ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
- Начало игры -

Настроение у Бьёрна было прескверное. Он ненавидел самолеты, совершенно не доверял этим дарам прогресса и справедливо считал, что чувствовать себя комфортно в небе, если ты не птица, адекватное существо не может. Никто не проверял, что случится с оборотнем, упади он с высоты в несколько тысяч метров, и Бьёрну вовсе не хотелось становиться первооткрывателем в этой области. А, если верить новостям, самолеты  падали так часто, что с точки зрения медведя испытывать удовольствие от перелета может только совершенно безумный тип. Колберту хорошо - весь путь он проделал в багажном отсеке, в качестве груза. А вот оборотню всякий раз огромных трудов стоило не показывать, насколько ему не по себе.
И все из-за строптивого нахального "птенца", внезапно ринувшегося в новый свет!
Арно Бьёрн знал не слишком хорошо, и по шапочному знакомству было сложно догадаться, что придворный певец Белль Морт столь своенравный и отчаянный. Разве что хозяйка совсем его допекла...
Оборотень мотнул головой, поднялся с кресла, где сидел последние полчаса, прошелся туда-сюда по комнате. Арно тут неплохо устроился. Правда, с едой в вампирском лежбище было туговато, и это тоже не добавляло Бьёрну позитива.
"Хоть бы он вернулся поскорее," - подумал медведь, бросив взгляд за окно. Ночь близилась к концу, и такими темпами сюрприз беглецу грозил сорваться. Мастеру, как и Арно, требуется сон.
Колберт  тоже был не в настроении. За последний час он утратил связь со своим "птенцом", и, хотя его  лицо как обычно не выражало никаких эмоций, Бьёрн звериным чутьем ощутил напряжение, повисшее в воздухе. Они не стали беседовать на эту тему - это было ни к чему.  Каждый и без того сделал для себя нужные выводы.
Сейчас Мастер сидел в гостиной, словно каменное изваяние, Кристоф отправился бродить по дому, а Бьёрн, которому немного наскучило просто сидеть, отошел к большому распахнутому настежь окну и смотрел на спящую улицу.  За много лет, проведенных в провансе,  в относительном уединении, оборотень отвык от обилия людей вокруг, и сейчас его ноздри чуть трепетали, улавливая в ночном прохладном воздухе сотни новых запахов.
Свет они не включали - ни к чему выдавать себя раньше времени и портить встречу Мастера со сбежавшим чадом. Да и в темноте все трое видели превосходно.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]
Бьёрн улыбнулся, мягко боднул в висок  пристроившегося рядом колдуна, мимолетно потерся о него щекой. Движение вышло почти ласковым и немного снисходительным. Так  матери в мире зверей порой нежат своих детенышей. Никакого сексуального подтекста этот жест не нес, хотя со стороны, должно быть, выглядел  весьма провокационно.
- Здесь воздух совсем иной. И так много людей. Я почти ощущаю их ровное дыхание, - оборотень  сделал глубокий вдох, словно желая впитать все запахи ночи разом, и резко выдохнул.
- Как думаешь, будет драка из-за шалостей этого?
- Если птенец нашел себе сильного покровителя, будет... - Бьёрн сделал паузу, подбирая нужное слово. Он не сомневался в том ,что сила их триумвирата  во много раз превосходит  мощь любого из здешних нелюдей. Но открытый конфликт мог вылиться во что-то непредвиденное. Неопределенности Бьёрн не любил. - Неприятно. Он не стоит таких тревог, этот птенец. Но ты же догадываешься. Нужен бы повод.
Сам оборотень не  был в восторге от прилета в Сент-Луис еще и потому, что терпеть не мог  интриг и дворцовых плясок вокруг до около. В его внутреннем мире за полтысячи лет мнения о способах разрешения конфликтов не изменилось: лучше честная драка, чем пикировка словами и коварные козни. Другое дело, что едва ли кто-то здесь в здравом уме решится в открытую бороться с ними тремя.
Пронзительный взгляд  метнулся к блеснувшей цацке на руке Кристофа. Оборотень подцепил  кончиком пальца свисавшее с плетеного браслета перо. Он привык к тому ,что колдун едва ли не каждый день мстерил себе новые гри-гри или что-то в том же духе. И помнил каждый из них.
- Этот новый. Для чего он?

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]

◕ «Circus of the Damned» » Главный вход | Фойе -----»»

Рассвет не поймал его, Арно успел добраться до дома, и это означало, как минимум, безопасное утро. Ещё вчера на закате мог ли он представить, что всё произойдёт так быстро, столь легко решится участь дерзкого беглеца, что он обретёт защиту Принца лишь потому, что попросил её? Он смел надеяться, но не более того.

«Новый Свет и впрямь сказка для людей и нелюдей. Но не стоит обольщаться, что на территории этой громадной страны все так же милосердны и разумны, как Жан-Клод. И просто ли ему удерживать свою власть над городом?» – Арно задавал себе риторические вопросы, покуда таксист замедлял бег автомобиля.

Совершенно не настроенный на какие-либо опасения, он был расслаблен и рассеян, его чувства были поглощены произошедшими переменами настолько, что лишь открыв входную дверь в коттедж, он вдруг сообразил, что ощущает чужое присутствие.

Небо уже потяжелело на востоке, начало наливаться опасным текучим жаром. Первая мысль бежать прочь отсюда споткнулась об осознание того, что рассвет вспыхнет в ближайшие же минуты, не оставалось и получаса. Страх перед солнцем был сильнее прочих фобий, потому Арно всё же переступил порог, закрывая за собой дверь и прижимаясь спиной к её гладкой деревянной поверхности. В прихожей было тихо и темно. Приоткрытая дверь в гостиную не давала возможности обзора, но уже сама по себе говорила о том, что в дом проникли. Меньше всего Арно хотелось отодвинуться от двери и выяснить-таки, кто же его навестил в столь поздний час? Но стоять так вечно он не мог. А окна в прихожей пропускали лиловые отсветы от приближающейся зари.

