*Загородный дом Макото*

Жизнь часто страдает той степенью однообразности, которую так часто хочется прокрутить в быстром режиме, чтобы своей нудной банальностью не разбивала надежды на светлое будущее, в котором ждет вечный праздник. Уже которую ночь вампир начинал на закате под медитативный шум дождя. Подъем на автомате, душ. Хлопнувшей дверью отмерял начало охоты и этим же звуком завершал остро необходимый для выживания ритуал. Ворох промокшей насквозь одежды, сброшенной в ванной комнате, как свидетельство нелюбви Макото к зонтам. Бурление чайника, электрического - дань современности. Махровый длинный халат. Чашка кофе, тихое фырканье и бурая жидкость тонкой струйкой выливается в раковину. А использованная посуда остается ждать того дивного момента, когда ее соизволят вымыть и убрать в шкаф. За двадцать с лишним лет вампир сумел приучить себя не тратить деньги на дорогостоящие продукты, но вот старые добрые человеческие привычки давали о себе знать. Когда? Именно в такие ночи. Когда великолепное золото крон деревьев в темноте трудно оценить по достоинству, звезды низко склоняются к грешной земле... Такие очевидные вдали от ярких огней города. А небо настойчиво льет дождевые слезы вместо людей. Окинув взглядом пустоту дома и прислушавшись к тишине, нарушил ее глубоким тяжелым вздохом.
- Нет, ну так нельзя! - взъерошив все еще влажные волосы, Макото включил радио на первой попавшейся волне. В дом ворвался бойкий девичий говор, странным образом сохраняя в голосе томную интимность. Выцепив из вереницы слов ключевое, брюнет озадачился. - Никогда этого не понимал. Ночь на дворе... Люди либо заняты сном, либо сексом, либо... А впрочем... почему бы и нет?
Скука страшное дело. Скука вампира еще страшнее - она тянется дольше по времени, давит сильнее на психику и от нее на порядок сложнее избавиться. Прежде чем Макото сообразил, что делает, он набрал озвученный рекламой номер телефона и прислушался к почти интимным гудкам, прервавшимся жизнерадостным известием, что удалось дозвониться.
- С чего бы это вдруг в такое то оживленное время суток... - закатив глаза к потолку, брюнет уселся по-турецки прямо на полу, привалившись спиной к потеплевшей с первыми холодами батарее отопления и предварительно отпихнув от себя подальше радиоприемник, чтобы не "фонил" раздражающими звуками помех.
- Доброй ночи, Тина. Вы были так настойчивы, что я не в силах вам отказать. Давайте поспорим. Я фотограф и журналист, можно сказать - почти писатель. - он редко говорил по телефону, тем более на свободные темы. До этой минуты вампир искренне полагал, что это устройство было придумано человечеством только для быстрой передачи необходимой информации. Может из-за непривычной ситуации голос немного сел, зазвучав ниже. А может сама окружающая обстановка вынуждала поддерживать заданную интимную тональность. - Мир, который вертится в моей голове лишь отчасти зависит от творчества. Большее значение имеет не моя профессия, а суть то, чем я являюсь. Более того, скажу, что каждый человек воспринимает мир по-своему, уникально. Будет несправедливо обделить одиночеством того, кто избрал более практичную, бытовую профессию. Вам так не кажется?

Отредактировано Alex Makoto Grave (30.09.14 00:53:39)

