Подав Софии нож, Мереш шагнула назад. Если леопард находился позади вампирессы, то кошка стояла сбоку. Пока что их с Роаном роль была просто оставаться тихими свидетелями событий происходящих в этой комнате, но не боллее. Чужой язык они не понимали, но вот на действия не отреагировать они не могли. Так что, в какой-то степени они были соучастниками всего происходящего, но смысл всех действий от них постоянно ускользал. Что пробудило внутреннего зверя Эстель было одно простое имя - Ванесса Мартел. Хотя, после недавних происшествий, у многих обитателей цирка это имя вызывало дикий, животный и даже невыносимый ужас. Разве можно после этого назвать его простым?

Что же касалось самой киллерши, имя вампирши не означало ничего хорошего. Пантера ее не боялась а скорее ненавидела, за то, что из-за нее кошка чуть не лишилась хозяйки. А то, что Эральд сам назвал это имя, заставило Мереш еще больше не доверять этому вампиру. Конечно, контекст так же имеет огромное значение, мало ли что он о ней сказал. Но общую атмосферу в комнате это не улучшило. То, как Роан позвал Риччи, и то, как она ему ответила, лишь утвердили предположения Эстель о том, что спокойная жизнь в ближайшее время им не намечалась, и всем стоит быть начеку. Черный зверь издал рык, который передался Мереш опасным отблеском в глазах, намекавшем о том, что если кому-то неповезет совершить хоть малейшее движение, которое не понравится пантере, он будет убит без раздумий. Ведь зная, на что способна Мартел и вампир, который ошивается рядом с ней, телохранитель сочла непозволительным медлить и рисковать дорогими ей жизнями.

Пока София изящно обходила вампира, приводя один из своих планов в действие, телохранитель ненароком мыслями переключилась на Бюра, хотя глазами внимательно следила за малейшими движениями и вздохами обоих вампиров. Она не считала, что леопард был готов к столь скорой второй встрече с вампиршей. Поэтому, ей надо будет что-то придумать, чем можно было бы компенсировать ступор напарника, в случае борьбы. Киллер не была уверенна на сто процентов, как поступит Бюр. Тут шансы были скорее пятьдесят на пятьдесят. Либо он пересилит себя и вступит в схватку, либо поддастся эмоциям и тогда можно будет считать его выбывшим. Так или иначе, пока что ее напарник не был готов к этой встрече. Мереш лишь надеялась, что перед новой встречей, а кошка была уверена, что она будет, они успеют подготовиться.

Но ее непрягла не только Мартел. Она так же, как скорее всего и София, вспомнила Румынию. Некоторые воспоминания яркими, но в то же время темными вспышками промелькнули в ее мыслях, заставляя сжать руки в кулаки. Глаза похолодели, и будто бы стали еще прозрачнее. Ночь была такой же, как и каждая обычная ночь, но киллеру казалось, что она уже затягивается. Гуща эмоций, воспоминаний и переживаний, вдобавок к непонятным событиям происходящим в этот момент, действительно создавали ощущение, что время остановилось, наслаждаясь тем, как каждый из оставшихся в комнате персонажей, кутаясь в свои собственные страхи и переживания, с недоумением ждет, когда хоть что-то прояснится, но в то же время понимает, что не смотря на итоги ночи, яснее от этого ничего не станет.

Отредактировано Esthel Meresh (20.12.15 00:48:32)

- Я не знаю, Софи, я уже все сказал, в словах есть все.
Ночные океаны в глазах вампирессы наполнились одиноким сожалением. В своем сентиментальном доверии предсказателю она не сомневалась в том, что он не лукавит и действительно несколько раз все другими и другими речевыми оборотами, пытался донести до нее ту единственную ужасающую истину, которую ее любящее сердце дочери пыталось оттолкнуть, опровергнуть, разодрать в клочья. Эральд попятился к стене, а она пошла за ним продолжая сжимать в одной из рук нож, как последний предатель, собираясь использовать его с целью собственной выгоды, готовая если понадобится опорочить их такую теплую и удивительно детскую для жестокого мира кровопийц дружбу. Но Софи осознавала цену, и ради жизни того, о ком шла речь готова была положить не только эту, тысячи дружб и жизней включая свою собственную. Впрочем, тем самым она ведь только вернула бы Ему долг, отблагодарив за бесценный дар.

- Я не знаю, Софи, я уже все сказал, в словах есть все.
Эральд скалился на котов, а коты рычали на него в ответ, явно не пылая ни доверием, ни дружбой ни в одну из сторон. Время научит их дружить. Волшебное время, которого у вампиров было больше чем чего бы то ни было. Чудесное время, которое было одной из самых больших драгоценностей, что только можно было у этих же вампиров…отнять. Предсказатель предупреждал ее об опасности, он знал что случится, и маленькая итальянка понимала, что с его же помощью начертанное Временем можно переиграть по своему чтобы спасти того, кому грозила опасность. Ей нужно было только наконец решиться, сделать безвозвратный шаг чтобы получить информацию в которой она сейчас так сильно нуждалась. Открытый перед нею как на ладони ее дорогой друг, как будто нарочно подстрекал уже сделать все, что требовалось, но именно это его безмолвное доверие ей одной, так сильно мешало вампирессе собиравшейся ему навредить. О, если бы он злился, доставлял множество проблем и сиял угрозой, как бы это все упростило!

