*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*

Отравляющие итак пораженный лихорадкой рассудок, запахи ударили по чуткому обонянию вампирессы. Характерные мужские запахи, Его исключительные и особенные ароматы, и вместе со стремительными потоками крови расплывающийся обжигающей паутинкой жилок, будто заменивший собой кислород – неприкрытый запах секса. Чувствуя, как ее размякшее от жарких ласк будто тесто в руках пекаря тело принимает в себя все, на что способен вервольф, еще больше прогибая чистую спину, кротко вторящую движению осторожной, но от того не менее сильной руки, София внезапно всеми обострившимися чувствами начала отчетливо вылавливать происходящее вокруг нее.  Этим движением руки, маршал как будто прогнал по ее телу очередную волну кипящего ardeur, желая выгнать его наружу. Все еще пытающийся вырваться на свободу голод, нарочно начал подкидывать ее вниманию только самые соблазнительные нюансы. Сколько силы все еще осталось в удерживающих ее руках, сколько мощи и выносливости все еще было в теле, которое подчинило ее своей власти, одновременно попадаясь и в ее опасные объятья. Привкус пылающей метафизикой кожи, которую как будто еще специально приглашающе испачкали кровью, неустанно бухающее сердце, и каждый четкий вдох с которым он наполняет свои легкие запахом ее волос… Вечность нежности, на фоне постепенно скатывающейся к полу как отступающая буря метафизики, что должна была успокоить  поддавшихся хищным желаниям монстров и не справилась со своей задачей.

Итальянка протяжно вздохнула, тем самым способная упрекнуть любого неверующего в ее умение дышать, расслабляя свои стройные ноги и выпуская наемника из смертоносных для человека тисков, ею называемых всего лишь объятьями. Будь она смертным человеком, ей не стоило бы даже пытаться устоять на ногах после только что случившегося, но будь она человеком,  это самое случившееся и не дошло бы до столь всепоглощающего безумия.  Так что когда Хъюго поставил ее на пол, только цокнули дорогие шпильки, а девушка, даже не пошатнувшись, выпрямилась во весь рост и слегка потянулась, словно ей требовалось размяться. В ее с виду хрупком теле еще оставалось очень много сил и то, что в теле мужчины стоявшего напротив она видела еще больший их остаток, отнюдь не помогало ей сосредоточиться.

Перед ее большими и все еще потемневшими глазами была широкая грудь, и направленный на ту девичий взгляд был более чем откровенным.  Ardeur как вирус поражал ее организм миллиметр за миллиметром, буйствовал дикой пляской под мраморной кожей, нашептывал все еще опустошенному жаждой сознанию, что она может сделать с этим телом. Синий взгляд с болезненным выражением зациклился на скатывающейся к сильному животу кровавой капле, и Риччи судорожно выдохнула, чтобы побороть желание оборвать это путешествие собственным языком.  Она может попробовать его на вкус, не только перепачканную кровью шлюхи кожу, но всего Его, вплоть до все еще готового к действию напряжения в его брюках, спустившись к которому прикипел ее взгляд.  Она может подарить ему еще большее наслаждение, которого ему не смогло бы принести обладание ни одной другой женщиной, при этом, не лишив удовольствия и себя саму. Сапфировый взгляд снова поплыл вверх, уже готовый потерять свои границы, расплываясь вместе с метафизикой, но София, понимающая, что ей срочно нужно успокоиться любой ценой, направилась дальше, поднимая взгляд до самого мужского лица, сосредотачиваясь на его чертах.

- Надо избавиться от тела.
Вампиресса даже не шелохнулась, но ее тело заметно напряглось, а соблазнительные губы сжались в тонкую, строгую линию. Разнился с этим странным впечатлением только затягивающий и от чего-то крайне внимательно изучающий лицо Ганди взгляд. Ее не насторожило то, как просто убитая в прихожей девушка стала просто телом, от которого нужно избавиться. Риччи не была безобидной овечкой (она ведь ее и убила),  и хотя Жан-Клод научил ее как быть умнее, выражая фальшивое уважение тем, кто его не заслужил, сейчас была совсем не та ситуация. Да, у девушки был пистолет и она собиралась его использовать, но это София оказалась в квартире Хъюго и оставила труп в его прихожей, а ведь он до сих пор даже не знал зачем она тут появилась. Никаких вопросов, никаких претензий, возмущений и злобных упреков, которые так типичны их повседневному общению. Вместо этого они оба будут избавляться от тела, в наличии которого по сути виновной была она. Вот вам и реальная романтика.

Туман метафизики осел, грозные тучи в сапфировых глазах рассеялись, и напряженные губы с все еще идеальной вишневой помадой расслабились с убийственно-соблазнительной тенью улыбки. Девушка слегка кивнула своей черноволосой головой, скорее как поощрение своей победе в укрощении ardeur, чем в желании выразить что-то вервольфу.

-Я смогу сделать, чтобы нас не видели. - Софи опустила свой взгляд вниз, сдвигая в сторону лохматые волосы,  чтобы проверить уже затянувшееся пулевое ранение.  Окровавленные пальцы осторожно прошлись по гладкой коже немного выше левой груди. - У тебя есть, во что его запихать? - удовлетворенная результатом регенерации и тем, что ее прекрасная кожа вновь стала такой же, вампиресса бросила еще один взгляд на Хъюго и, оправляя руками почти не пострадавшую юбку, пошла за остальными разбросанными частями своего гардероба. Только присев чтобы поднять черные кружева она вспомнила, что осталась без своей  любимой шелковой  блузки.

Тихо вздохнув после того как вытерла грязные руки о дорогую ткань, теперь превратившуюся в бесполезную тряпку, итальянка, подцепив пальчиками тонкие кружева и снова выпрямившись, осторожным и протяжным движением собрала все свои лохматые волосы, чтобы перекинуть их на одно плечо.  Надев бюстгальтер, Софи обернулась к наемнику собираясь пойти ему помогать, но сначала ей нужно было застегнуть белье. Так она и предстала перед ним на мгновенье, сжимая свою грудь, с двумя хорошо открытыми и далеко не спешащими заживать отметинами на плече и на шее, с водопадом черных вьющихся локонов с другой стороны.  Щелкнула защелка, и вампиресса подняла свой синий взгляд обратно к лицу наемника.

-Тебе придется выделить мне что-нибудь из одежды, - заметила  она, в данном случае обоснованно считая, что чем больше на ней будет одежды, тем легче и безопаснее будет для них обоих. К тому же, на самом деле она не считала элементы одежды чем-либо достаточно дорогим и незаменимым, поэтому даже не думала, что Ганди пожалел бы какую-нибудь рубашку. Поэтому она совершенно уверенно направилась в прихожую, чтобы собрать с пола раскиданные вокруг коченеющего трупа документы. И хотя в отличие от простого человека, она спокойно передвигалась и разговаривала даже после такой горячей встряски, в каждом ее шаге, плавном движении руки оправляющей длинные волосы, сквозило заметной негой продолжавшей удерживать соблазнительное тело в своих цепких клешнях. Более того, каждый раз, когда София приседала за очередным испещренным буквами листом, соприкосновение самых чувственных частей ее тела с натягивающимися кружевами, постоянно заставляло ее снова напрячься и недовольно одергивать себя за такую потерю самоконтроля.

- Документы по делу Жан-Клода, - только сейчас дочь Принца наконец-то объяснила его Зверю Зова свое появление в квартире, помахав перед вернувшимся с одеждой Ганди охапкой листов, прежде чем отнести ее на кухню и положить там, в более-менее чистое место. Можно было конечно просто отдать их ему в руки, как она и собиралась поступить изначально с Роджером, но  по неведомым законам, если на горизонте появлялся Хъюго, все постоянно шло не так, как она планировала. Вот и сейчас вместо обсуждения документов, она осторожно перешагивала труп, стараясь не испачкать свои дорогие туфли в крови.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Забирая у Ганди рубашку вместо какой-либо благодарности, итальянка чуть было не окрысилась на него со всей спесью свойственной представителям этого вспыльчивого народа, как будто всего пару мгновений назад они не желали буквально поглотить друг друга любыми возможными способами. Ей прекрасно известно, что документами намного более терпеливо занимается Роджер! Она это знает! Она же к нему и ехала! Можно было подумать ей больше делать было нечего кроме как переться через половину Сент-Луиса к квартире Хъюго, чтобы тот увидев бумажки покрутил пальцем у виска и захлопнул перед нею двери. Это же все…papá. Проглотив потенциальное начало нового скандала, вампиресса молчаливо проследила взглядом за удаляющимся оборотнем и натянула на себя богато пропитанную мужскими запахами рубашку.

То время которое вервольф потратил выискивая в кладовой то, что ему требовалось, девушка потратила на то чтобы застегнуть рубашку, закатать слишком длинные для нее рукава, оставляя их доставать только чуть ниже локтя, и вытащить свои длинные волосы из-под гладкой ткани. Водопад ее перепачканных и лохматых кудрей упал на одно плечо, волнами намного более темными чем даже черная ткань рубашки, которую Риччи предусмотрительно оставила свисать поверх своей яркой юбки, все еще испытывая некоторые надежды по поводу возможности сохранить эту вещичку узнаваемого модельера.

Послушно (поразительное качество, когда речь касается этих двоих) прихватив несколько пакетов, София показалась в дверном проеме в самый подходящий момент и самым очевидным из того, что тут же выдало в этой с виду шестнадцатилетней красавице монстра долгожителя – она не отпрянула, не ужаснулась и даже не поморщилась от увиденного. Хорошо это или плохо, но амплуа капризной и наивной девчонки удавалось ей порой даже слишком уж успешно, в то время как на самом деле, ей пришлось не только повидать, но и пережить вещей пострашнее и противнее. Мимика девушки лишь слегка дрогнула, когда Хъюго нанес очередной удар по трупу, еще больше обрызгивая кровью свои брюки. Какое расточительство. Вампирессе кажется и правда было намного больше жаль его штанов или ремонта в прихожей, чем эту несчастную проститутку, посмевшую пустить в нее пулю.

Без каких-либо вздохов или прочих признаков недовольства, Софи положила пару пока что не нужных пакетов неподалеку и наконец-то разулась. Настоящая леди на шпильках даже горящую избу пройдет! Но настоящая леди и без украшающих походку каблуков будет двигаться только еще более плавно и грациозно. Особенно если она не хочет испортить свои драгоценные туфли. Пару раз взмахнув мешком чтобы тот от воздуха сам распахнулся, девушка начала запихивать в него пододвигаемые вервольфом части человеческого тела с таким невозмутимым и небрежным видом, как будто это была ее повседневная и механическая работа на каком-нибудь заводе. Не стала даже комментировать ни готовность Ганди разделывать тело прямо у него же в коридоре, ни наличие нужных для того инструментов в доме… это, скорее всего, было именно тем, что относительно братьев Ганди удивляло меньше всего. Во всяком случае дочь Принца.

