Для волка «Запретный плод» уже стал домом родным. А как – не заметил. Не до того было. И даже сейчас – путешествуя из гримерки в общий зал – он не осознавал, до какой степени сроднился с этим местом. Буквально стал его частью, вроде живой вывески. А такая тесная привязанность к какому-то месту была не в его характере. Несмотря на некоторые выходки, Джейсон вполне спокойно относился к своей работе и не считал сверхъестественным счастьем ходить на нее. И при этом все равно любил. Противоречиво, конечно, но что ж поделать, если так устроена человеческая природа? Любил и гримерку артистов, с ее вечной суетой. И общий зал – переполненный атмосферой секса, откровенного желания и конечно женщинами – тоже любил. И конечно больше всего любил сцену. На которую сейчас с тоской и смотрел.

Сегодня ему не выступать. К добру это или к худу, а он вкалывал уже неделю. И если не выступал, то тренировался или помогал с выступлением другим. Создать новый номер бывает иногда не так уж просто. И Джейс старался как можно больше времени проводить на работе, справедливо считая, что ощущение присутствия натолкнет его на что-нибудь действительно стоящее. Но вдохновение все не приходило. В какой-то момент коллеги по цеху сказали – "с тебя хватит, Джейсон". Проветрить голову, вместо того чтоб постоянно ломать ее над связками, костюмами и спецэффектами – было бы лучше всего. Но ему действительно казалось, что он был так близок к тому, чтоб ухватить последнюю деталь за хвост! И несмотря на то, что гонялся он скорее за своим собственным хвостом – незапланированный отдых вызывал скорее досаду, чем оживление. Но при этом он продолжал улыбаться. Улыбался Джейсон практически все время. И все знали эту его улыбку. Это был сигнал, что он будет или дразниться, или флиртовать. А может быть все сразу и вперемешку. Но каким бы хулиганом он не был, а улыбался Джейсон действительно заразительно и с не малой долей обаяния. Именно с такой довольной физиономией он двинулся по залу, заранее зная, что встретит здесь знакомых.

Как у Рипли – своего альтер эго – облик у Джейса был еще более беспечный, когда он находился в клубе, чем в жизни. И хотя ему не хватало красоты, как высокому Натаниэлю с его роскошной косой цвета красного дерева, да и французом старых времен он не был, как Байрон, но клиенток, желающих провести время именно с ним, Джейсоном, было не меньше, чем у первых двух парней. Вот и сейчас, когда он лавировал вдоль стены, уклоняясь от официантов и посетителей, некоторые дамы вскидывали руки, поднимали бокалы, или же просто улыбались ему, когда он замечал их взгляд.  Одну из них – уже не молодую, но довольно щедрую – красавицу Розу, Джейсон сумел застать врасплох. Придвинувшись со спины и наклонившись, он прошептал в ухо с рубиновой сережкой с полдюжины легкомысленных комплиментов, заставив ее рассмеяться от потока неожиданной, но все-таки приятной лести. Мягкие руки, пахнущие миндалем и ванилью, похлопали его по щеке едва ли не с материнской заботой в благодарность за внимание. А в карман футболки опустилась купюра, номинал которой Джейс проверять не стал. Не для того старался. Вместо этого – перехватив мягкие пальчики, поцеловав их – заглянул в карие глаза, предложив даме навестить его на следующей неделе, когда он будет работать. Таких дам, как Роза – муж которой разбился в автокатастрофе, и которая при всех своих деньгах была слишком разумной женщиной, чтоб посадить на свою шею альфонса – было множество. У каждой из них была своя история. И им нужна была только капля внимания и хороший слушатель, чтоб ей поделиться.

Но были и такие, как Марина. Ревнивая фурия, которую Джейс с большим трудом переманил у Натаниэля. Да, нехорошо переманивать клиентку у коллеги, да еще и друга. Но Нат не мог сказать ей нет. А с этой женщиной можно было огрести очень больших неприятностей. Есть такие дамы, которые любят вкалывать на работе, следить за модой, сидеть на диетах… И ставить мужиков под каблук, в качестве хобби. В данном случае, добиваются они этого преследуя и постоянно требуя внимания к себе. Ревнуя, хотя не имеют на это права.

Завидев на горизонте белые волосы Марины, оформленные в виде короткой стрижки, Джейсон тут же сменил направление и буквально юркнул за барную стойку, почти прижавшись к ногам бармена. Который удивленно вытаращился на него. Но хотя бы смолчал – и на том спасибо. Когда же угроза в виде скандальной девушки профланировала мимо, Джейсон выглянул из-за стойки и вздохнул с облегчением. Настроения разбираться женщиной, у которой список претензий длиннее истории СШ, у него не было.

Все еще глядя в сторону блондинки, он не сразу заметил прямо перед собой лицо. Необычное такое лицо. Вроде бы женское. Хотя с тем же успехом это мог бы быть женственный мужчина. На секунду Джейсон растерянно моргнул, приходя в себя, а потом обаятельно улыбнулся, показываясь из-за стойки. И сразу же подался ближе к незнакомке, всем телом навалившись на сложенные руки. Каким-то образом, он все же решил, что это девушка. Несмотря на обилие пирсинга и мрачные тона, вместе со мрачным же выражением лица, он мог бы с легкостью назвать ее привлекательной. А думать о незнакомке, как о привлекательной девушке, пусть и необычной, было в разы комфортнее.

Джейс беззастенчиво уставился на неформальную красавицу с такой плутоватой улыбкой, словно знал о ней нечто, чего она никому еще не рассказывала. Первый раз он встречал в клубе такую девушку. Обычно в «Запретный плод» приходили женщины, либо сходящие с ума по вампирам и оборотням, либо в целом чувствующие себя одиноко. Да и выглядели они обычно несколько… иначе, чем девушка, сидящая напротив. Но что здесь делает неформалка, которая, судя по виду, плевать хотела на происходящее на сцене? Это вопрос, на который предстояло найти ответ.

