Офф: Извините. Те, кому не особо интересна эта вода, можно смело скроллить до последнего куска.

Распитие кофе в кафетерии было довольно спокойным. Наверно даже слишком спокойным.  Во всяком случае, сегодня хандра цвела в голове Дианы даже сильнее обычного. Раздумывая о мрачном смысле бытия, художница пыталась что-то рисовать на бумаге, просто чтобы хотя бы не слишком скучать. Настроение было в каком-то смысле обычным, если так можно назвать мрачную тоску от того, что делать было совершенно нечего.
Диана подсунула купюру под чашку с кофе, припоминая, сколько она примерно стоила и думала уже собраться и уходить, как в ощущениях что-то изменилось. В груди разгоралась боль, которая стремительно становилась все сильнее и сильнее, сжигая адскими муками ее изнутри. Ухватившись за столешницу, девушка смотрела на себя вниз, пытаясь понять, что же с ней не так. Такое ощущение было, словно грудную клетку разодрали на куски и подожгли. И эта боль терзала ее  все сильнее, терзая измученное сознание и лишая его каких-бы то ни было мыслей. Пальцы выдерживали с огромным трудом, пока, наконец, не соскользнули со столешницы. Потеряв опору, Диана провалилась в темноту, не воспринимая никого и ничего.

Детроит. Темный город, с заброшенными кварталами и усталостью большинства людей от жизни и всего на свете. Гноящаяся рана на теле современной Америки, еще живое свидетельство тому, как могучие и великие могут пасть и как безжалостна бывает мировая экономика. Даже находясь в безликой темной улочке, Диана могла понять, где она находится. Это ее родина, ее дом. И с этим местом у нее была какая-то связь по жизни, которая стояла где-то за пределами разумного. Это можно было бы назвать любовью. Если воспринимать это как привязанность к его медленной агонии в виде регулярных смертей и постоянно растущих проблемах. Если называть любовью возбуждение и упоение каждым удачным кадром чьей-либо смерти.
Детроит тонул в крови. Диана брела по улице, хлюпая по черным лужам, иногда наступая на чьи-то тела, разбросанные в округе. Многие из них были прямиком из ее фотографий, в тех же позах, что она когда-то запечатлела. Они все собрались здесь, в одном месте. Словно свита или же орда, готовая встать и растерзать ее в клочки за ее равнодушие, за ее бесчеловечность и беспросветный эгоизм.
И в довесок, шепот, который всегда сопровождал ее по жизни, сейчас только усилился, доносясь со всех сторон. Словно все эти мертвецы, что лежали вокруг, переговаривались между собой и требовали что-то от нее. Это уже раздражало. Так и хотелось сказать им всем заткнуться, но Диана не верила в свои слова, будучи убеждена в том, что они не замолчат. В детстве она много раз просила их помолчать. Но ничего не помогало. Их голоса все также раздражали, пугали и требовали внимания, заставляя чувствовать себя крайне паршиво. Потому и сейчас девушка была далеко не в восторге от этих голосов, однако была вынуждена лишь игнорировать и терпеливо идти дальше, не вглядываясь в трупы под ногами. Одна из форм одиночества – когда вокруг много голосов, но разговаривать ни с кем нет никакого смысла – все равно это все лишь бред ее больного ума.
Впереди была какая-то фигурка, чем-то знакомая. Не смотря на то, что Диана даже толком не могла узнать и понять,  кто же это стоит, у нее было стойкое ощущение, что она знает обладателя этого силуэта в полумраке улицы. Но дойти не удалось. Когда до цели осталась пара десятков метров, земля под неизвестной фигуркой разверзлась и поглотила ее. Но на этом представление не закончилось – асфальт продолжил обваливаться, увлекая в бездну все больше мертвецов. Диана бросилась бежать в противоположную сторону, подальше от бездны. Приходилось смотреть под ноги, чтобы найти опору среди лежащих тел. В какой-то миг кто-то неожиданно схватил ее за мокрую от крови лодыжку, но спустя секунды борьбы Диана освободилась и побежала дальше. Но драгоценные мгновения были утеряны. При беге под аккомпанемент своего шумного дыхания и хора голосов она слышала, как обваливается в неизвестность куски. Но в какой-то момент, когда спасение казалось так близко, асфальт ушел у нее из-под ног и бездна раскрыла перед ней свои объятья.