На протяжении всей расчлененки, Риччи так и не проронила ни слова, продолжая молчаливо набивать частями женского тела мешок за мешком, постоянно приподнимая их и проверяя чтобы ни один не прорвался от веса. Досадно было бы рассыпать части ноги или руки посреди улицы. Когда один мешок по ее мнению достаточно тяжелел, девушка плотно его завязывала и брала другой. Особенно тяжелые из них, она даже повторно засунула в еще по одному пакету. Продолжая так работать без какой-либо усталости, она задумалась о том, о чем умолчала. Ведь она ехала к Роджеру, по адресу который ей выдал Жан-Клод и нашла тут преспокойно живущего Хъюго. Учитывая гениальную проницательность инкуба и то, что он ей уже говорил… мог ли Принц спутать адреса своих Зверей зова? Сомнительно. Но сообщать вервольфу, что она оказалась тут по мастерски разыгранному ходу его хозяина, София так и не решилась. Она итак-то держалась от него на разумном расстоянии избегая неожиданных потоков крови и пытаясь сохранить свою одежду как можно более чистой.

В любое обычное время готовые перегрызть друг другу глотки, волк и вампиресса молчаливо и слаженно работают вместе. Увидел бы их сейчас кто-нибудь из знакомых, с пола пришлось бы поднимать и их челюсти. Принц, наверное, возгордился бы результатом своих тактических действий. Ну… если бы они так усердно не работали над сокрытием убийства, совершенного его дочерью. И если бы все это затишье во время которого каждый был занят исключительно своим делом не было временным.

-Тряпка есть? – попросила итальянка, когда с телом было наконец покончено, убирая свои длинные локоны обратно под рубашку чтобы не мешали. Пока закоренелый холостяк Ганди соображал есть ли у него хоть какая-то ненужная тряпка, Софи справилась с нетрудной задачей обнаружения его ванны и открыла воду оставляя ее стекать постоянным потоком. Тогда, задрав рубашку, расстегнула молнию на своей юбке и осторожно сняла шелковую часть гардероба, оставив ее на стиральной машине – если она собиралась хоть немного отмыть пол при этом все же сохранив свою юбку, иначе было никак.

Вероятнее всего, многие удивились бы увидев Софию Риччи или Жан-Клода, у которых было столько услужливых помощников в городе и за его пределами, кропотливо отмывающими от крови чей-то линолеум, но вампиресса ничего не могла с этим поделать. Эту черту идеалиста и тактика думающего наперед она унаследовала от своего отца. Если что-то делаешь – делай это на все сто и сразу. Ее расчетливый ум решил, что намного проще сразу собрать тряпкой кровавую лужу в прихожей маршала и засунуть эту улику в один из пакетов, который она предусмотрительно оставила развязанным, чем оставить его засыхать, а потом уже думать куда деть и тряпки, и испорченный линолеум.

Когда пол показался ей достаточно чистым, юная на вид итальянка перестала мелькать по квартире в одних белье и рубашке, и завязав за испорченной тряпкой последний пакет, еще раз оценивающим взглядом прошлась по месту преступления, сдувая с лица пару непослушных прядок. Кажется, прихожая маршала была снова похожей на приличную прихожую маршала. Не считая мешков с частями тела. Удовлетворенная проделанной работой девушка кивнула, хотя в ней в отличии от человека не виделось и капли усталости. Она могла бы кромсать тела и мыть полы целыми ночами.

- Нужно хоть немного обмыться и переодеться, - добавила девушка. Одно дело это сделать чтобы их никто не увидел, и совсем другое это действительно не заляпать стены, кнопки лифта или машину вервольфа. Озвучивать что-то подобное наемнику она не стала, более чем уверенная, что он в этом всем намного опытнее нее самой и если что скомандует поступать иначе. Развернувшись на своих босых пятках, Софи вернулась обратно в ванную, где все еще продолжала шуметь вода.

Стянув рубашку, дочь Принца осмотрела черную ткань чтобы убедиться, что в ней можно будет успешно пройтись по городу и не заметив никаких пятен крови отправила ее к своей смиренно дожидающейся юбке. Мыть голову она не собиралась, потому что это не было сейчас неизбежной необходимостью, да и Ганди отправил бы ее к отцу в таких же мешках, заставь она его ждать пока ее густые и длинные волосы хоть немного просохнут, поэтому, оставив свои черные кружева сливаться с такой же черной рубашкой, вампиресса повернулась к зеркалу чтобы собрать все свои локоны в высокую прическу на затылке и как можно надежнее их зафиксировать без имеющихся на то вспомогательных средств. Пока ее музыкальные пальцы сражались с густыми каскадами черных волос, сапфировый взгляд зацепился за выделяющиеся на бледной и окровавленной коже укусы и София даже слегка склонила голову на бок открывая для себя лучший вид на ранки на тонкой шее.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Когда дверь в ванную резко распахнулась, вампиресса не кинулась с кулаками и визгом на внезапного ревизора. Гостьей тут была она, да и мужчина, зашедший в ванну, совсем недавно имел честь итак увидеть все, что обычная девушка поспешила бы прикрыть в данной ситуации. Более того, возможно ввиду линии крови и сложившемуся в последствии образу жизни, а может благодаря каким-то индивидуальным чертам характера, но Софи была обладательницей прекрасного и соблазнительного тела маленькой итальянки, которая прекрасно знает себе цену, поэтому даже не подумала бы прятать все то, на что ни один мужчина никогда не сможет вдоволь насмотреться. Однако ее синий взгляд тут же подскочил с алеющих на фоне кровавых разводов укусов с неким недовольством, будто ее застали за чем-то личным, и вопросительно проследил за приближающимся к ней в зеркальном отражении вервольфом.

Чего бы Хъюго не пытался добиться, а может, вовсе ничего он и не пытался сделать, кроме как лишний раз покрасоваться результатом собственной безудержной страсти, но дочь Принца реагировала на все по-своему, и это зачастую отличалось от стандартных человеческих реакций. Наибольший эффект произвело не само появление маршала в ванной и не его пристальный взгляд в зеркале, который Риччи всегда удавалось достойно парировать.  Девичье тело выжидающе напряглось, а пульс предательски участился, только когда один непослушный локон оказался в мужских пальцах. Ганди не сделал ничего особенного и ни на что не намекал, однако для Софи, относившейся к своим густым локонам с особой трепетной любовью, подобное действие несло не менее интимный характер, чем соблазнительная ласка.

- А пятна от мокрых волос твоей машине на пользу? – она могла быть более язвительной или сказать что-то действительно важное, но этот вервольф… и когда голос вампирессы зазвучал в ванной, в нем не проскользнуло и тени иронии.  Поборов желание прикрыть глаза, когда оборотень снова вдохнул хоть и опороченный кровью, а все же запах ее волос, девушка мысленно изумилась, как так могло получиться, что именно Хъюго сам того не зная, будет обращать внимание как раз на то, на что ей бы так сильно хотелось его обратить.

- Они будут сохнуть целую вечность! – сообщила итальянка, но считая, что наемник все-таки и правда опытнее в таких делах, да и он уже был предупрежден, она не стала и пробовать сопротивляться, только вовремя переставив ноги и оказываясь в душевой кабинке.  За короткое время пока мужчина стягивал штаны, она уже могла бы открыть воду и начать мыться, но тут была небольшая проблемка. Роан с Эстель конечно постепенно приучали вампирессу к новым гениальным изобретениям человечества, но тех же кранов становилось все больше и больше и в цирке они были не такие. Когда Софи открыла воду покрутив ближайшую металлическую штуку больше всего похожую на рукоятку – для половой тряпки ей было особо не важно, какой будет температура воды, - девушке просто повезло, что та была довольно теплой. Второй же частью своей душевой кабинки маршал, вероятно, пользовался намного реже, поэтому когда, заприметив такую же железную штуковину, находчивая итальянка сделала с ней то же самое, на нее мощным потоком хлынул водопад кипятка.

Вервольф как раз закрыл дверцы кабинки и разворачивался, чтобы встать под душ с нормальной температурой, когда на него налетела избегающая дальнейшей встречи с кипятком, взвизгнувшая от болезненного соприкосновения Софи. Ничего смертельного, но и в ожогах очень мало приятного, поэтому использовавшая свой талант к скорости вампирша находящаяся под аффектом болевых ощущений практически материализовалась как телепортировавшийся  на никакого подвоха неожидающего Ганди ураган, готовый если потребуется проломить им стену, только чтобы больше не возвращаться к кипятку.

- На кой черт нужно двадцать разных изобретений только чтобы помыться? – одной интонации в голосе итальянки хватило бы на то,  чтобы понять, что попадись ей сейчас под руку какой-нибудь изобретатель, даже не обязательно кранов, и ему пришлось бы коротать долгие ночи в мусорных мешках вместе с останками шлюхи. Резкое движение окончательно растрепало ненадежную прическу и слишком тяжелые волосы черным каскадом спали вниз, снова обретая свободу, начиная промокать под потоками воды и прилипать, обрисовывая изгибы женского тела.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Будь у Софи на то достаточно времени, она рассказала бы Хъюго целую историю о том, почему не любит шумные фены. Она конечно не кошка, но некоторые ее вкусы все же совпадали с мнением ее кошачьих телохранителей, громкие фены и пылесосы – истинное зло.  Хотя, безусловно, когда ей требовалось поскорее нарядиться и уложить свои тяжелые волосы нужным образом, она, как и большинство девушек, шла на жертвы ради красоты. Еще какой красоты, эту самую никто не смог бы купить. Такой цены бы просто не нашлось.

Вся эта неизмеримая красота в купе с изящной женственностью никак не могла развести дискуссию, потому что налетела на никакого подвоха не ожидающего оборотня. Ну а что, она тоже не ожидала, что ее попытается убить даже кран вервольфа. Да и еще как! Сварить заживо! Итальянка  впечаталась в маршала и в этот момент даже порадовалась, что он именно оборотень, поскольку на какой-то краткий миг успела поверить, что он спокойно устоит на ногах и на этом все закончится. Но с Хъюго так просто не бывает. Вот нельзя было просто приехать, отдать бумаги и развернувшись вернуться в цирк. Как только она поняла, что к ней вышел не Роджер, сразу нужно было понять, что любое происходящее впоследствии выскользнет у нее из рук как кусок мыла. Сначала она убила девушку, при этом чуть не поймав пулю в самое сердце, потом каким-то неизведанным образом они переключились на совсем другое, а теперь… именно в этот момент, ловкий и быстрый оборотень со стажем наемника и военного должен был поскользнуться!

Это такая же нелепая неудача как то, что… что София Риччи прожившая на свете 150 лет не умеет пользоваться всеми видами кранов. Но стала бы она признавать кому-то вроде зазнавшегося ликантропа, что на ее стороне удачи такой же штиль? Естественно нет. Более того, она бы еще похохотала во все легкие, возвышаясь над распластавшимся по кабинке мужчиной, не смотря на то, что сама же его и толкнула. Посмеялась бы, если бы он внезапно не потянул ее с собой, как утопающий, который пытается вынырнуть, наружу хватаясь за что угодно. И когда Софи поняла, что она падает назад, а Ганди сейчас налетит на  нее сверху и все это обратно под кипяток, ей не хватило духу даже чтобы снова вскрикнуть, поэтому она лишь зажмурилась и приготовилась к мучениям практически равносильным тому, как пережитая совсем недавно «операция».

