12 октября; суббота
[00:00 - 04:00; ночь]
◕ Округ: «Guilty Pleasures» » Сцена | Зал | Барная стойка -----»

Сегодняшняя ночь выдалась слишком запутанной и слишком насыщенной для тщетных попыток адекватно оценить все, что случилось... что не случилось, и что могло бы случиться. Столько эмоций за какие-то несколько часов бодрствования в конечном итоге свалились тяжелым грузом на плечи и многотонной плитой придавили сердце, уже готовое сбавить свой привычный ночной темп...

Жан-Клод сидел на заднем сидении совершенно неприметной машины и глядел в окно, в одну единственную точку концентрации мироздания, и не обращал более ни на кого внимания. Шестое чувство непрерывно сканировало окружающие пустоты, залитые бетоном и асфальтом, и не мешало раздумьям Принца. В сознании всплывали образы, лица. Слова складывались в туманные предложения и воскрешали задевающие за живое фразы. Юная Али́с, сама того не подозревая, скрасила опустошающее состояние инкуба... сгладила его и заставила выдернуть на поверхность лучшие черты вампира. Но... с ее уходом все вернулось на круги своя. Непонятные сожаления, связанные со смертью Кристофа, боль в глазах Герарта и ненависть во взгляде Ашера.

"Ашер..." - стоило только лишь произнести его имя, пусть мысленно, как сердце предательски сжалось. Он никогда не был для Жан-Клода просто заместителем, просто другом, просто любовником... Он всегда был и до сих пор остается частью души вампира, как бы забавно это не звучало. Частью, что теперь пытается метнуться прочь, оторваться и скрыться в темном углу, не взирая на все сильнее открывающуюся и кровоточащую рану. Уже слишком давно истекающую кровавыми слезами... Десятилетиями Жан-Клод учиться жить без Ашера, учился не любить его, но судьба была к нему не благосклонна. Ему когда-то казалось, что наконец-то он смог хоть немного залатать эти рубленные топором несправедливости дыры в своем существовании, но стоило золотоволосому вампиру вновь появиться в жизни инкуба, как все вернулось, да еще и с большей силой.

Так долго заставляющий себя отгораживаться от Ашера, Жан-Клод весь этот год действовал по навязанной себе же привычке. И он думал, что так будет лучше. Для него, для Ашера, ведь тот не желал видеть черноволосого вампира почти что два столетия, избегал встреч и отчаянно ненавидел, открыто это демонстрируя. С чего Принц вообще мог решить, что его заместитель вот так просто забудет все, что было, и с легкостью перемахнет через стену непонимания, возводимую с таким упорством на протяжении многих и многих лет? Он вел себя с Ашером слишком осторожно, медленно ощупывал почву, старался не давить своим столь близким присутствием. Жан-Клод не желал становиться для золотоволосого вампира тем, кто обнимает его только из жалости, а вышло все совсем иначе. Он стал тем, кто не прикасается к нему из-за его шрамов. Стал для него персональной Белль Морт.

Жан-Клод открыл дверцу и вышел из машины, которая уже некоторое время стояла на парковке около Цирка Проклятых. Он не считал минуты, что потратил на свое уединение, отправив водителя отдыхать. Он неосознанно подсчитывал лишь шаги, что отделяли его от комнаты Ашера. Вампир должен был быть там, а Принц должен был увидеть его сегодня. Перед глазами стоял пустой взгляд льдистых глаз, которым Ашер наградил Жан-Клода дважды, а, может, и гораздо большее количество раз... Но сейчас инкуб остыл и перестал принимать близко к сердцу сравнения с той, кто так долго калечила жизни обоих любовников. Мысль о том, что фраза была обронена все же сгоряча, хоть как-то, да успокаивала... правда Принц до сих пор не понимал, что же так подействовало на Ашера. Что его настолько сильно выбило из колеи уже привычного хладнокровия. Возможно, но лишь только возможно, Жан-Клод слишком сильно изменился с тех давних пор. Получил другие способности, обрел иные связи и стал Мастером собственного города. Но ничего этого не случилось бы, если б он не пытался шагать в ногу со временем. Совет сделал его чуть ли не основным представителем вампиров среди человеческого общества, поэтому инкуб просто не мог остаться на своей волне средневековья. Что-то, безусловно, осталось в нем от прежнего Жан-Клода, но что-то навсегда стерлось, уступая место новым моральным и практичным устоям.