*Загородный дом Макото*

Определенно им была выбрана интересная собеседница. Выстроеннные в попыхах логические цепочки имели под собой достаточно оснований и для того, чтобы согласиться, и для возмущенного бунта. Отчасти даже стало любопытно - на какой ответ рассчитывала почти призрачная в темноте его гостинной Тина. Вампир не удержимо рассмеялся. Лопатки мягко жгло тепло, раздражая холод мертвой кожи чуть сильнее, чем хотелось бы. Пальцы свободной руки зарылись в темные волосы, перебирая пряди.
- А разве мало фильтров у психологов, Тина? И пусть их принято называть иначе. Пусть образ услужливо меняет россыпь небрежно брошенных разноцветных линз на связку разноразмерных и отличных по форме ключей. Но именно через их призму люди вашей профессии, безусловно нужной и уважаемой, выглядывают в реальный мир. Или может это не ключ, а причудливые границы замочной скважины, приоткрывающей завесу тайны иных миров? Приходилось ли вам когда-нибудь чувствовать себя писателем-фантастом, улавливая за хвост навязчивую идею и вытягивая наружу из темноты души человека настолько страшного зверя, что самой с трудом верится в его существование?
С непривычки рука, удерживающая небольшую трубку радиотелефона, начала неметь. Окончательно освобождая себя от границ условностей, Макото переключил на громкую связь, дотянулся до подоконника, перекладывая теперь на него обязанность связиста с внешним миром. Тем, что по-прежнему поливал пока еще теплый осенний дождь. Давление скуки отпустило из холодного плена, интерес вампира разгорелся настолько, что он забыл о публичности действа. Потянувшись всем телом, он поинтересовался.
- Вы слышите меня, Тина? Продолжим? - стараясь двигаться максимально бесшумно, не выдавая шагов босых ног своей собеседнице, скрывая смену одеяния... Было  на удивление дискомфортно сидеть в домашнем халате, словно незнакомая девушка находилась не за много километров от него, а здесь - в его доме. Тихий щелчок кремня зажигалки предательки выдал вредную привычку.
- А почему бы и нет. Вы видели золото осеннего одеяния деревьев в призрачном свете луны? Искрящиеся острые края листьев, окутанных дымкой капель дождя? Слышали звук, с которым лист расстается с родной ему веткой? Судить об этом можно по-разному. кто-то назовет это одиночеством. Кто-то - чувством вины. А кто-то сухо выплюнет закономерностью природных явлений. - выдохнув горечь табачного дыма, мужчина задумался. Разговор переходил в привычное русло для Тины и щекотливое - для него самого.
- Да, давненько я не имел душещипательных бесед с психологами. Теряются навыки, пропускаю удары. Сколько же времени уже прошло? - присев на край подоконника, Макото выглянул в окно. Ночь подло сменила стекло зеркалом, отдавая в ответ не себя саму, а отражение озадаченного и усталого... человека? Так легко было обмануться в этот миг, выискивая положенные следы возраста в чуть искаженных чертах лица.
- Я чувствую себя виноватым. - незаметно для самого себя выдал вампир. - Но я не одинок, когда моя вина рядом.

Отредактировано Alex Makoto Grave (30.09.14 00:59:00)