- Я покажу тебе его. – девушка чуть не выронила нож, которым все никак не могла воспользоваться, но такой поворот событий поселил некую надежду в ее трепетном сердце хоть и не родной, а все-таки безумно любящей дочери. Выскакивая из апартаментов ведомая оживившимся Эральдом, не смотря на то, что благодаря всему сказанному она уже была совершенно уверена в направлении которое он для них выбрал, из последних сил Риччи цеплялась за надежду, что в какой-то последний миг предсказатель все же свернет с пути к белоснежному кабинету Принца Сент-Луиса.

- Спокойно, - своевременно скомандовала котам, которые не понимая, что происходит готовы были окрысится на черноволосого вампира по малейшему же поводу, - уже скоро, - пообещала хозяйка своим верлеопардам, собственнолично испугавшись именно этих слов.

- Эральд, как это случится? Ты видел, что именно произойдет? – не теряя времени прямо на ходу вспоминая французский, поинтересовалась Софи. – Та женщина как-то во всем этом замешана?

Странное поведение Эральда кошка так и не смогла растолковать. Уж слишком он вел себя не по-вампирски. Он действительно поведением походил скорее на кота, нежели  на какого-нибудь другого хищника. Но это не объясняло того факта, почему он здесь и тем более, никак не успокаивало. Если бы он был оборотнем, то София могла бы его подчинить, но так как он все-таки был вампиром, то понадобится еще много времени, чтобы к нему привыкнуть. А по тому, как хозяйка его защищала, он тут останется надолго. Возможно. Да еще и Мартел. Не она ли его прислала? Не послужит ли Эральд причиной ее возвращения? Но ведь София его знает. Не могла же вампирша специально отыскать кого-то из прошлого Риччи, чтобы сделать ей приятное. Или это новый и внезапный способ извинения? Но что-то это все совсем не вязалось с сумасшедшей вампиршей.

Мереш с неким интересом наблюдала и даже ожидала момента, когда вампиресса воспользуется кинжалом, а главное – как. Кинжал ведь был серебряным, а значит, порезы оставят шрамы. Главное, чтобы когда вампиресса начнет действовать, он не дернулся, и не поранил Риччи. Но у Эральда, похоже, были свои планы и они совершенно расходились с планами присутствующих в комнате. Схватив вампирессу за руку, он потащил ее из комнаты, и если бы не своевременная команда Софии, как знать, что могло бы случиться дальше. Кошка уже не хваталась за пистолеты, но и недостатком физической силы не страдала.  Шелковый голос хозяйки окутывал и успокаивал. Разве можно было ей не верить? Даже если бы мир пошел к чертям, а София, вся перепачканная и израненная таким же голосом сказала, что еще не все потеряно пантера не задумываясь ей поверила бы. 

Переглянувшись с Роаном, Эстель двинулась следом за парочкой вампиров, замечая периферийным зрением, как Бюр смотрит куда-то в пустоту. Но думать что он там увидел, или зачем сверлил стену взглядом, не было времени – главное было не потерять Риччи из виду. Но к счастью, вампиры не пользовались своей сверхъестественной скоростью. Конечно, они бы оставили запах, по которому оборотни могли бы их найти, но Эральд мог за это время уже довольно таки далеко утащить любимую хозяйку.

Вскоре, когда леопард догнал эту процессию, Мереш слегка замедлилась, чтобы перекинуться парой фраз с напарником, раз уж все равно они понятия не имели, о чем беседуют вампиры.

- Идея бредовая, но может нам стоит обзавестись переводчиком? Электронным. Не думаю, что кто-нибудь из живых такое выдержит.

*Цирк Проклятых: коридоры - спальня Жан-Клода*
Всю продолжительность устроенной Эральдом экскурсии по подземельям цирка, задумчивая итальянка хранила непрерывное молчание. Шагала она за своим другом быстро, легко, но в то же время уверенно и непоколебимо, без какого-либо смущения выдерживая взгляды любопытствующих обитателей и настороженной охраны. Ведь при виде всей этой пестрой компании, те, кто могли узнать, сразу же с интересом поглядывали на дочь Принца, чтобы по ее поведению узнать больше о странном незнакомце, растерянно блуждающем по коридорам. Девушка со своей стороны делала все возможное, чтобы ее личико фарфоровой куклы не выдавало тех страшных мук и переживаний, раздирающих ее прямо изнутри. Так ли чувствуют себя Роан и Эстель, когда их зверь просится на свободу? Ни одним мускулом не выказывая ничего кроме железной стойкости и серьезного спокойствия, Софи следовала за предсказателем, чувствуя, как ее сердце бросается прочь из груди каждый раз, как только тот повернет в сторону спальни Принца, и как оно возвращается обратно, стоит ему задуматься о чем-то ином.

Упоминание другого, любящего ее вампира, вызвало на ярких устах сытой вампирессы легкий отблеск улыбки. Приобретенный совсем недавно, для вампиров с их вечностью бытия и вовсе только-только, но для проницательной и доверяющий выбору своего отца Софи уже ставший не менее драгоценным… как бы она сейчас порадовалась! Ведь слова Эральда были безусловно правдивы, что могло стать рекомендацией на долгие века лучше любых писем. Ох, она бы превратила это в целое событие! Если бы только предсказатель не вещал ей о смерти самого близкого, самого любимого и важного для нее. Потеря отца действительно стоила бы черноволосой леди ее собственной жизни. Не потому, что он был ее создателем и оберегающим покровителем. Она любит его. Искренне и без ужимок. Даровавший ей настоящую жизнь однажды, он сам и есть ее жизнь теперь.