На каких-то пару мгновений пришлось отвлечься на бармена. Дав понять, что мешаться не станет и извлекая из-под барной стойки бутылку с текиллой, помахал ей в воздухе, показав, что именно берет. Девушки девушками, а чужую работу уважать все же нужно. Бармену правда было не до того – он занимался клиентами на другом конце стойки и Джейсона в упор не замечал, а тот просто пожал плечами и решил делать так, как у него левая пятка захотела. Все равно ведь из заработка вычтут. Вслед за бутылкой на свет появились тарелка с лаймом, стопка с солью и пара пустых стопок. Поставив все это на стойку между собой и девушкой, Джейс – все еще ухмыляясь, как пройдоха – вскинул намекающе бровь.

- Выпьем?

Отредактировано Jason Schuyler (10.09.15 16:00:08)

И не смотря на то, что страшные раны затянулись, благодаря недавней ночи и пусть и низменному, но очень честному порыву  мужчины с именем, похожем на аргентинское вино, все было паршиво. Отвратно и паршиво день начался, и так же он и заканчивался. И не вполне понятно, почему, но на душе у Охи скребли по ржавым корытам кошки всех мастей и размеров. Она бы не удивилась, если бы в их нестройных рядах затесались Эстель и Роан, так, исключительно из детского придурковатого желания "поглазеть".
Микаэлла пришла вместе со знакомой, с которой как то столкнулась в клубе Принца. Примечательно было, что у Жан-Клода был какой-то закономерный типаж  в отношении женщин, но цыганка себя ущербно не чувствовала. Вернее, не чувствовала конкретно по этому поводу, ей просто было наплевать, ведь вкус Жан-Клода - это его вкус, и не ее ума дело. Чувствовала она себя откровенно паршиво, и ни обстановка клуба,  ни все обаяние танцоров и персонала в этом заведении не могли это исправить. Будто ушат помоев вылили. и Микаэлле это очень не нравилось, сидеть и кукситься, по дцатому кругу прогонять все эти бредо-страдания она не собиралась, но и взять себя в руки-не удавалось.
По ней было видно, что что-то не так : черная юбка куда длиннее, чем обычно таскала Оха, но куда короче, чем иногда требовала ее цыганская душа- на палец ниже колена, при этом-с высокой талией, от которой полоса оголенной кожи мелькала лишь на пол ладони, а затем сменялась бежевым топом, узким и облегающим, тоже из кожи, но на сей раз- не из человеческой. Каблук-каких то смешных 6 сантиметров, в кои-то веки заплетенные в ассиметричный узел-косу волосы, одним-единственным выпущенным на волю витым локоном щекотавшие правое плечо. Наискось, на пол рукояти, в прическу был загнан керамбит, дабы не смущать охрану и не  привлекать внимания. С некоторых пор , волчица из Цирка без оружия не выходила, при чем из рюкзака нож перекочевал в места, откуда его можно было легко и быстро выхватить. В ушах- массивные  серьги под старину , черненого серебра с крупными желтыми цитринами, такой же перстенек на пальце ; сегодня цыганская натура взыграла в украшениях, наградив тонкие пальцы целым набором колец, при чем- дорогих, красивых, женственных, и что самое главное- увесистых. Ровно настолько, чтобы не быть вульгарными, но в случае чего-стать хорошим подспорьем при ударе. Паранойя, во всем ее цвете. Весна, как-никак.
Образ  от статуса "привычной леди-клиентки" спасали во-первых, врожденная харизма Охи, у которой порой на лбу капсом было написано "Я-цыганка!", а во-вторых, заманчивый разрез юбки до бедра. Но даже он не дал ей сегодня выглядеть вульгарно. В последнее время, Микаэлла не то чтобы сломалась, но все чаще и чаще вела себя, как тертая жизнью волчица-одиночка. Возможно, повзрослела. Хотя ой ли?
Пробиться к столику им не дал танцор, который вырос просто из ниоткуда, во всяком случае, Микки попросту не уловила этого момента из-за  музыки, сладкой какофонии запахов и мельтешения людей в клубе. Не настроенная ни лицезреть изгибы чужого тела, ни расставаться с деньгами, волчица попыталась протиснуться, но куда там-обступили, перекрыли, забаррикадировали!
-Отвали!,- чуть резче, чем стоило, выругалась цыганка и оттолкнула парнишку со своего пути, а заодно и парочку клиенток, у которых едва слюна не капала по коленям. Оха прошла наконец к их столику и остановилась, облокачиваясь на спинку стула и складывая руки на груди, не торопясь садиться.
-Может, пригубим по коктейлю?,-не зная способа лучше для нового знакомства, предложила девушка, поворачивая острый подбородок к подруге,- Там Шуйлер за стойкой хозяйничает...кстати, а почему он за стойкой?,- вопрос был риторический и только самой себе.

Отредактировано Micaella Oha (22.10.15 11:13:09)

