- Я родился в Санто-Доминго, - спокойно ответил Шанго, совсем не беспокоясь о том, что название его родной колонии могло не только устареть, но и в принципе кануть в лету. На его счастье, такой город действительно существовал в современном мире, и даже специалисты в области географии не смогли бы упрекнуть вудуиста во лжи. - Германский не является моим родным или хотя бы вторым языком, которому бы меня обучали с детства... Отсюда и акцент, - мужчина весьма сдержанно улыбнулся одними губами и пригубил коктейль, который учтивая официантка разместила по центру стола. На пару мгновений он абстрогировался от мира, ощущая, как малознакомый вкус растекается по языку и нёбу. Как выяснилось, Шанго было до крайности интересно все то, что преподносил ему современный мир. Но от смакования напитка его отвлек вопрос девушки, представившейся, как Люси. Широкие брови чуть приподнялись в удивлении и в некотором роде восхищении, ведь Матис с самого начала понял, сколько дискомфорта ей доставляет одно лишь его присутствие здесь. И вот она решила задать ему вопрос...
- ¿Habla Usted español? - тут же поинтересовался он без какого-либо намека на акцент. Сомнений не оставалось, испанский - его родной язык, отсюда и соответствующее имя. Селеста очень удачно подобрала ему псевдоним... Угадали или же кое-что все-таки успела разузнать о Шанго от Мейстера? - Мой отец южных кровей,  - пояснил вудуист, однако, не уточнил, какой именно юг имеет ввиду. Впрочем, ему понравилась эта тонко проведенная аналогия его псевдонима с его настоящим именем. Шанго звали одного из великих духов грома и молнии среди народов йоруба. Кто знает почему приемные родители решили дать ему именно такое имя.
Их беседу прервала появившаяся еще одна экстравагантная девушка, лицо которой Матису показалось невероятно знакомым. После долгой разлуки с Мейстером он все еще не достаточно хорошо справлялся с метками и не всегда видел образы именно так, как транслировал Адалард или Селеста. А будучи человеком не от мира сего... Шанго вообще многое понимал в своем собственном свете. Потому и не сразу признал сестру подопечного Мейстера. Но одного стального взгляда на Селесту ему хватило, чтобы осознать всю нереальность ситуации. И повезло же ему оказаться именно в том городе, который привлечет не только его триумвират, но и родственницу Марка.

Свет отключился настолько неожиданно, насколько вообще это может быть в мире технологий и ночи напролет не гаснувших рекламных щитов. Метафизические ощущения обострились, натянулись связи со многочисленными Лоа, кишащими вокруг. Менее продвинутым вудуистам нужны были амулеты, песни, молитвы и инвентарь для того, чтобы связаться с хотя бы одним из духов, а Шанго хранил более широкие возможности в своем теле, в своем разуме... Да и необходимые амулеты всегда были при нем. Шестое чувство, да и резко припавшие к полу собеседники подсказали - сейчас в баре произойдет что-то неприятное. Темная аура заскользила со внешних сторон здания в самое его нутро... вместе с носителями этой самой тьмы. Верон нерасторопно присел на корточки рядом с Селестой, с неприкрытым любопытством наблюдая за нарастающей вокруг паникой. Совсем близко прогремел взрыв, и Матис дернул головой в сторону, словно там расцвел красивый фейерверк. Сейчас вудуист походил скорее на восторженного ребенка, которого впервые привели в гипермаркет с игрушками, однако, детская восторженность смущенно пряталась за присущей всем взрослым сдержанностью.
- Защищайте мальчишку, - в сознании прозвучал вполне понятный приказ Мейстера, которому Шанго противиться никак не мог. Он, быть может, и хотел бы помочь тем девушкам, которые раскрасили его вечер всеми возможными красками... если бы они не бросились в рассыпную, как муравьи. Люсиль и Эльза в одну сторону, рыжеволосая сестрица - в другую, а Верон просто не мог разорваться. Впрочем, приказы он исполнял куда лучше геройствований... не зря же он был рабом, родившимся с черной кожей. Не зря же все они так спокойно сдались однажды белым людям и многие десятилетия работали под их палками и кнутами.
Верон двинулся вперед Селесты, стараясь по возможности не подпустить к ним никого спереди, а ей давай возможность прикрывать его со спины. В военных стратегиях она уж точно разбиралась больше него. Пусть он не обладал никакими способностями оборотня, да и стрелять не умел, он все же кое-что мог. Людям в масках он удивлялся точно так же как и своим новым кроссовкам, для него все происходящее вокруг было где-то за гранью реальности, но он справлялся, причем вполне умело. На его лице не отразилось ни одной лишней эмоции: ни страха, ни паники, ни истерики... Шанго был спокоен и сосредоточен, но отнюдь не на происходящем вокруг хаосе. Эти люди в масках крушили уже второй клуб за сегодня... И Шанго как на ладони видел их намерения, точнее... намерения тех, кто заставил их взять оружие и придти сюда. "Несущие смерть" - примерно так он мог бы охарактеризовать подневольных убийц. Ну что ж...