Где-то на границе между реальностью и миром бреда воспаленного сознания Диана ощутила, как ее тело везут куда-то, ощутила тряску, отдающуюся болью во всем теле. Мучения, сжигающие ее изнутри, разрывающие голову на множество осколков, продолжались до тех пор, пока агония не дошла до такой степени, что снова лишила ее связи с миром.

Месяц, висящий в небе в обрамлении облаков, был прекрасен. Почему-то его внешний вид навевал некоторую безмятежность и ассоциации с покоем. Словно он тут будет себе висеть и висеть всю вечность, освещая мир тускловатым белым светом. Да окружающее Диану место лучше бы освещалось светом далеких звезд и тусклого месяца, нежели ярким огнем полуденного солнца.
На кладбище было тихо и спокойно, лишь могильщик где-то вдалеке работал, медленно орудуя лопатой. Это кладбище было таким навевающим тоску, и в тоже время приносило спокойствие. Все, что сквозило в его виде, говорило о безнадежности и вечности. Словно это было место, неподвластное времени, которое будет существовать в любые времена. Покосившиеся надгробия и скрюченные кресты неровно натыканы повсюду, лишая это место маломальского порядка, но в то же время они приносили необъяснимый шарм. Было что-то чарующее в этом забытом Богом захолустье, в месте, где нет никаких тревог, лишь могилы, число которых медленно растет, а старые все больше наклоняются и падают в какой-то миг на землю.
Сидя на каменном кресте, Диана вглядывалась в однообразный и при этом не лишенный особой атмосферы безысходности пейзаж. Казалось, что эти могилы можно разглядывать часами, раздумывая о том, кем были люди, похороненные здесь и что они оставили после себя, помимо надписи на куске камня. Закурив, она засунула руки в карманы, вдыхая ароматный табак и оглядывая местность задумчивым взором.
-Как думаешь, я мертва?
- Откуда мне знать. Может быть, хотя вроде как ты у нас веришь в небытие. Может, оно приняло такую форму, в виде вечного пребывания в этом месте, -ответил мужчина, стоящий рядом с ней. Он был одет в коричневый плащ на пуговицах, да черные брюки с туфлями. Щеточка седых усов скрывала его губы практически полностью. В целом он был довольно крепким и ладно сложенным для своих преклонных лет, а в взгляд его глаз был до сих пор ясным и сосредоточенным.
-Здесь не так уж и плохо. Правда, наверно это даже не самая плохая участь – находиться тут вечность. Есть о чем подумать. Но как-то знаешь, есть ощущение бессмысленности. Словно то, что я сюда добралась, это, может, и не самая худшая картина. Но есть странное ощущение. Словно я сделала много вещей зря.
- Это неизбежно. Ну, погибнуть вот так. Можно подумать, будто мы ничего не достигли. Но подумай, что дело было не в том, чтобы достичь какой-то цели. Может, надо было именно прожить ее так, как считаешь нужным и правильным. -Каин, стоящий рядом с ней, хмыкнул и присел на надгробие напротив.
