Вечер понедельника, вопреки распространённому мнению о том, что первый день недели – самый тяжёлый, для Ричарда выдался на редкость удачным – занятий во вторник у него не предвиделось, так что мужчина, в кой-то веки оказавшись дома и поймав себя на мысли, что абсолютно не представляет, чем заняться, начал строить планы о поездке к матери, чтобы навестить семью, с которой не виделся довольно давно – сказывался плотный сентябрьский график занятий. Но не успел он дотянуться до телефонной трубки, странным образом с первого раза найденной между подушками дивана, как зазвонил его сотовый, который Зееман ещё не успел достать из кармана джинсов. Если бы у резкой трели телефона было лицо, сейчас оно непременно ехидно ухмылялось бы, предвкушая реакцию владельца на последние новости.
Человеком, нарушившим покой Ричарда, оказался не кто иной, как профессор истории, коллега верфольфа по университету Эрик Линдберг. В ранней молодости этот шведский фанатик индейской культуры (для всех до сих пор оставалось загадкой, почему коренного скандинава привлекла такая чуждая его народу история) переехал в Штаты, плотно там обосновавшись и многие годы потратив на изучение исторических достопримечательностей. Как закономерный результат – карту древних индейских поселений Америки он знал лучше, чем свои пять пальцев, но возраст постепенно взял своё, и энтузиаст Эрик превратился в профессора Линдберга, осев в Университете Вашингтона в Сент-Луисе. На тот момент, когда Ричард устроился на работу в качестве преподавателя, историку было уже за шестьдесят, но его энергии хватило бы на десяток молодых людей. Он умудрялся превращать свои занятия в настоящие приключенческие истории, а обычно скучный предмет в его интерпретации начинал играть необычайно яркими красками.
Из эмоционального монолога Линдберга Ричард понял, что на следующий день тот запланировал очередную экскурсию по окрестностям города, знаменитым древними курганами племени кахокия, но организм пожилого мужчины оказался против такого активного времяпрепровождения – спускаясь по лестнице, Эрик споткнулся на одной из последних ступенек и сломал лодыжку. Зная профессора истории, Зееман не сомневался, что тот рванул бы в поездку со студентами и на костылях, но медики буквально зубами вцепились в него, пытаясь облагоразумить и дать костям возможность срастись в покое. Ещё несколько минут Ричард выслушивал подробный отчёт о том, сколько крови выпило из Линдберга университетское начальство, прежде чем разрешило собрать несколько курсов в одну группу и вывезти за город, дабы в подробностях ознакомить с культурой и бытом североамериканских индейцев, населявших эту землю ранее. Наконец Эрик выдохся и перешёл к сути дела – он попросил «отзывчивого молодого коллегу» заменить его, по возможности посвятив «жадных до знаний учащихся» в особенности строения самих курганов и обычаи и традиции племени. Всю информацию историк обещал в кратчайшие сроки скинуть по электронной почте, так что самому Ричарду пришлось бы лишь «уделить несколько часов своего драгоценного времени», чтобы отвезти студентов за город и выгулять их по территории этого археологического памятника.
Сам того не понимая, Зееман сдался ещё на середине разговора, тем более его симпатия к фанатичному профессору была более чем искренней, так что подобная услуга была практически добровольной. В назначенный час, подъехав к центральным воротам северного кампуса, он обнаружил, что студенты, вопреки его ожиданиям, оказались достаточно пунктуальными, - сверив навскидку прикинутое число молодых людей со списком, который вместе с остальной информацией переслал Линдберг, Ричард понял, что не хватает всего нескольких человек, и решил подождать ещё десять минут, прежде чем провести перекличку.

