*Дом Дженни О'Нил*
То, что произошло после поимки бегляни-Дженни, осталось между ними тёмной огромной, как мир, тайной. Но чем по сути был занят джинн? Он решил для себя, что характер Дженни достался не самый сахарный, тяжёлый, взрывной, ну, в целом, ясно, в кого она удалась. А стало быть, бесполезно брать с неё обещания не сбегать впредь. И что делать? Не привязывать же её к себе цепями насильно? Конечно, вариант интересный, но Феро был готов на другие шаги. Он приложил все силы к тому, чтобы Дженни стала сильнее, чтобы он хоть на грамм меньше боялся за неё, в одиночку шныряющую по Штатам или куда там ещё её занесёт беспокойная голова, не дающая ногам покоя. Когда он рассудил, что цель в какой-то достойной мере достигнута, они с дочерью заключили соглашение. По нему он должен был ей документы и уважение к её решениям, а она обещала оставить обиды на него за суровые уроки в прошлом и хранить по возможности в тайне суть преподанных ей уроков.
На следующий день после разборки в гримёрке концертного зала города N Дженни с отцом была уже в Сент-Луисе. С новыми документами на руках (по соглашению с отцом в них ей был 21 год, хотя на деле всё-таки – 17), в которых она была уже совершенно другой Дженни, с новым жильём в городе, где жили её братья и сёстры (и именно потому отец выбрал его для проживания Дженни, раз уж одни дети живут рядом с Лос-Анджелесом, а другие в Сент-Луисе, то при необходимости отселить Дженни от младших он выбрал её новым домом место обитания старших своих детей).
Он смотрел на неё и видел уже не девочку, а молодую, сильную женщину, во многом опасную для других людей, умеющую за себя постоять, но для него, увы, он признавался себе в этом, она всегда будет малышкой. Невозможно было заставить себя замолчать, когда он сказал ей:
- Твой новый дом не такой большой, как ранчо. Всего две с половиной сотни квадратов, зато есть два этажа и терраса на втором… Для тебя он не должен быть слишком тесным. И, вероятно, он достаточно велик, чтобы молодая девушка жила тут с охраной. Хотя бы с одним телохранителем… нет? Я не мог не попытаться. Дженни, я не ущемляю тебя. Но я всегда буду пытаться защитить тебя ещё больше. Я ведь люблю тебя. Не злись на старого папашку, - он улыбнулся ей, надеясь, что она оценит момент. Больше она не смогла бы без косых взглядов прилюдно назвать его отцом, теперь разница в их возрасте визуально значила бы, что он заделал её матери в свои лет десять. Дженни было семнадцать лет, но то, что читалось в её глазах, не давало ошибиться, такой взгляд не бывает у ребёнка, слишком много она успела повидать того, что меняет человека, что делает его старше ровесников в столь юном возрасте. И всё же, он хотел оградить её по-прежнему. «Удалось ли то, ради чего я так её третировал? По крайней мере, она куда более сильна и куда менее беспомощна, чем…»
Он был больше не в золоте, а в банальной джинсе, но его волосы ещё пахли жарким солнцем и ветром далёких, нездешних земель, как и её буйные кудри.
- Не забудь звонить мне. Я хотел бы видеться с тобой как можно чаще.
Он понимал, что ему пора оставить её в покое, как и обещал, позволить самой распоряжаться своей судьбой. Но не мог заставить себя просто свалить из её нового дома, чтобы она наконец начала то, чего так жаждала.
Как бы там ни было, её побег обернулся именно тем, чего ей хотелось. Она оказалась предоставлена самой в себе в какой-то мере.
Что до её семьи, Сара и девочки должны были сегодня получить новости о своей дерзкой рыжей беглянке. Они и со вчера знали, что он её нашёл. Но о том, что она больше не будет жить с ними на ранчо, им лишь предстояло узнать. На то появились очень уж веские причины. «Бабушке» и «дедушке» Дженни он скажет, что она в закрытой школе для девочек, в Великобритании, и раз такая непослушная, там из неё будут делать разумного человека до окончания школы. Достаточный срок, чтобы разобраться с вопросом позднее. Он был уверен, что через пять лет разница между нею и её сёстрами визуально для «бабушки» и «дедушки» сойдёт на нет, так что торжественное возвращение из британской школы вполне получится, будь на то желание Дженни.
- Кажется, ты получила, что хотела, боец? – он был тем свинтусом, который бессовестно нарушил её личное пространство, не спросив, и сгрёб её в объятия, прижимая к себе и утыкаясь носом в рыжую макушку.
- Дети всегда пахнут для нас лучше всех в мире. Часть нас самих, вы кодируете нас на то, чтобы мы вас обожали. Ты мой цветочек. Можешь ненавидеть меня за эти розовые сопли, боец.
В пору Дженни было беспокоиться, что в объятиях «старый папашка» её просто придушит в порыве отцовской любви к дочурке. «Каждый отец хочет сына, должно быть, но каждый нормальный отец потом несказанно больше и нежнее обожает дочку».