- Да, мы нередко поступали грязно. Мы поступали так, как никакое общество бы не одобрило. Мир вообще показался нам не особо дружелюбным местом. Вопрос не в этом. Ты хоть понимаешь, что вот даже если допустить то, что мы сейчас умерли и скоро от нас ничего не останется, ты себя убиваешь больше, нежели это сделал кто-то за тебя. Даже не тем, что называешь страданиями те вещи, которые тебе не нравятся. Дело именно в том, что ты презрела то, что было для тебя хорошим. Смешала с грязью моменты пусть и наслаждения, даже если они были от банальной похоти. Удовлетворения, даже если оно было от того, что ты напилась так, что могла лишь валяться и отдыхать. Полета мысли, рожденного вдохновением при рисовании картины, даже если ты планировала в итоге продать ее за пригоршню долларов. Это то немногое, что у тебя есть. И если ты будешь презирать даже это, то твоя жизнь действительно будет стоить ровным счетом ничего.

Холодный белый свет бил по глазам. Агония пожирала тело, подобно алчному зверю. В голове были одни лишь муки ада, которыми Диана захлебывалась, не в силах совладать. Каждый миг воспринимался как пытка, сил пребывание в сознании не было. Боль вновь сдавила клешнями все тело и утянуло ее в новый бессознательный кошмар.

- Ты чудовище. Тварь, недостойная жить, - Голос был совсем другим, не похожим на голос Каина. Но он тоже был знакомым. Неторопливо чеканя слова, он словно оглашал приговор, - У тебя нет оправданий. Скольких людей ты погубила, скольких обрекла на гибель своим равнодушием, своим эгоизмом. В тебе давно нет ничего человеческого. Ты могла жить как человек, быть сильнее своего эгоизма. Но ты предпочла быть чудовищем. Пожирая свое страдание, ты одариваешь им окружающих. Пожинай плоды своих мук, тварь. Ничего хорошего тебе не светит, за каждым мигом твоей радости будет следовать тоска и отчаяние. Никто тебе не поможет, каждая протянутая рука потом ударит тебя. Живи в мире предательства и равнодушия, чудовище, частично ведь ты сама его создаешь.

Холод. Он окружал, он впивался в кожу своими цепкими пальцами, стремясь прорваться как можно глубже в плоть. Диана чувствовала, что постепенно просыпается. Во всяком случае, ей так казалось. Все тело болело, словно ей перемололи все кости. Глаза открывать было очень больно. Но она чувствовала, что постепенно просыпается, отходит  от мучений, которые рвали ее плоть. Она все больше и больше чувствовала то, что у нее было тело. Которое сейчас ныло и выло от боли. Однако это все равно было ее тело. Оно жило, оно с хрипом дышало.
- Позовите врача! - Совсем рядом раздался голос, противный, заставивший чуть сощуриться от раздражения. Она с трудом оглядывала место вокруг себя, не зная толком, что и думать. Определенно выглядело как больница, судя по количеству белого и металлического. Понимание происходящего и как она тут оказалась, Диана пока не получила. Мозг словно был изодран в труху и оставшиеся ошметки на стенках черепа кое-как медленно пытались мыслить.  А шепот вернулся к ней, вновь раздражая своими бесконечными перекличками и требованиями с занудными лекциями.
- Добрый день, мисс Стиллман. Вы слышите меня?
- Да, - сдавленно выдавила девушка, не в силах даже придумать вариант, как послать человека в пешее эротическое путешествие нормально. Горло раздирало изнутри, мешая нормально говорить.
- Я сейчас постараюсь осторожно осмотреть вас, - кто-то неизвестный подошел поближе, судя по передвижению пятен. Прикосновения ощущались, но понимание того, что происходило с ее телом, пока еще не пришло. Разве что в глаза влетела какая-то вспышка, - Что вы пережили, даже толком непонятно. Но что бы это не было, оно вас чуть не убило, вас еле-еле смогли вытащить практически с того света. При этом нет ни признаков инфаркта или инсульта или еще какой-либо явной проблемы с сердцем, - «Я понимаю, что тебе безудержно интересно, но ради всех богов, заткнись нахуй». В какой-то момент видимо какой-то неведомый божок услышал ее мольбу.
- Ваша жизнь выглядит сейчас вне опасности. Если только то, что с вами произошло, не повторится. Отдыхайте пока. - «Спасибо за утешение». Однако, несмотря на свою желчь, довольно быстро вернувшуюся к ней, Диана действительно постаралась прикрыть глаза и поспать.