Когда подъехал автобус, количество студентов увеличилось ещё больше, так что Ричард смог отметить присутствующих в списке, пока они занимали места. Раньше сам он выступал в подобных мероприятиях только в качестве ученика, поэтому новая роль была непривычной, но довольно увлекательной. Как водится, всех учащихся можно было разделить на несколько отличающихся друг от друга групп – кто-то действительно интересовался индейской культурой и был счастлив возможности оказаться поближе к историческим местам, кто-то просто ехал развеяться за город, при это будучи согласным послушать информацию о пункте назначения, кто-то вообще оказался на экскурсии за компанию с друзьями, не имея ни малейшего представления о том, куда заведёт их судьба и завезёт автобус. Собственно, выяснить, кто из ребят преследовал каждую из целей оказалось проще некуда – «фанаты» оккупировали ближайшие к водителю сидения, а «весельчаки» наоборот постарались забиться подальше к хвост, чтобы не приходилось особо прислушиваться.
Зееман уже готов был дать водителю команду трогаться, решив, что последний опоздавший студент и вовсе не явится, но в этот момент к автобусу подбежала белокурая девушка, от которой у Ричарда сразу зарябило в глазах – настолько ярким цветовым пятном она оказалась. Назвав своё имя, студентка вихрем залетела в автобус, а мужчина отметил последнюю фамилию в списке. Впору было гордиться организаторскими способностями профессора Линдберга – сам Зееман не ожидал, что явка будет стопроцентной.
Когда Ричард зашёл в автобус, внимание студентов тут же переключилось с увлекательного пейзажа стоянки на незнакомого (или же знакомого очень условно) человека. Решив, что громкости его голоса вполне хватит и можно обойтись без микрофона, Зееман обратился к молодёжи:
– Ещё раз доброе утро тем, кто собрался на экскурсию по археологическому памятнику индейцев Кахокии, — он старался говорить максимально кратко, понимая, что внимание аудитории – штука ненадёжная. Когда сразу после окончания института Ричард устроился на работу в качестве преподавателя, он был уверен, что для контроля студентов нужен особый талант. Но через пару-тройку неудачных лекций понял, что всё дело лишь в собственной уверенности и умении показать своё увлечение тем, о чём рассказываешь. – Некоторые из вас со мной уже знакомы, – и правда, как ни странно, в группе, заполнившей автобус, обнаружилось несколько студентов, которых Зееман видел и на своих занятиях. – Я – Ричард Зееман, преподаю естественные науки и читаю факультатив по противоестественной биологии. К сожалению, профессор Линдберг не сможет провести запланированную экскурсию, так что он попросил меня заменить его.
Он сделал паузу, переводя дух и наблюдая за реакцией молодых людей. Всё было вполне ожидаемо – интерес, смешанный с жалостью по отношению к неудачливому историку, лёгкая скука с «галёрки» и уже привычные попытки стрелять глазками от женской половины группы. Порой Ричарду казалось, что такая реакция девушек – выработанный годами рефлекс, и срабатывает он автоматически, даже когда нет необходимости произвести впечатление, дабы повысить свой экзаменационный балл.
– Надеюсь, мы с вами весело и познавательно проведём этот день. А сейчас можете наслаждаться дорогой, не буду вас раньше времени утомлять рассказами – не сомневаюсь, что природа родного штата вам и без меня знакома, – Зееман кивнул водителю, показывая, что можно трогаться, и сел на оставшееся место на переднем сидении, рядом с опоздавшей блондинкой.

Отредактировано Richard Zeeman (19.08.13 09:15:42)

Реакция студентов на внезапно появившееся свободное время была ощутимо различной – по салону автобуса прокатилась волна вздохов облегчения, изредка перемежающихся возгласами разочарования и девичьими шепотками. К чести студенток сказать – они действительно очень старались, чтобы их не услышали, но откуда им было знать, что преподаватель обладает отличным слухом вервольфа, который позволяет ему с лёгкостью слышать даже музыку в плеере парня, сидящего на самом дальнем сидении, хотя это был не любимый многими тяжёлый рок, а что-то тихое и мелодичное. Когда Ричард только стал оборотнем – вспоминать первые дни знакомства с ликантропией и становление его второй, мохнатой личности было не особо приятно, но иногда такие мысли непрошеными гостями приходили в голову, – острый слух чуть не свёл его с ума, пришлось срочно адаптироваться к новой способности, учиться переставать обращать внимание на фоновые звуки, которых в окружающем мире оказалось очень много.
