Настрой был, он никуда не девался. Впрочем, его мало что могло было сбить. Разве что если бы Натаниэль стал вести себя совершенно иначе, разрушая сладостный образ агрессивного и жесткого самца, которому хотелось подчиняться, ползать перед ним на коленях. Случайные свидетели, если и были, совершенно не смущали ее. В такие моменты плевать было вообще на весь окружающий мир, кроме одного единственного человека, того, кто был совсем рядом и творил с ней все это.
От слов кота, произнесенных жестким тоном, родились довольно противоречивые желания. С одной стороны очень хотелось сказать что-то неопределенное. Можно дойти аж до откровенной провокации в духе «угадай-ка сам». Заставить дома вымещать еще большую агрессию на нее, заставлять лишать свободы и причинять больше боли. От подобной мысли на губах Дианы появилась лукавая довольная улыбка. Однако другой вариант – быть предельно вежливой, умолять, проявлять покорность. И второй вариант победил, так как он был еще более в ее характере.
- Прости, пожалуйста. Я хотела сказать «возьми меня прямо сейчас». Я могу загладить свою вину. - Диана говорила это негромким, прерывистым голосом, который явно не был другом тяжелому возбужденному дыханию. Да, инициатива за саба - дело рискованное, но лучше так, чем выглядеть равнодушной к своему промаху. Она, несмотря на то, что ее руки отпустили, не сменила позы, уперев ладони в холодную неприятную стену, хотя могла бы повернуться. В этой игре послушание имело определенную роль и потому Диана, пока ей не сказали повернуться, даже не пошевелилась. Укус около уха вызвал сладостный стон, в результате чего Диана чуть потерлась головой о щеку Натаниэля, словно ластясь, желая выразить готовность и податливость, которой и так веяло от нее. Напряженный пресс слегка вздрогнул от прикосновения, стоило огромных усилий оставить руки на месте, а не пристроить их куда-нибудь и вообще не двигаться. Разве что девушка чуть отклонилась назад, усиливая контакт с домом. Чтобы было еще жарче, еще безумнее и захватывающе.

Отредактировано Diana Stillman (07.07.15 15:32:54)

Вожделение сводило потихоньку с ума. В основном это было связано с тем, что в текущий момент времени была сильнее всего гедонистическая составляющая натуры Дианы. Чувства, постоянно подпитываемые от самых разных ощущений вышибали всякое подобие мыслей. Подобная часть  личности девушки была сильна в основном из-за полного отсутствия морали, принципов, порядочности, которые только все усложняли в этом деле и портили кайф. К тому же она намеренно, сознательно так поступала, чтобы специально не думать, а прожить хоть какую-то часть своей жизни, получая удовольствие, пусть и являющееся одно из самых доступных и весьма обыденных в современном обществе. Если получать его не каждый день, он не приедается.
Диана с улыбкой услышала, как вжикнула молния ширинки, не особо беспокоясь по поводу нормальности подобных мелочей. Разве что от пальцев Натаниэля ноги чуть ли не сами встали на цыпочки, а внизу живота появилось такое приятное тягучее ощущение. Шумно вдохнув через нос, девушка чуть свела колени, чтобы было легче спустить с нее джинсы. Чувствуя, как скользит грубая ткань по коже, она млела от одного предвкушения.
Да, это была уже не бдсм-сессия в каком-то смысле. Тут уже бондаж и жесткое начало не играло особой роли, эти детали скорее играли роль специй, улучшающих привкус основного блюда. Да, вряд ли тут можно изощриться в разнообразии поз и игру с партнером сложно будет растянуть на часы.  Но и в подобном сексе был свой шарм. Дикость, привкус безумия от публичности и шанса быть прерванными в самый неподходящий момент. Это добавляло остроты ощущениям и подстегивало не хуже дозы стимуляторов. Не смотря на то, что все это длилось относительно недолго, возбуждение у Дианы уже было на весьма неплохом уровне и продолжало расти.
Переступив так, что джинсы, покрытые влажными пятнами, чуть не треснули, девушка уперлась руками в стену, чувствуя на себе хватку Натаниэля. Шумно выдохнув в момент, когда парень вошел в нее, Диана начала двигаться в такт давлению рук, входя в ритм. Она вполне искренне наслаждалась процессом, чувствуя приятную тяжесть внизу живота и разливающееся по телу тепло. Больно не было, хотя это было близко – не настолько богатая у нее сексуальная жизнь, чтобы прям привыкнуть и воспринимать это дело как сущую мелочь.