Он стоял, пока таяло время до рассвета, в оцепенении. И пусть это длилось всего пару минут, они словно растянулись в часы. Жар за окном был всё ближе и смертоносней. Арно боялся даже задуматься о том, кто вошёл в его дом, он наглухо отключил свои чувства, пусть и тем самым лишая себя способности ощутить незваных гостей, зато сохраняя крупицы самообладания. Ему не требовалось дышать, но по человеческой привычке он глубоко и ровно вздохнул и сделал несколько шагов, преодолев расстояние, отделявшее его от приоткрытой двери гостиной.

Первый силуэт, который выхватил его взгляд в предрассветных зыбких сумерках, был так чертовски знаком Арно, что одного этого очертания хватило для вспышки подзабытого острого ужаса, мигом сдавившего его горло и взорвавшегося в голове и груди сотнями белых колючих искр. Расширившимися от страха глазами вампир смотрел на своего мастера, который должен был быть сейчас не здесь, в его приятной светлой гостиной, а на другом конце океана. Арно желал оказаться безумным, пусть бы тогда это была лишь игра его воспалённого воображения, но надеяться на это было глупо. Под тяжёлым взглядом равнодушных зелёных глаз вампиру захотелось превратиться в воздух и исчезнуть отсюда. Что угодно, лишь бы исчезнуть!

Ещё не привыкнув к факту своей новой связи с Принцем Города, Арно не позвал его мысленно. В его сознании царила звенящая тишина, даже мысли боялись шевелиться. И без того светлокожий, вампир стал вовсе снежно-белым. Оцепенение, казавшееся новой вечностью, длилось в течение каких-то секунд. И первое, что сделал Арно, когда ужас в нём уже перешёл грани терпимого, он обвёл взглядом комнату, сумев отвести его от Кольберта. Оборотень и колдун тоже были здесь. Старые времена, похожие на один беспрерывный кошмарный сон, бесцеремонно врывались в настоящее. Наверное, нужно было что-то сказать, но вампир так и застыл, пригвождённый страхом к полу гостиной. Кроме присутствия мастера с его подручными ещё одна опасность грозила вампиру - солнце. В гостиной были окна, а рассвет не собирался ждать, пока кто-то с кем-то выяснит отношения.

«Бежать бесполезно,» – сформировалась в  его сознании первая чёткая мысль. И на Арно нахлынула подобием болевого шока апатия, чувства выцвели, но краем разума он понимал, что это ещё не тот щит безразличия, который спасал его прежде. И если мастер нажмёт, всё обманчивое спокойствие, рождённое безысходностью, тут же рухнет.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]

Бьёрн  лениво развернулся от окна за мгновение до того, как с улицы раздался хлопок закрываемой двери такси. Он звериным чутьем почувствовал  приближение Арно и ухмыльнулся.
«О, сейчас начнется веселье»
За окном медленно занималась заря, отрезая беглецу все пути к отступлению.  Птенец замер у входа в гостиную, и оборотень почти физически ощущал нарастающую панику.
Мысль колдуна раздалась в голове прохладной и острой насмешкой. Для Кристофа все происходящее было забавным развлечением. Бьёрн в ответ тоже постарался думать не слишком громко. Ни к чему было нарушать торжественность момента.
«Он боится так сильно, что я чувствую его страх на вкус»
Арно, наконец, появился в комнате, и на лице его был написан такой ужас, что Бьёрн подумал - умей он питаться страхом, как некоторые Старейшины, сейчас был бы напитан до отвала.
Глупый мальчик, неужели он всерьез думал, что сумеет так легко скрыться?
В гостиной  повисло тяжелое предгрозовое молчание. Колберт оставался неподвижен в своем кресле, но Бьёрн очень хорошо знал это молчание. Оно не сулило ничего приятного. Когда-то, очень-очень давно, еще на самой заре их триумвирата, было несколько случаем, когда молодой и еще отчаянно глупый оборотень вызывал легкое недовольство мастера излишне поспешными действиями или не в меру острым языком. Но оно ни в какое сравнение не шло с тем, что было сейчас. В общем, молодому вампиру было в пору посочувствовать.
Конечно, все было бы куда хуже, если бы Колберт явился сюда по личному желанию.  Арно точно был бы уже мертв.
Одним скользящим бесшумным движением оборотень оказался за спиной Арно, у самой двери в гостиную. Аккуратно прикрыл ее, встал ровно в дверном проеме. Мало ли, куда может рвануться обезумевший от страха птенец? Гонять его, словно зайца, по всему дому, не было никакого желания. Несомненно, присутствие  ликантропа за спиной заставило Арно неосознанно шагнуть подальше - вперед, в глубь комнаты. К мастеру.
До рассвета оставалось всего ничего, а в гостиной обещала разыграться настоящая драма.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]

– Доброго утра, монсеньор, – выговорил Арно, жалея, что не может упасть в тёмные приятные объятия обморока от ужаса. – Вы так давно исключили меня из своей жизни, что я не считал, что Вам может быть сколь-нибудь интересно, где я и что со мной. – Он итак уже пропал. Можно было не юлить. – Я примкнул к поцелую вампиров Жан-Клода, монсеньор. Он теперь мой покровитель. – А что таить козырь в рукаве? Ситуация и так уже похожа на тупиковую. И Арно решил расставить все точки над "i", покуда его ещё слушают или делают вид, что слушают.