Вот и на этот раз, чтобы отвлечься от активного обсуждения своей персоны студентами, Зееман повернулся к сидящей по соседству девушке. Судя по внешнему виду, она явно не относилась к тем ботаникам, кто старался оказаться как можно ближе к преподавателю, – наверняка на лекциях она сидит где-то на задних рядах, благо там, в отличии от автобуса, свободные места найти проще. Из толпы же девушка выделялась в первую очередь яркостью белых волос – цвет был настолько безупречным, что казался искусственным, – и особым ароматом, который окружал её, будто шлейф дорогих духов. Но в то же время этот запах не был приторно-сладким или насыщенно-резким – в нём чувствовались нотки леса после дождя, мокрая хвоя и лёгкий электрический привкус озона. Зверь внутри Ричарда заинтересовано встрепенулся, но тут же волевым усилием был загнан обратно.
Зееман никогда не считал себя неудачником – даже после того, что произошло с ним при попытке защититься от ликантропии. Даже после знакомства с Райной. Даже после встречи с Принцем вампиров Сент-Луиса. В глубине души Ричард до последнего оставался оптимистом, считавшим, что каждое новое событие – к лучшему, что это – специальный урок, который поможет в будущем. Но встретиться на обычной студенческой экскурсии с девушкой-оборотнем – это уже было чересчур. Несмотря на то, что студентка не пахла волком и не была знакома ему по встречам со стаей, запах не давал возможности усомниться – она тоже была носителем одного из штаммов, хоть и не получалось определить, какого. Мысленно подняв глаза к небу, мужчина в самых искренних выражениях попросил у Бога, чтобы блондинка хотя бы не оказалась достаточно сильной, чтобы обнаружить в нём «сородича». Возможно, ей навряд ли пришло бы в голову разоблачать «мохнатого преподавателя», но кто знает, на что способна незнакомка. Хотя, почему сразу незнакомка…
Старательно изобразив на лице целую гамму чувств – начиная от паники и заканчивая облегчением, – он осторожно пожал протянутую руку:
– Спасибо, что предупредила, Шанна. Значит, мне не придётся спасаться от тебя, выпрыгивая из автобуса на полном ходу, – а мне бы этого очень не хотелось, – последние слова он произнёс уже с улыбкой, действительно обрадовавшись тому, что не придётся сидеть рядом с фанатично настроенной молодой женщиной, готовой на всё, чтобы повеситься на шею к симпатичному преподавателю. Конечно, вешались не так уж часто, – Ричард хоть и ощущался многими «своим парнем», но от этого не переставал быть преподавателем. Но периодические попытки обратить на себя его внимание имели место быть, так что за последние пару лет он прекрасно «выдрессировал» маску строгого мужчины с холодной головой и ещё более холодным сердцем. – Хотелось бы верить, что этот восторг не помешает им с пользой провести время и запомнить хотя бы половину из того, что я расскажу. Ведь эссе по мотивам экскурсии, которое позволит сразу получить зачёт по истории, на одних материалах из интернета не напишешь… Но только тссс, я тебе ничего не говорил, это большая военная тайна.
Зееман, напустив на себя вид загадочного заговорщика, приложил палец к губам, призывая Шаннин не проболтаться о бонусе, который задумал для особо внимательных студентов профессор Линдберг. Впрочем, судя по отсутствию у девушки компании, она была из тех одиночек, которые могут быть своими в любой компании, но при этом оставаться сами по себе.