«-С возвращением в мир живых, Диана. Как видишь, твой путь к смерти еще не закончен. Я нахожу это ироничным. Заметила разницу в ощущениях? Ну, помимо того, что ты почти труп, судя по количеству адских мук. Ты понимаешь, что ты кое-кого не ощущаешь в своем сознании. А именно ту вампиршу. Что, разумеется, означает то, что мы в каком-то смысле свободны. Может, она мертва. Может, нашла способ покинуть нашу прелестную компанию. В любом случае, она больше явно не с нами. Кстати, возможно в этом причина, почему нам так паршиво.»
«-Твою мать… дай поспать хотя бы немного. Да, я понимаю, эта ситуация была и будет самой идиотской из всех, что у меня были. Но все-таки, это важно, что ее теперь нет. Даже если она жива. Моя жизнь, значит, больше не зависит от этой твари?»
«-Да, по всей видимости. И здорово. Я верю, мы как-нибудь оправимся. Даже если на это уйдет неделя или месяц. Все равно это небольшое количество времени по сравнению с оставшейся жизнью. Хотя, конечно, ты живешь уже не один год с мыслью, что можешь умереть в любой момент. Но сейчас, по крайней мере, твоя жизнь не зависит от этого чудища уже точно».
«- Просто заткнись,» - Диана была определенно не рада тому, что у Каина был восторг от того, что она больше не связана с вампиршей никакими метками. Да, если подумать в перспективе,  то это важно. Но вот девушке было категорически наплевать. Она чувствовала ужасающую боль по всему телу, которая распространялась, подобно яду по венам. В голову словно медленно кто-то вколачивал гвозди, прорываясь сквозь череп и мозги.
Кто-то прервал ее попытку задремать, ибо Диана услышала стук совсем близко к своей койке. Сморгнув несколько раз, девушка вперила взгляд покрасневших глаз в незнакомого мужчину, пытаясь понять, кто это вообще такой. Внешний вид человека ни о чем ей не говорил, а лицо она точно не помнила. Что казалось вообще довольно странным. Хотелось спросить у врача, чего тут всякие странные личности приходят к ней.
Однако затем этот человек заговорил, судя по движению губ. Диане приходилось напрягать слух, чтобы услышать его голос сквозь пелену шепота. Даже неосознанно немного повернула голову так, чтобы подушка не закрывала нужное ухо. Голова соображать не хотела совершенно. Мысли передвигались, словно ленивые улитки. Она не знала даже, сколько секунд прошло прежде чем она поняла смысл озвученных слов.
- Дня. Ошибочно думаете, - ее громкий шепот звучал хрипло и болезненно. Комментарий последнего приложения был вполне искренний не только потому что голова у девушки соображала чертовски медленно. Но и даже подумав как следует, Диана могла придумать уйму вариантов, зачем именно коммисар мог прийти к ней, но при этом не могла назвать, что же именно было наиболее вероятным вариантом. Может то, что вампирша умерла. Или что ее каким-то образом раскрыли. Или почему она оказалась в больнице. Вариантов уйма. Но гадать Диане не хотелось. «Упущена возможность поиронизировать на тему того, что я не самый умный представитель человечества. Больно-то как». Гадать о причинах она определенно не хотела – у нее вот есть нарушитель покоя в лице комиссара, пусть он и объясняет, чего вдруг пришел. Ну или по крайней мере, своими вопросами намекнет на цель своего визита.

Как же все-таки было мучительно находиться в реальном мире. Очень уж хотелось провалиться в сон и попытаться забыться. Да еще и шепот в ее голове все так же раздражал. Очень уж хотелось помолчать и забыться в мире грез, оставив далеко позади все тревоги и страхи. Диана даже думала о том, а не притвориться ли ей потерявшей сознание.