Позади вампиров тихо переговаривались еще двое значимых для нее личностей. Но София не прислушивалась к содержанию беседы верлеопардов, скорее улавливая только в далеком подсознании сами звуки знакомых голосов и интонаций. Спальни Принца становились все ближе и уже практически неизбежное осознание повергло девушку в такую прострацию, что она чуть не позабыла вовремя среагировать чтобы бежать по коридору вслед за предсказателем, не оставив его одного блуждать в подземельях. Вероятно, какая-то частица ее души желала поступить именно так – избежать этого ужасного события. Но могла ли она так поступить? Ведь появление Эральда это настоящий подарок! То, что он может предупредить об этом, может спасти Жан-Клода. Ведь за этим он и приехал? Чтобы спасти?

На ходу из-за спины вампира показывая охране Принца, что их можно пропустить, Риччи даже не поняла, извиняющееся у нее при этом было лицо или все-таки столь ужасающее своим отчаяньем, что если бы она махнула именно той рукой, в которой несла нож, вервольфы, наверное, испугавшись скрутили бы даже ее. И снова, к ее сожалению, ничего подобного не случилось. Вот они. Стоят посреди комнаты Жан-Клода, с гробовым молчанием гипнотизируя дверь в его ванную. Впервые в жизни, София Риччи оказалась в комнатах своего отца не зная, какие слова ей стоит подобрать.

- Прости что мы ворвались такой толпой… - сразу на понятном и Эральду и Жан-Клоду французском начала вампиресса довольно громко, чтобы вероятность, что Принц ее услышит была еще больше, хоть они и ворвались как стадо мамонтов, которых нельзя было не заметить, - боюсь у нас очень важные… новости. – чем громче она говорила, тем более напряженным казался ее голос. А может быть она и говорила все громче именно поэтому.

*Цирк Проклятых: коридоры - спальня Жан-Клода*

Сколько времени они скитались по коридорам, а по-другому Мереш это назвать никак не могла, кошка не знала. Но судя по тому, как они то двигались, а то останавливались, до своей цели они дошли явно не за пять минут. Обитателей цирка, которые по дороге на них поглядывали, Эстель без труда игнорировала, но зато с интересом следила за всякими движениями Эральда. Он щупал стены, будто по ним он мог что-то определить, бормотал, хватался за голову – создавалось чувство, что он очень хороший актер. И играет сейчас он роль сумасшедшего. Конечно, хозяйка понимала его реплики, и возможно его действия для нее были более осмысленными. Но привыкшая дожидаться своего часа, киллер не задавала лишних вопросов. Да и Риччи дала понять, что позже все им объяснит. Пантеру смущало лишь то, что она не видела лица хозяйки, и не могла понять, как сейчас она себя чувствует и о чем думает. Но когда они останутся одни, Мереш позаботиться о том, чтобы Риччи получила дозу лечебного кошачьего «мурчания».

Оборотень знала каждый уголок цирка. И когда вампир в последний раз рванул по коридору, Мереш поняла, что они совсем скоро попадут к Жан-Клоду. Зачем они туда так стремительно рванули, все еще оставалось тайной. И вариант, что каждый новый вампир должен получить разрешение Принца на обитание в городе, отпадал по той причине, что их всех вел именно Эральд, а не вампиресса. Но раз София не предприняла ничего, чтобы остановить гостя перед тем, как он попадет к Принцу, значит, она верила, что покушения на Жан-Клода вампир не планирует. Или хорошо это скрывает. Но Эстель всегда доверяла решениям Риччи.

Зайдя в апартаменты Принца, телохранитель остановилась у двери, давая вампирам некое пространство. Эстель надеялась, что тут они, наконец, получат некоторые ответы, но когда хозяйка вновь заговорила на французском, стало ясно, что им знать эту великую тайну под названием россказни Эральда, еще рано. Он же вамипр, неужто не мог выучить несколько языков за все это время? Да и вообще, если то, о чем  они болтают настолько важно, то какие последствия могли возникнуть, если бы Софии не оказалось рядом, и никто не смог бы понять, о чем он говорит? А вдруг речь идет о чьих-то жизнях? На эту мысль внутренний зверь недовольно зарычал.

Через некоторую паузу из ванной комнаты вышел Жан-Клод. Теплота, выпущенная из помещения, не торопясь соединялась с прохладой комнаты и до кошки, почти уже незримый туман дошел приятным, но еле ощутимым перепадом температуры. На приветствие Принца пантера ответила таким же кивком головы, плавно переходящим в отвод головы чуть в сторону. Каким бы суровым киллером Мереш не была, но Принц был хорош собой. Ведь некоторые инстинкты женщины, которые вампиресса не дает ей в себе убить, осознавали Жан-Клода как безумно привлекательного и сильного мужчину, а главное, для такой боевой машины как Мереш, очень ценным качеством являлся ум и тактика, крайне подходящий ценному и уважаемому командиру. И хотя нагота различных тел ее уже давно не смущала (а ведь вампир был в халате), но по каким-то неизвестным ей причинам, что-то в манере поведения вампира заставляло кошку избегать прямого взгляда на Принца города.