- Ну, в какой-то мере твое желание не пить можно назвать похвальным. Раз руки не будут трястись, значит, рисовать сможешь нормально. В чем-то твоя мысль мне действительно нравится, она даже звучит перспективно. Во всяком случае, в некотором будущем, тебе определенно будет легче. Ну единственный момент, который является действительно неприятным в этой истории… похоже, что ты до сих пор их слышишь. Даже в этом проклятом клубе, где настолько шумно, что нормально разговаривать, наверно, невозможно даже в какой-нибудь вип зоне, если таковая есть. Как, не сорвешься.
Диана смотрела невидящим взглядом на кофе, который стоял перед ней, и пыталась понять, насколько ли мудрым было решение отказаться от алкоголя. Шепот она действительно слышала и прекрасно понимала, что он действительно звучит в ее голове. Во всяком случае, рядом точно нет шепчущих ей на ухо всякие приказы, пошлости, занудные лекции и прочую ерунду прямо сейчас. От того, что Каин намекнул ей на этот счет, художница неожиданно испытала сильную волну тоски. Эта галлюцинация пребывала с ней всю жизнь и почему-то все равно сильно на нее влияла, в какой-то мере напоминая о неизменности бытия. В своей бесконечной хаотичной какофонии этот шепот каким-то неуловимым образом навевал ей одну и ту же мысль, связанную с тем, что один день в какой-то мере похож на предыдущий. Что рано или поздно она опять будет бродить по опасным переулкам, будет фотографировать деградацию современного общества. Диана в очередной раз тосковала от полного ощущения бессмысленности жизни. Ни один день из ее существования не оправдывал всей той дряни, что происходила с ней до этого и как низко ей еще предстоит пасть. Ведь падать, как и подниматься, можно бесконечно.
Подобные мрачные мысли жгли голову нестерпимо. Особенно сейчас, когда стало ясно, что в каком-то смысле ее предали. Когда ей показали, что доверять по сути, никому не стоит. Или она не умеет это делать правильно. Попыталась быть открытой, доброжелательной и ради чего? Чтобы от нее сбежали из-за какого-то невероятного приступа гомофобии или какой-то еще неведомой ерунды? Художнице хотелось вколотить себе в голову какой-нибудь тяжелый острый предмет, чтобы в оперативном порядке провести лоботомию. Или еще что-нибудь сделать, чтобы не думать обо всем этом дерьме. Хотелось задать вопрос «Что я со своей жизнью сделала не так, что у меня нет выхода кроме бессмысленного гедонизма?», вот только подобный вопрос задать было определенно некому. Не было никого, кто мог бы ей указать, что ей следует изменить свое мировоззрение и пытаться жить как-то по-другому. Даже Каин указывал ей скорее лавировать в заданных рамках, а не ломать себе мозг капитально.
Отпив глоток кофе, Диана почувствовала себя крайне тоскливо, в результате чего едва не проворонила момент, что к ней кто-то обратился. Больше она увидела это, хотя смотрела вниз, где-то на боковом зрении перед ней что-то замаячило. Подняв взгляд, она увидела какого-то паренька с бутылкой чего-то убойного, который решил вдруг, что она будет хорошим ему собутыльником, что и прозвучало у него в самом кратком и емком вопросе на свете.
- Потрахаемся? - выдала встречный вопрос Диана, решив не торопиться прикладываться к бутылке. Раз уж решила не пить, значит только из-за того, что ей практически сами предложили и угощают не надо изменять свое решение. А что касается серьезности своего вопроса, то художнице в целом было наплевать, воспримет парень это как язвительную попытку отгрызнуться, или же как серьезное предложение. Настроение у неформалки было где-то слишком далеко внизу, чтобы быть заинтересованной в том вопросе, какой из вариантов предпочтет парень.
Правда чего-то этот незнакомец все-таки добился – Диана подняла голову и теперь могла видеть лучше, что же происходит рядом с ней. Сначала рядом появилась одна знакомая физиономия, а затем и другая. Везет мне на оборачивающихся чудовищ, которые иногда несут херню. Ну вот и толку в них?
– Мало ли, вдруг тебя этот парень опять попытается похитить и унесет далеко-далеко. Или девушка начнет опять играть в Шерлока. Мало ли, может, ночь будет занимательной!
«Не думаю, что я хочу знаменательную ночь. Хочу тихо посидеть с чашкой кофе. Может быть, если получится – заняться сексом с кем-нибудь. На этом мой список пожеланий, связанных с этим местом заканчивается». Словно услышав ее мысли, неожиданно вдалеке раздались выстрелы и безумие клуба окрашивалось вполне уже даже знакомыми криками ужаса.
- Блять… - в интонации Дианы звучала больше  усталость и уныние, нежели удивление и страх. «Что такое не везет и как с этим бороться? Почему не взрывают аэропорты? Почему не торговые центры в час пик продаж? Почему не взрывают мосты через реку? Что не так с этим дурным городом, почему опять клуб?» Художница чувствовала себя просто омерзительно. Однако делать было нечего, уперев ладони в столешницу, Диана перемахнула через барную стойку, умудрившись при этом что-то разбить. Присев так, чтобы ее не было особо видно для того, чтобы случайная пуля не попала в нее, художница выудила электрошокер и нож. Арсенал небогатый, но серьезную экипировку довольно сложно протаскивать куда угодно, да еще к тому же она умела пользоваться в основном этими вещами. Благо электрошокером можно было выстрелить один разок и нейтрализовать тем самым образом кого-нибудь.
– Ну, парень, почему мы здесь, когда должны быть в другом месте? - спросила у нового знакомого художница. В голове опять пронеслась волна тоски и обреченности от того факта, что придется заниматься спасением своей собственной шкуры. Что, как бы, делать совершенно не хотелось. Тоска, да и только.
- Здесь по идее должен быть где-то большой холодильник, чтобы складировать бухло и закуски. Ну или кладовая. Если же у нас нет даже кладовой, то придется баррикадироваться где-то еще. Давай, раз тебя не прогнали из-за барной стойки, значит ты здесь уже бывал. Веди, - высказалась Диана. Ей идея эта показалась самой разумной. Если забаррикадируются удачно, то чтобы их выкурить понадобится либо зомби, как выяснялось по предыдущему жизненному опыту, либо нормальный такой запас взрывчатки. От этих философствований становилось тошно. «Ну вот сидела бы дома, что мешало-то, все-таки кофе можно было и такой выпить. Ну или в мирный кафетерий пойти, хотя мирными кафетерии что-то тоже не бывают. Обленились люди, нет бы на улицах друг друга мочить, а я бы фотографировала втихаря.»