Но ничего подобного, за исключением нескольких успевших задеть ее горячих капель, не почувствовала. Ее чуткий слух, безусловно, уловил попытки маршала ухватиться за что-нибудь и хотя бы замедлить падение, но уткнувшаяся моськой ему в грудь девушка от части ничего уже не смогла увидеть. Услышала она и гулкий стук, практически одновременно с толчком от приземления, только вот под ней оказалось вполне такое мягкое и даже удобное, учитывая их разницу в фигурах, мужское тело.  Головка Софи обеспокоенно взмыла вверх еще до того, как оборотень подал голос. Это люди с их медленной жизнью могли постепенно осознавать происходящее, она же довольно быстро поняла, что произошло, поэтому уже в следующий миг ее обеспокоенный синий взгляд уже внимательно изучал лицо Хъюго. Шутки шутками, а такой удар головой крайне опасен и неприятен даже для очень живучих оборотней. Настолько, что вампиресса буквально не обратила внимания на то, что сама ударилась коленкой и слетевшая с ее лица маска постоянного самоконтроля предательски раскрыла все ее переживания.

- Я всегда заканчиваю начатое, - собиралась было вернуть свою обычную дерзость и спрятать под ней все проскочившее девушка, но или сами слова маршала, или все-таки та интонация, с которой он их произнес – дико ее рассмешили. И вот, внезапно даже для нее самой, итальянка очень тихо и открыто рассмеялась, заполняя ванну Ганди невероятным звучанием искреннего девичьего хихиканья, которое из-за шума журчащей воды казалось почти эфемерным. Такого, каким могут смеяться только те, что повидали самые черные стороны жизни и самые грязные предательства, но не утратили в этом самих себя и то, что для них ценно,  а не лукавым и флиртующим смешком, которым окружающих часто вскармливают вампиры. Явление совершенно удивительное и неожиданное, особенно если учитывать, что его инициатором умудрился стать такой прямолинейный и упрямый как баран Хъюго. Или может ее просто так порадовала мысль о возможности его прибить? – Но Роджер бы меня не простил.

Вампиресса уперлась рукой в пол над плечом маршала, опуская и обе ноги по бокам от него, вероятно собираясь подниматься. Она сама не обратила внимания ни на свой смех, ни на свой ответ или их общую позу. Пока его вторая огрубевшая на войне и работе рука не легла на ее контрастно-гладкое бедро.  Взгляд девушки снова вернулся к лицу вервольфа, и смешинка в нем очень наглядно уступила совсем иной мысли. Хрупкие ноги чуть сильнее сжали мужское тело, и такой близкий душ превратился в далекий задний фон. София напряглась под руками наемника собираясь подтянуться к его лицу, но вместо этого ее взгляд внезапно упал куда-то вниз, а она даже шумно втянула воздух носом. Да, на них, между ними, везде было достаточно крови, но этот аромат она уже отличала от других. Это запах крови Хъюго. Крови, спасавшей ей жизнь.

Приготовившаяся подтянуться девушка наоборот немного съехала обратно, не постеснявшись скользить своим обнаженным телом по широкой груди наемника, пока ее упругие ягодицы не затормозили о самую чувствительную часть его тела. Но в этот момент вампиресса не зациклилась на готовности Ганди продолжить их марафон, начатый на кухне.  Слегка покачнувшись, София подалась назад, поднимаясь и вальяжно выпрямляя спину. Черные локоны последовали за хозяйкой, облепляя теперь ее плечи, руки и грудь. Одна из особенно длинных прядок заканчивалась игривой завитушкой у ее пупка, и теперь половина ее фарфорового лица скрылась под иссиня-черной массой. Опустив свою руку на руку Ганди, хоть и с внешней стороны, она все равно пропустила тонкие пальцы меж его  и подняла ту сначала на уровень своих глаз, затем выше.

Стремительно заживающая рана, уже превращающаяся в царапину, оказалась как специально для нее на внутренней стороне его руки. Немного склонившись чтобы не тянуть мужчину за руку, София медленным и протяжным движением языка провела вдоль по всей ссадине, не мешая Хъюго видеть весь процесс, а затем, смакуя ту маленькую капельку крови, что она успела собрать, пронаблюдала за тем, как ранка окончательно затянулась.

Но это было не все, чего ей хотелось. Сапфировый взгляд упал на пресс, на котором она сидела, и прошелся по сильному телу до самого лица вервольфа. Одним движением свободной руки девушка убрала со своего лица прилипающие волосы, тем самым открыв  и одну грудь. Она хотела чтобы он отчетливо видел ее взгляд, когда в нем проскочили огоньки лукавого бесенка.  Она не желала пить его кровь, спасибо проститутке - она была вполне сыта. Сколько там раз он ее укусил? Дважды. О, он не захочет ей разрешить... Улыбнувшись так, что за идеальной вишневой помадой показались кончики белоснежных клыков, София снова подалась к руке Хъюго, в этот раз разомкнув уста чтобы укусить.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Всего несколько капель наполненных жизненной силой Хъюго, а эффект который они возымели уже не повернуть вспять. Слишком отчетливо вампиресса все еще помнила, как однажды уже ползала по его телу, заглатывая отвратительную жижу, оставленную на память Ванессой Мартел. И это противное воспоминание практически всем им чуть не стоившее чьей-либо жизни, так сильно стремилось вытеснить из ее памяти другое, что девушка даже сама не поняла почему ей так сильно нужно было снова испробовать этой ароматной крови. Испить частичку его жизни, чтобы и дальше помнить, как этот несравненный эликсир упрямого вервольфа, предложенный ей по желанию, воззвал к ней сквозь тьму и пустоту, требуя вернуться обратно. И хотя жест этот казался ходом соблазна, именно личный вложенный ею смысл сделал маленькое движение языка столь интимным.

Софи будто бы действительно полегчало и стало значительно лучше теперь, когда она убедилась что кровь Ганди все такая же свежая, клокочущая и живительная. Словно это был последний шаг, который ей так требовался дабы вытеснить старую вампиршу из их жизней. И это переполнило ее таким высвобождающим удовольствием, что очевидное нежелание маршала позволить ей себя укусить только раззадорило не менее требовательный организм маленькой итальянки.

Густое волчье рычание, обрамленное итак низким голосом наемника, напомнило девушке, что его рука это не единственное, что имеется. Опустив обе освободившиеся ладошки на мужской пресс, она прогнулась вперед в пояснице навстречу этому утробному предупреждению, но отводя бедра обратно назад. Ощутимо издеваясь, подтрунивая ягодицами его уже итак очевидную жажду ее тела и одновременно радуясь тому, что его  низ живота обжигает ее собственный организм практически вибрирующим жаром, несравнимым с холодом уже побывавшего там ремня. Сапфировый взгляд насколько смог опустился к месту преткновения двух тел, прошелся выше и отправился обратно,  снова и снова наслаждаясь открывшимся ему зрелищем.

Можно было бы предполагать, что Риччи постоянно подпитывая свой второй голод, повидала множество рельефных и не очень тел, в принципе, так оно и было, но вот кое-что, что никогда нельзя будет сравнить с утолением простой плотской прихоти, все еще оставалось.

То самое, по чему ее рука начала еле касаясь подниматься, маленькими пальчиками обрисовывая каждую напряженную, будто в ожидании мышцу, подбирая одну или другую капельку, словно та не имела права разделять с Софи даже миллиметр этого мужчины. Такой вид под собой вампиресса видела впервые. И дело было не только в том, что Ганди хорош собой. Она не задумывалась, получил бы он такое рельефное тело будь он простым человеком, впрочем, с таким-то упрямством – еще как. Единственное что действительно волновало ее, это то, что это тело сейчас находится под ней, полное невероятной мощи и выносливости, а так же…жажды ее  собственного тела.  И ощущала она это не только по жару там, где сплетаются их тела, но и по его взгляду, поведению, словам. По тому, как вздымает от его дыхания широкая грудь под ее белоснежной ручкой, по пульсу, ритм которого она практически чувствует на своем языке. Неприкрытый вызов, сопротивление во взгляде… он хочет ее, и это не просто телесное желание. Весь Он хочет всю Ее, и телом своим, и мыслями, и духом. Он хочет, а не ardeur. Вот в чем все дело.

Так же плавно как и поднималась, София вдруг опустилась лицом обратно вперед, при этом оставляя одну ладошку на груди Хъюго, а вторую – в самом низу его живота. Итальянка приподняла свои бедра, перекидывая свой невеликий вес на коленки и руки. Длинные волосы хоть и намокли, а все же под весом густых локонов начали постепенно спадать с ее изогнутой спины, окутывая их тела, складываясь в причудливые витиеватые узоры вокруг них, щекоча кожу оборотня. Она так близко к нему, почти касается всем своим телом, но не позволяет ощутить его в полной мере.

-Ну.. мы же не будем расстраивать papá, - сладко растягивая слова произносит вампиресса, чтобы Ганди чувствовал ее вынужденное дыхание на своей коже, как путь то ли просьбы то ли заявления проходит по его телу и заканчивается над сердцем. Он называет ее принцессой, и делает это с дразнящей издевкой, что этой ночью кажется Софи невероятно забавным, ведь уже не впервые ее коленки сжимают тело настоящего воина. Воин ли он именно этой принцессы? Он может ей противостоять, поймать ее вызов, выдержать его и кинуть ей обратно свой, такой же достойный, не потеряв при этом собственной головы, самого себя. И это до безумия будоражит в ней кровь наследницы Жан-Клода. Рука итальянки уже давно спустилась еще ниже, и хотя ее пальцы невероятно ловки и опытны, разве могут они даровать ему то же самое, что ее тело подарило ранее этой же ночью?

Вновь шумно вдохнув запах истинно мужской кожи, София ничего не может с собой поделать, в этот раз прорисовывая  языком тонкую линию прямо на груди Хъюго, собирая остатки крови вперемешку с водой. Ее тело и разум требуют Его точно так же. Он поймал ее в свои грубые руки, как воины ловят маленькую синицу удачи, только эту -  вряд ли можно назвать безобидной. Она не отдаст ему свою свободу даром и не позволит посадить себя в клетку,  даже если золотую.

- Но я всегда заканчиваю начатое, - почти одними устами, растягивающимися в улыбку, произносит она, задевая его кожу, прежде чем запустить в нее острые клыки прямо над сердцем, будто вампиресса пыталась добраться именно до него самого. Но сделала она не только это. Помогая себе своей же рукой, София, наконец, осторожно начала опускать свои бедра, позволяя наемнику до мелочей прочувствовать, чем же ее горячее и жаждущее тело лучше даже самых умелых рук. Она даже не пыталась затуманить вервольфу разум, вновь связывая воедино боль и мучительное желание большего.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Совершенное блаженство накатило на вампирессу вместе со вкусом хлестнувшей по небу горячей крови. Обрамленные длинными ресницами веки сомкнулись и ей стало не до журчания воды, которая сейчас существовала только дабы кристаллическими каплями омывать мощное тело, заставляя экспрессивную итальянку ревновать и завидовать этим маленьким прохиндейкам способным обогнуть столь желанное ею тело с такой тщательной ловкостью. Да, София не собиралась кормиться от Хъюго, вовсе не поэтому она осталась сидеть на нем, не для этого он удержал ее в своих руках, но когда на короткий миг представляется возможным вкусить такого редкого угощения она что, идиотка отказываться? Поэтому дочь Принца и не вздумала двигаться с места, пока с нее этого не потребуют, чего Ганди не позволил долго дожидаться.