– Ты не похожа на студента-историка, как же тебя занесло на эту экскурсию? Или ты тоже в курсе тех мистических тайн, которыми окружены эти курганы? – по правде говоря, сам Ричард впервые узнал, что место, куда они едут, считается проклятым выжившими племенами индейцев, только когда уже дал согласие историку-энтузиасту. И уже тогда подумал, не это ли стало причиной популярности древних раскопок среди студентов? По крайней мере, у Эрика хватило такта не устраивать экскурсию ночью, – слухи слухами, а собирать по окрестностям увлекшуюся поисками старых зомби молодёжь Зееману определённо не хотелось.

Путешествовать автобусом Ричарду нравилось ещё со школьных лет – было в условно неспешном движении что-то завораживающее, а сменяющиеся за окнами пейзажи окрестностей не успевали надоесть. Если самолёт был транспортом деловых людей, которые постоянно торопились по своим важным делам, то наземные переезды затевались чаще всего больше ради самого процесса, нежели для целенаправленного перемещения в точку назначения. Водитель университетского автобуса к тому же был профессионалом своего дела, так что он быстро выбрался из лабиринта улиц Сент-Луиса, выехав на трассу, где в будний день было довольно мало машин.
Студенты вели себя неожиданно прилично – разговоры вполголоса показывали, что они вовсе не собираются конкурировать с преподавателем, пытаясь доказать свою самостоятельность, а девушки держали себя в рамках приличий, не доставляя особого беспокойства внимательными взглядами, устремлёнными на Зеемана и Шаннин. Блондинка же, казалось, не испытывала никакого дискомфорта, будучи вовлечённой в диалог с малознакомым мужчиной, видимо, она действительно была уникальным экземпляром «общительной одиночки», способной при необходимости разговориться хоть с президентом, хоть с уличным музыкантом.
– Надеюсь, лет через тридцать я буду выглядеть как эталонный преподаватель – эдакий бодрый и мудрый старичок, убелённый сединами, – картинка, которую нарисовало Ричарду его воображение, оказалась настолько забавной, что он не смог сдержать улыбки. – А пока приходится делать вид, что молодой мужчина вполне в состоянии быть не просто грудой мускулов, но и может похвастаться содержимым черепной коробки.
Поймав себя на мысли, что диалог пошёл в довольно эгоистичной манере, Зееман переключился на свою собеседницу. Несмотря на существующий стереотип о зависимости интеллектуального уровня женщины от цвета её волос, Шанна вовсе не выглядела глупенькой студенткой, бессмысленно выехавшей за город просто чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться осенними видами. За внешней юной оболочкой проглядывала, талантливо маскируясь, целеустремлённая молодая женщина, у которой были какие-то своим виды и на город, куда её забросила жизнь, и на его окрестности. Впрочем, тактичность Ричарда никогда не позволяла ему бесцеремонно влезать в чужие тайны, так что он решил ограничиться признанием девушки в качестве равной:
– Что ж, думаю, с тем, чтобы завести друзей, проблем у тебя не будет, – мужчина краем глаза заметил, что на них уже начали усиленно коситься остальные студенты, особенно женского пола. – Хотя, похоже, это скорее будут друзья мужского пола. Дай этим девочкам волю – они бы с тобой силой местами поменялись…
Вообще-то последняя фраза вовсе не предназначалась для произнесения вслух, но раз уж сказал «а» – придётся говорить и все остальные буквы алфавита. Впрочем, Зееман почему-то не сомневался, что Шаннин поймёт его правильно, – не хотелось думать, что этому может поспособствовать их взаимное узнавание друг друга в качестве ликантропов, но звери и впрямь странным образом комфортнее чувствовали себя в обществе таких же оборотней, нежели нормальных людей.
– Надеюсь, им такая глупость в голову не придёт, – мне бы хотелось вернуть автобус и его пассажиров обратно в университет в целости и сохранности, – Ричард начал понимать, что выбранное направление разговора на корню рушит его преподавательский авторитет – завязывать дружеские отношения, подкалывая студентов из-за их слабостей, было не самым лучшим вариантом. Так что он как за спасательный круг ухватился за возможность сменить тему беседы.