Арно надеялся, что сказанное им будет понято так, как он сам об этом нынче думал: "Если вы обидите меня, это будет оскорблением для Принца, так что подумайте несколько раз, надо ли оно вам, стою ли я таких рисков?" Однако вся интрига и состояла в том, чтобы иметь право претензии в адрес Жан-Клода, а неразумный беглец так или иначе в этой совершенно немудрёной схеме оказался орудием коварства, дав не Жан-Клоду, а как раз именно Кольберту право считать себя оскорблённым. Его и вовсе при таком раскладе в пору было считать сообщником Кольберта, который таким образом мог попробовать захватить город в свои руки. Так что как бы Арно ни надеялся на то, что его создателя от расправы отвратит перспектива разбирательств с Жан-Клодом, вряд ли бы его надеждам было суждено оправдаться. Ведь суть была именно в том, чтобы разбирательства эти начались на как можно более выгодных условиях для посланников Белль Морт.

За спиной вампира стоял оборотень-медведь, это не добавляло спокойствия. И хотя Арно был вынужден сделать несколько шагов от него, он тем самым и приблизил себя к Кольберту, вальяжно расположившемуся в кресле. Как же не сочетались нежные тона гостиной с мрачным триумвиратом, заявившимся сюда через океан: словно в наивные тона балетных классов Дега ворвались мрачные демоны Босха.

– Монсеньор, позвольте заметить, последние годы я жил совершенно не в одном с Вами городе. Теперь я лишь сменил тот город на Сент-Луис. Чем же такая незначительная мелочь, как переезд Вашего скромного птенца, так потревожил Вас? – по своим меркам он был дерзок до нельзя, хотя тон его оставался мягким и почти просительным. Арно всегда осознавал собственную незначительность подле Кольберта. И не пытался играть в отважного революционера. Он им не был, он просто сбежал, не переворачивал систему, не шёл против неё в прямой форме, лишь в косвенной, то есть уменьшил её масштаб, посмев выйти из неё самолично.

«Тьма моя милосердная! На что же я сдался Вам?!» – Арно почувствовал вдруг, что страшно близок к бездне, к тому краю, за которым он начнёт творить глупости от зашкалившего ужаса, обуявшего все его чувства. Он замер на месте, и хоть бы кто к нему сейчас подходил, Арно не был уверен, что у  него найдутся силы пошевелиться. «Как я ничтожен пред тобой. И как тебя за это ненавижу!»

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]

Оборотень расслабленно прислонился к дверному косяку, слушая  откровения птенца. В некоторой степени Бьёрну было даже жаль Арно. Мальчишка оказался настолько глуп, что сам добровольно полез меж молотом и наковальней, дав повод развязать конфликт и как следует прижать Жан-Клода. Но, так или иначе, Арно оказался разменной фигурой в игре Белль Морт, и оборотень едва заметно поморщился. Будь его воля, он не стал бы участвовать ни в каких придворных играх Прекрасной Смерти. Ему до них не было никакого дела. Но Колберту - было. Потому они все и здесь...
«Ну чего тебя не понесло куда-нибудь еще, идиот. Зачем же к Жан-Клоду.»
По сути, никому из триумвирата, включая мастера, Арно не интересовал. А вот Жан-Клод интересовал очень даже, но до поры до времени Белль Морт нужен был подходящий повод, чтобы предъявить Принцу Сент-Луиса хоть сколь-нибудь серьезные претензии. Теперь этот повод был. Принять чужого птенца при живом мастере - чем не повод дискредитировать Жан-Клода перед Советом?
Бьёрн проследил взглядом за удалившимся колдуном, в  искусственном сумраке комнаты его светлые глаза мерцали  холодным голубым светом. Бьёрн молча посмотрел на Колберта. Не спрашивая ни мысленно, ни тем более вслух, просто посылая вопросительный импульс мастеру - оставить его наедине с птенцом? Уйти, как Кристоф? Остаться? Едва ли Колберту сейчас нужна помощь оборотня. Арно и без того был на грани обморока. Но, возможно, вампиру хотелось как следует насладиться страхом своего птенца, а это для Колберта  всегда было приятнее при наличии некоторой публики, оборотень это знал.
В голове раздался голос Кристофа, Бьерн мысленно потянулся к колдуну, чтобы ответить.
«Разумно. Тебе это полезно. Я так догадываюсь, на кухне отсутствует любая пища, кроме крови?»
Не то, чтобы Бьёрн был таким уж обжорой. Но он не ел последние сутки, и Зверь выражал недовольство по этому поводу. Зверю было плевать на разыгравшуюся драму, у него были свои звериные прихоти и проблемы. Бьёрн его, конечно, контролировал. Но недовольное ворчание в своей голове слышал почти непрерывно с момента приземления самолета.

Отредактировано Bjorn Thorwar (25.09.12 17:05:25)

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]

– Подойди! – велел мастер. Но мужчина не находил в себе сил сделать хотя бы шаг навстречу ему. Слишком чётко он помнил Колберта в гневе. И хотя Арно понимал, что чем дольше не повинуется, тем больше злит старшего вампира, преодолеть паралич от страха он не мог. Если бы он знал, в каком состоянии будет через двадцать минут после мгновения своей нерешительности, то уже был бы тут как тут.

– Ты знаешь, что я не повторяю приказы дважды, – произнёс Колберт, и для Арно мир окрасился в оттенки боли. Толчок в грудь был только началом того, что мастер называл воспитанием. Рёбра загудели, но пока что оставались целыми. Стекло стола, на который он упал, брызнуло во все стороны, а что хуже - в тело, осколки впились в плоть, но вампирская регенерация спасла бы беглеца, если бы суровый воспитатель остановился. Однако он не планировал так скоро прекращать. Арно снова оказался на ногах, но был поднят лишь для того, чтобы вновь почувствовать боль - Колберт швырнул его о стену. Младший вампир был на краткое время оглушён ударом, сотрясшим дом, но только лишь он сползал по стене вниз, как Колберт подхватывал его и вновь, и вновь бил о стену. Осколки, которые тело силилось отторгнуть, вновь и вновь вбивались в плоть, крошась всё мельче.