- Да ничего, друг.
- Ты когда сменил профессию? – спросил Лукас друга, честно пытаясь припомнить разнообразные слухи которые невольно приходилось слышать, но так и не припоминая чтобы кто-то говорил будто бы вечно веселый волк пошел на понижение. Ведь именно так воспринималась подобная смена трудовой деятельности из танцоров в бармены.
- Одна минералка и сладкий коктейль. Будет сделано.
- А ты тут неплохо смотришься, - забывая о недавнем приключение случившемся у сцены, где отводила душу его красавица спутница. – Почему раньше скрывал свои таланты?
Чисто на автомате ласка взял в руку бутылочку минеральной воды и посмотрел на марку, показалась смутно знакомой. Кажется когда давно, на одном из фестивалей циркового искусства спонсоры работали с этой фирмой. Где это было? Франция? Штаты? Сколько тогда ему самому было? Не больше десяти - одиннадцати лет? Да. От одних воспоминаниях о тех веселых деньках, когда проиграл какой-то китайской девчонке, на глазах родителей и друзей по работе, путешествиям, весело улыбнулся. Занятно, в то время, оставленное давно позади, очень расстраивался, обещая стать лучшим артистом на арене, а сейчас это поражение только радовало, пришло с возрастом понимание, что на подобном злоключение жизнь не заканчивается. Как впрочем, и разрыв со старыми связями не приводит к краю пропасти, всегда найдутся люди, с которыми захочется подружиться, которыми будешь дорожить. К таковым по все видимости смело можно отнести волка Джейсона, так уютно пристроившегося за барной стойкой, и ловко управляющего с создание коктейлей. Правда вот одно большое НО… Этот самый коктейль спутница Лукаса не сумела попробовать из-за переполоха устроенного какими-то уродами открывшими сезон охоты на людей в самом неподходящем для этого месте – клубе принадлежащем Принцу! Вот и отдохнул! - подумал ласка, интуитивно опускаясь на пол под какафонию звуков режущих чуткий слух. Мужчины и женщины в стремление спастись от смерти бежали кто, куда без разбору, не смотря под ноги. Насколько успел заметить канатоходец со своей позиции «снизу» люди умирали не только от рук ублюдков устроивших откровенную резню в людном месте, но и от себе подобных – невинных жертв! Падали бедолаги на пол, не имея возможности подняться под напором толпы, встречали свой конец под ногами себе подобных. Печальная кончина для живого существа, но с точки зрения оборотня, реагирующего на запах страха, крови, видевшего панику слабых существ, это казалось не более чем безумная большая охота. Манящая сорваться немедленно с места и внести свою лепту в эту бойню, оставить еще больше мертвецов на полу. Неподалеку от Лукаса упал молодой парень, тоже мертвый, в смутно знакомой позе – лицом вниз, руки раскинуты, а некогда белая рубашка становилась кроваво красной. Он видел со своего места, что рана не рваная, а резанная, глубокая, нанесена не животным, а человеком, в воспоминаниях же всплывала другая, идентичная картина. Только у той жертвы раны были глубже, рваные и нанесены Зверем наслаждающимся мучением своей жертвы. Нет! Я не такой! Мне это не нравится! Но пробуждающийся Зверь Лукаса явно давал понять, что эта сцена насилия ему нравится, очень нравится и он готов в любой момент начать убивать метающихся по залу людей. Не от голода, не от обиды на род человеческий назвавший его чудовищем, а всего лишь по одной причине – ТАК ХОЧЕТСЯ. Ведь это так походило на ту бойню, что устраивал в полнолуние ласка у себя на чердаке. Птицы так же кричали, метались и желали жить, но он с вороном решал иначе, и вокруг летели перья, да пух. Черт, сорвусь, Жан-Клод с меня шкуру живьем снимет, - цеплялся за эту отчаянную мысль Лукас, наблюдая, как умирают вокруг люди, но не вмешиваясь, не позволяя изо всех сил начаться перевоплощению в животное. Пока что получалось сдерживать самого себя в узде, но как же это было больно, впервые ему приходилось так мучить самого себя. Раньше этим неблагодарным делом занимались другие оборотни, не позволяя щенку натворить бед, теперь же этих других не было поблизости! Все старания пошли прахом, когда перед лаской упал живой труп, тянущий руку в отчаянном жесте, а до слуха донеслась просьба о помощи мертвецу. Кричала женщина в толпе, видимо это был ее спутник, точнее тело ее спутника, двигающееся по инерции.
- Покойся с миром, - шепнул ласка, сворачивая шею молодому мужчине, тело затихло, и Зверь Лукаса чуток приутих после добивания покойника, осталась только та самая просящая о помощи женщина. Она еще не осознавала того факта, что смерть пришла раньше, чем кто-либо мог бы оказать помощь человеку и видела теперь в молодом оборотне лишь еще одного из убийц, но без маски. Возможно, даже в последствие сумеет опознать его, при условии, если переживет эту ночь вообще, для ласки начавшего изменяться эта свидетельница была не более чем потенциальная жертва. Красиво упакованная пища, надо только сорвать упаковку одежду, когтями изорвать ее в клочья, а потом добраться до самых лакомых кусочков. Как оказалось, таких охотников до «дичи» в зале водилось предостаточно, в том числе и оборотней, не успел Лукас и опомниться, как более успешный оппонент добрался до крикуньи, заставив умолкнуть навсегда. Хор имени девятого круга ада потерял один голос, стало обидно до глубины звериной души рвущейся на волю, вместе с клыками, когтями и шкурой характерного для ласк окрасом и структурой. В остальном же трансформацию удалось остановить ценой неимоверных усилий.
- Здесь по идее должен быть где-то большой холодильник, чтобы складировать бухло и закуски. Ну или кладовая. Если же у нас нет даже кладовой, то придется баррикадироваться где-то еще. Давай, раз тебя не прогнали из-за барной стойки, значит ты здесь уже бывал. Веди.
- Не подходит. Забаррикадировавшись мы будем в ловушке. А загонять себя в ловушку – самоубийство. Нужно понять, что происходит. Это опасно, но другого выхода нет. Мы не можем просто забиться в угол и дожидаться помощи. Мы не знаем, кто эти люди, зачем они это делают, люди ли они вообще, раз напали на заведение Принца. А самое главное мы не знаем на что еще они способны. Я видел… кажется, я видел… маски?.. но…
- Извини красавица, - выждав удобный момент, канатоходец присоединился к компании за барной стойкой с довольной улыбкой-оскалом, находясь в стабильном своем промежуточном состояние. Вроде, как и не человек уже, видно когти и мягкий мех, но в тоже время и не животное в полной мере, сохранился человеческий костяк, что особенно удобно, отпадала нужда перемещаться скачками. – но скорей соглашусь эту заразу со сцены кормить месяц собой, чем подыхать в ловушке, как попугайчик.
Повернувшись к Джейсону, канатоходец поспешно добавил:
- Этому жулику кровососу ни слова, он заставляет нервничать побольше этого зоопарка вооруженного.
При упоминание вампира-стриптизера уши Лукаса трусливо прижались к голове, а был бы сейчас хвост и его бы поджал, однако продлилось подобное проявление эмоций недолго. Внимание переключилось на внешний облик друга и тех кто находился поблизости.
- Это травля… Скорее. Нужно выбираться из-за стойки, пока они нас не заметили. И тихо. Мы должны покинуть здание и рассказать все Принцу. Если все входы оцеплены – попробуем пройти через крышу. Я покажу дорогу.
- Джейсон, - расстегивая свою рубашку полностью, - перед тем как пускаться в бега по городу, можно послать ворона в Цирк с запиской. Старика охрана уже знает, да и читать то поди все умеют.