*Цирк Проклятых: коридоры - спальня Жан-Клода*
Роан быстро двинулся за Эстель и вскоре был уже наравне с ней, сверля взглядом вампиров впереди. Его напрягало то, что София без каких-либо промедлений действовала так, как хотелось того Эральду. Что он ей там впаривал на французском, что она шла за ним, чуть ли не бегом? Вдруг он ее каким-то заклинаниями засыпает, втирает ей какую-то дичь и так далее? Конечно, его хозяйка не глупенькая, но сколько лет этому вампиру? Вдруг он сильнее? Вдруг... короче, у Ро было много значений этого слова "вдруг" на данный момент, что если перечислять, то можно прожить еще лишних лет сто. А все что ему оставалось это следовать за Риччи вместе с пантерой.
- Плюсую, - ответил Бюр на предложение напарницы также тихо. - И чтобы работал на ура.
Все равно с тем, что происходит в этом городе постоянно он никогда не успеет научиться нормальному французскому.
Всю дорогу леопард слышал голос только длинноволосого юноши. София непривычно хранила молчание, и Бюру казалось, что он догадывается почему. Путь, который выбрал Эральд, вел их в сторону спальни Жан-Клода. Из-за этого понимания у оборотня тело стало почти каменным из-за напряжения. Причем тут еще Принц города? Роан ненавидел неизвестность, пусть и глядел прямо в нее, рассматривая ее черную таинственную вуаль, которая прятала от него предстоящее. А еще Роан ненавидел много чего, но держал свой рот на замке, потому что за год с Эстель и Софией был приучен к этому. Раньше он бы высказал все, что у него на уме и языке. Вот прямо сейчас он мог бы остановить всю процессию и крикнуть о том, что какого хрена они вообще слушают непонятно вампира, которого прислала Мартел. Мартел! Та самая, которая чуть не убила всех их одним простым ходом.
Но Роан молчал, прожигая взглядом дырку в спине Эральда.
Они вошли в апартаменты Жан-Клода, и Бюр остался около двери рядом с Мереш. Чувствуя ее недовольство, которое ярко перекликалось с недовольством Роана, оборотень лишь усмехнулся. Даже Эстель выводила из себя эта ситуация, а ведь она хладнокровный киллер.
Как только дверь ванной распахнулась, позволяя теплому воздуху ворваться в комнату, Роан ощутил, как по его полуобнаженному телу пробежали мурашки из-за смены температуры. Жан-Клод предстал перед ними в весьма смущающем виде. По крайней мере для Бюра. Поэтому леопард лишь кивнул в ответ и хмуро отвел взгляд в сторону, чувствуя сковывающее смущение. Представьте, если бы увидели отца своей девушки в халате и с таким взглядом будто бы он считает этот халат лишним. Ага, вот-вот.
Но шебутливый Эральд снова притянул взгляд леопарда к себе. Зверь внутри Роана словно бы находился на охоте, наблюдая за нестройными, неспокойными движениями длинноволосого юноши. Бюр сжимал и разжимал кулаки, как бы это делал леопард, рыхля землю когтями, низко пригнувшись к ней. Все эти ритуалы с нитками были непонятны, но вампиры оставались спокойны, неподвижны в своем изящном молчании. И значит простому парню, как Ро, просто нужно ждать. И он ждал, глядя на то, как Эральд разделся до пояса и присел перед Софии, похоже прося что-то начертить ее на его шрамированной спине. Бюр переглянулся с Мереш, говоря своим взглядом, что после этого им стоит пойти и убить кого-нибудь, чтобы расслабиться.

*Цирк Проклятых: спальня Жан-Клода*
Первое, на что стоило обратить внимание, - это неосознанная синхронность в движениях верных телохранителей Софи. Эстель и Роан одновременно потупили взоры, избегая излишнего внимания со стороны Принца. Наблюдать за ними было крайне любопытно, хотя Жан-Клоду понадобилась всего пара мгновений, дабы оценить их поведение в целом. И это совпадение мужчина счел крайне забавным. Его отношение к леопардам дочери было не таким однозначным, каким могло выглядеть со стороны, но он не спешил раскрывать все карты. Синий взгляд скользнул по очерченным в свете ламп скулам оборотней и чуть дольше задержался на лице Роана.

София тем временем поведала Мастеру города ценную информацию о прибывшем в Сент-Луис госте. Впрочем, ему было достаточно одного лишь имени, чтобы расставить точки над "i" и заинтересоваться Эральдом пуще прежнего. Но в тот же миг любопытство омрачилось тенью сомнения. Здравый смысл и тренированный ум подсказали - Присцилла Цепеш, из-под носа которой Жан-Клод увел свою драгоценную Софию, по собственной воле никогда бы не позволила своему предсказателю покинуть Румынию и ее Поцелуй. Грех таить, но ни один Мастер города не отказался бы от столь ценного экспоната в своих владениях. Вампир, не утративший с обретением бессмертия свой человеческий дар предвидения... дорогого стоил. Такие драгоценные "камни" просто так не выпадают из золотой короны правителей, их не выколупывают в угоду другим королям, их не теряют по воле случая... Заставить лишиться их может нечто такое, чего гораздо больше людей бояться бессмертные... Смерть. 