Разбитые от взрыва окна сыграли Верону очень хорошую службу, и как только Матис и Селеста оказались рядом с укрытием Марка, странное стрекотание наполнило помещение. Едва слышимое среди всеобщих криков и стрельбы, но и особой роли оно не играло - всего лишь предупреждало о появлении чего-то куда более жуткого, чем все маски вместе взятые. Оно вылезло прямиком из земли, той самой, отведенной под клумбы с цветами перед клубом. Огромное, белесое и пугающе бесформенное... высота Умкову превышала три метра, несколько рук и несколько ног, но все они могли меняться и очень проворно замещать друг друга. Существо из мира Вуду залезало в окно постепенно, переваливаясь и перетекая подобно огромному лизуну, только вместо липкого желе оно целиком и полностью состояло из человеческих костей и черепов, слипшихся в одну плотную массу. Здоровенная рука без разбора перекинулась через подоконник и оперлась на стол, который тут же раскололся на куски под тяжестью костяного монстра. За ней последовала вторая, потом третья, четвертая, пятая, пока все туловище не перебралось в теперь кажущееся таким маленьким помещение клуба.
Умкову - создание, пришедшее с той стороны земли. Оно мертвое и нерушимое, не способное погибнуть или остановится без воли своего хозяина. Еще со времен поднятия Истребительницей двух зомби на кладбище, оно следовало за вудуистом, перемещаясь под землей так же проворно, как кит мог бы рассекать водяную толщу. Тогда это существо было намного меньше, но у Верона было время, чтобы сделать тело своего "питомца" еще более сильным... еще более привлекательным.
Переваливаясь и ломая все на своем пути, это невообразимое чудовище двинулось к барной стойке, медленно и вальяжно переступая с одной своей ноги на другую, на третью и так далее. Маски были страшными? О нет. Теперь уже нет. Страшным было это создание, напоминающее скорее демона, выглянувшего прямиком из преисподней. При более детальном рассмотрении сталовилось понятно из чего состоит омерзительное тело: бедренные кости, ключицы, позвонки и зияющие глазницы черепов самых настоящих людей, сросшиеся в единое целое и двигающиеся подобно ужасающей скульптуре, которую безумный художник собрал из целого кладбища.
Тело Умкову припало к полу, закрывая от всех посторонних глаз Шанго, Селесту и Марка, хотя вряд ли хоть кто-то из людей мог понять, зачем именно этот монстр сюда явился. Наверняка ведь решили бы, что это дело рук Масок. Но Матису не было дела до глупых сплетен. Он должен был вывести себя, Зверя Зова Мейстера и его подопечного живыми, и Умкову ему в этом поможет.
Серые глаза уставились на Селесту, которая, кажется, какое-то время назад его попросила о чем-то, но Шанго отвлекся на контроль своего питомца, а теперь шарил взглядом по телу девушки, пока не наткнулся на кровь. Вудуист не боялся вида крови, это было бы невероятно глупо, его пальцы быстро нащупали торчащее из плеча кошки острие, осталось только подцепить. Подушечки скользили по металлу, кровь не позволяла ухватиться должным образом... но раз уж у них оказалось куда больше одной минутки, Шанго сделал то единственное, до чего додумался его темный разум. Он наклонился к ране на плече девушки, фиксируя при этом ее двумя своими руками за предплечья, и с силой сжал металлический штырь своими зубами. Пришлось немного пошевелить его, дабы сильнее закусить, а потом вудуист сделал быстрое и резкое движение головы назад и буквально выдернув приличных размеров гвоздь из женского тела. Быстро сплюнув его на пол, мужчина отпустил ягуара и послушно отодвинулся на приемлемое расстояние. Рот, губы, зубы и часть подбородка Матиса окрасились красным, которое пугающе контрастировало с его темной кожей и белоснежными зубами. Он сплюнул кровь на пол еще несколько раз, и вовсе не потому, что противился ее глотать, а по вполне понятным причинам наличия в ней штамма. Мало ли... никто никогда не мог предугадать поведение этой болезни. Даже колдун. Поймав на себе одновременные взгляды Марка и Селесты, Шанго лишь смущенно улыбнулся. Эта улыбка показалась бы вполне беззаботной, не будь на лице чернокожего так много крови.
А тем временем пули и прочие человеческие средства для атаки никак не действовали на груду костей, оформившуюся в монстрище. Созданное вудуистом Умкову не было живым. А убить уже давно мертвое существо было невозможно. Почти невозможно.

Отредактировано Shango Matis Veron (15.01.16 22:41:34)