Ещё в школе, впервые познакомившись с историей становления Штатов, начало которой было совершенно неоптимистичным и пестрело кровавыми подробностями колонизаторских открытий, Зееман поражался жестокости завоевателей, которые, казалось, видели своей целью не только захват территории, но и полное истребление народа, который веками на ней обитал. Однако дальнейшее изучение индейских обычаев и традиций дало ключ к пониманию того, что и коренные американцы не были особенно гуманными, – редкий праздник или ритуал проходил без человеческих жертвоприношений, так что многие племена уничтожили себя задолго до появления захватчиков. Эта же теория объясняла и возникновение курганов племени кахокия, оставившего после себя не так уж много предметов, которые археологи находили в развалинах других поселений.
– На самом деле, как это часто бывает в археологии, что произошло с этими индейцами на самом деле, – тайна, покрытая мраком, – Ричард старался максимально сократить информацию, которую ему предоставил профессор Линдберг, чтобы Шанне не пришлось дважды выслушивать подробности истории места назначения. – Но сомневаюсь, что правительство с такой лёгкостью пускало бы туристов на территорию, где может пробудиться какая-то древняя магия. Тогда бы эти курганы оцепили, и на пушечный выстрел вокруг было бы тихо, мирно и пустынно.
Мужчина пожал плечами, давая понять, что сам он сомневается в том, что возможные последствия активного братоубийства скажутся на местности, где уже много лет было более чем спокойно. Тем самым он разрушал перспективный налёт мистики, но студентка и без того не казалась слишком легковерной, – таким, чтобы поверить в восстающих из могил зомби, надо как минимум посмотреть своими глазами, а то и пощупать или потыкать в труп палочкой.

Отредактировано Richard Zeeman (20.02.14 14:17:54)

Тот, кто считает, будто в поездке по равнине нет ничего интересного, просто не пробовал вглядываться в просторы, которые открываются за окнами, если вид не загораживает непроглядная стена деревьев. Если в юности Ричард неплохо относился к лесу, то после неудачной вакцинации дикой природы в его жизни стало настолько много, что мужчина полюбил открытые пространства, на которых можно было издали завидеть приближение врага – в такие моменты разум сдавался на милость инстинктивной составляющей, – или просто насладиться зрелищем земли, простирающейся, подобно скатерти, от наблюдателя и до самого горизонта. А если учесть, что Зееман не просто любовался видами, но и содержательно беседовал с Шаннин, – можно было смело сказать, что выходной удался, несмотря на незапланированное мероприятие.
Услышав откровение студентки, Ричард лишь удивлённо приподнял брови и наигранно-сурово покачал головой:
– Я, конечно, внезапно начал страдать избирательной глухотой, но никогда не понимал, зачем девушке оружие? – в понимании Зеемана, женщина всегда оставалась в первую очередь хрупким и нежным объектом заботы, но никак не мужчиной в юбке, который в состоянии сам за себя постоять. Однако, после нескольких женских драк, где он выступал в качестве разнимающего – а заодно и получил свою долю синяков, – вервольф убедился, что порой лучше оказаться один на один в тёмном переулке с грабителем, нежели лицом к лицу с рассерженной девушкой. – Вас и так природа снабдила всем, чем могла… А на ношение маникюра в нашей стране пока даже разрешение не нужно, хотя видел у некоторых ногти – ими можно вместо ножа пользоваться…
Конечно, упоминать о том, что и женщины с когтями, которыми можно было с лёгкостью разделать человека, ему попадались, Ричард не стал – лишний раз афишировать своё знакомство с альфа-самками ликои было бы по меньшей мере глупо. Тем более что Шанна с заразительным энтузиазмом принялась рассуждать о возможности наткнуться в заповеднике, куда лежал их путь, на какую-нибудь магическую аномалию.