Его мысли подтвердили слова дочери, прозвучавшие на родном в этой стране языке. Ванесса Мартел. Отголоски этого имени никогда не проходят бесследно. Каждый раз остается нечто такое, что эта женщина обращает в собственную выгоду. Жан-Клод посмотрел на дочь, и одного этого взгляда стало достаточно для понимания одной простой истины - Ванесса затеяла какую-то игру с ними всеми и выставила на поле очередную фигуру. Ощупывающий взгляд плавно перетек на пребывающего в некотором трансе Эральда.

- Нам следует быть осторожными... - произнес мужчина на английском, и хоть смотрел все это время на гостя, обращался именно к Софии. - Враги искуснее всех прочих умеют претворяться друзьями, - разумеется, в такое трагическое для всех вампиров Сент-Луиса время Принц не доверял приезжим. А ведь Эральд был уже вторым неординарным гостем за последние пару дней. Следовало углядеть во всем этом либо горькую иронию совпадений, либо закономерность. Однако в данном случае, он не доверял скорее даже не самому Эральду, которого София нарекала "другом", а Ванессе Мартел, той женщине, которая могла перетряхнуть все чувства, эмоции и привязанности любого из ныне живущих и перевернуть их с ног на голову, обращая любовь в ненависть, а дружбу - в жажду предательства.

А потом Эральд коснулся ладонями его груди и вскрикнул. Наверняка, кто-то бы не постеснялся пошутить, что на прикосновение к Жан-Клоду даже женщины так не реагируют, но этого кого-то в спальной не было, да и предсказатель сжался в комок вовсе не от нахлынувшего дикого желания, а от самого настоящего... страха?

Лицо Жан-Клода ничуть не изменилось, не проявилось ни одной известной эмоции, выражение застыло красивой маской, показывающей лишь то, что Принц перестал понимать происходящее. Он смотрел на Эральда, на его муки и молчаливые стенания, на движения рук и молящие взгляды, направленные на Софию. Но то были далеко не все странности, которые приготовил для него гость. Но Жан-Клод не предпринимал никаких действий, продолжая молчаливо наблюдать, как меж вампирских пальцев растворяется узор, как он двигается вокруг синеглазых существ, опутывая их тонкой нитью. Принц не мог знать наверняка, но опыт подсказывал, что столь странное поведение могло повлечь за собой нечто очень важное. Сложно предугадать, какой именно инвентарь требовался предсказателю для видения того, что другим было неведомом.

- Он все еще убьет тебя, нити даже переплетясь, приводят к смерти. Я не могу изменить этого, я могу лишь сказать тебе о смерти.

Слово "он" Принц города не соотнес с собой. Это безликое местоимение, которое могло относиться к любому мужчине, принадлежало кому угодно другому, но только не ему. А дальнейшие слова и вовсе потеряли всякий смысл, когда в воздухе повисла предначертанная угроза его дочери. Метафизика медленно начала сгущаться где-то под потолком, нависая над посетителями покоев инкуба пока что едва различимой, но уже окрашенной в темные цвета тучей. Принц города был недоволен, хоть виду и не подавал. Его глаза неотрывно следили за перемещениями Эральда и его странными действиями, к которым вдруг присоединилась и сама София. Понимание происходящего опустилось еще ниже... Жан-Клод хоть и был далек от оккультизма, но увиденное воспринималось им сродни некому ритуалу, особенно учитывая испещренное тело предсказателя. Шрамы от святой воды. Жан-Клод повидал их достаточно, чтобы точно знать - каким именно способом нанесены все те руны на некогда гладкое тело. Но если к полному осознанию картины Принц был еще не так близок, то вот София, кажется, точно знала, как следует поступить. Однако ее намерения тоже не получили одобрения инкуба.

- Что здесь происходит? - наконец проронил мужчина густым голосом, который в один миг наполнил комнату своим гулким звучанием, стоило его собственному имени появиться на спине Эральда под чуткими пальчиками Софии.

*Цирк Проклятых: спальня Жан-Клода*

Жан-Клод молча наблюдал за беззвучными криками Эральда, за его страданиями, рожденными прикосновениями святой воды к вампирской коже, и все еще никак не мог сложить картину воедино. Очевидно, своими действиями София как-то помогала предсказателю изливать видения на свет, заставляя их складываться в слова и предложения... но пока что никаких слов не было. Только безмолвные крики и измученные гримасы на лице вампира. Но раз дочь привела его сюда, значит, он уже озвучил ей часть своего провидения...