Тело двигалось само, словно за невидимые ниточки дёргал безликий кукловод, при чём очень добрый и хороший кукловод, который явно любил свои маленькие творения. Пусть эти творения были столь шебутными и не ординарными, а может именно это ему в них и нравилось? Очередной вопрос без ответа. Девушка не особо разбирала дорогу, при этом каким-то образом умудряясь маневрировать между людьми живыми и уже не живыми. Пистолет был быстро спрятан назад, стрелять на бегу глупое занятие, тем более в подобной ситуации. Плечо уже почти не болело, точнее она не ощущала эту боль. Сознание просто абстрагировалось от таких ненужных моментов как запахи, сострадание, боль, усталость. Эльза улучила момент и оглянулась, за ней больше ни кто не бежал, видимо хищник выбрал новую жертву и теперь развлекался уже с ней. Однако она вовремя повернулась назад и посмотрела перед собой. Там, где раньше была раскидана мебель, теперь красовалось нечто большое, белое, напоминавшее плетёную оградку, вот только это нечто было из костей. Вульф резко затормозила, несколько мгновений тупо разглядывая появившееся перед ней нечто. От удивления даже слёзы перестали стекать по щекам. Память начала быстро перебирать все данные, которые на протяжении всей жизни девушка так тщательно собирала. И вот, в отдалённых закутках всплыло единственное, что могло хоть как-то относиться к подобному нечто. Не так давно в руки Эльзы попал потрёпанный дневник какого-то путешественника, мужчина в своё время путешествовал по африканским странам и изучал местную культуру, а так же необычные обряды тех земель. Вот только изучал он их давно, даже очень, если верить датам на пожелтевших страницах. Правда, точно было не известно, подледник сие или умелая имитация, чего только не найдёшь на чёрном рынке. Однако вернёмся к дневнику. Исследователь много слышал о местной магии, как он её называл, тамошние шаманы называли её вуду и обращались к неким своим духам. Автор не сильно верил во всё это, по скольку был человеком учёным и вообще верил лишь в науку, однако один случай пошатнул его веру. На надорванных страничках было описание существа, которое состояло из человеческих костей и само двигалось, продираясь сквозь кусты. Далее путешественник писал о том, что на следующее утро спросил местных об этой твари, но все молчали, лишь кивая на хижину шамана. Тогда мужчина пошёл к местному шаману, дабы расспросить его об увиденном, ибо до конца старался убедить себя, что ночное чудище всего лишь плод его воображения и остатков сна. Но шаман не дал внятных ответов на все вопросы гостя, ответив лишь, что это был не сон, это был их охранник.
Ровные прописные строчки картинками всплывали в голове девушки, складываясь в уже прочитанный текст и сопоставляя его с теперешней реальностью. В голове Вульф прошло несколько минут, а может и того больше, а вселенная отсчитала лишь несколько мгновений, позволяя перевести дыхание. Она отчётливо понимала, что перед ней не совсем живое нечто, точнее совсем не живое, с медицинской точки зрения. Странное существо было сродни поднятым зомби, если так подумать, по крайней мере гораздо ближе к уже умершим, чем к ещё живым.
- Может, я всё-таки выжила из ума? - сама у себя спросила Эльза, чуть наклоняя голову на бок и разглядывая эдакое произведение мёртвого искусства. А может это просто замысловатая инсталляция, которую откуда-то вынесли и поставили здесь, может их всех вообще сейчас снимает скрытая камера, а это просто очередное реалити-шоу? Вот только эта мысль была излишне абсурдной даже для этой синей головы. Из оцепенения девушку вывел чужой шёпот, который был одновременно таким тихим, в этой какофонии криков и таким спасительно громким, в тишине её сознания.
- Они уходят! - тонкий девичий голосок прорвался сквозь череду мыслей, заставляя немку вновь оглянуться и внимательно осмотреться. И правда, незнакомцы в масках животных почти исчезли, спины последних виднелись в проёме чёрного хода, куда недавно она тащила Люси. Хотя, казалось, что люди не замечают этого, они продолжают всё так же кричать и плакать, ныкаться по углам и прятаться под сломанной мебелью. Вульф повернулась на каблуках, чтобы полностью осмотреть помещение. Разруха, грязь, побитая посуда и сломанная мебель, словно кадры из хроник, посвящённых мировым войнам и тому, что они творят с мирными жителями. "Неужели, всё и правда закончилось?" Теперь в голове крутилась лишь одна мысль, в которую было боязно верить, потому что она давала слишком много надежды. Но мысль оказалась верной, нападавших не было видно, по крайней мере с её точки обзора. Где-то вдалеке уже были слышны рёв моторов и сирен, видать водитель не обманул, а может и местные постарались, кто его разберёт. Синие глаза опустились вниз, разглядывая грязные от чужой крови сапоги, к которым девушка резко начала испытывать дикое отвращение. Захотелось их снять прямо сейчас, прямо здесь, но не удобно, а то ещё и носки в этом болоте выпачкает. А вот как выйдет из бара, сразу стянет их и выкинет в ближайшю урну, на педальки в машине можно и босиком давить. Взгляд забегал вокруг в поисках чего-то, Эльза ещё сама не знала чего, но была точно уверена, что найдёт это что-то. И вот, на глаза попалась чудом уцелевшая бутылка джина. Хорошего, элитного джина, не долго думая Орлица подошла и подняла бутылку, резким движением откручивая крышку. На бутылке оказался дозатор, хотя после отработанного движения боковыми зубами, его уже там не было.
- Что же, может ты хоть тут есть? Усмехнувшись, немка сделала несколько крупных глотков, вспоминая старую байку про джин, которую рассказал один дядин друг. Совершенно дурацкая байка, явно придуманная на ходу, но она на всю жизнь запомнилась и теперь каждый раз ассоциировалась с бутылкой джина. При чём, байка была проста до безобразия, если ей верить, то джин назван так из-за того, что на дне бутылки можно найти настоящего джина, как из волшебной лампы! И он, в благодарность за спасение, обязательно исполнит несколько желаний. Вот только, вся проблема в том, что нельзя узнать, есть в этой бутылке мистический мужик или нет, пока не выпьешь всё её содержимое, которое сковывает своего пленника.
По щекам вновь покатились предательские слёзы. Сознание, словно дрянная служанка, подсовывало самые плохие мысли и ассоциации, в самый дальний угол засунув воспоминания об лежащей где-то рядом Эвелис, об уехавшей в ночь Люси, о Джейке, который был не вменяем, даже о тех странных парикмахерах. Вместо этого лишь накручивая и крича о том, какая она слабая, немощная и неспособная! Какая она безмозглая дура, что подставила под удар подругу, что не дозвонилась Шарпу, что вообще попёрлась в это проклятое место. Напоминая о боли в раненом плече, о ране, которая теперь зияла где-то в невидимой материи, которую называли душой. От осознания, что самый близкий человек ранил её и чуть не убил. Конечно, он не в себе, он явно под каким-то воздействием, но Крампус их всех отхлестай, разве можно доказать это самой себе. Разве можно просто так взять и заткнуть дыру от предательства, которая не переставала разрастаться. В какой-то момент Вульф захотелось забиться в самый дальний уголок этого проклятущего заведения и свернуться клубочком, чтобы ни кто её не нашёл и даже не искал. Но вместо этого немка сделал ещё несколько крупных глотков, оставляя в бутылке лишь половину содержимого. На мгновение проскользнула мысль о том, как она сядет за руль, но это мелочи, навык не пропьёшь. Поэтому алкоголь вновь обжёг горло, заставляя боль где-то внутри хоть на йоту притихнуть.