В комнате Ашера не оказалось, но Принц знал, где может найти повелителя львов. Он чувствовал его присутствие где-то рядом, а, значит, гостиная была единственно верным местом пребывания вампира. И он дошел до нее, минуя множество подземных коридоров. Но встретила его не привычная тишина и треск камина, а совершенно незнакомое стихотворение. Ласкающие слух рифмы достигли Жан-Клода еще на подходе, а когда вампир прикоснулся к заветной двери, то тело само остановилось, словно бы собираясь с духом. Но замешательство длилось мгновение... и Жан-Клод наконец-то переступил порог залы.

- Почему именно эти строки слетели с твоих губ, mon Ange? Что они значат для тебя?

12 октября; суббота
[00:00 - 04:00; ночь]
Для Жан-Клод далеко не все было понятно. В какой-то момент... наверно, лет так двести назад, они с Ашером перестали понимать друг друга с полуслова. Да что там? Раньше один лишь взгляд, одно легкое движение могло рассказать о многом, а теперь... Теперь Жан-Клод видел только злобу и боль, сочащиеся из каждого произнесенного слова, искрящиеся от каждого жеста золотоволосого вампира.

Он поднялся с кресла и двинулся навстречу, подобно Аполлону, вышедшему из морских пучин. В мокрых одеждах, с темными от воды волосами и горящими ненавистью глазами. Жан-Клод смотрел на него серьезным взглядом, глаза в глаза, не обращая внимания на шрамы, которые бывший любовник так открыто демонстрировал. А это, увы, говорило слишком о многом. И если бы только это... все, что высказал вампир по пути к инкубу, прозвучало дико. Но он смолчал, ощущая кожей жгучее желание Ашера высказаться. Вампир даже не шелохнулся, когда повелитель львов приблизился к нему. Он был готов к чему угодно - к пощечине, к толчку, к удару наотмашь... но не к тому, что его начнут обвинять в тех вещах, которые он не просто не совершал, а которые даже не думал совершать.

- Oh, mon Dieu... - под звуки шипящих и пузырящихся в камине углей наконец-то ответил Жан-Клод. На его лице отражалось недоумение и горечь. Полная и безграничная. "Как ты мог, mon Ange... как мог ты так думать. Все это время..." но сказал инкуб совершенно иное. - Mon Ange, я прошу тебя... не нужно возлагать на меня ответственность за то, чего я не совершал. И более того - никогда и не собирался совершать. Я готов ответить за многие свои поступки, но не за те, что выдумал ты, - он помедлил какое-то время, уже не пытаясь скрыть свои эмоции за привычной маской спокойствия. Боль - вот, чему он позволил проявиться в своем взгляде, в положении бровей и губ. - Послушай себя, Ашер, - он назвал его по имени, не зная наверняка, сработает ли это, но всем нежностям в этот момент пришел конец. Всегда было слишком ласково, слишком осторожно... всего оказалось слишком! Теперь тот, кого Жан-Клод боялся тронуть даже пальцем, чтобы не потревожить его "душу", стоял перед ним и обвинял едва ли не во всех смертных грехах. - Да. Ты второй вампир в городе! Так ведь себя, черт возьми, как второй вампир в городе! - Жан-Клод осекся и тут же покачал головой, понимая, что сейчас его терпению придет конец. Годами шлифуемое, оно готово взорваться и излиться на золотоволосого вампира обжигающей лавой негодования, но... - Мир изменился, Ашер. Изменился настолько, что теперь люди для нас - не просто еда, а оборотни - не обычные дикие животные, необходимые только лишь для охраны. Совет выбрал меня представителем в цивилизованном людском обществе, и я должен выполнять свои обязательства! Прошедший бал, который изначально задумывался только как благотворительный, будет транслироваться на весь штат, если не на всю страну! Неужели ты не понимаешь, что на этом балу мы должны были играть роли? Как всегда, как и везде. Это не ради развлечения и ублажения собственных потребностей! Мы должны были демонстрировать вежливость и учтивость, играть на публику, которая в тот момент была важнее личных желаний. Но тебе ведь нет до этого дела, верно?.. К тому же, mon Ange, не нужно притворяться несчастным и забытым. Я видел, как Янош смотрел на тебя. Остальные обращались с тобой, как с моим заместителем. Они были вежливы и учтивы, готовые выполнять любые твои требования. И не могли они позволить себе большего, не дай ты им хотя бы намека.