Разумеется, мужчина был не человеком, но даже его сверхъестественная природа не помогала ему, Колберт тоже не был больше частью людского мира, и по сравнению с Арно бывший воин был куда мощнее, да и как вампир он был много старше его, могущественней, быстрее, сильнее. Жестокость мастера едва ли была знакома с границами, за которые не стоило заступать. Даже вскрикивать от боли удавалось не всякий раз. Но вот экзекуция прекратилась. Арно лежал на полу, из множества ран текла кровь, регенерировать становилось сложнее, так как он слабел всё больше с каждой новой травмой. Приподнявшись на локте, мужчина хотел было рвануться прочь, но его хватило только на то, чтобы перевернуться на спину и снизу вверх взглянуть на мучителя полными ужаса глазами. Когда он понял, что хочет сделать Колберт, Арно успел только закричать, а взметнувшиеся к голове руки вновь рухнули на середине рывка вниз, не успев закрыть лицо. Удар ногой в жёстком сапоге сломал Арно нос, лицо залило кровью, белки глаз затуманились алым.

- Пожалуйста! - захрипел вампир, и, не вставая, рванулся в сторону: - Мессир, прекратите! - он сорвался в крик, в чудовищный нечеловеческий вопль. И совершенно не зная, как оно работает и работает ли вообще мысленно закричал: "Жан-Клод!!!"
Он двигался как мог быстро, но Колберт был быстрее, всегда был много быстрее, а теперь птенец был к тому же избит. Каратель поймал его за волосы и вздёрнул наверх. Жёлтые, как золото Булгари, гладкие пряди оказались в капкане сильных пальцев, привыкших ещё при человеческой жизни британца орудовать боевыми топорами.

Сошедший на истерику звенящий вопль располосовал воздух в комнате. Творилось нечто невообразимое. Колберт не выпускал из кулака волосы Арно и со всей высоты своего роста швырял его на пол, поднимал и снова бил, словно рослый мужчина ничего и не весил, словно он состоял не из плоти и крови, а был полым пластиковым манекеном.
Арно уже не особенно отчётливо понимал, что происходит. В помутившемся сознании вперемешку с отчаянием и ужасом вспыхивали на мгновения образы, оставшиеся в памяти с прошедшей ночи. Прекрасное лицо в раме чёрных кудрей, внимательные синие глаза, звук голоса Принца. "Жан-Клод, мой Принц, спасите меня!" Ему было адски, чудовищно больно, всё тело стало сплошной раной. Иногда Колберт бросал его и отходил, любуясь содеянным. Потом вновь швырял через плечо на пол. Всё, что в комнате могло разлететься в осколки, давно сделало это: предметы крушились телом Арно. Беглец хрипел, на вопли его уже не хватало. Двадцать минут истязаний стали для него бесконечным коридором боли.

А после он, находящийся на краю бездны, увидел, как из её тьмы поднимается пламя. Это Колберт позвал свой дар Ardeur, и на него в глубинах искалеченного тела Арно отозвалась сходная сила. Как бы не был изувечен вампир, его сознание переломилось, прекратились попытки мысленно дотянуться до Принца Города, осталась только похоть, которую вталкивал в него импульсами своей магии мастер. Колберт не дал Арно питать от себя Ardeur, он делал это сам, выбрав для совокупления самое неудачное место в комнате - подоконник открытого окна.

Наружу свесились заляпанные кровью спутавшиеся золотистые пряди. Арно цеплялся разбитыми пальцами за нижний край рамы распахнутого окна. На месте на этот момент были уже не все ногти, часть из них Арно потерял в попытках выцарапаться из рук изувера или не дать себя швырнуть снова, хватаясь за стены, мебель, паркетный пол. Далёкий рассветный жар подкрадывался, распространялся по небосклону. Палитру чувств, на которые ещё был способен Арно, можно было выразить самыми резкими сочетаниями. Он боялся и Колберта, и рассвета, а его мастеру словно всё было нипочём, он продолжал наваливаться на избитого француза. Что было особенно ужасно, не смотря на всё происходящее, Арно тонул в похоти, потому что того хотел его мастер, переполняя его своим Adreur. Бледные окровавленные руки свесились за окно. Рубашки уже и вовсе не было. С пальцев на сочно-зелёную газонную траву капала кровь, такая же багровая, как полоса над горизонтом, распогодившимся в утру.

Хорошо, что вампиру не требовалось дышать. Но своей хваткой Колберт мог и вовсе раздавить ему шею, и когда Арно казалось, что вот-вот так и случится, каратель выдрал из него последние всполохи чувственной энергии и потерял к нему всякий интерес. Впрочем, и сам Арно потерял интерес к происходящему. Его взяли за щиколотку и поволокли, как игрушку. На нём из целого оставались только сапоги. Обрывки рубашки и брюк валялись где-то в комнате среди осколков, кровавых пятен и кусков разбитой мебели. Раны кое-как пытались затянуться, но в теле оставалось стеклянное крошево, кости были переломаны. И только потому, что голова была на плечах, а сердце не раздавлено, Арно ещё существовал. Его тело было оставлено у дивана, но он этого уже не заметил, жизнь покинула его тело до заката. Хотя шанс, что пробудиться он уже не сможет, и оставался, но едва ли бы его так просто оставили в покое. Даже изувеченному, вампиру можно было влить крови в рот, и был велик шанс, что искорка жизни вспыхнет вновь. Однако в нынешних обстоятельствах сам Арно не очень был бы рад очнуться к закату, если ему грозила новая порция внимания от его создателя-садиста.