*Загородный дом Макото*

Широкая мужская ладонь коснулась прохлады оконного стекла, скрывая от обеспокоенного взгляда отражение. Горстка пепла сорвалась с кончика сигареты и только тогда Макото соизволил подняться с подоконника и отправиться на поиски пепельницы. Как у любого курильщика, по дому было расставлено несколько и разных форм. От простых, купленных по случаю. До причудливых, от части диковинных - подарки, презентованные почти позабытыми знакомыми. Многие из них казались больше призраками, чем живыми людьми. Старые седые тени, подернутые рябью времени. Сдернув с книжной полки притаившуюся фарфоровую кобру, любезно подставляющую тугие кольца следам пагубной привычки, вампир повернул голову, чуть ли не ухом потянувшись к дразнящему его сейчас голосу, и не глядя метко стряхнул нагоревший пепел.
- Чашка ароматного кофе в такую ночь особенно ценна, если разделена в хорошей компании. Надеюсь, я достаточно хорошая компания для вас, Тина? - мужчина снова рассмеялся. - Мне приятна эта мысль.
Блуждая по знакомой до мелочей гостинной, он, не смотря на легкость и непринужденность беседы, все никак не мог найти покоя. Взгляд цеплялся за безделушки, расставленные руками некогда живущих здесь женщин. Пусть после фиаско в браке их было немного, учитывая количество прожитых лет. Но каждая оставила о себе на память вещь, хранящую тепло рук, отсвет улыбки и блеск глаз.
- Разве так уж сложно удерживать себя от восприятия живых, только как череду сменяющихся темпераментов? Каждый человек - целый уникальный мир, наполненный множеством составляющих. Там живут и детский смех, и первые слезы обиды. В дремучем лесу желаний и ожиданий притаились инстинкты, один другого краше, готовые поспорить друг с другом за право быть главой прайда человеческих тайн. Там живут Мечты и Фантазии. Голосами мифических серен поет птица Любовь-и-Боль. Рычит из-за угла Осторожность. И бравадой зовет к приключениям Азарт. Небесной синевой разливается Счастье и темным омутом манит Обреченность. этот мир прекрасен, но та буря эмоций, которую он рождает порой вынуждает нас... м... - задумавшись, Макото пальцами неспешно перебирал ширму из множества бамбуковых трубочек, вызывая этим звук, схожий с тихим шелестом ветра в кронах деревьев. - Этот мир прекрасен. Без всяких условностей, без резких границ сухого и сдерживающего "но". Простите, Тина, я увлекся. Какой вы пьете, кофе? Что цените в этом вкусе?
Невольно мужчина стал прислушиваться не только к словам собеседницы. Казалось, что Тина и сама пытается поделиться через эфир чуть большим, чем обычно. И это придавало уют пустому дому вампира. Казалось вдохни чуть глубже, и почувствуешь сладость духов. Ухвати воздух губами и на них осядет горечь парфюма, пойманная в мимолетном поцелуе, запечатленном на шее любимой женщины. Этот чарующий голос молодой ведущей будил в памяти не образы, а ощущения. Дразнил тактильность восприятия настолько, что казалось холодные руки Макото потеплели, подушечки пальцев охватил легкий зуд. Затушив окурок, он кивнул красавице Ночь и потер подбородок тыльной стороной ладони. - Докажите. Нет..? Мне тоже нравится ваш голос, Тина. Но даже признаваясь в этом я до сих пор не готов с вами согласиться.
Достав из шкафа книгу, мужчина перелистнул страницы и тут же вернул потревоженную рассказчицу на прежнее место. Он счел, что девушка на том конце провода может неправильно его понять, приняв отчетливо угадываемый звук за проявление скуки. А это было совсем не так. Просто меткий выстрел попал в цель, бередя раны и непоправимо тревожа душу. В груди остро заныли струны, наигрывая персонально для своего мятежного хозяина странную и всеобъемлющую музыку боли. Вернувшись к окну, вампир распахнул его, желая вдохнуть свежесть ночного воздуха и... едва успел поймать от неосторожности действий слетевший с подоконника телефон.
- Я вижу... - взгляд устремился вдаль, пытаясь охватить необъятный мир. Снова расположившись на привычном и излюбленном месте, почти бессмертный сделал неприлично длинную для телефонного разговора паузу. Он постарался отстраниться от самого себя и нелепость этой попытки даже у Макото вызывала улыбку. Внезапно небо мазнул тонкой кистью экспрессивный художник. Да так резко и с азартом, что вампир с трудом поверил собственным глазам. - Я вижу падающую звезду.  Мне позволено будет узнать, что есть для вас "одна настоящая вина"?

Отредактировано Alex Makoto Grave (30.09.14 20:34:11)