Отредактировано Lucas Anselme Dufour (25.09.15 01:40:26)

«Ну ок, давайте на крышу. Далекий путь неведомо куда, наверняка без укрытия, это ведь куда лучше, чем упрятаться в чертову кладовку, открывать которую маньяки, вероятно, даже не подумают, если не шуметь. Особенно с учетом того, что наверняка в какой-нибудь момент здесь появится полиция, федералы, SWAT, национальная гвардия, которая, если маньяки будут еще здесь, раскатает их по полу ровным слоем. Не то, чтобы я любила свое государство и в его способность защитить своих граждан, но надеюсь, что куча людей соответствующей профессии не будет такими прямо-таки идиотами, чтобы не прибить нескольких сумасшедших. Ладно, бог с ними. У меня сейчас явно другая забота. Блин, не люблю тупые планы. Совершенно не люблю. Количество неоправданного риска мне в данной ситуации не особо нравится. Наверняка нас увидят, погонятся. И мы окажемся на чертовой крыше без реальной возможности к отступлению. Особенно, раз их несколько, одному достаточно будет перекрыть пожарную лестницу. И будет проблемно дальше разбираться. Ох, как я ненавижу такие ситуации». То, что с ней были не согласны как минимум двое обормотов, Диану заставляло думать. Надо было прикидывать разумность того, что придумали эти идиоты, представлять себе свою мрачную кончину.
- Сделай проще, моя дорогая. В данном случае легче будет именно идти по течению. Пусть эти монстры станут твоим пушечным мясом, будут стоять между тобой и возможной опасностью. Тогда все твои проблемы будут решены. Может, пока неизвестный маньяк будет убивать твоих неподготовленных компаньонов, ты воспользуешься каким-то из своих оружий, дабы уцелеть. Ну, как вариант.
Диана прикинула и решила, что лучше уж так, чем в одиночку пробивать себе путь к спасению. При всей своей неприязни к людям и к полному безразличию к страданиям окружающих девушка понимала твердо, что в текущей ситуации ее успехи на выживание зависят прямо от того, сколько килограмм мяса будут находиться между ней и текущей опасностью в виде нескольких убийц. Смысл, кстати, данного преступления немного ускользал от девушки. Во всяком случае, ей казалось, что это какие-то наемники. Ибо просто кучка психов вряд ли смогла бы нормально скоординироваться. Однако все эти размышления довольно быстро отстранились на уровень далекой теории, не привязанной к текущему моменту. Удивительно, как много проблем разом может решить один единственный вопрос «Какое мне дело до всего этого?», заданный самой себе. Сразу большинство нестыковок и загадок уходят куда-то в тень.
То, что знакомая смуглая физиономия подала голос, причем тоже припомнила один похожий случай, Диану скорее огорчило. Это было как-то даже более тоскливо, чем присутствие рядом с собой нескольких мохнатых блохастых тварей, которые зачем-то решили носить штаны. Словно маленький такой тревожный звоночек фатализма позвонил в дверь, намекая на то, что жизнь дерьмо и будет дерьмом. Ей-то и одно нападение на клуб казалось ненормальным – все-таки чаще нападают на аэропорты. А тут уже второе за две недели. Прямо-таки повод действительно задуматься о другом месте для развлечений. Например, дома сидеть.
- В одиночку я хожу в клубы без подобных приключений, - пожав плечами, откликнулась художница, решив проигнорировать предложение собраться от Мики. Последует она за ними, куда денется. Удивительно, правда, сколько всего эти оборотни успели наговорить не по теме. Прям светский раут какой-то, явно никто не торопятся.
- Как «заткнись», - на автомате ответила Диана на вопрос о собственном имени, совершенно не смущаясь того, что не подходит, не в ритм и вообще ни к селу ни к городу ее выражение. Но главное чтобы содержание передать, докинув поверх смысла еще немного мрачных интонаций, чтобы мохнатому чудищу было однозначно понятно, что обсуждение разводить никто не желает. «Интересно, мы пойдем все-таки в какой-то момент или нет?» Наконец у волка случился приступ осознания и, как выяснилось, пойдут они на кухню. Диана молча последовала за мохнатым человеко-псом, согнувшись в три погибели, дабы не вылезать из-за барной стойки. Благо ее небольшие размеры позволяли идти, не опираясь руками на пол, что существенно увеличивало скорость ходьбы. Разве что сумка немного неприятно била по коленям и неудобно оттягивала плечо с шеей, но это были не принципиальные факты. Потому добравшись до кухни и немного выпрямившись, Диана спокойно последовала за оборотнем до нужной двери и подметила ощущение прохлады ночного воздуха, идущее с этой стороны. Это было даже приятно немножко. Открыв дверь пошире, художница сначала высунула руку, а уже потом голову. Вроде было чисто, потому Диана вылезла и сразу отошла чуть в сторону, дабы не мешаться. Мало ли, может у кого-то сейчас голову сорвет и кто-то бульдозером ломанется куда-нибудь. Или кто-то из маньяков вслед очередь пустит из какого-нибудь оружия. Девушка оглядывалась на предмет наличия маньяков и убийц. Вроде пока никого не было, а значит можно было бы планировать свой собственный маршрут побега. Что-нибудь, что было бы короткой дорогой до дома, но при этом не было каким-то шумным и  явным местом, где ее мог бы кто-нибудь увидеть. «День все равно дерьмово пошел. Видимо, не судьба у меня нормально отдыхать в обществе, вечно какое-то дерьмо случается. Например, оборотни и маньяки.

