Обычно выходному полагается быть днём безмятежного отдыха, подготовки к предстоящим рабочим будням, общения с родственниками и друзьями – простого сна до обеда, в конце концов! Ричард планировал совместить всё и сразу, благо последнее никогда не было его мечтой, просыпался он довольно рано, что позволяло каждый день проводить максимально эффективно. Однако весь его продуманный график дня начал накрываться с самого утра, когда, вернувшись с ежедневной пробежки, он заметил жизнерадостно мигающую лампочку телефона – автоответчик мечтал поделиться с ним какой-то важной и ценной информацией. Надеясь в глубине души, что это кто-то из братьев спешит пригласить его на барбекю, к которому располагал прекрасный солнечный день, мужчина прослушал сообщение, и старательно нагнетаемый оптимизм мигом сошёл на нет.
Звонил молодой оборотень, который, в числе прочих, был направлен Маркусом к Принцу города, в качестве пищи и развлечения. И Ричарда абсолютно не удивляло, что в качестве помощника и жилетки юноша выбрал его – Ульфрик навряд ли стал выслушивать претензии низшего члена стаи, за чей счёт покупал безопасность и признание для себя. Сам Зееман разрывался между двумя крайностями – он пытался представить, как поступил бы на месте вожака, и с одной стороны понимал, что вампиры с лёгкостью могут взять пищу силой – власть Жан-Клода над волками, как это ни было противно, усиливалась с каждым днём, – но с другой обращаться с сокланами как с бездушными предметами ему не позволила бы совесть. Ещё сложнее был бы выбор конкретных волков – хотя, как ни странно, в стае даже находились добровольцы, которые считали общество кровососов приятным, или же те, кто боялся Маркуса больше, чем некого абстрактного вампира, так что они старались оказаться подальше от Ульфрика.
Так или иначе, Ричард не мог не ответить на призыв сородича, когда тот попросил его подъехать к «Цирку проклятых» – известному своими странными развлечениями заведению, в подвалах которого, помимо всего прочего, обитали некоторые из городских вампиров. Однако мужчина решил не поддаваться унынию, ведь разговор мог занять совсем немного времени, а значит осталась бы возможность провести уик-энд в городе, созвонившись с друзьями или заехать к матери. Опять же, день был удачен ещё и тем, что все порядочные кровососы мирно спали в своих гробах, а значит общения с ними гарантировано можно было избежать. Не то чтобы вампиры были противны Ричарду – пока они не трогали его самого, его стаю, семью и близких, он был полностью спокоен. К сожалению, в последнее время их стало как-то слишком много в его жизни, так что раздражение имело место быть, но оборотень научился по крайней мере не с первой же минуты разговора скалить клыки.
Раннее утро внесло свой вклад в его планы – вопреки обычному дорожному движению, никто не спешил вернуться из пригорода в Сент-Луис, впрочем, как и выехать на природу. Все, кто хотел оказаться за городом, покинули его пределы ещё вечером, обеспечив Ричарду пару увлекательных часов в пробках. Сейчас же трасса была абсолютно пустой, позволив в максимально короткие сроки добраться до цели. До времени встречи, назначенной младшим оборотнем, оставалось около полутора часов, так что Зееман смог пройтись по книжным магазинам – продавцы смотрели на него, как на привидение, которому взбрело в голову почитать именно тогда, когда все законопослушные граждане спят в своих постелях или ощущают в полной мере последствия активно проведённого вечера. Купив заодно пару иллюстрированных справочников – новые издания стали настоящей страстью Ричарда, занимая практически целую комнату в доме, – он оставил книги в машине, припаркованной неподалёку от «Цирка», решив прогуляться, а заодно и попытаться прийти вовремя.
Как всегда, благими намерениями оказалась вымощена дорога в известном направлении, поэтому уже через пять минут вервольф оказался рядом с главным входом заведения, который, как водится, днём был закрыт. Не предпринимая заранее обречённых на провал попыток подёргать дверь или достучаться до тех, кто был внутри, Ричард завернул за угол, пройдя незаметной для непосвящённых узкой дорожкой, и оказался перед металлическим запасным выходом. Что ж, выходу ничего не мешало оказаться входом, к тому же дверь оказалась незапертой – похвальная неосторожность! За ней же уходила вниз и в сторону каменная лестница, а издалека слышались приглушённые голоса. Решив, что любое общество лучше, чем бесполезное стояние под дверью, мужчина направился в направлении источника звука – правда, говорящие находились дальше, чем ему казалось изначально, сказывалась не к месту прорезавшаяся острота слуха.