Она почувствовала, как сильные пальцы сжимаются у нее на затылке, и успела сделать последний глоток, прежде чем властное движение маршала заставило ее оторваться от его груди. Его собственная кровь зажгла в ее потемневших очах огни неведомой опасности – будь проклят тот, что отвлекает  вампирессу от ее кровавого бала, но она уже не новообращенная и прекрасно себя контролирует. Кроме того,  прекрасное лицо хищницы вместо злобы и возмущения выражает самодовольство сродни тому самому, что было на лице вервольфа, когда он оставлял отметины на ее хрупком теле. Только девушка не улыбается, демонстрируя оскал, в ее удовольствии пылает что-то еще более темное. То самое наслаждение, которого простой и особо безгрешный человек никогда не сможет получить, да скорее  испугается. А вот маленькая леди медленно выпускает воздух из легких, с обжигающей колоритом похоти полуулыбкой, совершенно не свойственной воспитанным и целомудренным девушкам.

- Это... принадлежит мне, - сапфировый взгляд Софи скрылся под еще более темной пеленой догадки. Да, каждый из них пытается укротить второго, как самого опасного на свете хищника, единственного способного принести  и эйфорию и смерть. Но эти проверки друг другу, не простые ли игры, равноправных соперников, ведущие на самом деле лишь к одной простой истине? Он четко знает, что хочет в этой жизни считать своим, а она не менее точно решила, кто может быть достойным, чтобы снова и снова присваивать ее себе.

Еще когда-то смуглые, расторопные руки вампирессы сошлись на животе вервольфа, который, кажется, был создан с одной единственной целью – служить ей надежной опорой, поэтому она ощутила, как напряглись мышцы под ее телом, когда Хъюго приподнялся к ней навстречу, инстинктивно напрягая и собственное тело лишь от искушающего осознания того, что вся эта мощь может быть потрачена на нее одну. Алая капля сорвалась с ее подбородка, оставляя яркий след на бледной коже и грозясь навеки скрыться в соблазнительной впадинке меж грудей, но вместо этого сорвалась снова, решив отметить и маршала подобной меткой, устремляясь к ручкам девушки.

София прикрыла глаза, за неимением возможности сделать что-либо еще просто позволяя Ганди забрать у нее остатки эдемского напитка, но стоило ей снова явить миру эти бездонные океаны как в них от  одного вида оборотня сглатывающего кровь и его столь близкого обжигающего взгляда при этом, забушевал настоящий шторм. Итальянка догадывалась, что сталось с ее дорогой помадой, и каким дополняющим фактором это послужило вкупе с мокрыми волосами, но не постыдилась этого. Так же как не стеснялась и подобных глупостей вроде хорошего освещения, открывающего сквозь запотевшие стенки душевой самые поглощающие виды ее тела. Только не София Риччи, которая словно являла собой прекрасную деву, некогда опороченную и теперь ведающую все самые сокровенные таинства великого блаженства. Самого умопомрачительного и искушающего, но при этом еще и самого грязного и грешного. Будто само ее естество нашептывало соблазнительным голосом о том, какие запредельные ощущения способно даровать это маленькое тело, обладательница которого не побоится воплотить даже самые пугающие и извращенные для простых смертных мечты.

- А ты с этим справишься? – как самая заинтересованная его благополучием поинтересовалась дочь Принца, настолько ласковым голосом, что даже стало похожим на сомнение и издевку. Но о чем именно она говорила? О его неукротимой  и бурлящей крови? Характере? А может, она подразумевала что-то более эгоцентричное, например себя саму. Будто выловив вне-гласное обещание еще одного запрещенного удовольствия, Хъюго внезапно переместил руки, в стремительном и нетерпеливом порыве заставив итальянку резко осесть назад, поэтому вопрос вампирессы оборвался интонацией скатившейся в прелестный звук, столь интенсивный, что она даже прикрыла глаза, будто удивленно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Неожиданные стоны ведь самые соблазнительные и откровенные.

Чувствуя, как трепещет каждая жилка, Софи снова подалась назад, оставляя своим коленкам без труда справляться с невеликим весом тела, учитывая и то, что еще немного, и она окончательно осядет на Ганди. Удивительно, какую особенность приобрели ее иссиня-черные локоны. Везде следуя за хозяйкой как отдельное и покорное существо, они облепили ее, украшая мраморную кожу талантливее любого скульптора, при этом частично скрывая девичью наготу и оставляя ревнивому любовнику самому решать, чего он жаждет: уделить больше внимания тому, чем его удостоили или же бороться усерднее, дабы обрести все.

Обретя свободу, руки вампирессы сразу же последовали за ней, не миновав даже самых интимных участков обоих тел, и  перебравшись на стройные ноги итальянки, начали медленно подниматься. Добравшись до сильных рук Хъюго, ее пальцы задержались на них на мгновенье, а когда отправились в дальнейший путь, Софи стала приподниматься вместе с ними. Обогнув по бокам плоский живот, черноволосая искусительница смело сжала и без того упругую грудь.  Правда, лишь на мгновенье, скрыв одно из самых слабых мест на теле любого – грудную клетку, ведь практически сразу ее пальцы прошлись по обеим сторонам грациозной шеи, пока все, что они наполнили чувствительностью, осталось скрыто под согнутыми в локтях руками. И когда ее конечности закрались в густые локоны, все это время продолжавшая внимательно наблюдать за лицом наемника девушка, осторожно осела обратно вниз, одновременно приподнимая и собирая липкие волосы обеими руками, добавляя ко всему что маршал мог рассмотреть и его совсем не стремившиеся заживать укусы.

Их жгучие желания вновь сплелись в единую жажду, которая вытеснила мысли о должном деле вслед  за возвышенными сравнениями, как только синеглазая  опустившись ниже, продемонстрировала гибкость позвоночника, повторяя изгибы своего тела чтобы сдвинуть бедра вперед и обратно, желая полностью ощутить всю силу оборотня.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Трудно разыскать девушку более отзывчивую на ласки чем вампирша с наследием Белль Морт. Вампиры и в целом одни из самых мастерский подражателей людям, порой кажущиеся значительно человечнее чем сами наследники человечества, но это… что-то совсем иного уровня. От внимания Софи не ускользало ни единое действие вервольфа. Перемены в его взгляде, движения его рук, напряжение выносливых мышц, и даже та невидимая карта, которую на его теле вырисовывал ее синий взгляд вперемешку с непрекращающимся потоком водяных путешественниц – хрупкое тело вампирессы реагировало на все, не позволяя ни одному движению мужчины остаться без отклика и внимания, будь то еле заметная мелочь или вполне ощутимое сжатие ее груди.

Ее стройная спина прогибалась, позволяя ручейкам воды затеряться во тьме из длинных локонов, пока переизбыток жидкости не добирался до пола по светлым ягодицам. Синие глаза каждый раз полыхали новым источником пламени, будто желая опалить маршала в ответ на каждое его движение, а губы с уже размазанной помадой, снова и снова заставляли итак запотевшие стенки кабинки закипать при каждом выпущенном вздохе. И ведь на самом деле, воздух ей не требовался – обычно она могла бы просто не набирать полные легкие такого необходимого для людского существования газа, спасая итак безудержно стремящееся сейчас только к одному сознание оборотня. Его желание получить ее всю, буквально вибрировало вокруг, зарываясь до самых внутренностей, перемешиваясь с еще сохранившимся привкусом крови на ее языке и в глотке, самостоятельно двигало ее не утомившимися бедрами, выуживая из алого рта самые откровенные звуки без всякого на то разрешения.

Когда Ганди подхватил ее руками поднимаясь с пола, итальянка даже не думала помогать ему и в этот раз. Хотя, помощь ему уже и не требовалась, это она видела по серьезному лицу, которое благодаря переполнившему его количеству желания, выглядело скорее устрашающе грозным. Поэтому, ее руки не ухватились за мокрую шею, а уста почти самодовольно растянулись в ответ на убедительное высказывание, в полуулыбке, слишком отчетливо заметной на ее бледном лице. Очень уж ее вишневая помада выделяла данный атрибут женской красоты на фоне темных волос, синих глаз и белоснежной кожи. Не удивительно, что они привлекли к себе столько вожделенного внимания. Только девичьи ноги вновь обвили наемника, частично уступая положению его же сильных рук. Очередной сводящий с ума возглас ошпарил так близко оказавшееся лицо, ибо Хъюго практически насильно выбил остатки воздуха из ее легких, впечатав вампирессу в темную стену и при этом резко погружаясь в нее настолько, что не выдержав стремительного наступления сапфировые глаза сомкнулись, если даже не зажмурились. Под натиском нахлынувшей смеси ощущений они все равно не могли разглядеть ничего вокруг.

В этой темноте, где один из способов мироощущения затерялся, а другие обострились, одиноко слетевшему вниз душу и сменившемуся направлению моросящих капель, никто не придал значения. Но София отчетливо услышала низкий голос, пробивающий опасные слова прямо в ее маленькое ушко и разлетающийся на тысячи покалывающих осколков по всему ее телу, поднимая вслед за собой обратно мириады перемешавшихся откликов. Казалось бы, все совершенно так же, но на деле совсем иначе. Душевая расплылась в несуществующие и незначительные картинки за спиной мужчины, который хотел ее до такой дикости, что будь она человеком ей перехватило бы дух. Он жаждал ее еще больше, даже не смотря на то, что уже обладал ею в этот самый момент, до таких неизвестно существующих ли вообще пределов, что вкупе с нездоровым удовольствием, эта безумная жажда начала приносить вслед за собой извращенную, но самую настоящую боль.

Он был слишком большим и ненасытным мужчиной, поселившаяся в котором еще более жадная звериная натура, стала его внутренним демоном. И сейчас этот посаженный в клетку монстр вырывался наружу разрывая все цепи, почувствовав редкую возможность словно добычу. Возможность пировать этой ночью с девицей, способной не только выдержать его, но и принять. К этому времени одна рука вампирессы собирала пар со стены, упираясь в нее ладошкой чуть ниже  тела, резко контрастируя с черной поверхностью, но никого не интересуя. Вторая же ее ручка так небрежно ползла вверх в надежде найти какой-нибудь край стены и ухватиться, что при каждом очередном резком и поглощающем движении маршала, рисковала ободрать кожу на костяшках о безжалостную стену. Хъюго выбивал из нее не только такие желанные им стоны. Он практически собственными пальцами схватил за глотку Ее персонального демона и сейчас вздернув его, вытягивал наружу. София уже поняла, что это сейчас неизбежно произойдет, но прежде, она успела подарить им обоим, и маршалу и поселившемуся внутри него волку, еще кое что особенное.

Меж многочисленными звуковыми и ароматными окрасами этой ночи, со всем присущим усердием кто-то внезапно просыпал самое вкусное угощенье для хищников – страх. Не ужас сковал итальянку поймав в подворотне. Это был страх накативший стремительной, но порхнувшей мимо волной, что пришел вместе с осознанием того, что происходит на самом деле, того, что шутки шутками, а в Ганди действительно имелась сила, которой растущему и крепчающему в ней с каждым днем монстру так не хватало. Страх перед предстоящим, перед угрозой самой настоящей зависимости от того, в чьих лапах действительно была ее хрупкая жизнь в этот момент. Мимолетное послание от здравого смысла, слетевшее с ее уст вместе с очередным, уже болезненным стоном, сработало подобно выдернутой затычке, с предупреждающим шлепком, хотя на деле это был лишь отголосок соприкосновения двух, покрывающихся испариной даже не смотря на потоки освежающей воды тел.