Упрек Ди был более чем справедливым: до Сент-Луиса Мика не шлялась по клубам особо, а тут начала и вот результат.Хоть прописывай в медицинской карте аллергию на подобные рауты и увольняйся с должности у Жан-Клода : каким боком выжить при таком анамнезе у Принца, держащего подобные заведения- она не знала.
-Поддерживаю, Джей : закрывай пасть и ползем отсюда,- ее и саму раздражала болтовня, но она то трепалась, чтобы боль заглушить, Оха повернулась к незнакомому ей парню, одарила очень скептическим взглядом, но тем не менее не отвергая предложенной рубашки и цыкнула, готовясь повторять маневр Шуйлера,- Надолго ли живых?
Ей стало как то чуточку более понятно отрешение Дианы, хрен знает, что к этому привело, но теперь ей не казалось диким оставаться столь не пробиваемой в сложившейся ситуации. Послужил ли тому печальный опыт, а может быть подобный прецедент на пару с  поклонницей пирсинга - не известно, но цыганка прикусила язык, пропустила неформалку вперед и сама поползла последней.
Запаха железа и выгребной ямы стоял такой, что впору на него было вешать топор. Ее волчица изнывала внутри, суставы на руках болезненно ныли а тело трясло в мелкой лихорадке, но Оха была достаточно альфой и достаточное время, чтобы не поддаться порыву и инстинкту. Приходилось сосредотачиваться на боли в боку, от каждого движения дергающей все тело в судороге, зато-не покрываться шерстью. На коже выступила холодная испарина, но пока что Микаэлла справлялась.
Вы когда-нибудь ползли по скользкому полу в узкой кожаной юбке? Удовольствие то еще, потому как переставить колени пошире нет никакой возможности, предательский скрип, кажется, грозит ославить на всю округу, да еще и затекающая за пояс кровь заставляет кожу прилипнуть к телу. Оха беззвучно взвыла, выматерившись так, что у портовых грузчиков завяли бы уши, услышь они сей шедевр ненормативной лексики и задрала юбку выше колен, от души радуясь, что за ней не ползет никто. С Шуйлера бы сталось схохмить и в этой, патовой, ситуации.
Наверное, она старалась так усердно, что почти легла брюхом на пол. Зацепилась, а может неудачно качнулась и это едва не стоило беглецам инкогнито, потому как лишняя вибрация, и тихохонько брякнувшей кастрюлей дело бы не ограничилось. Микаэлла закусила губу, пытаясь справиться с трясучкой и судорогой, которая не давала вздохнуть, злобно глянула на неповинного Лукаса и едва-едва шевелясь вползла в дверь.
- Эй, Айболит, захлопнись, мать твою,- она привалилась на секунду обжигающе-горячим лбом к своей руке,- Мы все еще в жопе. Ни звука.

- Ну все это конечно здорово, но я думаю, что тебе пора валить. Эти оборотни тебе довольно-таки плохая компания сейчас. Ты на свободе, перед тобой все дороги в каком-то смысле открыты.  Это в замкнутом пространстве эти господа были нужны, а сейчас толку от них? Они еще небось из-за какого-нибудь сострадания раненую Мику будут холить и лелеять. Так что давай, шустрым кабанчиком отсюда. И реально Диана, напрягись. Не надо сейчас спокойно прогуливаться по округе. Мало ли за нами сейчас придут. Или убийцы будут уходить и оставят за собой кровавую просеку по пути отступления, дабы свидетелей не было. Я понимаю, лень. Но, один раз как следует пробежавшись, ты избавишь себя от проблем, будущих приступов порицания и всего такого. Просто пробегись, максимально быстро удалившись от места действия. Вперед!
- Так, пора нам расходиться уже точно, дабы не огрести. Всем удачи, - выдала краткое прощание  Диана, закрывая сумку и подтягивая ремень для удобства бега. В принципе она решила послушаться Каина, в кои-то веки. Мало ли, вдруг сработает. Да и она была трезвой как стеклышко, зато в крови был определенный заряд кофеина, который хоть немного, но бодрил. Развернувшись, девушка скрылась в ближайшем дворе, постепенно ускоряясь и увеличивая нагрузку. Мышцы разогревались и начинали работать на полную катушку. Легкие, правда, немедленно начали гореть адским пламенем, но это Диану не останавливало, она уже вошла в ритм. Почему-то ей вспомнилось, когда она последний раз именно бежала. Почему-то это было под музыку даже когда-то, которая сейчас ясно звучала в ее голове безо всяких наушников. Она даже не знала, почему так происходит, почему слышит все эти адские гитарные риффы и бешеную дробь на барабанной установке. Мимо пролетали двери, окна, дома, а она все так же бежала, не обращая ни на что внимания. Дождь лил, омывая лицо, но это совершенно не волновало девушку. Каким-то шестым чувством она руководствовалась, куда бежать, без малейших раздумий. Диана почему-то больше задавалась вопросами, почему она слышит ту же самую музыку, те же самые слова, что и было тогда, особенно с учетом того, что музыку  она никогда не запоминала и никогда не обращала на нее серьезного внимания. Но чувство дежа вю захватывало ее с головой, сводя с ума. В песне почему-то звучали просьбы о помощи, кто-то умолял спасти от внутренних демонов, от безумия.
Неизвестно, сколько минут она бежала на полном ходу, пересекая улицы, минуя различные дворы. Темнота и холод дождя окутывали ее, подобно савану. Диана, остановилась, не в состоянии больше бежать. Легкие не просто горели, ощущение было такое, словно они были разодраны в клочья. Каждый вдох раздирал горло. Закашлявшись, девушка некоторое время перестала воспринимать нормально свое окружение. Бредя дальше, почему-то она думала, что находится сейчас в Детроите, где-то за пределами цивилизованного центра, в разрушенных и забытых богами и правительством кварталами. Бойня в клубе казалась какой-то фантазией воспаленного сознания, непонятно от чего. Почему-то именно вот сейчас восприятие шутило с ней шутки более адские, чем угроза ее жизни недавно.
- Не так уж и страшно, что происходит позади тебя, дорогая Диана. Надо все равно идти вперед, не смотря ни на что. В этом секрет жизни…
Девушка побрела к своей квартире, закуривая на ходу. Почему-то она не была уверена в реальности происходящего с ней именно сейчас. Адреналин ударил в голову? Или же какое-то неясное предчувствие мучило ее, лишая покоя? Взять хотя бы слова Каина? Почему они звучат как слова Эрика, которые тот произнес, еще до расставания, до всего этого предательства.
- Ты так и остался непрощенным, - пробормотала художница, не зная даже толком, что и думать о своем пошатнувшемся рассудке. Дурное предчувствие почему-то упрямо не давало ей покоя. И выброс адреналина от пробежки почему-то превратил это в какое-то безумие. Перейдя дорогу и выйдя на прямой путь до своего дома, Диана потихоньку вновь возвращалась в реальный мир. Тело ныло, легкие болели, было холодно и очень противно. Но почему-то ледяная вода, текущая по коже была приятной. Она словно привязывала девушку к реальному миру, к тому, что происходило здесь и сейчас, не давая времени погружаться в свои галлюцинации. Хотя шепот никуда не уходил, голоса все так же преследовали ее. Но все эти просьбы, угрозы и психозы не влияли на нее, пока она возвращалась домой. Обратно во мрак однообразной жизни. Было ли кровавое безумие клуба в ее пределах? Вероятно да. Диана настолько много смертей видела, что не могла даже считать произошедшее чем-то невероятным.