ТРЕТЬИ-ЧЕТВЕРТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[29 сентября; воскресенье; ночь]

- Колберт веселится, а нас даже не пригласил, - хмыкнул Бьёрн, плотно закрывая кухонную дверь. Опустившись на стул, оборотень  скрестил пальцы и устроил на них подбородок. Визги, вопли и звон разбитой мебели из гостиной были такими громкими, чт ов какой-то момент мужчина  поморщился.
-Как думаешь, соседи рискнут вызвать копов?
Та же мысль мелькнула и у Бьёрна. Во всяком случае, ему лично казалось, что на такие душераздирающие крики должен бы сбежаться весь квартал. Впрочем, в нынешнее время люди стали до удивления равнодушными к бедам себе подобных. Благослови бог двадцать первый век. Лет двести-триста назад концерт в гостиной точно привлек бы лишнее внимание.
- Надеюсь, что соседи решат не лезть не в свое дело. Но, знаешь, если днем к нам наведаются полицейские, будет трудновато объяснить погром.
Оборотень стянул с себя пиджак, аккуратно сложил его пополам и повесил на спинку соседнего стула. Вообще сейчас он больше думал о прохладном душе и сытном завтраке, нежели о том, что там останется от комнаты после веселья мастера. Бьёрну случалось быть свидетелем того, как вампир в гневе обрушивал каменные стены пещеры. Куда там хлипкой комнате. И все-таки судьба Арно не была совсем безразлична оборотню.
-Надеюсь, он его не убьет, - Бьерн бросил взгляд на настенные часы, прикидывая время до рассвета. - Арно нужен нам в товарном виде. Будет нелепо предъявлять претензии Жан-Клоду, потрясая перед ним освежеванной тушкой. Но, кажется, Колберт увлекся, правда?
Мастер за стеной, кажется, закончил вбивать ученика в обои. На несколько мгновений воцарилась  тишина, а после оборотень ощутил тягучую упругую волну ardeur, вызванного Колбертом.
Собственная побочная магия мгновенно отозвалась на призыв, заставляя внутреннего Зверя нетерпеливо взвыть. Бьёрн тяжело сглотнул, только кивая на  слова колдуна о возбуждении. Жест вышел скупым, но оборотень не рисковал развивать тему. С Кристофа станется начать смаковать подробности или потребовать свой кусок  от всеобщего веселья. Некормленный Зверь да такая жгучая смесь похоти в воздухе могли привести не к самым радужным последствиям. Сосредоточиться на другой эмоции, игнорируя зов ardeur было лучшим вариантом. К счастью, сейчас сила мастера была направлена не на Бьёрна, потому его лишь немного зацепило отголоском. Оборотень еле заметно  скривился, выражая недовольство.
- Если бы я знал, что этим закончится, покормился бы еще в самолете,
Когда в кухонное окно проникли первые лучи солнца, Бьёрн поднялся с насиженного стула и немного театральным жестом распахнул двери в гостиную.
мастер лежал на диване, и казалось, что это единственное, что осталось целого в  некогда светлой и вылизанной до блеска комнате. Все остальное было заваленно обломками ,осколками и кусками рухнувшей штукатурки, повсюду на светлом выделялись кровавые пятна. Сам Арно превратился в невразумительное месиво из мяса и костей, о котором, если по-честному, иначе, чем "останки" и не сказать. Но хотя бы голова на месте.
- Мдам... -  брезгливо переступая через кровавые пятна, Бьёрн приблизился к Арно, присел рядом и осмотрел. Беглого взгляда хватило ,чтобы определить, что позвоночник не слома, сердце не вырвано и голова держится на плечах. Все остальное...Ну, после заката придется долго регенерировать. Если, конечно, сумеет. Вынув из плеча вампира торчавший особо крупный стеклянный осколок, оборотень поднялся на ноги, бросил стекло на пол и обернулся к колдуну.
- Надо бы вынести их отсюда, к вечеру солнце будет светить ровно на диван, - подхватив мастера на руки, Бьёрн с сомнением посмотрел на Арно. - Только вот как это мясо куда-то тащить? Ладно, разберемся.  Где здесь у него спальня?

-----»» Окраины города » Загородный дом Арно

Отредактировано Bjorn Thorwar (28.10.12 00:34:30)

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*
◕ Окраины города » Загородный дом Арно -----»»

Бьёрн, чуть приподняв брови, проследил за манипуляциями с волосами, равнодушно поинтересовался:
- Зачем тебе?
Впрочем, такая своеобразная тяга к коллекционированию уже давно не удивляла. Это раньше, когда Кристоф только начал жить с ними, датчанин удивлялся всему, что тот творил. Удивлялся и не одобрял. Вуду на поверку оказалось делом весьма грязным, и щепетильный в вопросах  бытовой чистоты оборотень поначалу приходил в негодование и брезгливо обходил комнаты колдовских экспериментов стороной. Потом привык. Время сглаживает любые острые углы, точит, как вода камень.
Все-таки оборотню было немного жаль пришибленного юнца. Вернее, так - Бьёрн сочувствовал Арно, который, по сути, был пущен в расход ради великой интриги своей блистательной хозяйки. Так или иначе он был бы виноват. Не он, так кто-то другой. Бьёрн в глубине души не особо симпатизировал Белль Морт. Во-первых, в нем были крепки  древние предрассудки о том, где именно должно быть бабье место. Во-вторых, оборотень не разделял любви Белль к интригам и плетению паутины.
Не будучи, по сути, зависимым от нее, Бьёрн просто равнодушно воспринимал факт необходимости выполнять ее приказы. Он это делал ради Колберта, а не ради Белль Морт. Но, положа руку на сердце, будь он так же крепко к ней привязан, как был этот юнец, он бы использовал каждую секунду своей жизни, чтобы бежать как можно дальше. И от Прекрасной Смерти, и (чего греха таить) от Колберта. Иллюзий относительно своего мастера Бьёрн не питал. Он просто   как данность воспринимал тот радостный факт, что они с вампиром на одной стороне. Иметь Колберта во врагах Бьёрн бы не пожелал ни за какие сокровища мира. Так что, по сути, оборотень вполне понимал стремления Арно. И даже в чем-то его уважал - за то, что  тот наскреб в себе силу духа бросить такой вызов тем, кто много сильнее его.
Эти крохи положительных эмоций вылились в то, что оборотень при транспортировке изувеченного вампира постарался  быть осторожнее. Чтобы не поломать парня окончательно. Пристроив тушку птенца в спальне у кровати, где спал Колберт, Бьерн вернулся в гостиную.
Голод Ardeur подавлялся неохотно, в комнате все еще крепко пахло насилием, кровью и болью. Бьёрн опустился в кресло напротив колдуна, взгляд чуть потемневших глаз уперся в Кристофа.
- Ты  продолжишь нюхать журнал или все-таки закажешь что-нибудь? Крис, я сильный, но не железный, тут вся комната провоняла сексом. Еще немного, и я не ручаюсь за сохранность твоей задницы.