Шумное дыхание, иногда переходящее в стоны, заглушало почти все. Не было никакого безумного шепота в ее голове. Не было очередных философских мыслей о тленности существования. Были в основном ощущения, которые жалко, что не были статичными, а постоянно перетекали и было понятно, что рано или поздно наступит конец. Впрочем, все равно было очень даже неплохо.
Диана хотела прикоснуться руками к Натаниэлю, раз уж нельзя нормально смотреть на него. Но пьяным от переизбытка ощущений разумом она все-таки могла понять, что если сейчас она отнимет ладони от стены, то немедленно влетит в эту самую стену лбом. Просто от напора парня и инерции. Потому ничего в каком-то смысле не оставалось делать, кроме движений всем телом в такт. И здесь все-таки девушка играла роль саба, пусть и в менее явной форме, подстраиваясь под навязанный ей темп движений парня, не пытаясь перехватить управление в данной игре. Все равно в этой позе это невозможно, а прерваться, оторваться казалось… затруднительным.
Возбуждение росло, лишая тело остатков самоконтроля, превращая действия в чисто интуитивные, не всегда особо логичные и понятные. Но тело в принципе не было глупым, оно более или менее нормально себя вело, не совершая глупости. Все-таки, не первый раз в ее жизни такое происходит. От наслаждения девушка выгнула спину до натягивания мышц на животе, подобно струне. Из-за этого царапина от ногтей партнера отозвалась во всем теле особо чувствительной сладостной болью, вырывая негромкий стон  из уст Дианы. Девушка чуть прикусив пирсинг на губе,  запрокинула назад голову, продолжала отталкиваться руками от стены, подстраиваясь под ускоряющийся темп, не обращая внимания от того, что мышцы бицепсов и плеч уже ныли от постоянного смягчения толчков Натаниэля. Закусив губу, заглушая стоны, Диана чувствовала свое приближение к пику наслаждения, который уже был недалеко, если судить по горячей тяжести внизу живота, и по тому, что ноги, начиная с пальцев, начало сводить приятной судорогой. Правда тело все равно двигалось, казалось, что уже ничего не могло остановить корпус от движения навстречу новому толчку, ради большего жара, чтобы это возбуждение перешло в какой-нибудь момент в то, ради чего все это в каком-то смысле затевалось. Хотя, конечно, здесь большее внимание уделялось процессу, а не конечному результату.

Возбуждение накопилось, лишая окончательно всех возможных мыслей. Все равно в голове практически все внимание было сосредоточено исключительно на физических ощущениях. Ни грамма каких-то высокодуховных чувств, никакого полета фантазии – чисто то, что происходило с ее телом. Благо наслаждение заставляло забыть обо всем. Кто она такая, что происходит, как с этим жить – в принципе, было совершенно без разницы. И это было прекрасно. Вполне устраивающий ее способ избавления от тяжелых дум, от вечного самобичевания и постижения бессмысленности собственного существования. Лучше уж когда в голове есть только наслаждение от ощущений, подаренных телом, чем постоянная хандра. Собственно, потому и такой угар, такая адская погоня за удовольствием, граничащая с безумием.
Наслаждение прибыло довольно резко. Вместе со всеми этими сильными толчками, руками, блуждающими по груди и животу, оно, наконец, явило себя. Выгибая спину, впиваясь ногтями в бетон стены,  запрокидывая голову назад, Диана впитывала всем своим сошедшим с рельс рассудком волны ощущений. Жар, распространяющийся по телу, сокращение мышц, волна наслаждения, находящегося где-то за гранью сознания и, под конец, приятная истома, укутывающая подобно одеялу.
Непонятно, сколько вдохов и выдохов прошло, прежде чем Диана смогла обратить внимание на реальные вещи, касающиеся не только ее чисто физиологического удовольствия. К примеру то, что Натаниэль, похоже, полную, причитающуюся ему порцию этого самого удовольствия не получил. Повернувшись прямо в его объятьях к нему лицом, девушка опустила скованные браслетами руки, прикасаясь пальцами к влажной, напряженной плоти. Аккуратно, одними подушечками она скользила по тонкой коже и глядела в глаза коту с одной приподнятой бровью. Задавать вопрос о помощи она не хотела совершенно. Дело было не в том даже, что были какие-то нормы приличия, которые запрещали задавать такой банальный и пошлый вопрос в духе «помочь?». Скорее просто очень не хотелось портить момент. В ее голове пока что после волны наслаждения было довольно тихо и потому сейчас вот разговаривать уж очень не хотелось. Потому она и молчала и немного надеялась, что парень ее поймет в каком-то смысле и сохранит эту тишину.