Вот она – свобода. Ночь, свежий воздух. И нет ни удушающего запаха крови, ни других, менее приятных запахов примешивающихся к нему. Недавно прошел дождь, и воздух был пропитан озоном. Даже странно было ощущать, что кухонная дверь – своеобразный проход из одного мира в другой. Из мира света и крови в мир покоя и тьмы. Если бы не этот запах дождя, Джейсону бы начало казаться что он шагнул в собственную могилу.

Диана оказалась сообразительнее всех. Она сразу же шагнула в бок, дальше от дверного проема. И на некоторое время замерла в его тени. Не хочет подставляться. Умно. Вслед за ней и Джейсон отступил немного, осторожно оглядывая парковку. Что могло остановить их сейчас? Они – уже на свободе. И даже если те монстры, которые носят маски зверей, ввалятся на кухню, то уже ничто не сможет помешать им всем сбежать. Так думал Джейсон. Но, в итоге, действительно убежать – удалось только Диане.

- Так, пора нам расходиться уже точно, дабы не огрести. Всем удачи, — складывалось ощущение, что они только что выбрались не из переполненного кровью, смрадом и смертью ада, а всего-то напились и поучаствовали в пьяном дебоше.

Джейсон хмуро проводил девушку взглядом, слушая удаляющиеся звуки удара кроссовок об асфальт. Ему не слишком понравилось, что она ушла так быстро. Но глупо было пытаться останавливать ее, что бы там ни было. В конце концов, каждый имеет право на браваду и право убежать от всего что ему неприятно. Даже если буквально убежать. Что, кстати, не помешало бы сейчас всем оставшимся. В том числе и самому Джейсону. Он посмотрел сначала на Лукаса, а затем оглянулся на Микаэллу. Волчица продолжала отставать, и это беспокоило его. Он видел рану, но видимо неправильно оценил серьезность ранения. Хотел было рвануться к ней… но не успел. Раздался звук разбившегося стекла. Скрип. Шаги совсем рядом.

За долю секунд произошло столько событий, что Джейсон даже при всей своей реакции, был просто поражен, как грешник – праведным громом.

Впоследствии, рассуждая о том, почему так все могло обернуться, Джейсон думал, что, наверное, слишком мало внимания уделил состоянию Мики. И это было не просто проколом. Это вам не "забегался и забыл про годовщину". Это ошибка, чувство вины из-за которой расползается по телу. Как яд, после укуса скорпиона, оно скручивает судорогой живот и останавливает ритм сердца. Потому что то, что произошло, началось не на этой кухне, в разгар бойни маньяков. Оно началось еще раньше… Намного раньше. И что стоило тогда быть хоть еще на каплю внимательнее? Не наступай в логово скорпиона – и не получишь яда.

Было ли поведение Микаэллы безумием? Еще как. Есть ли у нее для этого причины? Возможно. Но жизнь штука несправедливая – окружающих всегда больше волнуют поступки, а не чувства и причины. А цыганка поступала очень и очень глупо… 

В момент, когда Диана уже почти скрылась среди машин на парковке, в небольшую кухню «Запретного плода» ворвались двое. Один – жирный тип в засаленной майке. На лице – маска хряка. C тесака, который он держал в руке, капала кровь. На лезвие налипло несколько волос, а сам тип если и походил на мясника, то скорее из какой-то ужасной пародии, где свиньи решили отомстить людям открыв собственную мясницкую лавку с человечиной. Второй смотрелся не так дико, как Свин, на нем была странная маска, забрызганная кровью так сильно, что трудно было различить, кто же там изображен. Но Джейсу показалось, что это был Морж, хотя как следует рассмотреть он не успел. Зато отлично рассмотрел, что в руках у него дробовик. Если заряжен серебром – это каюк. Но ведь заряжен...

И в этот момент Микаэлла решила, что конец должен быть непременно трагичным. Двери захлопнулись перед самым носом Джейсона и Лукаса, и волк, в порыве, невольно налег на них. Выбил бы несомненно. Но это требует усилий, времени. И самое паршивое – вероятность получить серебра в морду увеличивается в десять раз: ломанувшись прямо в двери волк оказался бы как раз в поле обстрела, чем очень бы упростил жизнь обоим монстрам. Но не ждать же пока раненную волчицу там линчуют! 

- Лукас, помоги мне! — отчаянно обратился Джейсон к Лукасу, не контролируя выражение своего лица.

Он не знал, чего хочет добиться, попросив помощи. Чем ему может помочь Лукас? Он так же, как и Джейсон, находится по эту сторону двери и ни капли не обязан рисковать собственной задницей или хоть как-то напрягать мозг. Заозиравшись, волк лихорадочно смотрел по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, что поможет вытащить оттуда волчицу. А затем глянул наверх и увидел окна, которые находились под самым потолком первого этажа. Вот она! Идея.

Хлопнув Ласку по плечу, Джейс потянул его в сторону от двери, за угол здания. Нужно, в дальнейшем, оказаться, если не за спинами ворвавшихся в кухню, то хотя бы не в радиусе их прицела.

- Подсади меня, — попросил он, торопясь и слегка дрожащими руками опираясь на ласку и ближайшую стену; спустя мгновение – о чем-то вспомнив – достал ключи из кармана и сунул их в ладонь приятеля, пробормотав, — Красный мустанг. Лукас, прошу… Но… если мы так и не выйдем – гони отсюда. Расскажи, что тут было всем, кто попадется.