Отредактировано Elza Volf (19.01.16 02:50:36)

Реакция Селесты поразила Шанго в самое сердце и заставила замереть на месте, наблюдая и ощущая то, как ее палец скользит по гладкой от влажной крови коже. От минувшего страха перед величественным Умкову у ягуара не осталось и следа. Все внимание, целиком и полностью, на какие-то несколько мгновение сконцентрировалось на губах Верона, который к такому повороту событий оказался, мягко говоря, не готов.
Вудуист - профессия темная и отпугивающая от ее обладателя друзей и женщин в первую очередь. А если Вам посчастливилось стать темным колдуном пару столетий назад - рассчитывать на благосклонность барышень и вовсе не придется! Нет, разумеется, невинным юношей Шанго не был, но ни одна из его прошлых мимолетных знакомых прекрасного пола не реагировала на него с такой... чувственностью. И ведь вудуист даже не осознавал, что Селесту всего лишь привлекла горячая и сладкая кровь, но разве такие мелочи могут волновать мужчину, прожившему в одиночестве около двух столетий? И пусть пребывал он в состоянии бессознательном все эти годы - Дьяб, дух пещеры, в том числе впитывал в себя все плотские желания колдуна, сохраняя тем самым в нем жизнь. Но когда Шанго вернулся в мир живых и вернул свой облик, свою плоть и кровь, Дьяб начал возвращать ему все выпитое... В этом не было необходимости, но хитрые и жестокие Лоа всегда отличались своими диким нравом и страстью к развлечениям.
И вот сейчас, ощутив на своих губах горячие пальцы женщины, внутри чернокожего мужчины полыхнуло самое настоящее пламя. В эфемерном смысле... И без того несущие в себе тяжесть серого предгрозового неба глаза в миг потемнели, фокусируясь на лице маленькой, в сравнении с мужчиной, Селесты. Шаманы - личности неоднозначные, непредсказуемые и умеющие реагировать на простые вещи сложнее, чем следовало бы. Экзотичнее.
Шанго не смутила даже череда выстрелов, полыхнувших оглушающими звуками совсем рядом. Он смотрел на Вегу, как на ту единственную женщину, что осталась в этом голодном мире, лишившимся нежности. И от этого Умкову недовольно дернулось, тряхнув сотнями и тысячами надломленных костей и черепов. Сверху тут же посыпались земляные крошки, которые монстр принес в клуб на своем теле. И создание заурчало... голосом, похожим на замогильное завывание. Вудуист на мгновение потерял связь со своим питомцем, и тому это не понравилось. Верон ошарашенно моргнул и тут же быстро вздернул голову вверх, устрекмляя взор на пузо своего любимца. Если у него вообще могло быть пузо... Широкая ладонь ласково коснулась лапы чудища, огладив заголившиеся кости. Можно было подумать, что Умкову ничего не чувствует, но это было не так. Физические касания лишь усиливали метафизический эффект.
– Проведешь нас до выхода? - раздалось рядом, и Шанго быстро посерьезнел. Он кивнул на вопрос девушки и снова обратил взор куда-то вверх. Его губы зашевелились и задвигались в беззвучных заклинаниях, со стороны очень похожих на молитвы Богу. Но если над их головами был Бог, то... Губы мужчины раздвинулись в благодарной улыбке, обращенной к костяному чудищу. И это чудище зашевелилось, словно засобиралось вместе со всей компанией в поход до выхода... Впрочем, так оно и было. Лапы вдруг расширились, перетекая из длины в ширину, а само тело Умкову вогнулось внутрь, словно кто-то ударил по нему огромным кулаком, оставив вмятину. Теперь костяным куполом оно нависало над беглецами из этого ада, защищая с боков шириной своих лап. Ни чудовищу, ни Верону не было интересно, что там делают люди в Масках. Ушли ли они, остались или же поубивали ему подобных. Ничто и никто не смог бы остановить уходящую из клуба троицу, а если бы и попытался - оказался бы раздавленным прессом из трупных костей.
– Слышишь, Роше? После этой вылазки, одной парой кроссовок мы с ним не расплатимся! - Шанго прекрасно слышал Селесту, следуя за ней по пятам, и при этом неотрывно наблюдая за кошачьей грацией ее движений, за тем, как черными лоскутами ее спину обтекают волосы и двигаются при каждом новом шаге. Но когда она на него обернулась - вудуист отвел взгляд в сторону. Марк тоже услышал фразу девушки и обернулся с лицом, полным то ли ехидства, то ли возмущения. Встретившись взглядом с Шанго, мальчишка оступился и уже почти полетел вперед затылком, но заботливый Умкову подставил перед ним свою лапу. Роше растянулся прямо на груде костей, чуть не заехав Селесте ногой... но та вовремя увернулась, с ее-то реакцией. Юнец почти вскрикнул от соприкосновения с тварью, но чудом сдержался и, поежившись, выскочил на улицу.
Умкову закрывало троицу от любопытных глаз своим телом, да и кто смотрел ему под ноги, когда сам Монстр вызывал столько эмоций? Сразу же завернув за клуб, во тьму переулков, создание остановилось, а Шанго быстро выдернул Марка и Селесту из-под костяного брюха в еще более густую тень от дома. Умкову пошло дальше, отвлекая внимание, а через минуту погрузилось в землю очередной клумбы вдали от посторонних глаз.
- Мир будущего стал еще более опасным... - проговорил Шанго, осторожно упираясь ладонями в холодный камень соседнего строения. Они были сокрыты в тенях, а ему нужно было очень срочно остынуть...