Жан-Клод стянул с рук атласные перчатки и уложил их на спинку стула. Отчего-то они ему стали невообразимо мешать... а, может, ему просто нужно было что-то сделать, чтобы перевести дух. Складывалось ощущение, что Ашер все равно не поймет его слов. Было чувство, что все это впустую... Но почему же так хотелось продолжить? Объяснить ему все досконально? Разложить все по полочкам и переубедить Ашера в его же непонятных фантазиях.

- Что до Белль... Господи, Ашер, как ты можешь верить ей? Как ты можешь до сих пор верить той, кто искалечил твою же жизнь? Если тебе так легче - сравнивай меня с ней. Но ведь тебе не легче. Да будет тебе известно, что ardeur делает желанным даже самое отвратительное. Мне ли тебе объяснять это? Беспокоило ли меня звание придворной шлюхи, что суют подо всех подряд? А еще и при скрытых свидетелях... Нет. Потому что я знал, что только благодаря тому, кем я стал, ты оставался живым. Сохранить твою жизнь было моим решением. Это было моим желанием. Я не мог потерять тебя тогда! И сто лет искал подход я не просто так... но твое сердце было закрыто. Но раз ты думаешь, что я намерен тебе мстить сейчас... значит ты совсем... совсем не знаешь меня, - Жан-Клод затих и отвернул голову в сторону. Смотреть в глаза Ашеру было уже невыносимо. Слишком много там было все... и слишком многого не было. Но принц справился и поднял голову, чуть выше обычного, сдерживая все душевные порывы. - Скажи мне все, что еще скопилось эти два столетия, mon Ange. Говори. Я тебя слушаю.

12 октября; суббота
[00:00 - 04:00; ночь]
Жан-Клод был удивлен. Искренне, и даже не пытался скрыть этого. Ревность... Так странно было каждый раз наблюдать проявление этого чувства в вампирах линии Белль Морт. Но почти в каждом представителе оно присутствовало. Как будто бы ardeur и прочие способности, связанные с сексуальной энергией и похотью, только усугубляли желание обладать кем-либо. У некоторых, впрочем, эта жажда распространялась не на кого-то одного, а на нескольких сразу. Но все же стоило провести разделительную линию между слепым желанием брать только для себя и пониманием, что в силу различных обстоятельств придется уступить свою "собственность" кому-то другому. Логика была невероятно проста - не требуй от кого-либо то, что не выполняешь сам. Наверно, Жан-Клод мог бы причислить себя к последней категории "людей". Когда-то к ней он причислял и Ашера. Но сейчас, в этот самый момент, слушая обвинения в свой адрес, инкуб задумался... И нет, не о том, что Ашер такой плохой, а о том, что он сам дал ему повод сомневаться во всем. Виноват, что был слишком мягок. Виноват, что был слишком осторожен. Виноват, что был так глуп и не видел очевидного! Позволил золотоволосому вампиру самому найти надуманную причину - помеху для возобновления слишком давних отношений. Герарт.

Жан-Клод вздохнул. Что он мог сказать? Чем оправдаться? На сегодняшнем балу его поведение и правда было данью вежливости, но Принц не мог сказать Ашеру, что это была единственная причина его радости. Горькая правда. Жан-Клод действительно был рад увидеть Герарта, с которым не общался с десяток ночей. Он и Ашеру был рад, без сомнений, но разница была в том, что для графа инкубу не приходилось изворачиваться и доказывать что-то при каждой встрече. Они без лишних слов или преамбул знали, что значат друг для друга. Жестокая истина, которую Принц не намеревался озвучивать. Золотоволосому вампиру эта правда сегодня была не нужна. Когда-нибудь... в другой раз - возможно. И, пребывая в мрачных раздумьях, Жан-Клод обнаружил еще одну свою ошибку по отношению к Ашеру. Он все переживал за душевное состояние своего заместителя, вследствие чего опасался и за свое, если повелителю львов что-то окажется не по нраву. Он боялся демонстрировать свои истинные чувства... боялся, что Ашер не поймет своего давнего спутника жизни. Забавно, как все, о чем размышлял Жан-Клод целый год, оказалось великим заблуждением. Жан-Клод не хотел, чтобы Ашер увидел в его темно-синих глазах жалость вместо любви... ведь золотоволосый вампир с таким упоением будто бы специально искал ее, жалости, отголоски в каждом встречном.