Пользуясь помощью друга, Джейсон взобрался сначала на подставленные руки, потом на плечи, подтягиваясь выше, цепляясь за соседние трубы. Он двигался быстро и сноровисто, словно был не оборотнем-волком, а оборотнем-обезьяной. Но как бы стремительны не были движения – ему казалось, что он не успевает. Совсем не успевает! Что каждая потерянная секунда – смерть. И поэтому торопился еще больше. Зацепившись за карниз второго этажа, начал примериваться к окну. Он знал, что то, что он делает – безумие. И знал, что это глупо до… до безумия. Но лучше быть безумным дураком, чем всю оставшуюся жизнь ненавидеть себя за то, что не сделал ничего. Даже не попытался.

Раздался еще один звук разбитого стекла: Джейсон – раскачавшись, как сумел – выбил стекло обеими ногами, тут же ухнув в проем. Ноги звучно ударились о плитку кухонного пола. Ноги, живот, плечи, лицо – не было такого места, которое бы он не умудрился ободрать о куски стекла, застрявшие в оконной раме. Но это было неважно. Все было неважно, кроме того, чтоб хоть как-то – помоги Господи! – выбраться отсюда.

Первым что сделал Джейсон – это схватился за край массивного холодильного шкафа, налегая на него изо всех сил. И делал это быстро. Оборотни – не люди. Даже очень сильный человек не смог бы сдвинуть такую махину с места в считанные мгновения. И тем более – практически швырнуть им в кого-то. Но у оборотней же есть сильные стороны. Буквально сильные. И после того, как тяжелый шкаф, со скрипом ободрав пол, начал падать на Свина, Джейсон ухватился за передвижную полку на колесиках. Что был сил швырнул ее в покрытого кровью человека с ружьем, надеясь сбить его с ног или хотя бы заставить того выронить оружие. Но этим он и ограничился. Драться с этими двумя? Упаси Иисусе! Джейсон рванулся к цыганке и бесцеремонно ухватил ее за руку, потянув к выходу. Двигаясь на пределе возможностей, чтоб успеть добраться до двери, прежде, чем нападающие придут в себя, он рванул замок. 

Отпереть дверь. Открыть дверь. Как же быстро уходят секунды! Мика, только не усугуби!

Вырваться... Нужно выбраться.

Nam et si ambulavero in Valle umbrae Mortis, non timebo mala, quoniam Tu mecum es… И как меня опять угораздило?..

Отредактировано Jason Schuyler (22.10.15 13:14:34)

Уже после того, как все улеглось и стало известно поименно – кому и в каком количестве заказывать места на городском кладбище, вкупе с ритуальными услугами. Ласка сообразил, что искал подмогу у чужой для себя стаи и что самое парадоксальное, у довольно таки большого сообщества разводчиков птиц. Сплошь состоящего из разношерстной толпы оборотней, вампиров и людей помешанных на своих питомцах, последнее оказалось весьма рискованной затеей. Ведь, медведь хоть и предпринял все возможные и невозможные меры, чтобы привлечь внимание к бойне в клубе, попутно выяснил, как же выглядит непосредственно птичий вор. Чем существенно осложнил их с вороном охоту. Так же выяснилось, насколько канатоходец доверяет органам правопорядка, ведь как в разгар бойни, так и после нее не удосужился даже попытаться вспомнить номер вызова экстренных служб! За что тоже получил от друзей нехилый такой нагоняй, мол это дело полиции разгребать дерьмо. Но все это было потом, а в самом эпицентре событий мозги работали иначе, плюс ко всему приходилось сдерживать инстинкты зверя, рвущиеся на волю. Столько всего промелькнуло в голове, что впору было выскакивать из машины и самому совать повторно шею в петлю, лишь бы быстрее эти пропавшие в неизвестном направление волки появились. Усилилась эта потребность, когда слуха донеслось кар, кар, кар… глухие хлопки крыльев откуда то со стороны клуба, высоты. Это были вороны, собирающиеся на место предстоящей пирушки, не его ручной пернатый артист, а по совместительству орудие вора, а самые что не на есть дикие. Способный передразнивать людей, безжалостные падальщики, которым хоть война, хоть мор все одно, не постесняются урвать кусок мяса с мертвого тела на глазах у всех. И это пугало больше всего на свете, сейчас десяток птиц, но знал же, что численность возрастет за непродолжительное время, если кто-нибудь не спугнет. А скажут, что и мой ворон прилетел полакомиться мертвичиной, - чисто автоматически отметил канатоходец, закрывая уши руками, сползая по водительскому сидению ниже. Жест инстинктивный, но красноречиво дающий понять, насколько сильно ласка обожает прибывшую кавалерию вызванную кем-то ну очень уж настойчивым.
- Светомузыку вырубите, придурки!
Сквозь зубы процедил Лукас, начинающий вспоминать, почему же так не любит приезд полиции, аж с самого детского возраста – излишне шумный народ, вечно стремящийся воспользоваться оружием против любого движущегося объекта. Особенно, это правило работало относительно их циркового брата, вечно параноики приписывали что-то левое.
- По уху режет же!
Поскольку прибывшие офицеры полиции не заметили еще одного из выжившего в клубе, а следовательно и услышать не могли, то и приходилось терпеливо сносить этот выводящий из терпения шум. Однако, насколько бы не был «дружелюбен» циркач относительно офицеров, все же признавал, что это начало конца этого дурдома на выезде. Осталось только дождаться спутников и убираться… или отправить эту парочку куда подальше, а самому перебраться на ближайшую крышу. Вспоминая, что нужно выяснить наверняка, что же случилось с его спутницей и знакомцем вампиром, валяющимся где-то близь входа в клуб. «Щеголь то может и жив, но прикидывается трупаком, но…» Это человеческое «Но» пропало и слабо, попутно пугливое, робкое при виде оружия могло отдать Богу душу, а ему потом объясняй родителям девушки. Почему, будучи оборотнем, не сумел защитить человека? Все размышления на отвратительную тему были прерваны, стоило только взгляду Лукаса в зеркале заднего вида засечь знакомы человеческие очертания. Его «потеряшки» появились, живые, не полностью здоровые, но самое главное на своих двоих.
- Подранки, - привлекая внимание волков, открывая поспешно дверь со стороны пассажирского сидения, - долго вас ждать?!
Полицейская сирена по прежнему резала по уху, но теперь это выглядело своеобразными фанфарам, в честь выживших оборотней.