«- Не выход. Потом ведь  он вернется и разговор придется повторить. Да, можно сказать, что тогда ты будешь в более хорошем состоянии и будешь более расположена находиться в сознании. Но есть прикол в том, что тогда и с тебя спрос будет строже. Ты сейчас ответишь хоть как-то на все вопросы и если ты будешь все еще чиста перед законом, то от тебя, вероятно, отстанут. Так что отмучайся и отдыхай.»
Диана на этот раз спокойно послушалась совета Каина и решила не устраивать комедию с изображением бессознательного состояния. К тому же как она поняла, рядом бегала красивая линия, скача вместе с ее пульсом. И кто знает, может, славный комиссар может читать эти самые ломаные линии и понять, притворяется ли она или реально без сознания. Потому девушка решила не испытывать судьбу.
А вот вопрос оказался довольно неожиданным. Во всяком случае, с учетом того, какая мешанина была в памяти девушки, ей было сложно понять, о чем именно идет речь. Как минимум хотя бы потому что она не знала, какой сегодня день. Каждый день в ее памяти был так похож на другой, что все уже давно было запутано, перепутано и вообще выглядело по меньшей мере странно. Название же клуба не особо много что говорило Диане.
- А у вас есть основания полагать, что я была в том месте? - задала встречный вопрос Диана. Здесь повлиял скорее условный рефлекс, нежели какой-то четкий план. Не первый раз девушка ходила по грани разоблачения. Иногда ее подозревали даже, но каждый раз за отсутствием любой доказательственной базы, отпускали. Ну «везет» ей оказываться рядом с местами преступлений. Но Диана почти всегда выработала стратегию что каждый раз при встречах с полицией отрицать даже то, что ей по идее не должно никак повредить, давать возможность оперировать лишь четкими фактами. Потому сейчас она даже не знала, зачем спросила подобную вещь, потому что не помнила ни одного случая, связанного с каким бы то ни было клубом, где она могла выглядеть преступницей. Да, свидетельницами преступлений в клубах она была, но всегда ее действия в обществе были исключительно в рамках закона и общественной морали, несмотря на то, что художница не принимала ни то, ни другое.
Немного прикрыв глаза, она попыталась вспомнить, что же такого серьезного происходило на ее памяти с какими-то увеселительными заведениями. Аж целых два случая было. Один раз какая-то мертвечина ворвалась и перебила кучу народа. Тогда было знакомство с оборотнем даже. И во второй раз были какие-то маньяки. Хронологический порядок этих событий был где-то за пределами понимания Дианы и потому  она не могла даже догадаться, какой же из двух вариантов интересует этого человека. Возможно даже первый, так как полиция видела ее среди спасенных от мертвеца людей, да и там ей медицинскую помощь оказывали. Потому Диана предположила, что комиссара интересует первый инцидент.
- Что же там было, в этом клубе? - решила на всякий случай спросить девушка, превозмогая адскую резь в горле и чувствуя, как болят ее легкие, наполненные какой-то горючей смесью, судя по ощущениям жара в ее груди.

Разряд боли прожег позвоночник от затылка до копчика, заставляя зубы стискиваться, чтобы не издать никаких звуков, а глаза зажмуривать. Очень хотелось в этот миг провалиться без сознания, отбросить свое тело, словно ненужную оболочку, которая может только утомлять. Голова продолжала ощущаться как нечто разбитое и выпотрошенное. Диана была не в состоянии нормально соображать с той же скоростью, с какой думает обычный человек. Каждая мысль прерывалась вспышками боли, заставляя отвлекаться на свои мучения, обращать внимание на части своего тела, словно пытаясь призвать их к покою, но вместо этого внимание только усиливало неприятные ощущения.