Будто позади вампирессы открылась самая настоящая дыра, а вовсе не из нее самой, в душевую целой лавиной хлынула холодящая метафизика. Невидимые слишком занятому ее плечом вервольфу сапфировые зрачки захватили своей синевой полностью все широко распахнувшиеся очи. Ardeur вырвался наружу словно неугомонный вихрь, который просидел в шкатулке Пандоры слишком долго, и София изменилась, превращаясь в само олицетворение похоти. Собственная метафизика кипела под оставшейся фарфоровой кожей подобно лаве, испытывая каждую клеточку тела и требуя большего. Еще касаний, еще страсти, еще больше этих безостановочных, но вышибающих все из ее головы движений, еще больше боли.

До этого спокойные и с виду хрупкие ноги стали сжимать маршала подобно смертоносным тискам, а метавшаяся по стене рука внезапно оказавшись на шее мужчины поднялась выше и буквально ткнула его носом в грациозную и беззащитную шею, будто этого было еще мало. И это было именно так. Ее голод насквозь пропитался именно его неконтролируемым желанием, выжидая того самого победного всплеска, который уж теперь-то она казалось предчувствовала даже кончиками своих невероятно длинных волос. Словно издеваясь, над его невероятной выносливостью, которая на самом деле так удачно ей подходила, позволяя ни одному из них не отставать от второго в безумной борьбе за кульминацией, София безжалостно приватизировала одну руку наемника в личное распоряжение, буквально содрав ее со своей ягодицы.

- А ты меня не боишься? – бархатистый голос, неминуемо подкрепленный питающейся метафизикой, только еще больше сгустил краски в несчастной кабинке, которая грозилась бы лопнуть как мыльный пузырь, будь она щитом. – Именно потому, что… хочешь… - тихий и протяжный шепот, перебиваемый закрадывающимися под кожу и напрягающими каждую мощную мышцу стонами, кажется издевался, подливая в костер последний марш бросок. – Даже прямо сейчас… - для полноценного эффекта ей не хватало только пошло рассмеяться. Но это была не совращенная девушка, а напротив, окончательно совращающая Риччи.

Указательный палец недавно присвоенной мужской руки внезапно оказался в плену ее вишневых губ, и с ее помощью отправился дальше, так удобно ложась на ненасытный язык, и угадывая желание Ганди. Только вместо одного лишь удовольствия от ассоциаций, он напоролся на острые и никуда не исчезнувшие клыки, когда девушка внезапно громко простонала запрокидывая голову вверх подбородком, еще больше вытягиваясь во весь рост и поднимая обе опутанные черными нитями руки вверх подобно ребенку, пытающемуся сотворить ангела на снегу. Только вместо белоснежного снега, она до боли в ребрах была зажата между вервольфом и черной стеной, а вместо ангела, маршала так ненасытно принимал в себя самый настоящий суккуб. Однако, на фоне взвившейся и обезумевшей при этом метафизики, ничто не помешало ее белоснежному и не менее прекрасному чем снег телу содрогаться в конвульсиях от полностью накрывшего ее пика удовольствия, продолжая при этом удерживать во рту палец Хъюго.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Ее неукротимая метафизика, второй, более опасный и искушенный голод, наконец-то  натолкнулся на достойное противостояние. Две противоположных силы схлестнулись между собой, обдавая утонувших и близких к потере контроля монстров доселе неизведанными безумными ощущениями. Мощный вервольф и соблазнительная вампиресса стали чем-то удивительно маленьким и далеким на фоне слившихся в бешеном танце магических потоков, слишком обычные в своих простых и очевидных желаниях. И все-таки именно они являлись источником нескончаемой энергии, заставлявшей все вокруг трепетать с такой силой, что даже ниспадающие на них капли воды, которым обычно было предначертано раздробить и камень, казалось бы крайне нерешительно встревали между двумя погрязшими в своих страстях телами.

Ardeur продолжал тянуть из Ганди все, что он лишь был способен подсунуть. Знаменитый голод, который все разумные и желающие силы Принцы и Принцессы так усердно стремились получить в свои поцелуи, наполнял свою бездонную шкатулку плотскими желаниями обоих существ, а неисчерпаемая сила волка будто бы издевалась над ним, не только никак не заканчиваясь, но и поддавая еще больше, практически с суровой жестокостью растягивая  ненасытную пасть и вбивая в  ту переизбыток похоти, не менее безумно, чем сам мужчина обходился с хрупким с виду, попавшимся ему телом.  И эта метафизическая пляска не закончилась даже тогда, когда мир сплетенных в единое целое тел окрасился радужной палитрой с мириадами оттенков, унося каждого из них в какие-то неведомые и бескрайние прострации, однако же, одновременно и вместе.

Даже когда все закончилось, и постепенно схлынувшая метафизика начала сползаться обратно, каждая к своему хозяину, вампирессе этот промежуток времени, пока ее второй голод довольно насытившись, скукожился внутри подобно сытому коту и тихонько заурчал под захлопнувшейся крышкой, очень пригодился, чтобы заново осознать самое себя как что-то целостное и вполне земное.

Устойчивый пол под ногами радостно сообщил ей, что София вполне способна стоять тогда, когда любая простая девушка просто рухнула бы на пол безвольным телом. Тем не менее, она на время прижалась спиной обратно к темной стене, опуская обе ладони на свои ребра так, что большие пальцы уходили назад, а все остальные оставались спереди. Стена помогала ей чувствовать окружающий мир лучше, а в принципе не требовавшийся, но сделанный ею очень глубокий вдох, заставил мягкие ребра человеческого тела постепенно расправиться с приятным чувством свободы под ее пальцами. За такой короткий промежуток времени, Хъюго накормил ее силы настолько досыта, сколько они возможно не получали вообще никогда, что заставило на самом деле вполне сильную вампирессу почувствовать себя слегка дезориентированной, как бывает с перебравшими алкоголя людьми.

Когда итальянка снова распахнула глаза, они были уже совершенно обычными – большими, манящими, но обычными, в которых темная синева занимала свое стандартное место.  Зрение окончательно вернуло ее в самую обычную и суровую реальность, в которой нужно было столкнуться со всеми последствиями, и Софи наконец-то оттолкнулась от стены, опуская руки с ребер. Сапфировый взгляд прошелся по совершенно не прикрытому от нее мужскому телу, порой задерживаясь на особо привлекающих девушек местах, как будто ardeur играл с хозяйкой в злую шутку, предлагая тут же повторить все снова. Но было уже поздно, прежний самоконтроль вернулся на свое место, а неугомонный взгляд поднялся вверх на мужское лицо.

И что-то в нем ее зацепило. Заставило очнуться на самом деле, осознать происходящее, вспомнить случившееся и ощутить, наконец, странный жар на внутренней стороне ее бедер. Вместо того чтобы продолжить созерцать тело только что побывавшее в ее объятьях, София настороженно уронила голову, глядя на саму себя. Боль и легкое жжение, добрались до ее понимания всего на секунду позже того, как она увидела, что ее кожу согревает далеко не то, что она думала изначально. Совсем немного крови на ее ногах, не многим больше чем вокруг оставленных челюстями Хъюго укусов, и все же достаточно чтобы понять…

Сапфировый взгляд поднялся к хмурому и растерянному светло-голубому, и впору было бы девушке накинуться на его обладателя с кулаками и возмущениями.  В ее глазах действительно отражался упрек, однако, в нем мелькал практически совершенно такой же ответный вопрос. София не была обычной девушкой, чтобы скинуть все случившееся на отсутствие самоконтроля у партнера. Эта кровь на ее ногах, была самым настоящим показателем того, с каким нездоровым голодом они относятся друг к другу. Какими бы чувствами этот голод не подпитывался, какими эмоциями бы он ни был подстрекаем, то, что он не здоров – очевидно.  И виноваты в этом они оба, потерявшие самоконтроль вместе, выбившие друг друга из обычной сдержанности, начавшие со слишком уж соблазнительных и издевательских ласк и закончившие животным, безудержным сексом.

Фыркнув в ответ на вопросительный взгляд наемника, итальянка, игнорируя раздражающую, но незначительную после пулевого ранения боль, подняла свалившийся душ и водрузила его на место, дабы начать усердно мыться, скрывая под тщательным оттиранием собственной кожи повисшую между ними неловкость.  Маршалу она оставила разборки с тем самым проклятым душем, который чуть не сварил ее заживо.

- У тебя в прихожей труп гниет, - оттирая с щек яркую помаду констатировала вампиресса вдобавок, чтобы ее поспешные купальные процедуры обрели еще больше смысла, совсем не схожего с желанием оставить более сложные темы позади. Легкое приседание чтобы поднять что-то, оказавшееся шампунем, откликнулось жгучей болью сразу в нескольких местах, а когда она, отмываясь от крови задела пальцами один из укусов и поняла, что они в отличие от всего остального так быстро не заживут, и с этим придется возвращаться в цирк, Софи все же не сдержалась. – Мужлан, - цыкнув от боли выпалила девушка, пихнув отмывающегося совсем рядом мужчину в руку, намного сильнее, чем могла бы, если судить по виду ее хрупкого тела.

Отмывшись с тщательностью педанта и вымыв насколько это только возможно всю кровь из своих длинных волос, Риччи приватизировала у Ганди большое белое полотенце и замотавшись в него пошла  сначала сушить волосы,  не желая намочить ими одежду. Шумные фены ей не нравились еще и потому, что за неимением расчески ее иссиня-черные локоны высохли хоть и быстро, но зато неизвестно как. Поэтому когда она вышла в коридор, готовая ехать в лес,  пышные и взлохмаченные от фена волосы придавали всегда ухоженной маленькой леди облаченной в черную рубашку с закатанными рукавами, соблазнительную вишневую юбку и туфли на шпильках, удивительно подходящий к предстоящей вылазке бунтарский вид.

*Центральный Сент-Луис: квартира Хъюго*
Показываясь в облаке пара на пороге одним чудом пережившей налет двух ненасытных монстров ванной, София чувствовала себя как самый сытый, довольный и от того разленившийся в окутывающей неге зверь. Девушка действительно была удовлетворена и накормлена по всевозможным параметрам, а теперь еще и чувствовала себя снова цветущей и благоухающей после смывшего с нее все признаки бурной ночи душа. Правда, это еще как посмотреть. Она пахла шампунями и еще невесть какими средствами, запах которых обычно принадлежал Ганди. Она была одета в его же рубашку, которую судя по всему он перед этим носил, а значит, даже от ее одежды пахло мужчиной. И будто бы этого еще было недостаточно, стоило бы кому-то хоть немного сдвинуть в сторону ворот плотно ею застегнутой, но все равно слишком большой рубашки… вуаля – свежие метки от челюсти вервольфа. Возвращаться в цирк в таком виде будет невероятно занимательно.