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

Вообще, оборотень был уже достаточно стар и силен, чтобы подавлять свой голод куда дольше, чем пара часов. Но отказываться от приятной перспективы утреннего секса с колдуном Бьёрн, понятное дело, не стал.
- Я ни разу не перекидывался на тебе, даже когда был куда младше, - заметил мужчина, ухмыльнувшись на слова Кристофа о лишнем мехе. Это было правдой. Железная воля, выкованная  многими столетиями,  позволяла контролировать Зверя в любой ситуации. Он уступал силе лишь в полнолуние, когда даже самые мощные альфы теряли  способность сопротивляться. Но, тем не менее, в жизни Бьёрна была пара не очень приятных случаев, когда любовникам очень не повезло оказаться в постели с ликантропом в неудачное время. Он был молод, глуп и слишком эмоционален. Да и еще ему тогда хватило ума трахаться ровно в Голубую луну. С тех пор Бьёрн предпочитал  вовремя кормить  ardeur, не доводя до крайностей, либо, если кормежка откладывалась, сопротивляться  голоду столько, сколько было возможно.
В общем, то были давнишние и поросшие пылью воспоминания, но в триумвирате тот случай стал чем-то вроде милой семейной шутки. Во всяком случае, Кристоф никогда не упускал шанса позубоскалить на этот счет. Но, нужно отдать ему должное, при этом колдун никогда не отказывался помочь в таком животрепещущем деле, если других вариантов, как сейчас, не наблюдалось.
Пока вудуист плескался в душе, Бьёрн сражался с мобильным. Стоило, конечно, признать  удобство современной техники, но как же оборотень не любил необходимость пользоваться ею! Особенно раздражали новомодные автоответчики - "Если вы хотите заказать пасту, нажмите один, если вы хотите еще черт знает что - нажмите два..." Это выводило из себя. А уж потрясающее "пожалуйста, подождите, все операторы заняты" - это вообще просто песня. Тем не менее, спустя  четверть часа и длинный список суровой датской ругани, заказ был сделан.
- И как успехи?
- Если бы люди хотели, они могли бы уморить голодом любого, всего лишь сделав период ожидания ответа чуть дольше, - пробурчал оборотень, но кивнул при этом, мол, все в порядке.
Мужчины разместились в небольшой светлой комнате, судя по всему, формально выполнявшей роль кабинета, но такой же необжитой и безликой, как большинство комнат в доме. Расчитывая, что остаться в Сент-Луисе им придется надолго, Бьёрн мысленно закрепил эту комнату за собой - он любил  минимум побрякушек и широкие, удобные для работы письменные столы.
Сейчас, правда, данный стол рассматривался оборотнем как потенциальная поверхность, куда можно уложить Кристофа.
- Располагайся, - ликантроп улыбнулся, провел рукой по лакированной прохладной поверхности этаким приглашающим жестом. А сам быстро и аккуратно разделся. Он предпочитал избавиться от одежды до того, как им овладеет безумная похоть, как показывала практика, в противном случае обрывки вещей не подлежали восстановлению. Вообще со стороны прелюдия, должно быть, выглядела скупо. Впрочем,  действо не предполагалось как любовная игра. Скорее дружеская помощь в получении разрядки, этакий привычный домашний ритуал.
Положив одежду аккуратной стопкой на рабочее кресло, Бьёрн забрал у Кристофа нагретую в его ладонях баночку любриканта, смазал себя ( он по опыту знал, что потом на это может уже и не хватить ума) и расслабленно выдохнул, выпуская ardeur, позволяя силе затопить комнату вязкой окутывающей волной. Светлые до прозрачности глаза приобрели такой пронзительный, ядовитый голубой цвет, что казалось, Бьёрн слеп. Чувственная  магия затопила обоих, сметая, сминая под собой все иные эмоции и мысли, оставляя только концентрированную животную похоть. Оборотень дернул податливое тело на себя, закинул ноги колдуна себе на плечи, навалился всем корпусом, входя в Кристофа. Из горла вырвался довольный гортанный рык. Одной рукой удерживая плечо колдуна, второй Бьёрн вцепился в столешницу с такой силой, что под кожей вздулись мышцы. Оставалось надеяться, что стол окжется достаточно крепким, чтобы выдержать такие забавы.

