*Торговый центр*

Телефон продолжал настойчиво вибрировать, видимо случилось что-то действительно серьезное, небрежное движение большого пальца и на дисплее появилась картинка, которую Сольвейг так и не увидит. Мгновение и сильный толчок сбивает с ног, а уши закладывает от резкого звука, последнее, что отчетливо видит женщина – огонь, жадно сметающий на своем пути, словно дорвавшийся до сладкого диабетик-самоубийца. Одна из прелестей обладателей врожденного дара то, что тебе не нужно готовиться и корпеть над результатом, ты просто снимаешь с предохранителя то, что сокрыто внутри, даешь силу выплеснуться наружу. Ведомая инстинктом самосохранения женщина вспыхнула одновременно с тем как огонь коснулся ее, обдавая жаром и обволакивая как теплое одеяло, внутреннее «Я» ликовало. Она боялась признаться себе в том, что в такие моменты получала невероятное удовлетворение, которое не сравнимо ни с чем, даже секс и чувство победы оставалось далеко позади, эйфория буквально заполняла сознание, пиромант забылась на мгновение. Суровая реальность беспощадно вырвала женщину из блаженного состояния, Сорбо попыталась встать, но получилось не сразу, агент была слишком близка  к эпицентру взрыва и каким-то чудом осталась жива.
- Николь, - имя племянницы вспыхнуло в сознании как тревожный сигнал, женщина резко подняла глаза на столик, за которым сидели родные. В помещении кафетерии были выбиты стекла, люди испытали на себе силу ударной волны, но огня не было, он бушевал за остатками стеклянных дверей, жадно вылизывал перекрытия и балки, пировал везде, но только не внутри.
Сама того не осознавая женщина поглотила родную стихию, накормила досыта своего внутреннего метафизического «зверя», который почувствовал слабину и терся огненными боками и свою оболочку. Сольвейг всегда ассоциировала пирокинез с ликантропией, «сожительство» животного и человека, человека и стихии, разве не схожие понятия. Сорбо была как щелочная батарейка заполненная энергией, которую необходимо было отпустить, иначе можно было потерять контроль и вспыхнуть. Бедой ведьмы было то, что она могла легко взывать к силе, но куда сложнее было совладать.
Огонь в здании торгового центра продолжал резвиться, набирал обороты и «метил» все больше помещений, в воздухе зарождался характерный запах гари, горела синтетика и плавился пластик, сумасшедшее сочетание запахов, цветов и человеческого страха. Сольвейг не могла сконцентрироваться и рационально продумать пути отступления, это ее злило, а злость вспыхивала сгустками огня, который вспыхнул под ее ногами.
- Срань Господня!, - кажется, она сказала это в слух, люди начинали оправляться от шока, несколько минут и начнется паника,- Если не сгорят то передавят друг друга, здесь же должная быть пожарная система…
Резкий взгляд вверх, так что кровь застучала в висках, агент пыталась понять систему безопасности, но мысли путались. Не будь рядом родных, она бы вела себя иначе, что поделать, но страх за семью был сильнее здравого смысла.

Отредактировано Solveig Sorbo (28.03.14 19:49:23)

*Торговый центр: фудкорт*

Шанна зажмурилась по инерции от громкого взрыва и той волны, что он породил. Девушку скинуло со стула, и во мгновение ока она оказалась под соседним столиком на полу. Но уже в следующее мгновение тигрица обеспокоенно таращилась по сторонам, при этом не спеша подниматься на ноги. Была взрывная волна, девушка ее ощутила очень явно, но... Не было ни огня, ни осколков, что уже должны были искалечить всех посетителей.

Шаннин просто не сразу увидела то, чему пока что никак не могла найти объяснения. Пылающая женщина. Живой факел. Словно бы огонь решил приобрести свою собственную форму и выбрал для этого изящный женский силуэт. Она горела, но при этом не кричала и не извивалась в муках... От нее текла огненная река, выводящая жаркие языки пламени наружу. Но, кажется, никто не замечал этого. Люди с криками и визгами разбегались в разные стороны. Толкались и давили друг друга телами, а взгляд Шаннин был прикован к огненной леди. Она не слышала звуков, но могла сделать вывод по искореженным гримасами страха лицам людей. Взрывная волна на какое-то время лишила тигрицу слуха, но, к счастью не зрения.