И о чем только думал Жан-Клод, покидая место преступления, устланное телами изувеченных и бездыханных жертв? Какие мысли роились в его голове, когда посреди всего этого бедлама он оставлял незнакомого Мастера вампиров, не удостоверившись в правдивости его слов и намерений? А ведь полицейские машины были уже совсем близко, всего в нескольких кварталах... И задержись Принц в "Данс Макабре" на лишнюю минуту - просто выйти из помещения ему бы не удалось. Но Жан-Клод и не думал об обычных и человеческих способах. Стоило двери черного хода закрыться за его спиной, как вся вампирская метафизика пришла в движение, заставляя мужчину двигаться подобно ветру. С крыльца он просто исчез, а уже через мгновение длинные пальцы подцепили ручку задней двери припаркованного поблизости Мерседеса.

- Не шевелись, - скомандовал он водителю, усаживаясь в кресло позади оборотня. В зеркале заднего вида синие глаза в тот же миг поймали в плен несколько озадаченный взгляд оборотня, и тот оторопел. Руки безвольно свалились с руля на колени, будто бы у марионетки отрезали управляющие нити, а веки приглашающе расширились, стоило сознанию мужчины провалиться в бездонную синеву глубочайшего из океанов. Да, они спешили, но Жан-Клод не мог позволить себе оказаться неготовым в нужный и самый ответственный момент. Он не знал наверняка, что ждет их там, в баре его дочери, который Маски умудрились опорочить.

Он подался вперед, одной рукой одновременно отодвигая ворот костюма вервольфа, а другой поворачивая его голову в противоположную сторону, ухватив пальцами за широкий и гладко-выбритый подбородок. Подголовник водительского кресла не стал помехой для хищника, вознамерившегося получить причитающуюся ему пинту крови. И когда острые клыки погрузились в загорелую кожу максимально глубоко, оборотень едва ощутимо дернулся, но вовсе не от боли. Жан-Клод двинул головой и языком прошелся по двум аккуратным дырочкам, заставляя их сочиться эликсиром жизни. Но на этом вампир не остановился и, немного сместившись вперед, прокусил шею оборотня в еще одном месте. В обычных ситуациях такие крайности не требовались, но Принц спешил. Накрыв ртом все четыре кровоточащие раны, вампир шумно сглотнул. Каждая клеточка его тела затрепетала в предвкушении и затребовала большего. Пальцы мертвой хваткой впились в челюсть вервольфа, фиксируя ее подобно железным тискам. Захоти даже водитель сбежать - у него бы это попросту не получилось.

Воспринимаемая вампиром заторможенная действительность на деле оказалась более быстротечной. Со времени его посадки в автомобиль прошло не более минуты, а Жан-Клоду уже получил все, что ему требовалось для продолжения пути. Резко отпустив оборотня, Принц безучастно отстранился, словно ничего особенного и не произошло, а потом и вовсе отклонился на спинку заднего сидения, устремляя взор сквозь тонированное стекло

- Езжай. Настолько быстро, насколько сможешь, - сказал он и выпустил оборотня из плена своей метафизики, давая водителю возможность справится со своими прямыми обязанностями самостоятельно. Вампир умело делал вид, что ничего не случилось, выражение его лица было беспристрастно и безмятежно. Наверно, точно с таким же лицом он мог бы наблюдать за расчленением детишек. И это лишь в очередной раз доказывало совершенство той маски и того контроля над своим телом, что Принц сумел обрести лишь благодаря самому себе.
 
Черный "Мерседес" вывернул из-за угла ровно за мгновение до того, как улицу затопил взрывной свет красно-синих мигалок и ослепительных фар. Ему потребуется не так много времени, чтобы перебраться на другую сторону города, разделенного величественной рекой, но Жан-Клод успеет полностью усвоить принятый стимулятор в виде крови оборотня. Каждая жилка в его теле трепетала от восторга, вгрызаясь в живительную влагу, впитывая каждую ее составляющую. Ощущения несравнимые ни с одним чувством, которое мог бы испытать простой смертный человек. Чтобы понять и ощутить нечто подобное - нужно быть только вампиром.

* * *

Некогда превосходный и со всем мастерством декоратора исполненный парадный вход бара "Lagune" был совершенно варварски изувечен. Людьми, совершившими подобное, наверняка, двигало то же, что заставляет других порочить и разрушать памятники древности и наследие канувших в лету цивилизаций, оставивших после себя лишь крохи искусства. И именно через это изуродованное совершенство на свет ночных улиц вывалилось Нечто... Пугающих размеров, пугающих составляющих. И если бы Принц не видел подобные создания прежде - он бы оторопел, прикипев взглядом к самому страшному из чудовищ. Но он уже видел, и опыт подсказывал, что сие детище - творение рук вудуиста. И раз оно уходит - нет смысла гнаться за призраками. Да и времени на это не было!

Синий взгляд снова метнулся на разбитые окна, и сердце, разгоняющее чужую кровь по венам, вдруг пропустило один удар. Если выползший монстр уже натворил в баре всяких дел - что после него осталось? Кто остался в живых? И остался ли... Жан-Клод не решался. Впервые за долгое время он просто не решался сейчас метнуться туда, раскидывая по дороге всех, кто мог ему помешать. Возможно ли было представить, что Принц города действительно боялся того, что может увидеть в "руинах" этого здания?

Старательно избегая холодящих разум мыслей всю дорогу до места назначения, теперь инкуб встретился со страшной правдой лицом к лицу, и поток сознания остановить было уже невозможно. А ведь он мог всего-то не позволить ей уйти... Он мог остановить ее, поймать около "Данс Макабра" и никуда больше не отпускать. Почему не сделал этого? Ответ был прост - в угоду нерушимости собственной власти. В угоду врожденной и с годами закостенелой практичности. А теперь должен был сам бороться с подступающими волнами жгучей ненависти. Ко всем, устроившим этот бедлам, и к себе в первую очередь. Глупо винить кого-то другого, когда с простейшими бытовыми вещами он не справился сам.