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

Бьёрн вколачивался в колдуна с такой силой, что, не будь тот слугой-человеком, едва ли остался невредим. Страстные стоны Кристофа только подстегивали возбуждение, он умел отдаваться с  нескрываемым энтузиазмом, без ненужной скромности или зажатости. Похоть накрывала колдуна, он ей не сопротивлялся, отдавая столько  энергии, сколько мог, и получая взамен ни с чем не сравнимый кайф.
От накрывшего оргазма лицо Бьёрна исказилось в воистину зверином оскале. Он вцепился зубами в предплечье колдуна, оставляя на коже болезненный кровоподтек - собственную метку, какой всегда награждал любовников.
Кончая, оборотень впитывал в себя всю силу, отданную Кристофом, он пил его, наслаждаясь каждым глотком, пил досуха, до последней капли, позволив себе сорваться на громкий стон. Раздался сухой треск, словно кто-то стрелял в упор  -это дубовая столешница не выдержала натиска намертво вцепившихся в нее пальцев. В руке оборотня оказался выломанный кусок дерева. Что ж, это лучше, чем если бы он в порыве удовольствия сломал руку Кристофу.
Колдун разметался по столу, глубоко и тяжело дыша, влажные волосы падали на лицо, припухшие губы были просто неприлично ярки. Просто образец счастливого затраханного любовника.
Зверь внутри довольно и сыто урчал. В отличие от человека, Бьёрн сейчас был полон сил и энергии. Отбросив в сторону кусок многострадального стола, оборотень нагнулся над распластанным колдуном, поцеловал его восхитительные губы, шепнув мимоходом:
- Твой рот просто создан для минетов. Слишком развратен. Спи. Еду привезут еще нескоро.
Не став тревожить размякшего любовника, Бьёрн лишь набросил на него сверху взятый с дивана плед, со вкусом потянулся и направился в душ. Пожалуй, день начинал приобретать радужные краски. Возможно, Сент-Луис не так уж и плох. Внутри тугим и ярким жаром пульсировала напитавшаяся сила, отдавалась в метки, текла по ниточкам связи к спящему Колберту, заодно напитывая и его тоже. Секс внутри триумвирата, со своими, был хорошо еще и тем, что неизменно укреплял и без того прочную связь между ними тремя, делая их союз еще сильнее.
Когда курьер позвонил в дверь, оборотень уже успел привести себя в порядок, побриться и надеть свежую одежду.
Рассчитывался за заказ на пороге - впускать конопатого парнишку в прихожую, откуда открывался дивный вид на погром в гостиной было бы глупо.
Конопатый передал оборотню туго набитые пакеты:
- Спасибо за заказ, мистер, - на этом бы и полагалось завершить беседу, но парень внезапно замялся, словно не зная, как бы половчее подобрать слова, - И...мистер...У вас там кровь. На подоконнике.
Кровь? Ах, дьявол! Судя по всему, Арно размазало кровавой кашей не только внутри дома, он успел и наружную стену заляпать, пока Колберт его драл. Виноват в таком беспорядке у Бьёрна получался почему-то именно Арно.
-  На меня упало стекло, когда я открыл окно. Хотел проветрить комнату с утра, - Бьёрн улыбнулся. Такая улыбка заставляла людей проникаться к оборотню доверием и дружелюбием. Бьёрн и сам не знал, почему так. Но факт оставался фактом. - Не дергайте за оконную ручку слишком сильно.
Выпроводив, наконец, конопатого и занеся пакеты в дом, Бьёрн вышел во двор, критически осматривая подоконник с размазанными потеками крови. Багровые пятна возмутительно выделялись на фоне светлой стены, бросаясь в глаза,и словно вопили: "Смотрите, в этом доме произошло что-то противозаконное!"
- Ну, мастер... Не мог  отыметь его в комнате, да? - пробурчал ликантроп и скрылся в доме. Через некоторое время он вернулся с тазом холодной воды и тряпкой, бывшей когда-то рубашкой Арно. Каким-то чудом именно этот кусок  ткани оказался не залит кровью.
Кое-как оттерев наиболее бросающиеся в глаза потеки, Бьёрн вернулся в дом. И отправился в кабинет, где на столе спал сном невинного младенца Кристоф.
-Эй, просыпайся, спящий красавец. Держу пари, ты голоден, как толпа свежеподнятых зомби.

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

Бьёрн последовал за  колдуном, мимоходом кинув полный сожаления взгляд на изувеченную столешницу. Какая досада. Теперь придется работать за  столом с выломанным куском. Оборотень считал, что их триумвират останется в сент-Луисе достаточно надолго, чтобы думать о том, где ему предстоит работать, но недостаточно для того, чтобы решить заменить стол. Все зависит от переговоров с Принцем города, на самом деле.
- Тут была уютная кухня, помнится. Наверное, столовая не хуже. И, знаешь, нам все равно что-то придется делать с разгромленной комнатой, не горничную же звать, там разливы крови. Хотя я как-то раз смотрел кино, в котором на такие случаи приглашали работников службы особой уборки. Вряд ли такие есть на самом деле, да?
- Вообще-то есть. Нужно же людям как-то приводить жилища в порядок после убийств или драк... Люди всегда стремятся скинуть на других грязную работу. А на спрос всегда найдется предложение. Вот только имеются ли такие службы, работающие ночью? - Бьёрн прошел по гостиной, оглядывая погром. На самом деле, оборотень не был уверен, что сегодняшним вечером  у Колберта не возникнет желания еще кого-нибудь пошвырять о стены. Вообще, если Жан-Клод действительно принял Арно в свой Поцелуй, то он должен был бы почувствовать, что его подопечному ночью было не сладко.
Взяв кусок пиццы и разом отхватив половину, медведь озвучил последнюю мысль вслух:
- Если гаденыш действительно теперь в Поцелуе местного принца, то я думаю, мы вполне можем ждать ночью гостей. Во всяком случае, я бы на его месте пришел поинтересоваться... Вопрос в том, чтобы не разминуться, - тут  датчанин не слишком добро улыбнулся. В его понимании было так -чем быстрее закончатся разборки с Жан-Клодом, тем быстрее они вернутся домой. Иронию колдуна насчет парадной одежды Бьёрн воспринял всерьез, - Фрак тебе не пойдет, Кристоф. Твой эффектный вид - это черепа и прочие вудуистские штучки. Кстати, я бы не возражал, если бы у нас тут была какая-то магическая защита. На случай неожиданных визитов от местных нелюдей и людей тоже. Здесь окопалась толпа воинствующих радикалов, которые не любят магию. Не хочу сюрпризов от фанатиков.
Этим, в общем-то, Бьёрн и думал заняться - навести порядок, насколько получится, осмотреть дом на предмет черных ходов и прочего. Деловое утро выдалось, в общем.

