорезях маски и тоже замер в ожидании ее дальнейших действий.