Жан-Клод заставил себя сделать шаг. Заставил себя выпустить метафизику, в миг окутавшую его тело с одной единственной целью - сокрыть вампира от посторонних глаз. Никто не должен был засечь его появление здесь, никто не должен был знать, что отправленный им оборотень для защиты Эвелисы уже погиб... И только когда в ноздри ударила волна ядовитых запахов множества выпущенных кишок, Жан-Клод ощутил, насколько реальными оказались все его намеренно отодвигаемые на второй план переживания. Взгляд заметался по окрашенному кровью помещению, выискивая возможные угрозы. Он все еще стремился отсрочить самое последнее и пугающее до дрожи известие, хотя подсознательно искал только Ее. Ее и никого больше. Не было смысла себя обманывать, но он ничего не мог с собой поделать, желая лишь одного... "Пусть ее здесь не окажется..."

Взгляд неожиданно зацепился за какое-то непривычное и испещренное озлобленностью движение. Синие глаза расширились, когда образ сформировался полностью и выдал вполне понятную картину. И не было разницы, кто был сверху, как именно выглядел тот человек, рука которого в последний раз замахнулась над лицом девушки... Рыжие волосы разметались по полу, предавая жестокому образу нотки лиричности и мягкости. Женское тело обмякло, не сопротивляясь и никак не мешая Маске Хамелеона закончить начатое. Рука его сжалась на огненных локонах волос и потянула на себя, заставляя податливую голову подняться над залитым кровью полом... Метафизика инкуба ринулась вперед настолько быстро, что где-то на задворках сознания даже сам Принц подивился этой скорости. Одно лишь практически неуловимое мгновение - и Хамелеон вдруг замер, застыл на месте, словно кто-то взмахом волшебной палочки превратил его в камень. Хватка на волосах ослабла и пальцы выпустили волнистые локоны. Он озадаченно моргнул, явно не понимая, что с ним происходит, и какая такая неведомая сила заставила его остановиться. Еще мгновение... и на мужской шее начала проявляться красная полоса... сначала совсем тонкая и едва заметная, а потом все более отчетливая и разливающаяся множеством кровавых слез. Выражение полного удивления застыло на лице Хамелеона, и пусть лица его никто не видел из-за Маски, но он никогда уже не узнает, что же в действительности стало причиной столь скоропостижной кончины его никчемной жизни. Сначала голова съехала чуть вбок, демонстрируя ровный и аккуратный срез вокруг всей шеи, а потом с сосущим звуком отлепилась от своей основы и шлепнулась на пол, гулко ударившись о паркет.

Жан-Клод пропустил момент, когда сорвался с места. Осознал самого себя он уже около девушки, на которую повалилось безголовое тело Хамелеона. Принцу ничего не стоило одним лишь движением своей руки откинуть опостылевший за такое короткое время труп. Его разум опустел... настолько сильно и быстро, что слышал он лишь какой-то далеко звенящий гул, затмевающий все прочие крики и стоны оставшихся в клубе жертв. Штанины на коленях мгновенно пропитались кровью, но мужчина не обращал на них внимание. Весь окружающий его мир отошел на второй план, а внимание сконцентрировалось лишь на одной единственной девушке, которая... дышала!

Он слышал, как бьется ее сердце, как едва-едва вздымается грудь от редких вдохов, но она была жива! И стоило сему осознанию произойти, как реальность во вех красках и подробностях обрушилась на Жан-Клода, сбивая с толку. Но он выстоял в этой неравной схватке со своей собственной природой. Одновременно слыша все, что происходит вокруг и даже дальше, он осторожно касался пальцами женской головы и лица с налипшими на него яркими волосами. Слишком много травм... слишком много крови...

- Эвелиса... - позвал он негромко, сам не особо понимая зачем. Просто чтобы произнести ее имя вслух и наконец понять, что да, это действительно происходит сейчас! Все внутри мужчины сжалось в один тугой и нервный узел, и на деле он просто не позволял настигающей панике захватить его разум. Слишком велика была цена и ответственность за жизнь его девушки. С такими ранами ей не выжить. Жан-Клод хоть и не был специалистом в области медицины, но его метафизика всегда обрисовывала ситуацию лучше любого профессионального глаза. Но он не даст ей умереть! Не даст...

Покачнувшись, Жан-Клод медленно поднял обмякшее и такой хрупкое тело на руки, осторожно прижимая рыжеволосую голову к своему плечу. Она не должна была безвольно болтаться на весу, чтобы не травмироваться еще сильнее. Его ладони вновь окрасились свежей кровью, но на этот раз принадлежала она вовсе не ему. И Принц дал бы прострелить себя еще хоть сотню раз, только бы не видеть залитого кровью лица Евы, попавшей в такую ситуацию по его милости. Он шел прочь из клуба, не обращая внимания на оставшихся в нем людей. Он не сможет помочь им всем. Он не будет помогать им, если такова плата за одну единственную жизнь! Единственного, кого он должен был спасти - он уже спасал, делая все возможное и двигаясь настолько быстро, насколько был способен. Он должен был...