Принц поднял взгляд с Эральда на Софию в надежде получить ответ, но его не последовало. Все в этой комнате ждали, когда заговорит тот, от трактования речей которого могло зависеть многое. А могло и не зависеть. Жан-Клод все еще не понимал, зачем Эральда прислали в Сент-Луис. Зачем его прислала Ванесса? Его мысли то и дело выхватывали из памяти давнишний образ Присциллы Цепеш, той самой женщине, рукам которой он доверил Софию. И руки которой сделали жизнь его дочери невыносимой. Считающая себя потомком Дракулы, эта вампирша предала доверие Жан-Клода, видимо, возжелав за неимением его самого - такое же синеглазое создание из рода Белль Морт. Что уж тут таить, вампиры этой линии крови крайне ценились в Поцелуях, и каждый Принц города, или Принцесса, стремился получить хотя бы один уникальный экспонат в свои руки, а после этого использовать его в качестве инструмента, способного ублажить любого и повлиять на итог той или иной сделки. Он и сам был среди них. Среди этих инструментов, служащих едва ли не в буквальном смысле затычкой во все щели, но он даже не предполагал, что Присцилла поступит с его птенцом точно так же. Кто знает, что повлияло на эту женщину... гордыня, жажда власти, вседозволенность или же глупое решение, что после такой его просьбы Жан-Клод останется ей должен до того момента, пока не потухнут звезды на небе? Гадать и предполагать можно было безгранично долго, но вопрос о том, почему она позволила своему ручному предсказателю покинуть ее владения, оставался лежать на поверхности неразгаданным. Присцилла была сильна и ни за что не уступила бы то, что по праву считала своим, другой женщине. Особенно такой, как Ванесса Мартел... Так что же заставило ее передумать? Кто это сделал?.. Или же появившийся здесь Эральд был плодом их крайне удачного союза, созданного с какими-то конкретными целями?

Непросохшие черные волосы насквозь пропитали влагой шелковый халат вампира на груди и плечах, а он все стоял и смотрел на уникального в природе индивида - предсказателя, который, став вампиром, не утратил свой дар предвидения. Он читал его судьбу, судьбу Принца города, не жалея ни пальцев, ни собственной крови. Только вот... хотел ли Жан-Клод ее знать?

- Твое тепло согрело, но оно же и убьет, та что тебе дороже всех, умрет, когда погаснет последний отблеск. Найти дочь, что протянет тебе руки, они подобны солнцу, но не сожгут тебя. Дочь господина, она нужна тебе.

Наверно, стоило как-то отреагировать - это было бы по-человечески... но людей среди собравшихся в спальной Принца города не было. Потому Жан-Клод и остался стоять недвижимым изваянием, еще какое-то время наблюдая за так же замершем на полу Эральдом, пока глаза того окутывала Тьма, сотканная из светлых аметистов.

- Предсказания всегда имеют такую... неординарную форму? - наконец спросил он, вновь переводя взгляд на Софию. Инкуб предполагал, что раз его дочь познакомилась с Эральдом достаточно давно... то и знала о его даре несколько больше. Впрочем, ответить на вопрос мог бы и сам предсказатель... Раз София говорит, что его слова важны, значит, у Жан-Клода нет причин сомневаться в необходимости расшифровки столь витьеватого изречения. - У нас есть идеи, как получить более понятный вариант сего послания? - добавил на английском, обращаясь в том числе и к застрявшим в таком же неведении леопардам.

Если Мереш и была в недоумении от того, что происходило до того, как они все зашли в покои Жан-Клода, то тут уже начался новый уровень безумия. Но тут хотя бы наконец-то в группу непосвященых состоящую из двух оборотней, присоединился еще и сам Принц. Конечно, по лицу Жан-Клода (как и зачастую и по лицу хозяйки) нельзя было прочитать ни одной эмоции и никто не поспорит, что зачастую это очень полезный навык. Все же, редкие английские фразы от обоих  знакомых вампиров иногда ласкали слух и давали что-то для размышления. Но сам паззл был слишком велик, чтобы из 100 частей, получив только каких-то несколько сказать, что получится на картинке. Цвета виднеются. Но что с того? На один и тот же цвет найдется много совершенно разных предметов. Кошк было так же весьма непривычно видеть, как зачастую дающий волю своим эмоциям Бюр, хорошо себя сдерживает. Даже не отпустил никакой шутки, чтобы якобы разрядить атмосферу. Что ж, значит альфование пошло ему на большую пользу.

Оставшееся время кошка только следила за всем глазами, не двигаясь со своего места. Даже странный ритуал Эральда с обвиванием обоих вампиров нитями взятыми из платья Риччи, не напряг кошку. По сравнению с его выкриками и прочими действиями, которые он совершил до этого, именно оно казалось самым безобидным. А вот вопрос Жан-Клода остался неотвеченным, поскольку оборотни понятия неимели ни о чем говорит иностранец, ни чего хочет ни зачем приехал. Поэтому пантера только перевела взгляд на Принца, чуть мотнула головой, в знак отрицания и вернула взгляд на хозяйку. Какой бы терпеливой личностью она не была, но все это ей начинало поднадоедать. Не подавая виду, Эстель злилась за то, что этот новоприбывший вводит их всех в тупик. Она уже поняла, что вампир со внешностью юноши знает что-то важное, что встревожило хозяев цирка, но раз он хочет им помочь, почему просто все не сказать?

Когда же хозяйка взяла в руки перо и киллер поняла, что там вовсе не чернила а святая вода, зверь внутри метнулся, чтобы выбить эту дрянь и обезопасить Риччи, но с другой стороны, вампиресса была старше их с Роаном вместе взятых, и поэтому она прекрасно знала, с чем сейчас играется. Но все же, каждая мышца в ее теле была напряжена, надеясь, что случайная капля не обожжет вампирессу и в случае несчастья, кошка так же была готова подбежать и оттолкнуть хозяйку на безопасное расстояние.

Что касалось мук Эральда, то оборотень не испытывала к нему жалости. Она повидала достаточно больных, чтобы знать, что не для всех боль - это нечто ужасное. Были и такие, которым она была чем-то вроде оргазма. Но к которым из двух групп относился юноша - кошка все же сказать не могла. И поэтому продолжала тихо наблюдать как на его спине появляется имя.. Жан-Клода? Неожиданно. И все так же непонятно.