- Ты цела? - голос Феро вытянул ее из засасывающего пузыря, поглотившего все звуки. Вдруг что-то лопнуло, и мир вновь наполнился шквалом оглушающих звуков. Шанна кивнула. Этого было достаточно для джинна, потому как он словно бы телепортировался с одного места и оказался перед женщиной, генерирующей огонь. Настолько велика была скорость Феро, что даже оборотница не смогла проследить за его движением. А, быть может, джинн действительно владел даром телепортации.

А потом огонь начал уходить. Огненная река повернула свое течение в обратную сторону, и это было не менее необычно, чем все произошедшее считанными минутами ранее. В этот момент на руинах фудкорта не было уже ни души, кроме одной маленькой девочки, склонившейся над телом женщины. Она лежала неподалеку от Феро и огненной женщины, но, кажется была живой. Просто без сознания. А ребенок... ребенок этого явно не понимал. Огромными глазами девочка смотрела на уже переставшую гореть леди, продолжая сжимать женскую обездвиженную ладонь.

- Ты понимаешь, что нам чревато отступить друг от друга сейчас?

Шанна не понимала всей ситуации, но фраза, сказанная отцом, очень четко расставила все точки над "i". Здесь было опасно оставаться. И если тигрица, которая, конечно же, никуда не собиралась уходить, вполне могла остаться в живых при жутких обстоятельствах, то вот дочка с мамой - очень вряд ли. А еще этот запах гари, синтетики и пластика, вперемешку с пылью действовал на нервы. А малышка и вовсе начинала кашлять.

Шаннин быстро поднялась на ноги и стянула с шеи свежекупленный платок. По пути подхватила с пола пластиковую бутылку с водой и смочила ее содержимым шелковую вещицу. Преодолев некоторые препятствия в виде разрушенных декораций, она все-так оказалась рядом с пострадавшими и Феро с незнакомкой. Не объясняя ни причин, ни следствий (да и ребенку они не слишком были нужны), она приложила мокрый платок к лицу Николь.

- Вот, дыши через этот волшебный платочек. Тебе сразу станет лучше, а я пока попробую разбудить твою маму... Маму, верно? - девочка кивнула и не стала спорить. Видать, слово "волшебный" на нее так подействовало, и она стала исправно держалать платок у лица.

- Феро, - обратилась она к отцу, пока решала, каким именно способом привести женщину в чувство, - тут скоро будут копы. Надо что-то срочно решать, - Шанна, конечно, и так знала, что джинн все прекрасно понимает и без ее участия, но... поторопиться действительно стоило. Оказаться в эпицентре взрыва невредимыми, когда все видели огонь, - это странно. И полисменам данный факт очень не понравится.

Отредактировано Shannyn Otero (14.04.14 15:15:04)

Ей стоило бы сфокусироваться на мужчине, но мысли, то и дело ускользали к Николь и сестре. Сольвейг оставалось совсем немного до заветной грани, переступив которую она уже не сможет вернуться, своеобразное скольжение по лезвию метафизического ножа.
- Все отлично, я ведь не причиню им вреда, - женщина медленно сглатывает слюну и старается сфокусировать внимание на лице мужчины, всматривается в каждую морщинку, изучает миллиметр загорелой кожи. Слишком долгий и пристальный взгляд в иной ситуации ярко сигнализировал о повышенном интересе, возможно даже обретал очертания сексуального влечения, но не сейчас.  Она кивнула когда спросили про семью, но в этот раз даже не взглянула на девочку.
- Не нужно говорить со мной как с умалишенной, - уголки губ дрогнули в усмешке, а слова мужчины приобрели в понимании пироманта совершенно иной оттенок, раз нельзя хорошенько вмазать за проделанный фокус, то можно огрызнуться.  Здесь и сейчас в Сольвейг как нельзя лучше просматривалась многогранность характера и воспитания, выдресерованное годами самообладание медленно разбивалось под напором ведьминской самодостаточности и полицейского феминизма.  Выдержав небольшую паузу, женщина все же успела вставить пару слов.
- Сольвейг, - одно единственное слово с извиняющейся ноткой, - Феро, давай не будем сдабривать происходящее интимом и прочей атрибутикой. Я пытаюсь сосредоточиться, но твои … вот эти…я не знаю как сказать…раздражают. Не в обиду.
Ведьма слегка пожала плечами, показывая что сказанное для нее действительно важно, а не какой-то каприз попавшей в «задницу» дамочки. 
- Дочка?, - хотелось посмотреть на девушку, голос которой она слышала все это время, но так и не удосужилась узреть облик спасительницы родных. Но для себя Сорбо поставила галочку, когда выберется отсюда, то обязательно поблагодарит ее. А в том, что выберется Сольвейг не сомневалась, точнее не позволяла себе сомневаться.
Этаж торгового центра опустел, и они остались  вдвоем. Сольвейг должна была ощутить, как груз беспокойства за родных отпускает ее, но в сознании укоренился иной страх, теперь уже за себя. Ведьма могла примириться с болезнью, она смирилась с мыслью о преждевременной кончине, но сейчас, ощущая тлетворное дыхание Жнеца на своей коже, ей становилось не по себе.
- Будут какие-то ценные указания?, - тишина угнетала, и собственный голос показался неприлично громким.  Сольвейг ничего не поняла в произошедшем и полагала, что Феро «первая скрипка» из маленького огненного оркестра.