Когда Павел Чехов уточнил то, как же он вышел на нее, Диана как следует задумалась. Все-таки последнее, что она помнила – это падение посреди кафетерия с адским приступом боли. Что в этом такого привлекательного для полиции, она понять не могла, по идее тогда никто не стрелял, никто ни кого не пытался убить, даже не было никаких расистских шуток. В общем, тихий мирный кафетерий. Пока измученная девушка обдумывала эту странную идею, коммисар успел упомянуть, что ее по камерам наблюдения могли обнаружить. Это уже вызвало у Дианы даже сквозь ее мучения кривоватую усмешку. «Поразительная, черт побери, аналитическая работа. Удосужиться отслеживать меня в людном месте без малейшего повода. А потом еще искать мое тело и обнаруживать, что я еще жива. Да еще и каким-то образом определять, как меня зовут и где я нахожусь. Следователи честно заслужили тортик». Однако поток саркастических измышлений был прерван новой вспышкой боли, и потому Диана вновь зажмурилась, пытаясь справиться с мучениями. Когда же наконец стало немного полегче, подшучивать над умозаключением комиссара больше не хотелось.
Протянутый стакан воды привлек внимание Дианы. Она думала даже взять его и выпить, не будучи слишком уж гордой для того, чтобы просто взять то, что дают. Однако когда она попыталась оторвать руку от кровати, у нее ничего не получилось. Лишь новая порция боли потекла по конечности вверх, распространяясь на грудь и шею. Диана вперила взгляд, полный раздражения, на свою руку. Та выглядела совершенно нормально, хотя ей подходил явно вид какой-нибудь кости без мышц, покрытой ссохшейся кожей. «Тупой кусок мяса. Как мне прикажете жить, если даже тело не подчиняется мне?» Раздражение она все равно пыталась скрыть, стараясь не думать о том, что подобное состояние может надолго затянуться. Попытавшись напрячь руку еще раз, она смогла заставить ее лишь вздрогнуть, но не более того.  Обессиленно вздохнув, неформалка оставила попытки взять себе стакан воды.
Комиссар все-таки удосужился объяснить как в действительности он на нее вышел. «Как любезно помочь мне разобраться в моей голове, уважаемый телепат». Художница слушала и в принципе начинала потихоньку понимать. Во всяком случае, такая вероятность имела право на существование. С учетом того, что знакомства с полицией Диана заводить не собиралась, она задумалась о том, что довольно печален тот факт, что у полиции она стала чуточку известнее обычного гражданина Сент-Луиса. Это означало то, что если она вздумает вновь заниматься незаконной деятельностью, ей лучше будет как-то скрывать свою физиономию.
- Хорошо, допустим. Я вряд ли могу много сказать о том, что там было. Ибо как-то не стремилась в центр событий. Скорее уж наоборот, свалила оттуда как можно быстрее, - слова давались тяжело. Они еле-еле выдавливались из ее горла, ворочать языком казалось вообще невероятно тяжелым трудом. Но она все-таки выговаривала слова, чтобы наконец разобраться с этой встречей и отвалиться спать со слабой надеждой, что ее больше никто не потревожит.

Отредактировано Diana Stillman (25.01.16 08:35:58)

Апельсин. Такой простой и знакомый всем фрукт, апельсин. Но именно на этом кусочке реальности сейчас было сконцентрировано и зациклено всё её сознание. Этакий оранжевый якорь, который держал край сознания в этой реальности, не позволяя утонуть в пучине собственных мыслей. За последние несколько дней произошло слишком много, даже чересчур много плохого и тяжёлого. Наверное, единственны светлым пятном воспоминаний оказалась встреча с Вишенкой из прошлого. Как же быстро бежит время и меняется мир. Кусок кожуры упал на сдвинутые вместе колени.