В итоге дело дошло до ножа. В очередной раз за день вампиресса заставляла кошку нервничать. С какой целью у хозяйки в руке блеснуло лезвие, было трудно угадать до того момента, пока оно не вонзилось в тело юного вампира. Само же движение было слишком быстрым, и естественно, киллер не могла его сразу увидеть. Это как в фильме - для эффекта просто пропустили один кадр. А при запахе и виде крови, у пантеры проснулись животные инстинкты, и ее взгляд стал на оттенок темнее. И она подумала, что сейчас Софи его убьет, но возможно те невидиммые нити, которые связывали ее и единственную хозяйку, неприятным уколом отдались где-то между ребер, и тогда-то оборотень поняла, что для Риччи это не менее больно, как и для Эральда. Но.. кошка была не в силах чем-то помочь Софии. Ведь любые слова всегда и останутся только словами.

*Цирк Проклятых: спальня Жан-Клода*

Он столько раз слышал приказы говорить о том, что видит, столько раз его сознания пронзали властные голоса и всякий раз его тело подвергалось кровавым пыткам. Эральд не знал, что бывает иначе, никто и никогда не останавливался перед тем, чтобы узнать желаемое любым способом и всякий раз его тело превращалось в кровавое нечто. Никого и никогда не волновало как он видит то, что произойдет в грядущем, все желали знать лишь то, что он видит и зачастую воспринимали трудности объяснения за попытку что-то утаить. Все, кто предъявлял права на его дар, считали, что знают как "помочь" ему и передавали это знание вместе с невольником.
В эту ночь он столько раз повторил свое видение, он столько раз пытался предостеречь и спасти, но его не слышали, хотя и слушали. Вампир слепо обвел комнату взглядом, продолжая видеть каменные стены и слышать Голос, его звуки проникали под кожу и лопались там, как пузырьки в бокале шампанского, вызывая желание одновременно потрогать их и в то же время желая прекратить. А когда Софи коснулась его щеки он вдруг замер, всем своим существом потянувшись к теплу, что казалось исходило от холодной ладони. Ее голос проник в сознание и оградил его от другого Голоса, мягкость слов успокаивала. Тревога, что сквозила в голосе Софи, качнула чаши весов, на которых были "Мольба" и "Требование", но стоило чаше качнуться в сторону просьбы, как непреклонная воля жаждущей получить информацию вампирессы одним молниеносным движением обрушила на другую чашу весов тяжелую гирю.
Серебро пронзило живот вампира и дернувшись больше от неожиданности, чем от боли, Эральд отшатнулся, сгибаясь пополам, и зашипел. Зверь яростно защищался и комната наполнилась звуками утробного воя, когда безжалостный нож, проворачиваясь, разворотил его живот.
Эральд вцепился руками в сжимающую нож руку Софи и попытался ее оттолкнуть, но кажется проще было отодвинуть стену и тогда он рванулся назад сам, срываясь с изуверского лезвия и заливая пол своей кровью. Зажав ладонями рану, он сжался в комок, дергаясь в луже натекшей крови словно его тело продолжали резать снова и снова. Вой сменился стоном, зверь, почуяв кровь, припал на передние лапы и стал жадно лакать ее, Эральд прижался щекой к полу, а потом повернул голову, пройдясь лицом по луже крови, превращая его в кровавую маску.
Боль волна за волной накрывала его тело, терзая сознание и сквозь эту боль проступали слова:
- Я дала тебе его имя, теперь и ты дай же мне все. Что это за господин? Как мне найти его дочь?
Дай мне все... Он готов был дать Софи все, что она пожелает, но если бы еще он понимал, что же именно желает та, что никогда ранее не приказывала ему. А теперь он разрывался между желанием забиться в темный угол глубокого подвала и невозможность молчать, когда образы будущего, наполненные его болью, проступили перед его взором.
- Он правит не по праву крови, но все же властвует, ему подчиняются, но власть его не вечна. - Эральд, рожденный в иные времена, не знал тех слов, что отображали бы смысл в свете современных понятий. - Он герцог и власть над городом его велика. Его единокровная дочь не унаследует ни титула, ни власти, но лишь ее руки смогут сберечь немертвое.

Когда-то даже кража подгоревшей и зачерствевшей лепешки у толстый свиней на заднем дворе каких-то более удачливых людей, казалась черноволосой итальянке серьезным преступлением, требовавшим моральной подготовки и серьезного настроя на такое деяние. Кто бы мог подумать, что время изменит ее настолько. Что она будет без особых угрызений совести резать своего друга, посреди значительно более дорогостоящей комнаты. Чего уж, поди ее нынешнее кремовое платье стоило в разы больше, чем когда-то все это грязное поместье вместе со всеми жирными поросятами. Все в ее жизни изменилось, но все еще большинством видимая как маленькая избалованная девчушка вампиресса, совершенно не жалела о таком повороте своей судьбы. Отнюдь не из-за богатства, которое между прочим совершенно даром ей не давалось. Ее настоящим сокровищем был Жан-Клод, который и был той самой причиной, по которой она не стала бы вертеть стрелки часов в обратную сторону. Даже будь он совершенно смертным человеком, который жил бы в дряхлой избушке на окраине леса и со временем умер ничего не оставив ей после себя, для своей дочери он был в первую очередь дорог как тот, кто вообще ее Увидел. Не в физическом плане рассмотрел девичью красоту, а действительно увидел, ее как личность, как живое создание, всю, до самой глубины ее самой себе настолько не известного сердца.