Отредактировано Richard Zeeman (21.02.14 10:43:32)

Ричард никогда не понимал популярности Цирка проклятых – к счастью, его детство пришлось на то замечательное время, когда основной забавой для малышни были воздушные акробаты, дрессированные звери, прыгающие через горящий обруч, и разрисованные клоуны, но никак не обладающие нечеловеческой силой существа. Современные же дети с удовольствием посещали с родителями это сомнительное развлекательное заведение, где смех и веселье были на одной грани с ужасом. Сам вервольф никогда не повёл бы своих отпрысков в место, в котором на расстоянии вытянутой руки (и не дай Бог эту руку протянуть, ведь отгрызут же по самое плечо) находились самые что ни на есть настоящие вампиры и прочая нечисть. Правда, в сознании ехидно проскальзывала мысль о том, что самого Зеемана навряд ли можно назвать нормальным среднестатистическим жителем. Но даже понимая, что опасность минимальна, а вампиры никогда не причинят посетителям вред – по крайней мере, публично, – он старался избегать как Цирка, так и вампирского округа в целом. А состояние безопасного страха можно было под настроение получить хорошим фильмом ужасов.
Оборотень настолько увлёкся размышлениями о вампирах и их своеобразном представлении о юморе и развлечениях, что не заметил, как лестница закончилась, открыв его взгляду пустой коридор, выглядящий как будто находился в обычном офисном здании – лампы дневного света разгоняли темноту в помещении без окон, а двери по обе стороны были похожи, как десяток капель воды. Когда из-за угла вывернули два парня, Ричард понял, что именно их слышал ещё сверху, уж сильно удачной оказалась акустика в этой части здания. Впору было бы удивиться, что понадобилось днём в Цирке обычным людям, но нюх и особое ощущение, развившееся в вервольфе за всё время, которое прошло с момента превращения в одного из ликои, подсказали, что перед ним вовсе не простые смертные. Первый пах лесом и стаей, хотя Зееман и не был знаком с ним лично, но перепутать соклана с кем-то ещё не мог – общий запах сородичей навсегда отпечатался в памяти с самой первой совместной охоты.
Второй молодой человек с кажущейся лёгкостью подбрасывал в воздух разноцветные мячики, двигаясь чуть быстрее, чем обычные жонглёры, – даже в человеческом облике было заметно, что перед Ричардом оборотень, хотя юноша не принадлежал ни к одной из знакомых вервольфу стай. Одиночки были редкостью в Сент-Луисе, но всё же в городе к ним относились спокойно, не пытаясь подмять под себя, пока нелюди вели себя как добропорядочные граждане. Поэтому Зеемана даже не удивило, что представитель какого-то малочисленного вида обосновался в Цирке проклятых – если ты находишься, хоть и условно, «под крылом» Принца города, остальные несколько раз подумают, прежде чем попытаться навязывать тебе свои правила. Тот факт, что волки автоматически попадали под «опеку» главного в городе вампира, Ричард вовсе не считал благом, хотя, пообщавшись с парой знакомых крысолюдов, понял, что Жан-Клод не особенно злоупотребляет своей властью, так что его можно считать меньшим из возможных зол.
Приветливо кивнув циркачам, мужчина решил совместить полезное с удачным:
– Привет, парни, вы вроде как местные? – он не стал уточнять, кем они являются на самом деле, но надеялся, что не ошибся, а молодые люди действительно не забрели с улицы, как и сам Зееман. – Я ищу Джастина, он из ликои и он… вроде как в гостях тут.
Хорошие гости, – ехидно фыркнуло подсознание, издевательски поаплодировав тому, какие слова подобрал оборотень. – Пришёл поесть конфет и поразбрасывать серпантин на выступлении, а вовсе не отдавать свою кровь здешним кровососам.

Отредактировано Richard Zeeman (25.09.13 11:36:57)

Похоже, встреча с Ричардом оказалась для циркачей такой же неожиданностью, как и для него самого возможность средь бела дня обнаружить в неработающем заведении кого-то теплокровного и абсолютно непохожего на вампирских прислужников. Тем не менее, представители стаи вынужденно учились быстро приспосабливаться к любым условиям и как можно успешнее находить выход из любой ситуации. Вот и сейчас молодой человек, который, судя по аромату исходящей от него силы, принадлежал к младшим волкам стаи, почти сразу сообразил, что попытался спросить Зееман, с таким трудом подобрав нейтральные слова. Впрочем, мужчина даже и не надеялся, что случайные артисты Цирка укажут ему точную дорогу – наверняка они сами обитали за пределами своего «рабочего места», а днём собрались там, например, для репетиции.