*Загородный дом Макото*

Беспокойные руки распечатали очередную пачку сигарет. Отложив сам коробок в сторону, Макото свернул мягкую серебристого цвета бумагу в причудливую маленькую фигурку и только тогда понял, что на его ладони замер журавлик. Как и любая увлекающаяся личность, вынужденная прожить достаточно долго в недостаточно солидной внешности, он часто пробовал что-нибудь новое. Оригами слишком давняя проба, казалось забытая навсегда за суетой будних дней. Но нет... Коротко хмыкнув серебряной птичке, вампир смял ее в кулаке, продолжая слушать. Если есть в мире справедливость, то этот голос должен принадлежать очень необычной особе. Почему-то мысленный взор рисовал незамысловатый силуэт. Ведь это ночь не только откровений, но и фантазий. Было что-то чарующее в том, что представить мужчина мог абсолютно любую внешность своей собеседницы. И этим ведущая ночного эфира становилась еще ближе, еще понятнее. Как полюбившийся персонаж книги. Не было в ее линиях вызывающей и вульгарной женственности, но и угловатость подростка была чужда. Простота и открытость черт лица, огромные глаза с множеством лукавых искорок, пронзающих своей колкостью в процессе беседы. Милая улыбка и покатость девичьего плеча, мягкий изгиб бедра и тонкое запястье.
- Кажется я начинаю понимать Пикассо. В этом что-то определенно есть - недосказанность во плоти, сущность обрывистых линий. Он торопился запомнить тронувшую его душу красоту, как я тороплюсь ее представить. Девчонка с соседнего двора... Да, ей подходит этот образ. Бесхитростная, душа нараспашку. Не лишенная чисто женского умения хитрить, но пользующаяся этим неумело. Или умело делающая вид, что подобные шалости пока не освоены в ее арсенале дамского оружия. Сколько ей лет? Двадцать? Нет... Чуть больше. Возраст, когда рассуждения обретают основу из знаний и не бегут вперед испуганным зайцем, в опасении не успеть высказаться. - бывший журавлик вылетел на волю. Сломанный и беззащитный, он был резво подхвачен осенним игривым ветром с раскрывшейся ладони. Друг и соратник листопада, невидимка позволил бедолаге взлететь ввысь, преодолев рубеж крыши дома. Невольно проводив взглядом серебристый комок бумаги, Макото вздохнул.
- Простота никогда не лжет. Ей не зачем прикрываться одеждами фальши. Она не ищет выгоды и не ставит перед собой невыполнимых задач. Наверное потому и простой черный кофе без примесей дает чистый результат. Гадание это очень интересно. Но разве оно само по себе не дает ложной надежды? Или не опрокидывает остатки веры в лучшее, окончательно обрекая на томительно-пугающее ожидание... - коротко усмехнувшись, вампир резко тряхнул головой, высказывая весомое "нет" в категоричном жесте. - Истина всегда одна. Это правда у каждого своя. Истина - это закон физики. Если мы не все знаем об этом мире и внезапно открываем что-то новое и неизведанное, то это вовсе не означает, что этого ранее не существовало. Просто человечество пока не все правила изучило, не всё поняло о том, с чем каждый день мы имеем дело. Если хотите Тина, то истину я могу сравнить с цветком. Он пробил себе дорогу через скорлупу семя, чрез толщу  земли. Выпустил стебелек и листочки, налился бутоном и в один прекрасный момент плотный кокон лопнул, расплескав бархат лепестков. А правда... Правда заключена в глазах смотрящего на цветок, в его мыслях и желаниях. Кто-то даст имя этой красоте. Кто-то сорвет и цветок превратится в украшение, замершее за ухом такой прелестной девушки, как вы, например. Или замрет в неподвижном обрамлении вазы. И это сокровище природы получит статус смертного, конечного. Ведь оно быстро завянет. А будут и те, кто просто пройдет мимо. И для них правда будет заключаться в том, что цветка не было и в помине. Но мы ведь с вами знаем, Тина, что он есть. Ведь так?
Тонкие пальцы разгладили невидимую складку на ткани домашних брюк и вампир, подтянув ноги к груди, обхватил их руками, примостив подбородок на колени. Взгляд из-под полукружия жестких темных ресниц украдкой осмотрел двор дома, изучил густоту теней. Беззащитность души в подобном разговоре и хрупкость едва уловимого покоя баюкали Макото, не хуже льющегося из трубки телефона голоса, смешиваясь с эхом подобного тембра из динамиков радиоприемника.
- Так и ночь. Она истинна и непоколебима... до рассвета. - почему ему так неудержимо хотелось смеяться? Мужчина не мог разобраться с происходящим в его душе в эти минуты. Жестокая пытка ставшей постоянной гостьей депрессии, подгонялась ветерком осени. Но Тина, как талантливый дрессировщик, ловко удерживала ее в рамках. С одной стороны это было хорошо, эгоистически приятно видеть врага в плену. С другой - круговорот мыслей постепенно скручивался в воронку тайфуна. И эта разрушительная сила билась о непрочные прутья клетки сдержанности вампира. Тяжелый, как взваленная на плечи непосильная ноша, вздох сорвался с его губ. - Бессмертие не однозначно.
В трепете ожидания закусив краешек губы, Макото весь превратился в слух, замерев напряженной изломанной струной на холодном подоконнике. Снова капли дождя сорвались с небес, оставив след на щеке. Как неосторожное напоминание. Как настойчивое предложение. И лишь усилием воли вампиру удалось от него отказаться. Да и интерес к ответу собеседницы отвлекал от плача природы.
- Вот значит как? Настоящую вину определяет невозможность ее искупления? - между бровей залегла хмурая складочка. Облизнув пересохшие от долго разговора губы, мужчина обдумывал, пробовал на вкус высказанную теорию. - Это хорошо для психологической игры. Но мало помогает. Вина - суть субъективное явление. Это реакция данная человеку для того, чтобы он не переступал допустимых в обществе границ. Ноющая боль, которая гложет оступившегося, помогает осознать ложность предпосылок и преступность своих действий. Дэниел Киз "Цветы для Элджернона".
Пусть он не сказал всего, что думал. Но все равно, как ни странно, стало легче. Сменив позу на более открытую, Макото свесил одну ногу за пределы окна, отдав ее на откуп усилившемуся дождю и не обращая на то, как быстро намокла ткань, неприятным холодом прильнув к телу. Название произведения и его автора он назвал на автомате, даже не задумавшись. И пожалуй не обратил внимание на эту странность - ведь Макото тогда не вчитывался в слова, расчертившие страницы. Может быть он и ошибся или всего лишь хотел верить, что руки потянулись именно к этой книге. - О чем вы мечтаете, Тина? Какая ваша самая заветная, самая сокровенная мечта?