Именно поэтому ради него Риччи готова была зайти столь далеко, не переживая о возможных последствиях. Она не дернулась, когда испытывающий должно быть жуткие боли вампир попытался ее отпихнуть. Подобное поведение было вполне ожидаемо и дочь Принца лишь сильнее надавила на рукоять, проворачивая лезвие с еще большим усердием. Она причиняла шипящему на нее другу боль и делала все возможное в том числе и для того, чтобы им не пришлось проходить эту безумную для большинства людей процедуру снова. Только когда сам Эральд опал назад, освобождаясь из плена ее жестокости, навеянной эгоистичной любовью к отцу, итальянка даровала ему эти мгновения одиночества, оставаясь на месте и в той же самой позе. Ее не напрягало тихое рычание зверей, поскольку она была уверена, что те не двинутся с места без ее позволения. Нож вампиресса тоже не стала со страхом и пренебрежением бросать на испорченный ковер, так как прикидываться кем-то кого кровь на руках приводила в брезгливый ужас не имело смысла.

Напротив, в напряженном ожидании результата, сапфировый взгляд упал на окровавленное лезвие и держащую его руку, с особым интересом наблюдая за стекающими к кончику и ниспадающими в белый мех каплями. Софи была сыта, но подобное зрелище не могло не зачаровать, пробуждая живущий самостоятельной жизнью голод. Возможно, еще немножко, и она решила бы собрать немножко крови, слизав ее с собственной ладошки, но от подобных любопытных развлечений ее отвлекло легкое касание, похожее на прошелестевший в волосах игривый ветерок и хорошо знакомый голос Принца, мастерски скрытая в котором интонация, заставила синие огни, обрамленные длинными ресницами, полыхнуть ярким огнем. Девушка улыбнулась, казалось бы вполне ласково, но при этом с подозрительно-темной тенью удовольствия на с виду безобидном лице. Таких выражений не бывает на лицах обычных людей. Такому радуются только души, повидавшие самые темные из смертей и познавшие самые настоящие из преданностей.

Еще много раз итальянка прокрутит в своем сознании всего одну, но самую весомую для нее фразу, однако, прежде чем она позволит себе полностью насладиться ее смыслом, нужно довести начатое до всему положенного своего конца. Слова предсказателя закрутили в ее голове очередной ворох размышлений в поисках правильных решений, и только тот же самый голос Жан-Клода разложил все для нее по нужным полочкам за считанные мгновенья. Все-таки, слишком уж многому ей все еще надо учиться у своего отца. Да, Софи хороша во многом благодаря ему, но далеко не настолько.

- Дочь мэра, - интонациями переполненными внезапными осознанием и ликованием, отозвалась вампиресса, наконец, подскакивая на своих точеных шпильках и выпрямляясь во весь небольшой рост, чтобы посмотреть на Принца. – Теперь нам тем более очень нужна эта девушка. -  Она нарочно говорила на английском, чтобы ее коты в очередной раз получили крупицу информации, которую, зато возможно не стоило сообщать на понятном Эральду французском. Софи его не подозревала нисколько, но слишком уж непредсказуемым даже для самого себя тот был.

Осторожно описав полукруг по залитому кровью предсказателя ковру, Софи снова осторожно подошла к нему со спины. По пути она кинула окровавленный нож прямо своей черной пантере. Кто-то мог бы сказать, что кидаться ножами, да еще и в направлении кого-то – очень уж неразумно, но только не в случае если хозяйка кидает Мереш ее любимый нож. Слишком уж это было привычной и легкой процедурой. Да и не поймай Эстель нож, Роан вероятно поднял бы такой хохот, что дорогой ковер в комнатах Принца обагрился бы еще большим количеством крови невинных. Маленькая леди опустилась на колени, а затем села около Эральда, и осторожно коснулась его своими не более чистыми чем его лицо ручками.

- Merci, mon ami, - сопровождая свои действия ласковым и успокаивающим голосом кошачьей хозяйки, Софи насколько это было возможно безболезненно подтянула парня к себе, пристраивая его как смогла удобнее головой на своих коленках, - ты молодец, Эральд, теперь все хорошо. – не пугаясь перепачкать, девичьи пальцы начали осторожно перебирать длинные локоны вампира и периодически поглаживать его по плечу. С предсказателем никогда не можешь знать, как долго он сможет пробыть на одном месте, но причинив ему боль, итальянка не собиралась отказать даже во временной комфортной отдушине.

- Пусть немножко передохнет, и я уведу его обратно, - сообщила вампиресса, поднимая взор на Принца и пользуясь появившимся временем чтобы снова внимательно разглядеть его лицо. Требовать от котов, чтобы они связались с кем-то из Ганди она не стала, ведь в отличии от всех присутствующих ей было уже известно, что Жан-Клод сделает это намного быстрее. – А затем я вернусь, - добавила Софи посмотрев и на ковер, который теперь действительно стоило бы поменять. Но с этим она разберется уже довольно быстро, намного важнее было обсудить все с отцом, только уже без посторонних, и именно это будет истинной причиной ее скорого возвращения.