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

-Так вот, друг мой Бьёрн. Что ты имеешь в виду, когда говоришь о дополнительной защите днём? Ты и я итак не спим днём. Чего же ты тогда хочешь? Бронированного слона? Отряд загипнотизированных пехотинцев? Записку на двери "Нас нет дома"? Давай уже перебей меня, а то я снова подавлюсь, чувствую!

Бьёрн не имел пагубной привычки болтать с набитым ртом, потому все время, пока Кристоф возмущался, давился и бегал  к раковине и назад, оборотень вдумчиво жевал, вежливо наблюдая за пируэтами друга.
Наконец, вняв просьбе, блондин аккуратно вытер салфеткой пальцы и поднял  взгляд со второй коробки пиццы на колдуна.
- Я имею в виду какие-нибудь заклинания, препятствующие проникновению на нашу территорию без нашего ведома. Даже самая средняя ведьма такие знает, не поверю, что ты не сумеешь, Крис. Видишь ли, - тут Бьёрн аккуратно вскрыл коробку со второй пиццей. А что, полеты на самолетах и  кормежка ardeur требуют массу энергетических затрат. Тем более, что у оборотня в силу его природы всегда был во истину зверский аппетит. - Я не думаю, что мы будем сидеть здесь, окопавшись, пока ад не замерзнет. И не хочу по возвращении найти засаду  церковных фанатиков или посылку от здешнего принца, которому мы  наступили на...хвост. Боевых слонов и зомби прибереги до настоящей схватки. Я готов прозакладывать свою шкуру, что она будет.
Оборотень задумчиво  отправил в рот кусок пиццы пожевал, глядя на Кристофа невозможно яркими голубыми глазами, и закончил мысль:
- Если, конечно, Жан-Клод не совсем тряпка. А то, помнится, раньше при дворе он был не особо боевым.
Бьёрн еще застал тот момент, когда Жан-Клод выполнял роль послушной подстилки и ручной собачонки Белль Морт. До чего забавно - дамочка сама, можно сказать, своими руками выковывала сталь в сердцах унижаемых ею вампиров. Вот и птенец Колберта набрался смелости пойти против хозяйской воли, хотя, конечно, силой с Жан-Клодом ему не тягаться.
А вот их триумвирату наверняка придется. Хорошо бы выяснить, как в городе обстоят дела среди нелюдей. Мало ли, что  могло случиться за год правления Жан-Клода, а любая мелочь может быть в нужный момент полезной.
Последнюю мысль Бьёрн озвучил вслух, и добавил:
- Собственно, я бы предложил осмотреться как следует. И в доме, и в городе. Но не уверен, что нам обоим размно уходить в город и оставлять мастера и этого... без охраны. Мало ли...
Вообще-то, Бьёрн не был до такой степени параноиком, но в незнакомой обстановке его подозрительность усиливалась в разы, заставляя  просчитывать все, даже самые маловероятные варианты развития событий.

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

Бьёрн пожал плечами. Ему было все равно, идти ли в город или оставаться в доме. Даже, пожалуй, с большей охотой он бы остался. Но прежде всего нужно было закончить с защитой дома, тут Крис был прав.
Тягучая жаркая волна силы колдуна ощущалась оборотнем на коже, как прилив огненных вспышек. Словно сам воздух в доме внезапно сгустился, стал тягучим и наэлектризованным донельзя.
Оборотень  медленно втянул носом воздух, вдыхая знакомый и привычный аромат магии Кристофа. Запах соли и металла - не то морской воды, не то крови, не то причудливой смеси того и другого одновременно  привлекал Бьёрна и в то же время заставлял звериную часть его души беспокоиться. Кристоф пах опасно и пряно, его магия была продолжением его самого. Аромат опасности и чего-то неизвестного, жаркого, дикого, как непроходимые тропические леса, где суровый скандинав никогда не был, разлился по дому, магия замкнулась, образуя самую надежную в мире охранную систему, которая просто не способна дать сбои. Магическая волна накатила и развеялась, как прибрежная волна но в воздухе остался невесомый привкус метелла и соли. В том, что касалось магических основ, Бьёрн полностью доверял Кристофу, хотя подозревал, что не все колдуны в сових обрядах пользуются такими шумными и массовыми ритуалами, какие порой использовал Кристоф. На фоне ритуальных плясок полудюжины голых африканцев размазывание крови и стертого в пыль камня казалось почти невинной забавой.
- Ну, всё, Бьёрн, я нахозяйничал. Если решишь выходить, по пути домой позвони мне, я открою сам. Ты слышал?
- Слышал, слышал, - оборотень подошел к Кристофу совершенно бесшумно, заговорив над самым ухом колдуна.
Оценив кровавые пятна на полу и витающую в воздухе силу, он поинтересовался:
- А если уйдешь ты, то как обратно? Снаружи этот барьер открыть сумеешь?