Отредактировано Alex Makoto Grave (01.10.14 21:05:50)

*Загородный дом Макото*

Чем дольше длилась эта ночь, тем дальше уводил разговор, приближаясь к болезненным нарывам, ноющим в его груди. Сказано было так уже много, что для Макото это казалось просто неприличным. Только вот воздушная и незримая магия голоса не позволяла завершить эту сладкую пытку. Забылось то, что они в эфире, исчезли трепещущие призраки возможных слушателей. Он откровенно и бесстыдно наслаждался. И вот в этой расслабленности его и застал врасплох резкий и пронзительный звук разбивающегося фарфора. Настолько неожиданный, что вампир чуть было не спикировал из окна, подскочив на подоконнике. Уже открыв было рот, мужчина чуть не поспешил с утешением, но ставшая торопливой речь ведущей его остановила.
- Видимо кружка-то непростая...  В твоем голосе проскочили такие щемящие детские нотки, что я бы рискнул предположить - подарок одного из родителей. Верно? - сказать это вслух он не смог. Тина открыла ему еще одну сторону своего характера, доверила сокровенное. А пришедший в чувство Макото осознал - прилюдно жалеть эту девушку не стоит. Она и так на грани и если даже поддержка со стороны незнакомца и придется ей по нраву, то уж явно не в эфире. - Что же тебя так выбило из колеи? Хм... бессмертие... Не человек? Так рассуждают о вечности лишь те молодые люди, которые предчувствуют долгую и вероятную пытку в будущем. Да и то, требуется немалая сообразительность и богатая фантазия, чтобы такое представить в двадцать лет с небольшим. Умница... Мне мозгов в двадцать пять не хватило. А что тогда думал я? Я вообще думал о чем-нибудь кроме спасения собственной жизни? Да... Только вот получилось все совсем иначе.
Мужчина сообразил, что снова курит только тогда, когда неловкое скольжение пальцев вдоль сигареты слишком приблизилось к тлеющему огоньку. Едва не обжегшись, он снова вздрогнул. Девушка собирала в студии осколки, один уронила, охнув и замолчав на долю секунды. Стараясь выбраться из темного и увлекающего его омута прошлого, Макото вцепился в нарисованный им ломкий образ собеседницы. Так обычно тянут попавшего в трясину - протягивая предмет, за который можно ухватиться понадежнее. Но поскольку личное болото оставалось частью внутреннего мира, то и голос вполне мог сойти за этот предмет.
- Кто же ты? Господи, неужели ты сидишь уткнувшись носом в интернет? Вот же молодое поколение... ищет свободу в сети, забывая о том, что в паутине всегда можно увязнуть и не выбраться. Или ты действительно знаешь эту книгу так хорошо, что в любое время дня и ночи готова выдернуть подходящую фразу? - вампир задумался, припоминая текст, и понял, что точных цитат не сможет предложить. А делиться приблизительным... Это как "приблизительно утверждать" - глупо. Коротко хмыкнув, Макото спрыгнул с подоконника и вернулся к книжному шкафу. Подушечками пальцев пробежался по корешкам, ухватив один из них и вытянул нужную книгу. Он не ошибся. И в тот раз был именно Дэниел Киз с его незабвенным шедевром "Цветы для Элджернона". Когда-то давно это была фантастика. Именно жанр подкупил мальчишку... Перечитывал ее он часто и в каждом возрасте находил что-то новое.