Истома оставляла ощущение беззащитности, хрупкости и слабости тела. В принципе реальность уже принимала потихоньку привычные очертания, обрастая всякими деталями, которые были не столь уж приятны. Впрочем, приятные ощущения тела еще не успели полностью пропасть. Была какая-то приятная вялость во всем теле, которая доставляла определенное удовольствие при каждом движении. Разве что между ног было весьма прохладно, ледяной воздух щипал влажную кожу. С учетом жара, идущего откуда-то изнутри, любое дуновение ветра воспринималось очень чувствительно.
Диана аккуратно доводила Натаниэля до его пика, используя руки. Впрочем, несмотря на кажущуюся банальность, это обладало некой изюминкой в виде все той же публичности и скованных браслетами запястий. Возвращение игры в сабов и домов. Впрочем, роль безвольной податливой игрушки уже трещала по швам из-за проявленной инициативы. Однако Диану это не особо мучило. Вроде как зато любопытно получить в свои руки немного контроля за чужим наслаждением. Впрочем, издеваться над парнем по этому поводу Диана не собиралась. Пусть получает свой небольшой подарок. За который он уже в какой-то мере был благодарен, судя по внезапному жадному, почти звериному поцелую.
Неожиданное движение в сторону, которое Натаниэль сделал, слегка удивило Диану, впрочем кому что. Проследив за оргазмом парня, девушка спокойно последовала его примеру, натягивая джинсы обратно и не думая о влажных пятнах на грубой ткани. В темноте никто не увидит. После это она также высвободила свои руки от импровизированных оков и без малейшего стеснения забрала с запястья Натаниэля ее цепочку, приводя все остальные украшения в порядок. Почему-то вместе с этим тихим перезвоном металла неожиданно начинали появляться шепчущие голоса в ее ушах. Видимо, такие вещи все-таки немного связаны. Ведь стоило вернуть свой мир в привычное русло, как ее безумие возвращалось. Воссоздавая свой отталкивающий от контактов образ, лишающий ее оков цивилизованного поведения, она вновь могла чувствовать все тот же бессмысленный поток ненависти к себе и галлюцинации снова были при ней.