С одной стороны, присутствие в пристанище вампиров кого-то из ликои – причём, судя по всему, добровольное, – пробуждало надежду на то, что молодые волки так или иначе придут друг другу на помощь и поддержат в трудной ситуации. И пусть их сил может оказаться недостаточно для противостояния более искусному противнику – иногда важнее просто ощущать плечо собрата, на которое можно опереться. С другой, вероятно, цели пребывания столь разных волков в Цирке также были различны, поэтому они могли пройти соседними коридорами и не встретиться. Лабиринты городских зданий вообще слишком отличались от первобытной свободы леса, где даже деревья и кустарники не могли дать абсолютного укрытия от острого обоняния зверя. Конструкции из кирпича и бетона, в свою очередь, надёжно блокировали как чужие запахи, так и частично перекрывали ощущение посторонней силы. Поэтому искать Джастина по знакомому букету ароматов Ричарду даже в голову не пришло.
Однако вопрос второго циркача привёл его в замешательство – казалось бы, что может быть проще, чем описать внешний облик разыскиваемого человека, особенно если ты сам бОльшую часть своей жизни проводишь, притворяясь заурядным обывателем. Но в то же время Зееман понял, что ему проще вспомнить волчью ипостась сородича и ощущение его внутренней силы, чем сосредоточить своё внимание на человеческой внешности.
– Насчёт одежды ничего не могу сказать, – после довольно длительного молчания произнёс Ричард, мысленно обругав себя за ненужную двусмысленность фразы. С учётом специфических предпочтений Принца города в одежде, волк-компаньон мог щеголять в чём угодно, вплоть до собственной мохнатой шкуры. – Но роста он не слишком высокого, где-то вот так...
Мужчина провёл рукой на уровне своего плеча, обозначая, как по его мнению должен выглядеть разыскиваемый волк. Это сравнение вовсе не показывало низкорослость Джастина, просто, когда все нормальные дети капризничали и отказывались от полноценных обедов в угоду вредным для желудка перекусов, маленький Ричард внимательно слушал мать с её любимой присказкой «Будешь плохо есть – никогда не вырастешь». По крайней мере, так Шарлотта Зееман шутила в последнее время, когда ей приходилось смотреть на взрослого сына, задрав голову.
– У него каштановые волосы, но ближе к тёмному оттенку, чем к русому, – подробности сами собой всплывали в памяти, а изображение молодого парня будто возникало в голове вервольфа, наполняясь красками и постепенно оживая. – Глаза, кажется, серые... ну или просто светлые, точнее не скажу...
Ричард поймал себя на мысли, что совершенно пропустил мимо ушей ехидный комментарий незнакомого циркача, увлекшись попытками описать объект своих поисков. Возможно, это было связано с тем, что молодой человек не воспринимался как враг – и целью шутки вовсе не было оскорбление или издевательство, что могли бы позволить себе помешанные на собственной силе доминанты. Юноша ощущался скорее как тот, кто может стать равным, но никогда не будет первым лезть на рожон, если можно обойтись мирными средствами.
– А сам-то ты кто будешь? Раньше я тебя тут не видел... – незнакомая сила, всё ещё окутывавшая циркача, упорно не позволяла распознать его зверя, а принюхиваться к незнакомцу более настойчиво было бы признаком дурного тона. Но пока оставался шанс на то, что молодой человек поможет в поисках, Ричард решил получить максимальное количество информации. – Навряд ли Джастин позарился бы на местное мороженое, скорее, будь его воля, предпочёл бы хороший стейк в соседнем кафе... Всё-таки из возраста, когда интересуются только сладостями, он уже достаточно давно вышел.

Отредактировано Richard Zeeman (18.12.13 11:28:57)

Незнакомые люди всегда вызывали у Ричарда двоякое чувство – с одной стороны, он всегда старался найти в каждом человеке только хорошее, с другой, долгая жизнь в стае приучила вервольфа с настороженностью воспринимать чужаков. И если обычные люди были относительно безобидны – их легко можно было одурачить, если не изменять показательно форму глаз или зубов, что любили делать некоторые молодые оборотни, – то представители других видов могли представлять серьёзную опасность, зачастую ощущая силу собрата по превращениям в полнолуние и имея возможность использовать полученное знание в своих интересах. Поэтому Зееман старался ограничить контакты с «нелюдями» редкими встречами в рамках дел ликои, при этом избегая больших скоплений оборотней и заведений, где их концентрация была особенно высока.