Но до этого еще было достаточно времени, которое вампирессе стоило бы потратить на другое. Например, на то самое уже практически оставившее ее в покое, неуютное ощущение между ног, которым все этой ночью могло еще и не закончится. Хъюго, казалось бы, и сам был готов поскандалить и разобраться по этому поводу, ожидая от нее может даже вполне заслуженных злобных комментариев и угроз. Только Софи, будучи совершенно необычной девушкой и не менее запутанной личностью чем сам наемник, не собиралась ничего обсуждать, тем более, делать из этого мировую трагедию. Более того, прекрасно осознавая реакцию любого мужчины на нее саму, она осознанно раздразнивала Ганди желая получить от него именно правду и пообещав, именно такую, пугающую для людей, но все-таки правду она поняла и приняла, не собираясь швыряться ею в лицо оборотня, подобно уязвленной и ни в чем не повинной Орлеанской девственнице. 

- Я же не на бал с принцем еду, - невозмутимо бросила Риччи в ответ, позволяя мужчине ее обсматривать сколько угодно и довольно удачно не заканчивая начатую фразу напрашивающимся продолжением в виде «а прятать труп с Тобой». Она в целом без сожалений пропустила возможность ужалить Хъюго какой-нибудь саркастичной подачей, которых у нее, воспитанной французским аристократом нашлось бы явно не меньше чем у него, поскольку синева ее больших глаз, зацепившись за интересную мелочь, заняла очень большую часть девичьего внимания.

Итальянка была и оставалась любознательной ученицей своего отца, но многим особенно нововведенным вещам он и сам порой скорее учился у нее. Поэтому, как бы она не старалась, а в ее знаниях современного мира оставалось не мало пробелов. Взор маленькой леди осел на маняще для ее любопытства звякнувших жетонах, суть и предназначение которых ей пока были не известны. Засранец Ганди и украшения?.. Да, приходилось признать, в случае надобности близнецы Ганди умели одеваться дорого, изысканно и со вкусом, но чтобы самый упрямый и своевольный из них первым делом после душа не забыл одеть какие-то побрякушки, которые при этом он оставил не на виду для какого-то эффекта, а спрятал под одежду…

Молчаливо забирая у маршала один из пакетов, София была даже как-то через чур поглощена мыслями о такой мелочи, но ничего не могла с собой поделать. Слишком любопытной она была. К тому же, учитывая, как это на ее взгляд было не типично для такого вервольфа, обычные жетоны внезапно стали для нее настоящей интригующей загадкой. Перекидывая неудобный пакет с останками в другую руку, и совершенно не придавая никакого значения его на самом деле ужасающему и отвратительному содержимому, вместо этого вампиресса выдвигала различные догадки по поводу замеченной детали. Могла ли у Хъюго быть подобная сентиментальная сторона? Может это был подарок кого-то для него важного, должны же быть дорогие люди даже у него. Связано ли это каким-нибудь образом с Роджером? Она могла бы попробовать спросить у него, ведь если это правда что-то особенное, намного больше шансов, что второй брат окажется разговорчивее. Правда, когда речь шла о брате, Роджер был самым преданным и непоколебимым хранителем всех дел. Софи только и осталось, что подавить вздох разочарования, так как просвет в данном вопросе обещался не скоро.

- Нам понадобятся твои вампирские фокусы.
Очаровательно улыбнувшись наемнику так, что даже при выключенном свете в приподнявшемся уголке ее губ стал заметен острый кончик хищного клыка, Риччи только удержалась чтобы не облизать губы. Сытая и клокочущая благодаря маршалу метафизика, плескалась под ее кожей подобно сокрытой магме, требуя выхода на свободу. Девушка практически хотела, чтобы им на пути попался кто-то очень любопытный и приставучий, или хотя бы машина Ганди оказалась на какой-нибудь далекой предалекой платной парковке. В ней кипело столько пьянящей силы, что желание к еще какому-нибудь действию не перебило бы даже несколько убитых проституток. А тут еще и совсем недавно получивший волю ardeur, контроль над которым действовал все еще сбивчиво, пытался использовать эту лазейку дабы больше никогда не приходилось сидеть под щитами.

Велико же от того было разочарование такой охотливой до приключений Софи, когда они добрались до внедорожника, а по пути не только ничего не случилось, так вообще ни единая душа не попалась! Зачем она вообще тратила время их прикрывать. Недовольно нырнув на переднее пассажирское сидение, она вызывающе громко хлопнула дверцей, вероятно задев в Ганди каждому мужику свойственную в такой ситуации струну. Опустив локоть на удачно подходящее для этого место в дверце высокой машины, итальянка пристроила часть подбородка и щеку на своей раскрытой ладони, скорее в качестве жеста, выражающего скуку, чем из надобности облокачиваться вообще. В ее головке проскочила мысль, что можно было бы попытаться включить музыку, но она в таком мероприятии не пошла бы на пользу, да и честно говоря, современные завывания, называемые музыкой, намного чаще ей не нравились, чем наоборот.

- У вас с Роджером все игрушки большие, да? – не без шуточной интонации явно намекая на многое, заметила вампиресса, когда маршал занял место водителя, продолжая сканировать своим сапфировым взглядом двор, на случай если их увидит какой-то случайный прохожий. Но они уже выехали на городскую трассу, а рядом не промелькнуло ни души, о чем свидетельствовал и ее чуткий слух, поэтому она наконец позволила своей тягучей метафизике сползти на нет, а взгляду переключиться на вервольфа. – У кого какая больше не меряетесь?

*Лес близ Сент-Луиса*
На самом деле вид уверенного и сосредоточенного Хъюго за рулем ей нравился. Сапфировые глаза итальянки не скрываясь прошлись по всем темнотой и тенями только еще более выделенным линиям, начиная от руки на руле, что недавно удерживала ее саму как невесомую, задержался на предположительном месте у шеи, где совсем недалеко от уже зажившего ее укуса болтались таинственные железки, и заканчивая спокойным профилем, с лихвой выдающим сильный характер его обладателя. Забавно, но видела она эту картину не впервые и оба раза чувствовала себя в относительной безопасности, потому что мужчина за рулем ей вроде как помогал. Ирония всей ситуации была в том, что сейчас-то ее вез сам Хъюго, но тогда… ее везли спасая как раз-таки от него.

Слегка нахмурившись от подобных мыслей, Софи отвлеклась от гипнотизирования маршала чтобы заметить в свое боковое окно, что они уже некоторое время как свернули с городских дорог в лес. Скоро они доедут, уничтожат уже воняющее содержимое багажника и дело будет сделано.

- Зачем тут такое количество кнопок? – внезапно утомленная этой странной поездкой в тишине, вампиресса подняла голову со своей руки и склонившись чуть ближе к панели, нажала наугад на одну из разных кнопок, что больше всего привлекла ее внимание странной картинкой.

С коротким и мимолетным жужжанием, что-то над ее головой изменилось и вскинув голову, итальянка поняла, что открыла люк. В просторный салон начало задувать запахи ночного леса, а образовавшийся ветерок тут же подхватил несколько ее итак взлохмаченных локонов, развивая их по воздуху.

*Лес за Сент-Луисом*
Набирая полные легкие свежего воздуха с примесью лесных запахов, вампиресса удовлетворенно улыбнулась, спуская шутливую тему по поводу сравнения двух близнецов, сводя ее на конкретное нет. Не то чтобы она отказывалась лишний раз пошутить, особенно когда такие казалось бы очевидные шуточки на самом деле открывали ей крупицы отношений и характеров обоих братьев Ганди, но уже поймав себя на желании бросить многозначительное «проверяла» и поняв, что пока она будет подразумевать внедорожник, мужчина подумает совсем о другом… Словом, умная маленькая леди очень вовремя и удачно промолчала.

Ребяческие и свойственные скорее людям банальные шуточки прошли стороной, и  Риччи немного поерзала на сидении, устраиваясь удобнее  - тихое и размеренное движение автомобиля успокаивало даже бурлящую в ней метафизику.  А будучи настолько расслабленной, она чуть не налетела на Хъюго, когда тот без предупреждения резко крутанул руль.  Девушка ведь не пользовалась такой полезной штукой как ремни безопасности, рискуя получать штрафы. Если бы ей когда-либо светило попасть в опасную аварию, она скорее предпочла бы, чтобы ее вышвырнуло из автомобиля через окно, чем зажало между развалинами на несколько часов. Впрочем, это ведь было дело чистого жребия, никогда не подгадаешь, как именно все обернется.

- Мне безумно приятно, что ты уже собираешься везде таскать меня с собой, - усмехнулась Софи, убирая с лица кудрявые локоны, которые непослушный ветер почти тут же вернул обратно, - но если пилотируешь ты так же, я пожалуй откажусь.

На самом же деле, умение людей не просто водить машину по правилам, а ощущать каждое движение железного зверя, приводило итальянку в определенного рода восторг. Ей самой пришлось потратить не малое количество времени, чтобы привыкнуть хотя бы ориентироваться на дороге, с учетом размеров собственной машины, а поменяй она свою маленькую, но шуструю Митсубиси на что-то столь огромное, не справилась бы, наверное, до сих пор. Поэтому тут маршал скорее в очередной раз зарекомендовал себя как кто-то, кто не просто собирает те самые большие игрушки, но и умеет с ними достойно обращаться. Только прямо ему об этом никто конечно не скажет.

Почувствовав, что внедорожник снижает скорость, а затем и вовсе тормозит, вампиресса отвлеклась от созерцания водителя, и ее синий взгляд с не меньшим вниманием забегал по местности. Она была тут впервые, и какого бы доверия не удостаивался любой ее спутник в таком месте, маленький монстр внутри нее привыкший в первую очередь выживать в любых условиях, тут же насторожился, осматривая все вокруг и прислушиваясь к окружению. Сейчас ей не хватило бы слов Ганди о том, что они тут одни и в безопасности, сначала, это нужно было проверить самой. Поэтому, из машины она вылезла нескольким позже него, продолжая вслушиваться в ритм ночной жизни даже пока все еще сидя на высоком сидении, она снимала свои дорогие туфли.  Щеголять по лесу в дорогих шпильках было не только бессмысленно и чревато порчей обуви, но и совершенно не полезно для тех, кто хотел бы остаться не найденным.

Босые ноги опустились на прохладную землю, радуя дочь Принца отсутствием чулок. Оставляя свою дверцу распахнутой, итальянка в очередной раз пробежалась сапфировым взглядом по местности, продолжая игнорировать легкий ветерок, который теперь не оставлял в покое не только ее и без того лохматые волосы, но и очень уж яркую для таких поездок юбку. Очень своевременно она смыла и помаду, к которой сейчас обязательно прилип бы локон другой. Совсем недолго помедлив, пока маршал уже вовсю копошился в багажнике, вампиресса пошла к нему, на ходу поднимая взгляд к ночному небу и пытаясь подцепить им хоть одно из сверкающих ночных светил. Ничего подобного она не разглядела – ночь выдалась крайне темная  и для людей даже прохладная, что очень удачно для вылазки любых убийц.

- На обратном пути попробуй высунуться из люка - тебе может понравится, - задумчивый взгляд медленно сполз на разминающего шею оборотня, поглядывая на него с неким недоверием. Идея действительно была неплоха, только вот чтобы Хъюго да думал о том, что ей может понравиться? Или он просто не задумываясь озвучил первую прилетевшую в голову мысль, или произошло что-то забавное, чего она сама пояснить не может.