- Что находишь в этой книге ты, Тина? Читаешь ее как психолог, исследуя таинство обнаженной человеческой души, глядя на ее взросление и, как следствие, приобретение множества условностей? Или может тебя зачаровывает погружение Чарли в одиночество? - два голоса в диссонансе звучали в голове вампира. Женский делился сокровенным, чуть более скупо, чем ожидал Макото. Мужской с отвратительно старческим дребезжанием снисходил до молодости собеседницы. Так отчетливо это представлялось, что нестерпимо захотелось услышать свой голос. Убедиться в его прежней силе и молодости, сохраненных "поцелуем Малкольма" на века.
- "Тени прошлого цепляются за ноги и тянут меня вниз." - хриплость остротой царапнула слух. Не успев удивиться тому, насколько прочитанная с наугад открытой страницы цитата совпала с его размышлениями в эту минуту, Макото выронил книгу из рук. Поспешно подобрав с пола расхристанную предательницу, он откашлялся. - Я не виню вас в несвоевременности профессиональных игр, Тина. Я попросту не имею на это право. Вы были и будете только самой собой. Намеренно или нет, в вас будут сказываться навыки, полученные во время обучения и на практике. Если вам станет легче, то могу сказать, что и сам заложник своей профессии. Видя красоту момента, я невольно мысленно замыкаю его в кадр. Своеобразное препарирование... Только не человеческой души, как это случается у вас, а препарирование окружающего мира. Делю на части, ставлю рамки и ограничители. Эгоистично выхватываю самое интересное для меня, безжалостно отметая скучные детали. Даже если для кого-то они важнее в этот миг.
Растерянность прозвучавшая в голосе девушки, пытающейся ему рассказать о мечте, вызвала у него смех. Тихий, не оскорбляющий, благосклонный. - Нет, Тина. Это цели, ваши желания. И они исполнимы. Если позволите наглость с моей стороны, то больше похоже на мечту украдкой высказанное пожелание оказаться рядом со мной, на подоконнике, посмотреть "на жизнь сквозь оконное стекло". Послушать со мной песню дождя, поговорить молча. Прелесть мечты в том, что в ее исполнение верится с трудом. Зато если задуманное оказывается на расстоянии вытянутой руки... Вы верите в чудеса, Тина? Ну же, полно вам... Возьмите себя в руки. Можно сохранить на память осколок кружки, выбрав на свой вкус наиболее художественные линии, сохранившие максимум воспоминаний.
Снова цитата и горечь слов, сорвавшихся с губ незримой девушки. Неловко смятое "друг", суетно подобранное "собеседник" и трогательная жалоба. Запрокинув голову, Макото плотно сжал губы и устремил взгляд в темноту, словно там даны пояснения к последней прозвучавшей фразе.
- "Это ты. Ты коснулась моих глаз и подарила мне свет." - и снова смех сорвался с его губ. Эту цитату он помнил хорошо, еще с тех пор, когда она ему так понравилась, запала в душу. Но пользовался он этим знанием обычно в других обстоятельствах. Сейчас же это прозвучало так неловко и не к месту, что оставалось лишь пожать плечами. - Простите меня, Тина. Я правда не знаю почему вы не можете сами оборвать разговор. Но это так льстит моему мужскому самолюбию, что я даже забываю о том, что у вас нет возможности видеть меня и льстить в глаза. Это очень мило и трогательно. Скажите мне... Почему перекладываете тяжесть разрыва этих призрачных отношений на мои плечи?