Однако молодой канатоходец на первый взгляд не выглядел прожжённым аферистом, да и вообще располагал к себе непосредственностью и искренним желанием помочь. Если бы все преступники выглядели как преступники – полицейские давно сидели бы по домам, а не носились по улицам в поисках своих «клиентов», – недоверчиво пробормотал прорезавшийся не так давно внутренний голос, но Ричард по уже сложившейся привычке проигнорировал эту вспышку паранойи. Тем более что оборотень не принадлежал ни к одной из существующих в Сент-Луисе стай, а значит по определению подчинялся тому, кого выбрал в качестве покровителя. Опасаться же действий Принца города было неразумно и бессмысленно – если бы у Жан-Клода появилось желание навредить второму волку стаи, он всегда мог сделать это лично или опосредованно, через своих подчинённых.
Пока молодой человек молчал, очевидно, пытаясь вспомнить, не попадался ли ему расплывчато описанный волк, Зееман, как завороженный, следил за мячиком, равномерно взлетающим в воздух и раз за разом возвращающимся в ладонь циркача. Казалось, внутри реквизита спрятан магнит, а в руке Лукас прячет ещё один, потому что разноцветный предмет возвращался к хозяину из любого, даже самого немыслимого положения. Если бы вервольф был хорошим физиогномистом, он бы непременно смог прочесть на лице канатоходца, какие мысли мелькают в его голове, – это могло быть связано с заданным вопросом, а могло относиться к будничным хлопотам. Но Ричарду удавалось лишь один раз из сотни понять настроение собеседника, поэтому он молча ждал, что скажет парень.
Странно было другое – попутчик ласки держался чуть поодаль, не пытаясь помочь сородичу, который, к тому же, был ощутимо выше его самого в иерархии. Конечно, это можно было объяснить и тем, что молодому волку нечего было сказать о собрате, которого он в Цирке не встречал, но мужчина опасался, что дело здесь в другом. Традиционные отношения в стае строились на безоговорочном подчинении младших старшим, даже если последним взбрело в голову без лишних разъяснений наказать тех, кто от них зависел. Сломать сложившийся порядок можно было только избавившись от лидера, безоговорочно поддерживающего режим диктатуры и насилия. Но следующим по силе после Маркуса был сам Ричард, а убийство – пусть даже жестокого и властного вожака – оставалось для него недостижимым умением. Мужчина слишком ценил чужую жизнь, чтобы поставить её на карту в игре, правила которой установил не он. Вот почему, несмотря на неприязнь к вампирам и всему, что было с ними связано, Зееман опекал младших членов стаи, стараясь собрать вокруг себя сторонников и однажды осуществить бескровный переворот, заставив Маркуса уйти добровольно.
Самокопание настолько поглотило вервольфа, что он благополучно пропустил момент, когда Лукас начал говорить. Но всё-таки Ричард успел расслышать предложение циркача совместными усилиями найти искомую иголку в стоге сена, которая в их случае была «одиноким волком в Цирке проклятых». Выдохнув с облегчением – действительно, присутствие того, кто лучше самого оборотня знал подсобные помещения Цирка, могло оказаться полезным, а думать о том, что Джастина придётся искать в катакомбах под зданием, Зееману просто не хотелось. Так как от чёрного входа к коридору, где они столкнулись, вёл всего один коридор, логично было вернуться туда, откуда пришли циркачи, чтобы начать поиск в паутине комнат и переходов.
– Каким же ветром тебя занесло в Сент-Луис? Не слышал, чтобы где-то поблизости обитали представители твоего… вида, – Ричард поймал себя на мысли, что, возможно, задал слишком личный вопрос – в рамках ни к чему не обязывающей светской беседы расспросы о причинах, побудивших собеседника сменить место жительства, выглядели довольно бестактными. – Наверное, дело в работе? Мне рассказывали, что Цирк пользуется широкой известностью в стране…
Прокрутив в голосе разговор, мужчина вдруг понял, что из двух его спутников только один в курсе, с кем имеет дело, а новый знакомец до сих пор остаётся в неведении. Удивление, а после – попытки описать сородича, отвлекли его, так что вервольф даже забыл представиться.
– Кстати, меня Ричард зовут, – он решил ограничиться именем, не раскрывая лишнего – должности в стае и прочих личных подробностей.