– Да уж, если бы федералы взяли на вооружение помощь людей, обладающих способностями, то в скором времени облазили бы все такие уголки, – не считая тех, что находятся в странах, где менее прогрессивно относятся к магии, – поиски новых тем для лекций часто заводили преподавателя противоестественной биологии туда, куда нормальный человек не рискнул бы сунуться. Пару раз ему приходилось общаться с экстрасенсами, которые сетовали на то, что их сила даже в современном обществе воспринимается как нечто тёмное и неприличное, хотя они стараются помогать там, где в состоянии это сделать. Даже полиция, которой приходилось расследовать преступления, совершённые с помощью магии, неохотно шла на контакт с «проклятыми колдунами», ведь следователи были уверены – все они одного поля ягоды и никогда не выдадут «своих». – Хотя и сложно работать вместе с тем, кого ещё пару сотен лет с лёгкостью жгли на костре…
Философские рассуждения о том, как важно отбросить внутренние разногласия и вместе трудиться на всеобщее благо, были бесцеремонно прерваны резкими виражами, которые автобус начал закладывать из стороны в сторону. Рефлексы оказались на высоте – Ричард успел самортизировать движение, уперевшись ладонями в перегородку, позволившую ему и Шаннин не вылететь в лобовое стекло. Мужчина не сомневался, что студентка переживёт нереальный для обычного человека «полёт» так же хорошо, как и он сам, но в то же время был уверен, что девушка навряд ли будет счастлива, когда однокурсники увидят скорость её регенерации. И хотя он рисковал, реагируя слишком быстро для человека, намного сложнее было бы объяснить заживающий прямо на глазах сломанный нос, которым Зееман непременно врезался бы в перегородку.
Судя по сдавленной и не очень ругани вперемешку со стонами боли, не всем повезло настолько серьёзно, так что вполне вероятно, нескольким студентам пришлось бы оказывать первую помощь. Но сначала следовало позаботиться о причине, по которой автобус превратился в филиал медицинского кабинета. Водитель до сих пор находился в шоке, его лицо побледнело настолько, что он казался близким к обмороку. Немудрено – на пустой трассе самоубийце было абсолютно неоткуда возникнуть, а это значило, что он либо прятался на обочине, что само по себе странно, либо возник из воздуха, что начинало отдавать той чертовщиной, о которой Ричард только-только беседовал с Шанной.
Осторожно оттолкнувшись от перегородки, пошедшей тонкими трещинами от точек, которых касались пальцы вервольфа, он осторожно сполз в проход, направляясь к дверям. Напрягая всё своё неестественное обоняние, Зееман всё равно не мог учуять человеческого запаха, а значит, под колёсами тела быть не могло. Другой вопрос – существовало ли оно вообще или лишь привиделось расшалившимся нервам водителя?
– Оставайтесь на своих местах, – стараясь, чтобы голос не сорвался на рычание, Ричард быстрым взглядом окинул студентов, которые выглядели прилично потрёпанными. Достав из-под сидения аптечку, он передал её сидевшим сзади девушкам, которые ошарашено уставились и на предмет, и на самого преподавателя, будто впервые его увидели. – Надеюсь, хотя бы курсы первой помощи вы проходили? Вот сейчас самое время попрактиковаться.
Оглянувшись на соседку по сидению, Ричард тоскливо вздохнул и поманил Шаннин за собой. Прекрасная легенда летела ко всем чертям, но если под автобус кинулось что-то неживое, оно навряд ли было белым и пушистым, а значит, вервольфу потребовалась бы помощь. На студентов рассчитывать не приходилось, но вот другой оборотень вполне мог поддержать его при встрече с зомби. В крайнем случае, если всё окажется в порядке, а подозрения – лишь плод моей разыгравшейся паранойи, скажу, что был уверен, что она пойдёт следом, только бы влезть в долгожданное приключение. Объяснение шито белыми нитками, но лучше соврать всё равно не выйдет… И дёрнул же меня чёрт порадоваться тому, что всё идёт слишком хорошо!