- Если пообещаешь резко не тормозить, может и попробую, - без улыбки, которая могла бы превратить ее слова в шутку, согласилась Софи, слегка кивнув и скорее инстинктивно протягивая руки за одеждой наемника.

Те же коты вероятно удивились бы подобной покладистости, с которой вампиресса слушала маршала и делала все, что он велит, ведь чтобы София Риччи слушалась чьих-либо указаний помимо Принца Сент-Луиса,  должен был случиться какой-нибудь апокалипсис. Но на самом деле подобное мнение было только комплиментом и доказательством ее успешному исполнению отведенной ей в цирке роли. Маленькая девочка, капризная и избалованная дочь Жан-Клода, все, что имеет получающая готовым на фарфоровом блюдце, не видевшая никаких горестей красавица с неувядающей улыбкой добродушного ребенка. Черт знает, каким именно образом, но Хъюго ее раскусил. Он четко видел, сколько в этом всем спектакля и актерского мастерства, а где лежит черта, за которой можно увидеть настоящую девушку, ту самую, настолько умную, что ни у кого и сомнений не возникает по поводу ее поднятого вокруг себя фарса. Вероятность того, что не просто кто-то, а именно этот вервольф не купился на подобные трюки, казалась столь малой и эфемерной, что итальянка пока еще и сама не соглашалась в это поверить, продолжая поглядывать на Ганди оценивающим и ожидающим подвоха взглядом, будто вот-вот и он сделает что-то, что покажет как сильно ей почудилось, как на самом деле все обычно и одинаково со всеми другими – ничего он на самом деле столь важного и не заметил.

Только ничего подобного не происходило, еще пуще убеждая девушку в том, что ей не померещилось. То, что ему надо было увидеть, Хъюго разглядел очень внимательно и цепко, посмаковал и распробовал, если хотите. А это исключало для нее надобность ломать комедию, особенно в таком месте и при таком деле. Да и без этого, посмотрев на лопату в руке вервольфа, итальянка без любых возражений согласилась бы, что уж лучше он с лопатой, а она со шмотками, чем наоборот.

- Кто бы сюда не забрел, я замечу их раньше, чем они подойдут достаточно близко, чтобы хоть что-то увидеть, - будничным тоном заверила вампиресса, роняя свой сапфировый взгляд на вновь попавшееся в его омут металлическое нечто. Желание познавать стремительно развивающийся мир, любопытство узнать большее о самом Ганди, да и любознательность в целом, просто не позволяли Софи проигнорировать наличие чего-то, что ей не известно, - в любом случае, время у нас будет.

Сложив одежду маршала на заднее сиденье и захлопнув обе дверцы намного тише, чем на парковке, черноволосая оправила свою вишневую юбку и устроила себе коротенький обход. Безусловно это была не небрежная прогулка во время которой она оставила кучу следов собственного пребывания. Очерчивая своим передвижением практически ровный круг по периметру выбранной охотником местности, Софи держалась на таком расстоянии, чтобы волк не терял ее присутствия, но и не отвлекался на ее перемещение. Хотя двигалась она с беззвучным проворством хищника, там и тут периодически можно было заметить поглаживающую древесную кору белоснежную руку, или исчезающий за могучим стволом край легкой и яркой ткани.

- Тишь да гладь, - ничего и никого не заметив  даже вдалеке, девушка вернулась к внедорожнику максимум минут через десять. Кажется, поспешные похороны неудачливой проститутки не собирались посетить и типичные обитатели леса, будто издалека ощущая присутствие опасных хищников и избегая этого места.

Оставшаяся и вовсе без дела, вампиресса облокотилась обоими локтями на высокий капот, опустив свой точеный подбородок на ладошку и блуждая синими очами по пустынным веткам деревьев. Очередное выражение скуки, ведь надобности облокачиваться она не испытывала уже не один десяток лет. Однако, локти в гладкой рубашке постепенно разъезжались в разные стороны, да и в целом поза показалась не особо удачной, поэтому вскоре, ступив одной босой ножкой на передний бампер вместо ступеньки, Софи и вовсе уселась на капоте внедорожника, осторожно подобрав края своей юбки, чтобы те не пачкались.  Это довольно откровенно открыло ее тонкие ноги, кажущиеся еще более маленькими на фоне такого авто, но в ночном лесу стесняться было некого. Устроившись удобнее и наблюдая за тем, как работает вервольф, сапфировый взгляд недолго блуждал по сильному  торсу и напрягающимся под кожей мышцам. Поднявшись по рукам до широких плеч, он вновь как попавшийся в ловушку зверь зациклился на болтающихся и постоянно позвякивающих жетонах, каждым своим металлическим перезвоном все больше подбивающих Софи задать беспокоящий ее вопрос. Будто испугавшись, что выпалит сейчас больше нужного, она поспешно перебила это первым, что пришло в голову:
- И много тут уже вокруг трупов вами попрятано?

*Лес за Сент-Луисом*
Лишь шелохнув своими затянутыми в черную ткань плечами чтобы выразить совершенное безразличие, Софи не сочла нужным даже фырчать или возмущаться по поводу названного маршалом безответственным убийства. Может и так. Может надо было просто дать странной девчонке стрелять в него и сидеть сложа руки с надеждой на лучшее. Но вампиресса не жалела о содеянном, к сожалению или нет, а убийства уже давно не были для нее чем-то удивительно совестным и из ряда вон выходящим. Что действительно не перестало иметь значение даже с растянувшимися до неизвестности сроками ее существования, так это жизни тех, кто ей дороги, интересны и для чего-то нужны. Поэтому, прекрасно осознавая, что если бы сейчас из-за дерева выскочила еще одна чокнутая с пистолетом, итальянка поступила бы точно так же, она разумно промолчала по этому поводу не желая ворошить тему.  Ганди ведь далеко не дурак и не любитель блуждать вокруг да около, он может и спросить зачем она вообще это сделала. А пояснять ей уж точно не хотелось.

Дочь Принца молчаливо поймала один из кудрявых локонов меж своих белоснежных пальцев и нахмурившись при намеке на тягу оборотней к кровожадному образу уничтожения останков собственных врагов, начала накручивать черную прядку на указательный палец. Напоминание о подобных звериных инстинктах заставило все еще пытающиеся ни смотря ни на что зажить волчьи укусы на ее теле раздражительно зачесаться. Девушка уже было подумала не разодрать ли их самой по возвращению в цирк, только чтобы на ее теле не осталось отметин от мощных клыков Зверя, но мазохизмом она никогда не страдала, так что идея иссохла в зародыше. К тому же, как не крути, а укусы на ее гладкой коже красовались совсем по иным причинам и с другими целями. Впрочем, именно поэтому они вероятно так ее и бесили теперь – чувствуя постоянный зуд, вампиресса то и дело мысленно возвращалась к оборотню и пыталась решить к кому же из того списка трех категорий людей, ради которых она могла бы убить, принадлежит именно Он.

- Однажды я уже засветился на камерах видеонаблюдения в отнюдь не безобидном образе законопослушного маршала.
Сапфировый взгляд, обычно никогда не уступавший льдисто-голубому в противостоянии, внезапно все-таки ушел в сторону и прошелся по утопающим в темноте лесным пейзажам, совершенно не замечая их мрачной и величественной красоты. Для Риччи, Мартин Вудс стал довольно важной страницей в жизни, потому что его неоспоримое желание если не обладать ею, то изуродовать прекрасный сосуд дабы им уже не захотел обладать никто кроме него, четко вклинило в ее мысли одну простую истину – она никогда не убежит из своей персональной Румынии. Ей всегда придется сталкиваться с этим и бороться за то чтобы быть не просто красивой игрушкой перед каждым, помимо Жан-Клода, сумевшего ее действительно разглядеть. Сумасшедшее помешательство Мартина, будь то именно на ее красоте или же принадлежности к очень выгодной линии крови, могло стать настоящей трагедией и истинной кончиной для нее, успей он свершить задуманное, если бы не всего один удивительный просчет во всей стратегии.

Темные очи вампирессы помутнели, вместо живого леса перед собой, в очередной раз разглядывая увиденное ими на широком экране телевизора. Только что отчитавший ее по поводу безответственного убийства Хъюго, устраивающий самое кровавое на свете пиршество на вилле Мартина, в поисках… Софи? Она уже была при смерти, когда наемник наконец добрался до нужной комнаты, но очнувшись первым делом она увидела именно его лицо, а чуть позже, за столом, она нарочно внимательно рассмотрела то, что Ганди оставил от мерзкого спонсора, складывая все в единую цепь событий. Но именно запись с видео наблюдения, помогла ей сопоставить то, чего она сама никогда не могла бы понять…

- Кстати... – не вздрогнув лишь потому, что является дочерью ночи, девушка поймала себя на том, что указательный палец натянул черный локон уже практически до боли и строго одернув себя вновь вернулась к происходящему в нынешнее время.

- Бенджамин не мог подвести, - кивнула итальянка, плавно и почти беззвучно соскальзывая с высокого капота внедорожника, - одной проблемой меньше. – Это была идеальная возможность лишний раз ужалить Ганди по поводу той самой шутки с безответственными убийствами, но вампиресса упустила ее без сожалений. В этом не нашлось смысла, да и настроение оказалось совершенно не тем.

Ей внезапно стало в тягость сидеть ничего не делая и все больше погружаться в какие-то тяжелые мысли, все больше склоняющие ее к тому, что из трех категорий Хъюго уже сам давно очень четко прописал себя в одну, самую неожиданную для него. Поэтому она решила сделать маленькое, а все-таки дельце и принести маршалу поближе к яме мешки с останками проститутки и прочим пострадавшим тряпьем. Развязывать их или делать что-то еще, особенно мешать ему с ямой, она безусловно не стала, но на ее взгляд, судя по глубине ямы те все равно скоро бы уже ему понадобились, так что плохого в этом тоже не было. Обычный шестнадцатилетний подросток тащил бы пакеты по земле, но для Риччи не составило никакого труда принести их все за два раза, и то разделив ношу на два захода лишь удобства да лишних действий ради.

Прихватив из багажника и удачно подвернувшуюся на глаз бутылку с водой, Софи таким же образом вернулась с ней на свое место наблюдения, усаживаясь на внедорожнике. Поставив бутылку рядом, она невольно задумалась о выносливости охотника за головами и ее сапфировый взгляд вновь принялся его рассматривать. Да, он конечно был оборотнем и его организм сейчас все равно хорошенько напрягался, что она видела по маняще поблескивающей от испарины коже, перекатывающим под ней сильным мышцам, и чувствовала по его гипнотизирующе-учащенному пульсу, пляшущему на кончике ее языка, но… уже дважды за эту ночь он насладился не самым расслабляющим и безобидным сексом с вампиршей с наследием Белль Морт и во второй раз крайне весомо накормил ее arduer. И что теперь? Теперь он размахивает лопатой посреди ночного леса будто ничего не случилось.