Жан-Клод покачал головой, явно отрицая последние слова Ашера про Герарта. Но вот новость о Яноше его удивила и даже отрезвила, выдернув из размышлений. Возмущения вампира ощущались правдой, но про Ашера никогда нельзя было сказать наверняка. Он часто верил в то, чего не было или нет на самом-то деле. А Жан-Клод был уверен - ни он сам, ни Герарт не делали того, в чем Ашер пытался их обвинить. Янош для Герарта был семьей. В этом Принц убедился уже давно. А семейные отношения значительно отличаются от принятых в вампирском сообществе устоев. Поэтому, если кто и заставил Яноша подойти к Ашеру, так это он сам.

Но разговор уже перешел в другое русло, о котором было больно вспоминать обоим вампирам. Недоумение Принца возрастало чуть ли не с каждым новым произнесенным словом. Он столько всего не знал, он так во многом ошибался, что сейчас низ живота начал неприятно ныть, воскрешая и стараясь вытолкнуть все пережитые страдания наружу.

Ашер во многом был не прав. Он многое преувеличивал, но теперь причинно-следственные связи стали понятны Жан-Клоду. Принц всегда благодарил его. за все. Но, возможно, не теми словами, которые Ашер хотел слышать. И даже сегодня, не взирая на оскорбления, он намеревался поговорить со своим заместителем, но тот вихрем испарился со стоянки. Впрочем, кому нужны эти оправдания? Жан-Клоду? Чтобы почувствовать себя хорошим в собственных же глазах? Нет. Инкуб в данный момент чувствовал себя отвратительно. Все шло под откос. Целый год... целый год и еще почти двести лет не привели ни к чему хорошему. Не решили проблему, а только усложнили процесс. Конечно, можно винить хоть целую вселенную во всех невзгодах, но это ничего не изменит. Ашер не желал слушать то, что было логичным. Его видение мира стало иным, оно стало особенным и сраженным одиночеством. И если у Жан-Клода была возможность заводить любовниц или любовников все это время, то с Ашера она была смыта святой водой когда-то давно. Шрамы, тянущиеся от самого лица и до середины бедра, отталкивали многих. Что уж там... почти всех, кроме черноволосого инкуба. Так почему же он стоял и смотрел на удаляющегося вампира, смотрел, как ходят мышцы на его спине и ногах от каждого нового шага, и не двигался с места? Ответ был до безобразия прост - приближался рассвет. Еще несколько минут, и все вампиры упадут, ка сломанные игрушки, а ведь еще столько нужно было сказать...

Принц стоял еще какое-то время, слушая удаляющиеся шаги, и неотрывно изучая черноту коридора сквозь раскрытую дверь. "Не было и дня, когда ты не был нужен мне, mon Ange..." - но слова не обрели своего смысла для Ашера, который уже скрылся за дверью своей комнаты. Жан-Клод безразличным движением подобрал перчатки со спинки дивана, и направился к комнате, в которой планировал встретить рассвет солнца и начало нового дня для всего живого.

-----» ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Спальня Мастера города »»» Спальня Ашера

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]

◕ Округ: «Circus of the Damned» » Гостиная | Зала » Спальная Мастера города -----»

На пробуждение тело инкуба среагировало неожиданно резко, отозвавшись болью во всех мышцах. Глаза распахнулись и тут же закрылись обратно, пока Жан-Клод свыкался с мыслью, что он снова ожил. Раньше заката, раньше любого вампира в этом городе.