- Тебе снимать белую часть цедры с долек, а дольки от шкурки очистить? Прости, я не успела узнать, как ты любишь, - не подымая головы, спросила она у подруги. Ответа не последовало, да Эльза его и не ожидала. Эвелис лежала на больничной койке без движений, огненные волосы разметались по подушке, ни кто так и не собрал их вместе. С губ сорвался тяжелый вздох, девушка когда-то читала, что люди под обезболивающими и вперемешку со снотворным, словно дети в животе матери, слышат и воспринимают голоса. Пускай не полностью, но краешком своего сознания, этот краешек обрабатывает информацию и переносит в образы, которые могут отложиться или присниться человеку. Очередной тяжёлый вздох на мгновение разогнал тишину. За эти дни она столько раз вновь и вновь переживала тот вечер, если бы только она не медлила, если бы не оставила Роше одну. Кожура на апельсине заканчивалась, а горочка на коленях росла. Пустой взгляд на мгновение перешёл на входную дверь, в которой показалась голова незнакомой медсестры, но незнакомка не стала заходить, быстро скрывшись назад. Губы изогнулись в усмешке.
- Забавные всё-таки эти люди. Все они забавные, особенно здешние врачи. Знаешь, как они на меня сегодня смотрели, когда я поднималась к тебе в палату? Эти взгляды, местами испуганные, местами с проблесками негодования или же ненависти. Интересно, почему мой внешний вид вызывает у них такие эмоции? Может им просто не нравятся девушки одетые в таком стиле, а может их бесит кусочек неба на моих волосах. Последняя оранжевая шкурка присоединилась к остальным. Покрутив очищенный плод в руках, Вульф начала разделять его на дольки и очищать каждую из них от прозрачной оболочки.
- Может, они просто считают меня причастной к этим всем беспорядкам или же какой-то военной, что не смогла тебя сберечь. Но ведь я обычный гражданский, да и жетонов у меня не висит. А ведь у всех военных они есть, даже Шарп их постоянно на задания с собой берёт. Наверное, для них это нечто большее, чем просто кусочки металла на цепочке с гравировкой. Перекладывая очищенные дольки на тарелку около кровати подруги, она резко дёрнула левой рукой, от чего плечо напомнило о себе резкой болью. Скривившись, девушка поспешила прижать перебинтованную рану рукой. Немка чувствовала, как бинты намокают от выступающей крови. На счастье рукав майки был слишком коротким и не доставал до места ранений, лишь скрывая верхний край бинтов. Сколько бы медицинские справочники и врачи не кричали, что стоит воздержаться от алкоголя, но она не смогла, просто не смогла. На столе в кухне осталось полбутылки рома, а рядом лежал наградной кольт Шарпа, которым мужчина так дорожил. Нет, она не собиралась стреляться или же играть в русскую рулетку, просто эта вещь была самым ярким воспоминанием о Джейке. Сколько разных, уже пустых, бутылок появилось в разных углах дома за прошедшие сутки, она не считала. Боль начала быстро сходить на нет, всё-таки выпить дохрена обезболивающего перед выходом из дома было хорошей идеей. Последняя долька была очищена от оболочки и оказалась на тарелке. Собрав мусор с колен в руку, Эльза встала, отряхиваясь. На плотной ткани чёрных штанов хорошо виднелись белёсые волоски цедры. Они повисли на многочисленных кармашках по бокам. Девушке нравились эти штаны, они были частью городского камуфляжа, но это только для знающих. Для обычных же людей, просто широкие чёрные штаны из плотной ткани с кучей карманов. Кусочек цедры выскользнул из руки, упав к ногам. Недовольно качнув головой, Вульф нагнулась, чтобы поднять беглеца. Сразу же поправив и шнурок, она не собиралась их затягивать или же всё-таки вставить в пару последних дырочек. Тяжёлые военный ботинки она просто не могла зашнуровать полностью и как на парад. Сколько Орлице не пытались втирать это, но Эльза лишь показывала язык и говорила, что её представление о ношении такой обуви сводилось к фильмам о войне и комиксам, где широкие штанины были небрежно заправлены в тяжёлые боты, которые ни кто не удосуживался до конца зашнуровать, этакий слегка раздолбайский и небрежный стиль. Девушка тихо подошла к мусорному ведру, в которое опустила очистки. Потянувшись всем телом, чтобы размяться, немка продолжила монолог с подругой.