Итальянка сжала плотнее свои острые и неприкрытые коленки, разглаживая руками края отдыхающей на них, вновь поднятой яркой юбки и тихонько, зная, что волк все услышит, сглотнула слюну. Очередной перезвон металлических…кулонов?.. притянул ее любопытный темнеющий взгляд – что же это такое? Софи вдруг дико захотелось выяснить, что столь важного может быть в этой вещице, чтобы ее всегда, даже в таких местах и ситуациях носил Ганди. Задумчиво наблюдая за вервольфом, она попыталась вспомнить, было ли это у него в Далласе, но перед глазами всплывали только очередные кровавые образы и испещренное жестоким ликованием лицо вампира. Впрочем, когда вампиресса очнулась, она ведь как раз пила кровь маршала! Нахмурившись, итальянка попыталась воспроизвести этот момент и вспомнить было ли при этом что-то на подставленной ей шее, но вместо этого в ее сознании сложились воедино совсем иные детали.

Увеличившийся и без того не маленький затягивающий своей синевой взгляд, удивленно прошелся по мускулистому телу и застыл на мужском лице с откровенным изумлением. Она ведь совсем забыла!.. Только очнувшись тогда, Софи не придала особого значения тому, что пальцы Хъюго прошлись по ее щеке. Но ведь она точно помнила даже теперь, что на записи, на том самом месте ее щека была изрезана и именно ее с особым усердием облизывал Мартин, когда наемник ворвался в комнату. Cофи уронила голову на бок и вновь подверглась совершенно не типичной для нее ситуации, когда ей совершенно не было что сказать. Хоть что-то связанное с этим вервольфом вообще бывает типичным?! Видимо нет.

«-Но ведь это тебе и нравится,» - поиздевался внутренний голос, растягивая алые даже без помады губы девушки в подтрунивающей усмешке.

*Лес за Сент-Луисом*

Неприятное зловоние неминуемой смерти защекотало ноздри вампирессы совсем немногим позже того, как маршал начал вытряхивать человеческие конечности из первого пакета. Софи не скривилась и не начала верещать по поводу вони, подобно избалованной дочери аристократа, пытаясь прикрыть свой немного курносый нос чистым платком. Ей еще в самом юном детстве довелось подышать намного более отвратительными запахами грязных итальянских улиц и дворов, нестираных одежд и годовалых париков прикрывающих вшей. Подобные «ароматы» она могла бы еще попытаться описать и даже сравнить с современными, но вот то, что клубилось целыми тучами непроглядного амбре полного заразного смрада… Есть вещи, которые не пережив, осознать просто не получится. Точно так же, как и все то, что пол ночи творилось в квартире Хъюго.

Однако, это отнюдь не значило, что Риччи находила данное зрелище совершенно нормальным и развлекательным. Да, к счастью или наоборот, но трупы, кишки и уж тем более кровь ее не пугали, да и настораживали все реже. Но конкретно эти почти машинальные и до профессионализма отточенные движения то и дело напоминали ей другие. Те самые, которыми Ганди разделывал тело проститутки у себя в прихожей, подавая части тела Софи. Трупы и конечно мясо, не пугали и многих оборотней, которые в большинстве видели в подобном пищу и подпитку собственных сил. Но чтобы без неких подобных целей, не когтями и клыками раздирать жертву, а хладнокровно и целенаправленно расчленять труп… Перед сапфировыми очами черноволосой итальянки снова предстала суровая фигура вервольфа, подобно Шиве спускающая руку с орудием на остатки грешного существа. Софи осталось только весело хмыкнуть, осознавая насколько Хъюго действительно схож с этим древним божеством. В гневе своем безудержен и жесток до ужаса, и в то же время, многие ли могли его упрекнуть в недостатке той же честности на самом деле? Все-таки, ее отец и Принц, действительно никогда не ошибался. 

Будто почувствовав на себе ее ставший особенно пристальным взгляд, охотник обернулся и поймал вампирессу на откровенной эмоции. Девушка обязательно почувствовала бы себя школьницей, которая кривлялась за спиной учителя и была замечена за этим ужасным поступком, если бы она только знала, что это вообще такое – школа и уроки. У нее были учителя, причем одни из самых лучших и правильных педагогов, но самого «счастья» ежедневного посещения школы она познать никогда бы не смогла. Разве что кто-то решит сделать ночную школу для вампиров. Уловив и ее пронзительный взгляд, и странную улыбку, Хъюго вдруг решил приблизится, и естественно сделал это по-своему внушительно и эффектно. Чуткая итальянка тут же оказалась втянутой в эту новую миниатюрную забаву, но об этом, и том, что приближение мужчины вызывало некое напряжение в ее все еще хранящем послевкусие ночных ласк теле, свидетельствовал лишь темный взгляд, отражающий не угасающие искры небесных светил в ночи.

Уже не впервой маршал поступил индивидуально, предпочитая взяться за бутылку воды вместо множества других пикантных возможностей и мраморному личику дочери Принца оставалось только выразить предсказуемое разочарование, которое вероятно порадовало бы оборотня, но ей было не до этого. Отпивая немного воды, Ганди будто нарочно показывался перед Софией практически с выводом, словно бы признать, что он уже устал стало бы поражением. Вместо этого ей наглядно демонстрировали сколько еще неиспользованной мощи осталось в теле, находящемся к ней так близко, причем мощи, закутанной в крайне искушающую оболочку, и вампиресса, будучи не маленькой безобидной скромницей, не отказывалась пользоваться такой возможностью, испивая предоставленный ей вид сапфировыми очами, точно с такой же жадностью, с какой сам мужчина поглощал воду. Ее взгляд завороженно оценивал сильную шею, за которую она не однократно держалась этой ночью, а все еще усиленное от физического труда сердцебиение, разгоняющее кровь по тоненьким жилкам практически видимым для нее образом, заставляло темнеть девичий взгляд пуще прежнего.

Отрезвляющие капли прохладной воды оросили ее чистое от макияжа лицо и будто пробудившись от затянувшегося гипноза, Софи отклонилась назад, облокачиваясь маленькими ладошками на капот. Она собиралась прикрыть глаза, не реагируя на то, что маленькие капельки стекают по ее лицу прямо в рубашку, не позволяя Ганди спровоцировать ее на начало очередных огрызательств. Но еще до того, как она успела опустить свои густые ресницы, взгляд уже практически по мановению привычки откликнулся на металлический перезвон и с мужской шеи упал ниже к украшениям, не дававшим ей покоя.

- А они вкусные? – сапфировый взгляд все еще не отрывался от жетонов, поэтому сначала могли были возникнуть трудности с взаимопониманием, если бы Хъюго не сообразил, что возможно девушке потерявшей потребность к пище еще больше ста лет назад, так и не довелось попробовать зефир. Но Софи не собиралась давать ему поразмыслить по этому поводу, решив использовать возможность несколько иначе.

Подавшись обратно вперед и дальше, практически до того момента, как ее гладкий лоб начал ощущать щекотание мужской щетины, итальянка съехала на прекрасно этому поспособствовавшей юбке поближе к краю капота, ведь задравшаяся ткань не могла ее смущать перед тем, кто видел многим больше.

- Что это? – тихо поинтересовалась вампиресса, когда два ее тонких пальца, - указательный и средний, - очертив линию вдоль надежной цепочки, подцепили странные металлические вещицы. Неровная поверхность подтвердила ее догадку о наличии какого-то любопытного текста и Софи подалась еще ближе вперед, чтобы его разобрать. Вовсе не потому, что у нее были проблемы со зрением, просто сама вещица и наконец полученная возможность узнать ее суть, заинтересовали девушку настолько, что на какое-то время она перестала бдительно контролировать свои действия.

*Лес за Сент-Луисом*
На равномерно задирающуюся юбку, которая не известно каким образом умудрилась пережить эту безумную ночь, Софи не обращала внимания. Не придавала она значения и тому, что сидит посреди ночного леса в компании мужчины способного убивать с еще меньшим подключением эмоций чем она сама, без своих дорогих стрингов. Ведь учитывая то, что сделал Хъюго… нет, учитывая то, что они оба в порыве животных страстей сделали с ее телом, продолжать издеваться над ним путем облачения в жесткое и неудобное белье – разумным не казалось. В любой иной ситуации, даже когда в близи остывает тело проститутки, отсутствие трусиков можно было бы использовать для высечения искры страсти, которую между ними кажется не умолила даже целая ночь пикантных и полностью поглощающих действий. Сексуальное напряжение кажется целую вечность будет притягивать и словно две противоположные стороны магнита.

Но вампирессу слишком уж интересовало предназначение позвякивающих в ее пальчиках металлических жетонов, чтобы обращать внимание на что-то еще. Дыхание маршала полоснуло ее по лицу, когда он перевел взгляд на источник ее интереса, и завеса приоткрылась, утоляя любопытство любознательной дочери инкуба. Она разобрала весь немного потертый текст так тщательно, что от ее внимания не ускользнули даже такие мелочи как немного оцарапанная буква в фамилии. Только вдоволь насмотревшись на то, что считала чьим-то подарком, итальянка наконец подняла чернокудрую голову и уловив это движение Хъюго удачно отшагнул, сделав их общение более удобным. София немного помедлив выпустила из пальцев тихо звякнувшие жетоны и ее взгляд нашел светлые, зимние глаза рассказчика, демонстрируя все тот же, ненасытный интерес.

-Трупу дела может и нет, - задумчиво отозвалась девушка, - а вот тем, кто останется это, наверное, важно. – Идея с жетонами внезапно приобрела особую важность для маленькой итальянки, которой довелось видеть, как безымянные чумные тела некому было даже сбросить в общие ямы. В какой-то момент, деревни не осталось кому даже сжечь. В таком случае, чем-то эта идея интересна и для вампиров. Если бы тогда в клетке она сгорела на солнце, Жан-Клоду бы не много что от нее осталось оплакать. – Помогает понять, что их хозяин и вправду обрел покой, смириться с этим и оплакав поставить точку.

- Это прям как посмертное прощание с кем-то важным, - подвела итог собственным мыслям черноволосая, произнеся это вслух специально чтобы новая информация лучше запомнилась, - мол я был с тобой сколько смог, а теперь прощай. Дальше уж как-нибудь без меня, - таким образом решив «проблему», она взяла последнюю стоявшую рядом бутылку, с легкостью скрутила пробку разумно никуда ее при этом не выкидывая, и помогла вервольфу закончить отмываться от наработанной грязи. При этом капли воды, стекающие по мускулистому телу вновь заплясали соблазнительным ощущением на кончике ее языка, предлагая еще разок попробовать гладкую кожу оборотня на вкус.

- Давай уже с этим покончим, - отгоняя наваждение подальше, спокойно и без каких-либо недовольных ноток в голосе попросила вампиресса, спрыгивая с капота автомобиля и направляясь ближе к воняющей яме. Вероятно, предназначение жетонов повергло ее в такое тоскливо-задумчивое состояние, что она даже не поддалась на поводу намного более приятных желаний. А полуголый, вспотевший и пылающий жаром от физической работы, омываемый водой и практически не устающий Хъюго – достойный конкурент духовному спокойствию любой девушки.

- После нее никаких жетонов никому так и не останется, - справедливо заметила Софи после того как заглянув в яму отошла на более чем нужное, безопасное расстояние. Угрызения совести ее не мучали, вместо этого она смотрела на самого опасного хищника в этом лесу и задавалась вопросом, являвшимся самым настоящим табу: а кто же удостоился бы этой ужасной чести получить жетоны Хъюго?