Под боком не было по обыкновению свернувшегося клубком Джейсона. Не было никого и ничего - абсолютная пустота внутри. Жан-Клод еще вчера так плотно закрылся щитами, что сейчас тишина просто оглушительно звенела в ушах и голове. Все казалось каким-то отдаленным и эфемерным. Все потеряло смысл на какие-то мгновения. Никто ведь не может остановить это - то чувство безнадежности, когда тот, кто тебе дорог... тот, кто так нужен, и который в определенный момент времени стал смыслом жизни в этой безумной игре в вампиров, просто разворачивается и уходит. О нет, не по-английски. А с должным объяснением причин. Их было более, чем достаточно. Все так просто и логично, все так лаконично и одновременно совершенно обескураживающе.

Жан-Клод поднялся с кровати плавным и текучим движением, хоть и не для кого было его демонстрировать. Эти неосознанные действия, давно ставшие привычкой, как и многие другие, были неотъемлемой частью инкуба. Каждое вампирское "утро" начиналось подобно дню сурка, в котором менялась, разве что, одежда и оборотни, дающие кровь. Иногда, как сейчас, никого не было, но Жан-Клод все еще чувствовал в себе силы, поэтому затушил едва пульсирующий огонек голода, чтобы не отвлекаться от намеченной цели.

Белая рубашка, узкие штаны, немного слежавшиеся после "сна" волосы - это все, что было сегодня на вампире. Именно в таком виде он шел к комнате Ашера... Принц не мог поступать иначе. Более того - он не хотел поступать иначе. Ему был нужен Ашер. Всегда. А теперь особенно. Что-то в его душе перевернулось, что-то сдвинулось и встало на свое место. На мгновение Жан-Клод даже улыбнулся. Сейчас у него был шанс все исправить, была возможность вернуть то, что он когда-то утратил. А ведь у некоторых просто отнимают право на это. И у инкуба отнимали... Когда-то. И вот это было по-настоящему трудно принять... Но сейчас, когда почти все зависело только от вампира, появилось воодушевление, птицей забившееся внизу живота.

Пальцы сжались на позолоченной ручке, только вот, как и обещал прошлой ночью золотоволосый вампир, дверь не отворилась. Она была заперта. На ключ и изнутри. Жан-Клод дернул еще раз, дабы удостовериться, но безрезультатно. Ашер и правда вознамерился скрыться от него за закрытой дверью, спрятаться и решать свои отчасти выдуманные проблемы в одиночестве? О нет. Не бывать этому. Жан-Клод уже устал каждый раз наступать на одни и те же грабли.

Один, всего один толчок, одно движение плечом, по которому было даже не понятно, что вампир приложил колоссальное усилие, - и дверь слетела с петель. Точнее, вырвалась из косяков со всеми гвоздями и замками, с грохотом, шумом и разлетающимися в разные стороны щепками. Сбежавшихся оборотней Принц разогнал, только завидев их в коридоре. Ему не нужны были свидетели. Приставив дверь с внутренней стороны к образовавшемуся проему, он скрыл себя и все еще "не проснувшегося" Ашера от любопытных и не очень глаз.

От одного только взгляда на "спящего" вампира внутри стянулся тугой узел. Таким Ашера Жан-Клод не видел никогда... никогда не понимал, сколько боли, сам того не ведая, причинил ему за столь длительное время. Пальцы осторожно коснулись золотистых волос, безмятежно разметавшихся вокруг лица, открывая то, что Ашер так часто и с таким рвением прятал. Жан-Клод сел на колени около изголовья кровати и какое-то время наблюдал за Ашером... Его не волновали шрамы, он даже не обращал на них внимания - не замечал, а теперь думал только о том, почему же их жизнь все это время шла наперекосяк.

Поднявшись, инкуб забрался на кровать, лег рядом с ворохом золотых волос и подушек. Тела вампиров после рассвета становятся безжизненными, холодными, но невероятно податливым. Поэтому Жан-Клоду ничего не стоило просунуть под Ашера руку и уложить его на свое плечо, прижать к себе почти что по всей длине тела. Ни один человек не понял бы такой нежности по отношению к мертвецу, но Жан-Клод и не был человеком... уже как больше половины века.