Отредактировано Alex Makoto Grave (04.10.14 11:40:14)

Он кажется увлекся и не заметил, что диалог постепенно замкнулся монологом. Но остановиться было трудно. С одной стороны ничего личного он не выдавал на прилюдное обозрение. С другой... Это был почти интимный разговор. И это понимали оба. Тина продолжала молчать, подталкивая словоохотливость вампира и тягучее время патокой лилось сквозь густую ночь, смешиваясь в вихрь водоворота со звуком мужского голоса. Хрипотца почти ушла из тихого баритона, лишь изредка царапая чуткий слух девушки. Но рано или поздно должно было случиться так, что Макото замолчит. В эфир ворвалась тишина, оглушая до едва уловимого звона в ушах. Со временем стали слышны легкие потрескивания радиопомех, щебет ночной птицы за окном, тихое пение ветра в поредевших кронах деревьев, в умирающей увяданием траве.
- Заснула? - Так сильно захотелось нарушить давящее молчание, позвать невидимую собедницу, пробудить ее от медитативного сна, что в груди стянулся тугой ком. Было в этом беззвучии что-то тяжелое, мешающее дышать полной грудью. Макото неудержимо растер призрачную болевую точку ладонью, судорожно сглотнул. Но продолжал ждать, удивляясь в этот миг самому себе. - Наверное, было что-то что... лишнее. Много лишних и ненужных слов сегодня прозвучало. А ведь она очень точно дала понять, что я нарушил все ее планы на этот эфир. Возможно даже будут проблемы из-за не поставленной вовремя рекламы. Или упадет рейтинг... Что там еще мешает развитию карьеры ведущей ночного радиопередачи? Черт, "откровение", так она называется. И те, кто привык слушать милый голос Тины, улавливая смешинки в интонациях, ожидают совсем другого. А ей развел философию, литературный кружок для тех кому за сорок.
Неловкость и смущение окрасили щеки мужчины бледностью. Он уже собрался духом, чтобы извиниться и повесить трубку. Взгляд в очередной раз описывал круг, рассеянно блуждая по полумраку гостинной, запнулся об оконную раму и сосредоточился на легком колыхании занавесок. Ночной ветерок подступившей к миру осени ощущался в этот миг ледяным холодом жестокой седой зимы. Подернув плечами, вампир потянулся за пледом, прячась в его тепле. Вернувшись к подоконнику, уселся на самом краю и постарался найти ту пичугу, которую не пугала непогода настолько, что жизнерадостное пение резко резонировало с минорным настроением Макото. Вдали едва уловимо посветлело небо, а может это только казалось раззадоренному воображению мужчины. И в этот миг "упала звезда", за ней еще одна и тьму расчертил метеоритный дождь.
- Эй-ей! Помедленнее, я загадываю! - как звезды осветили ночь, так яркая, вспыхнувшая улыбка стерла мрачное выражение с лица мужчины. Пока еще было слишком рано для замешательства, которое непременно вызовет этот детский восторг. Пальцами вцепившись в оконную раму, он подался вперед, словно потянулся к звездам, завороженный красотой. В горле застрял призыв "Тина!", а в глазах отражались шустро бегущие по небу искорки. И именно этот момент девушка выбрала для того, чтобы снова заговорить, напоминая о своем почти осязаемом присутствии. Макото резко повернул голову на звук голоса, забывая о звездах. Он успел почти забыть о своем неосторожном вопросе и возникла неловкая пауза, пока вампир вспоминал о чем говорит Тина. Облизнув сухие губы, он перебрался на пол. Плед небрежным покровом все также грел плечи, а разум жгли слова.
- Тина? - голос прозвучал слишком вкрадчиво, словно мужчина боялся спугнуть собеседницу, опасался нового удушающего приступа тишины. - Если я повешу трубку, ты приедешь?