Косой взгляд от Натаниэля она перехватила и более или менее догадалась, что парень был не прочь оставить себе это украшение. Однако, Диана не передумала и все равно закрепила цепочку на своей шее. Дело было не в жадности. С точки зрения денег вещица стоила почти ничего, пригоршню долларов. А финансовый вопрос редко когда беспокоил художницу. Нет, здесь был в какой-то степени психологический аспект. Цепочка, вместе с остальными украшениями, пирсингом и неформальным прикидом были скорее защитой от окружающего мира, привязывающая к ее виду агрессию и цинизм. Желчь и жестокость были оправданы, когда Диана ходила в таком виде. И она испытывала потребность носить подобную броню, подобную защиту от враждебного мира. И потому могла бы отдать часть этой брони кому-то, кто видел то, что скрыто под ней. А Натаниэль на самом деле не видел. Да, он увидел, что Диана может быть податливой, мягкой и чувственной. Но это не то, что пряталось. Это часть образа гедонистки, которая гонится за новыми ощущениями в приступе безумия. Еще один защитный образ, еще одна модель поведения, укрывающая истинную сущность.
- Неа, цела.
Неловкость после секса была Диане не в первой. Впрочем, она решала ее при помощи молчания, простой реакции на поступки партнера. Если кто-то хочет разобраться в отношениях, что-то еще сделать, то Диана готова в этом поучаствовать. А если это не интересно тому или той, с кем был секс, то на кой черт Диана будет в этом ковыряться? Вот и сейчас она молча слушала, как высказывается Натаниэль, профессию которого она уже успела забыть. Неважные вещи у нее часто влетали в одно ухо и вылетали через другое. Впрочем, она почувствовала, что именно сейчас был момент, когда можно сказать очень много всего. Но сказано было то, что есть.
- Хорошо, может, зайду на досуге, — вполне честно ответила художница. Может, действительно зайдет, кто знает. Она обычно в случайном порядке заглядывала в разные клубы по вечерам. Хотя ее позабавило то, что стриптизер, даже если он великолепно танцует, может влиять на прибыль заведения, раздавая приглашения. Что говорило о том, что у него довольно хитрые отношения с начальством. Однако этот вопрос волновал Диану в куда меньшей степени. Оглядевшись, она пыталась придумать что-либо в этой ситуации, но в голову пока ничего приходило, кроме бессмысленных реплик шепчущих голосов. Потому она так и подпирала стену рядом с влажным пятном на холодной поверхности.

Диана вообще плохо представляла, что в такой ситуации можно было сделать. Все-таки ее общение с Натаниэлем становилось постепенно все более и более неловким. Не то, чтобы она чувствовала себя особо неуютно в подобной ситуации, просто девушка даже не пыталась подобрать подходящих реплик в ее ситуации. Слишком уж глупо в ее голове звучали любые фразы. Все, что бы она ни думала сказать, все звучало ужасно. Особенно с учетом того, что Натаниэль вместо поднимания тем в духе «было неплохо, можно повторить» или что-то в этом духе, начал говорить о другом. Однако Диана решила, что надо бы  все-таки прояснить ситуацию.
- Если захочешь, можно будет при другой встрече повторить. - Девушка, пожав плечами, выдала эту фразу с достаточно равнодушным тоном. Она в принципе, не ждала с нетерпением повтора или еще чего-то. Да, если судьба вновь сведет их – почему бы и не повторить. Хотя Натаниэль все-таки сабом был, ему комфортней наверняка не в таком положении быть. Ну здесь уже ничего не поделать, ибо домом Диана быть определенно не умела и эта роль была для нее чуждой совершенно. Все-таки у нее не было ни должной самооценки, ни уверенности в себе, ни ответственности и желания все контролировать. Потому здесь было все очень плохо. Впрочем, в основном по этой причине художница решила не пытаться суетиться насчет контактов. Не настолько хорошо они подходят друг к другу, вероятно, чтобы прямо считать Натаниэля идеальным любовником, с которым можно с удовольствием провести немало ночей. Да, если подвернется случай, почему бы и не воспользоваться им еще раз, но целенаправленно искать встречи? На кой черт это надо?
- Не, пойду я, пожалуй. Ибо цели у меня все равно как таковой нету, чтобы куда-то провожать. прокомментировала Диана. Действительно, в планах больше были прогулки, поиск всяких преступлений и прочих мерзостей. Никаких определенных мест посещать она не собиралась  - все равно в этом нет ровным счетом никакого толка.
- До встречи. Ну или прощай, как повезет - выдала Диана, подойдя напоследок и оставив прощальный поцелуй на губах кота, словно тень той страсти, что побывала между ними минуты назад. После чего, не оборачиваясь, пошла спокойной, неторопливой походкой по переулку в поисках новых приключений на свою задницу, пытаясь найти в своем существовании хоть немного осмысленности.