Пламя внутри нее неистово билось о человеческую оболочку, словно невиданный зверь трется  боками о внутренности, неприятный комок подкатывает к горлу, ведьма знает, что все это лишь метафизическое олицетворение силы, но машинально сглатывает слюну.  На слова мужчины Сорбо лишь утвердительно кивает, вот и пришло время для основного действа, которое сокрыто от глаз женщины. Но она готова шагнуть в неизвестное, не потому что доверяет безгранично мужчине, а лишь потому, что снаружи ее семья, те за кого она в ответе. Хотелось улыбнуться, когда Феро признался в своей нечеловечности, ведь это было и так понятно, в тот самый миг, когда пламя ворвалось в ее тело.
- Я не отпущу тебя, будь ты хоть Дьяволом, - с такими мыслями женщина чуть сжала ладонь мужчины, сейчас она даже не подозревала насколько ее домыслы окажутся верными.   В следующее мгновение Феро стал преображаться, Сольвейг держалась стойко, не отводила взгляд и не закрыла глаза, хотя все ее естество вопило об опасности, мурашки маршировали по спине и  даже пламя внутри нее на мгновение съежилось, но после разгорелось с новой силой.  Хаос внутри нее разбушевался с новой силой, словно хотел разорвать оболочку и перекинуться на «существо», для Сольвейг стерлись все грани реальности, она как Алиса летела в кроличью нору, только с той разницей, что полет сопровождался оглушающим ревом неведанного зверя. Ветер, поднявшийся так внезапно, разметал рыжие волосы и будоражащим холодом прошелся по коже пироманта. Великолепие джина отошло на второй план, осталось лишь смертная женщина и раздирающее ее пламя, рыжие волосы и оглушающей вой ветра.  Она чувствует, как ее контроль рухнул, и пальцы впились в измененную ладонь джина, словно это был последний оплот перед бастионом Смерти. Все произошло внезапно, силы раздирающей изнутри не стало, непривычная пустота и легкость во всем теле, возможно это и есть те ощущения, когда идешь по белому коридору, покидая бренное тело. И вправду Смерть приносит успокоение.  Женщина мотнула головой и открыла глаза, когда только она успела зажмуриться.  Взрыв был великолепен, сама того не замечая она любовалась разрушающей мощи вспыхнувшей в ином мире. Ведьма не осознавала всю невероятность происходящего, не было  портала в иной мир и величественного джина, психика, оберегая разум, рисовала все в ярких красках сна.  Сорбо зачарованно смотрела в иной мир, как ребенок, впервые попавший на волшебное представление, из своеобразного оцепенения ее вывел многоголосый Феро.  Теперь уже взгляд был прикован к венценосному гиганту, удивление и ужас отразилось во взгляде ведьмы,  но она не закричала и не убежала, а лишь тряхнула рыжей головой и осторожно провела кончиками пальцев по ладони джина, на мгновение задержавшись на граненных когтях, но так и не решилась дотронуться до них.
- Спасибо, - голос ее был тих и отстранен, но на Феро она больше не смотрела, вместо исследования джина Сольвейг обняла себя за плечи и только сейчас во всей красе ощутила пустоту внутри себя, не было хаоса,но и не чувствовался ее собственный огонь.
- Нет огня…, - прошептала себе под нос и резко подняла взгляд на джина, - Я больше не смогу создавать огонь?
Слишком много чувств смешалось в ее вопросе, и невозможно было выделить главенствующую интонацию.  А спросить она должна была, пусть даже джин и не знает ответа на ее вопрос.