Ни одна скорая не успеет довезти ее до больницы в нужный срок. Принц ощущал, как жизнь вытекает из нее вместе с кровью все быстрее с каждым его новым шагом. Навстречу ему уже выскочил покусанный водитель, готовый во всем помогать своему Мастеру. Принц кивнул на дверь, и как только оборотень открыл ее, Жан-Клод оказался внутри салона с девушкой на руках, поддерживая и придерживая ее так, чтобы ни одна часть ее тела не задела металлической дверной проймы. Но это было лишь половиной беды... инкуб не мог оставить ее у себя на коленях в положении "сидя", потому осторожно уложил ее рядом, согнув изящные женские ножки в коленях, а окровавленную голову уместил у себя на коленях... Он так хотел обнять ее, прижать к себе, но не мог.

Ночь... давящая на плечи и разум тьма окутала их в салоне автомобиля, после закрытия дверей которого все звуки с улицы отключились сами собой. Губы вампира сжались в плотную линию, а линия челюсти выступила и заострилась от с силой сжатых зубов. Он сдерживал себя... сдерживался от любого проявления эмоций, но брови все же непокорно сдвинулись к переносице. Жан-Клоду пришлось на какие-то считанные мгновения прикрыть глаза и мысленно воззвать к здравому смыслу, но вышло скверно... Все это походило на какую-то бессмыслицу, но мозг не мог отрицать увиденное собственными глазами. Принц распахнул очи и опустил взор на лежавшую на его коленях некогда задорную и такую искреннюю Эвелису. Теперь же она заставляла его сердце стонать из-за своей безмятежной молчаливости. Мужская рука сама потянулась к налипшим на красивое лицо локонам, дабы убрать их в сторонку, и в этот самый момент Жан-Клод воочию увидел, как дрожат его пальцы.

Автомобиль скользил по мокрому дорожному полотну, разрезая мглу ночного океана золотистым светом удлиненных фар. Продрогший от холода и бесконечного шелеста шин, он мерцал и поблескивал, стремясь привлечь к себе толику чужого внимания. Плотно закрытые стекла подернулись прозрачным бисером небесных слёз, неминуемо проливающих серебро своей участи вниз неровными ломаными дорожками. На улице шел дождь... Снова. В который раз за сегодняшний вечер, но Жан-Клод заметил его отголоски лишь сейчас, будто бы действительно поверив в солидарность погоды с его личной трагедией. За окном мелькали размытые изображения домов, цветные вывески и одинокие фонари, что искажались мутными разводами на стекле и превращались в затейливые яркие пятна, а после и вовсе исчезали в городской суетливой тьме, сменяясь все новыми и новыми одинокими образами.

Путь до больницы превратился в тягучее и беспощадно острое ожидание чего-то. Хорошего. Непременно хорошего, иначе к чему все эти тревоги и стенания? Иной исход для Принца просто-напросто не имел никакого смысла. Мысли о возможной неудаче и так неумолимо выли в его голове, переворачивали мир инкуба с ног на голову и перетряхивали душевное состояние. Они заставляли сознание все чаще и настойчивее возвращаться к тому самому ужасному дню, оставившему в душе синеглазого вампира неизгладимое увечье. Тогда он не успел... Не успел спасти ее. И пусть девушку из прошлого стерли с лица земли более двух столетий назад, оставшуюся в сердцах ноющую боль ей не удалось забрать с собой. Она оставила Ашера и Жан-Клода зализывать душевные раны самостоятельно  поселилась в этом мире, как напоминание о неизбежной участи всех желающих разделить бессмертную жизнь вампира, приняв того в свои объятия. И Принц не желал юному рыжеволосому дарованию, на чью долю выпало столь жестокое избиение, такой же участи.

Он уже и не помнил толком, как выглядело некогда любимое лицо Джулианны, и если бы не висящий в гостиной портрет - милый лик уже давным-давно расплылся бы в его сознании миллионами штрихов лишь примерно похожих очертаний. Но все воспоминания были лишь въедливыми отголосками давно минувших дней. Повернуть время вспять было невозможно, да и Жан-Клод не желал этого. Она ведь в действительности никогда и не принадлежала ему, нося на себе метки лучшего друга инкуба. Вот такая ирония... лежавшая на его коленях девушка не была плодом горестных воспоминаний. Она была здесь и сейчас, свободная, принадлежащая лишь самой себе и в то же время такая беззащитная, надломленная, подобная кукле, сотворенной однажды гениальным скульптором и теперь выброшенной на холодные бетонные плиты хозяином-изувером. Юная прелестница, которая все никак не могла открыть свои искрящиеся изумрудами глаза и наградить Жан-Клода пусть даже самым мимолетным взглядом.

Ее голова лежала на сгибе его правой руки, а ладонью он придерживал хрупкое тело сбоку, словно держал на руках младенца, которому любое движение извне могло навредить. Он смотрел на сокрытое волосами лицо и все никак не мог отвести взор... Он боялся его коснуться и убрать прилипшие к коже прялки окровавленных волос. Боялся случайно дотронуться до раненых мест и принести девушке еще больше боли. Возможно, стоило бы... дотронуться, надавить сильнее и попытаться разбудить танцовщицу. Но он не мог. Просто не хватало духа сейчас. потому, находясь в уединенном салоне на темном заднем сидении наедине с собственными мыслями, Принц позволил себе немного вольностей, чтобы приоткрыть завесу своего железного контроля. Черты лица смягчились, и сдерживаемая метафизика потекла наружу, окутывая каждую частичку салона мягчайшими прикосновениями, подарить которые не смогло бы ни одно земное существо...

Жан-Клод так до конца и не понял, что именно побудило сердце Эвелисы застучать сильнее, а дыхание - участиться. Было ли дело в его силе и метафизике или же в ней самой, но в замершего безмолвным изваянием вампира будто бы в ту же секунду вдохнули жизнь резким порывом.