Он не следил за временем, не считал минуты... Он лежал с закрытыми глазами, обнимал Ашера, размышляя, что скажет ему, когда тот проснется. А ведь это случится совсем скоро... Совсем. И надо же... знакомое ощущение появилось неожиданно и ожидаемо в то же самое время. Принц чувствовал, как вампира начала заполнять жизнь, вливаясь в него подобно хорошему французскому вину, скользящему в хрустальный графин с немыслимыми узорами. И каждый узор заполняясь рубиновой жидкостью, преломлялся и переливался немыслимыми оттенками под толщей хрусталя.

- Это я, mon Ange, - тихо сказал Жан-Клод по-французски, как только Ашер открыл глаза. Необходимо было предупредить его, чтобы избежать неприятных казусов. - Прости, что так поздно... Я должен был придти к тебе еще год назад, но... Я был слеп. Не замечал очевидных вещей и теперь готов просить прощение за все. Уже прошу!.. Если бы я мог хотя бы предположить то, что ты говорил вчера - я бы сделал все по-другому. Все было бы иначе, но... - он осекся, потому что ком встал поперек горла, мешая говорить дальше, мешая голосу звучать естественно, а не сдавленно, но Жан-Клод все же позволил Ашеру увидеть в своих глазах все, что так долго теплилось под маской доброжелательности и безразличия. - Это не оправдание. Это голая и неприкрытая правда, которую я давно хотел сказать... Я не хочу терять тебя, Ашер. Никогда не хотел... И ничто не в силах изменить это. Кто бы ни появлялся в моей или твоей жизни, кто бы что не пытался доказать или переубедить в обратном - мои чувства к тебе никогда не менялись. Они никогда не изменятся. Никогда...

12 октября; суббота
[20:00 - 00:00; вечер]
Наверно, впервые за долгое-долгое время Жан-Клод чувствовал себя по-настоящему счастливым. Прикрыв глаза, он лежал на шелковых простынях рядом с Ашером, как в старые добрые времена. Он был снова рядом, и инкуб то и дело рассматривал вампира так, словно хотел запомнить каждую мельчайшую подробность его тела, лица, линии растрепанных волос. Как в первый раз, как когда-то давно, когда все было так просто и понятно.

Однако, их идиллия была нарушена приближением оборотня. Это был не волк и не лев, а Бобби Ли - крысолюд, которому и дела не было до любовных утех вампиров. Он остановился около выбитой и аккуратно приставленной обратно двери... и даже сквозь древесную толщу ощущалось, как он оценивающим взглядом смерил масштабы нанесенного ущерба и даже покачал головой. Затем веркрыс постучал по косяку, дабы не уронить и так сломанную дверь. К слову - Бобби Ли никогда не отличался особой учтивостью. Он выполнял свою работу и фактически никому здесь не подчинялся.

- Мне очень жаль, что прерываю, - начал он, до сих пор не видя, но ощущая, к кому обращается, и при этом ему было явно не жаль, - но некий Салливан уже достал весь Цирк своими звонками. Он требует Ашера... - пауза для того, чтобы глянуть на часы, - уже, наверно, часов с четырех. Ему объясняли, что звонить раньше заката не имеет смысла, но для него это словно пустой звук. Сейчас он, кстати говоря, опять висит на проводе и ждет. Что ему сказать?, - и, получив ответ от Ашера, Бобби Ли удалился, что-то насвистывая себе под нос, а Жан-Клод перевел лукавый взгляд на Ашера, предоставляя ему возможность действовать.

- Не буду тебе мешать, mon Ange, - он поднялся следом за золотоволосым вампиром. Ашеру нужно было разобраться с внезапными мелочами и террористом, засыпающими Цирк Проклятых звонками, а Жан-Клоду нужно было вновь принять душ, привести себя в порядок и переодеться для встречи с Лидией и Элис. Дочь Морворен изъявила желание придти только лишь в сопровождении человека-слуги, поэтому Принцу города не было смысла приводить с собой целый арсенал вампиров и их призывных зверей, кроме, разве что, Ашера. - Сегодня состоится встреча с Лидией - первой дочерью Морворен. Она прибыла в Сент-Луис вчера. И я бы хотел, чтобы ты составил мне компанию на этой встрече.

-----» ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Спальная Мастера города