- Жан-Клод, - хриплый и болезненный женский голос окрасил салон автомобиля пугающей действительностью. Лишенный былого озорства и прочих эмоциональных окрасок он отразился неприятным тянущим ощущением в груди. Она позвала Его. Почему именно его?.. Синий взор подернулся пеленой излишней внимательности, которая бывает лишь в моменты осознания. Ева никогда не производила впечатления одиночки, не имеющей друзей, подруг, близких людей, близкого человека... И те люди из прошлого, перетекающего в настоящее, наверняка, значили для нее куда больше случайно встретившегося на пути молодого бизнесмена в вампирском обличье.

Он накрыл ее за руку своей ладонью, стоило внимательному глазу уловить сдавленное движение, и осторожно сжал тонкие девичьи пальчики: - Je suis ici,* - тихо отозвался он, позволяя французской речи наполнить звучание его собственного голоса нотками умиротворения. Жан-Клод сосредоточился на юном личике, с надеждой во взгляде наблюдая за каждой мимолетной эмоцией. Он так ждал, что еще мгновение - и она и увидит Его... И тут желание вампира исполнилось! Эвелиса распахнула очи. На мгновение мужчине подумалось, что именно его голос возымел столь чудодейственный эффект, но не тут-то было. Она смотрела перед собой, но осознанности в глазах не было... девушка ничего не видела. Пальцы Принца сами собой оказались около ее лица, бережно, но при этом все же немного нервно убирая прилипшие к бахратистой коже кровавые локоны. Он ощутил подступающую к ней волну паники, ощутил, как салон автомобиля затопил страх, а из затуманенных болью глаз потекли горькие слезы, выбившие из-под ног инкуба остатки твердой почвы.

Его теплая в сравнении с ее кожей ладонь оказалась на ее щеке, придерживая и поддерживая, но Эвелиса не реагировала на прикосновения. Она была такой холодной даже в сравнении с температурой тела вампира... что непременно отразилось беспокойством на идеальном лице Принца. Его Ева витала где-то далеко отсюда, видела то, что рисовало ее вытеснившее реальность воображение, слушала далекие голоса, поющие в унисон о чем-то тревожном и неотвратимо печальном. А Жан-Клод все пытался выдернуть ее из мира безобразных грез. - Evelise... regarde-moi, s'il vous plaît,** - но вместо ответа неведомая и незримая сила метнулась вверх, поднимая вместе с собой в воздух мелкие предметы, превращая салон автомобиля в космическую капсулу. Все завертелось и закружилось, перепугав водителя до одурения. Только ни демоническое вмешательство, ни игры полтергейста не были тому причиной... Сила Эвелисы, о которой инкуб узнал только сегодня, но уже достаточно хорошо представлял сколько она таит в себе возможностей. Он стойко выдержал сие паранормальное явление, не моргнув и глазом, казалось, он и вовсе не заметил творящуюся вокруг чертовщину. Даже когда одна из монеток ребром чиркнула по его высокой скуле, оставляя после себя глубокий кровавый след. Всего лишь царапину... Водитель же откровенно дернулся от внезапно смявшегося около его лица зеркала и с глухим звуком "прострелившей" лобовое стекло монетки. Страшно представить, чтобы произошло - попади она в его голову. И он представил. Вместе со своим рывком оборотень дернул руль, от чего машину повело в сторону и в занос по мокрому асфальту. Автомобиль дернуло из стороны в сторону и основательно качнуло, но Принц сумел удержать лежащую на сидениях девушку, не позволив ей скатиться на пол.

- Сосредоточься! - жестко скомандовал Принц, полыхнув грозным взглядом по залитой густой тенью фигуре вервольфа. - Это всего лишь вещи, - так себе успокоение, но инкуб был не в настроении заботится о душевном состоянии взрослого мужчины.

- Жан-Клод! Жан-Кло-од!!!

- Evа, - позвал он негромко, осторожно гладя девушку по щеке и волосам, - calme-toi, s'il vous plaît, il peut rien t'arriver. Regarde-moi,*** - слова текли густой рекой, пока Принц произносил то, что приходило ему на ум. Он пользовался магией собственного голоса в надежде успокоить бившуюся в его руках девушку. И он держал ее, не взирая на летающие вокруг предметы... держал и говорил совершенно безобидные и бесполезные вещи, окутывая танцовщицу аурой безмятежности и спокойствия. Он был так близок к пониманию одного простого факта... он не хотел потерять ее. Ни сейчас, ни когда-либо еще. В его жизни обосновалось не так много людей, к которым Принц мог испытывать нечто подобное. Какое-то внутреннее ощущение подсказывало, что иначе просто не может быть, и он делает правильный выбор.

Метафизика из сердца самых глубоких синих океанов вдруг полыхнула красками еще более яркими, вбирающими в себя скопления далеких звезд, ощутить мерцание которых не мог ни один из присутствующих, а синева глаз Жан-Клода поплыла в стороны, растекаясь на весь белок, выдавая в Принце потребность сделать то, что никогда в своей жизни он уже не сможет повторить. Он протянул к Еве незримые нити, по которым его собственная энергия устремилась к ее телу, к ее жизненной сути, поддерживая ее, подпитывая и требуя вернуться в реальный мир.

- Жан-Клод, - его рука уверенным жестом наконец-то убрала последнюю прядь волос со лба юного рыжеволосого создания, а на устах появилась такая легкая и нежная улыбка, которой можно встречать лишь единственного в твоей жизни человека, пробудившегося после тяжелого и полного испытаний сна.

- Oui, ma flamme, je suis ici avec toi.****

* Я здесь
** Эвелис, пожалуйста, посмотри на меня
*** Ева, прошу тебя... успокойся, тебе ничто не угрожает. Взгляни на меня
**** Да, ma flamme, я здесь, рядом с тобой