- Кстати, тот мужчина, точнее вампир, - от слова вампир немку передёрнуло, - кто он? Ты же мне потом всё расскажешь? А то я пока не уверена, что готова без дополнительных сведений отдавать тебя в руки дитя ночи, хоть ты уже и большая девочка. Губы изогнулись в нежной улыбке, Вульф подошла к койке и аккуратно поправила волосы Эвелис, чтобы они не мешались с проводками капельниц. Заложенная за ухо синяя прядь упала на бледную кожу Роше, недовольно хмыкнув, Эльза небрежно вернула её назад за ухо, сейчас о своём комфорте и внешнем виде она беспокоилась гораздо меньше, чем об Иви. Обойдя кровать, девушка присела на краешек, беря со столика яблоко, из одного из карманов быстро появился швейцарский ножик, которым Вульф начала аккуратно снимать тонкую шкурку.
- Хорошо, что в больницах нет обыска и металлодетектеров, а то он запищал бы от меня громче, чем кучка истеричных школьниц при виде смазливого певца. Я всё-таки взяла с собой оружие. Вряд ли на нас здесь кто-то нападём, но чем чёрт не шутит. Да и тогда в баре, - Орлица на несколько мгновений замерла, перед глазами пронеслись неприятные картины позапрошлой ночи, - оружие оказалось очень кстати, хоть и не удалось выстрелить. Пусть лучше на каждом углу с меня будут трясти разрешение на ношение оружия, чем я оставлю пистолеты дома и поплачусь за подобную ошибку жизнью. Взгляд метнулся к кителю, который висел на спинке стула, а под ним пряталась наплечная кобура с её любимыми модифицированными береттами. Сложно посчитать, сколько раз уже эти пистолеты спасали её, да и не только её задничку. Очередной вздох наполнил больничную палату. Кончик носа резко зачесался, не убирая ладонь с рукояти ножа, программист поднесла яблоко и нож к лицу, потерев кончик носа о выступающие костяшки пальцев. Совсем лёгкое движение и острое лезвие отделило тонкую кожуру от плода. Зелёная полоска упала на грудь, половина от неё скрылась в тенях выреза, а вторая одиноко повисла так же, как солнечные очки у многих.
- Чёрт, вроде же военная одежда должна хорошо прикрывать, но до сих пор не особо рассчитана на женскую грудь. Скорее на то, чтобы мужчинам было удобнее пялиться на эту самую грудь. Интересно, если бы Лара Крофт носила не такого же типа майку, а закрытую, то все пялились бы только на её ноги и задницу? Вопрос вновь повис без ответа, да тут ответ и не требовался вообще, это скорее был комментарий к реальности. Тихо хмыкнув, Эльза достала из выреза шкурку и отложила на столик к неочищенным ещё фруктам. Продолжив своё медитативное занятие по очистке яблока. После того, как вся зелёная кожура перекочевала на столик, девушка начала осторожно разрезать яблоко на дольки, аккуратно удаляя из каждой сердцевину, но собирая тёмные косточки, которые складывала горочкой на краю тарелки. А жёсткие ошлупки кидала в мусорную кучку.
- Я не уверена, что ты особенно захочешь есть косточки от яблока, но они очень полезны, особенно сейчас. Поэтому постарайся всё же их скушать, хотя бы ради меня, - губы изогнулись в улыбке, однако в следующий момент за дверью послышался пронзительный женский визг и крики, что очень настораживало, особенно после недавних происшествий, взгляд тут же метнулся к белому деревянному полотну, - мне это не нравится, совсем не нравится. Оставайся здесь, а я посмотрю. Последняя фраза звучала абсурдно, ведь куда мог деться человек под снотворным?! Но Эльза не обращала внимания на подобные мелочи, сейчас её волновало совсем другое. Быстро вытерев влажное лезвие о штаны, девушка сложила нож и спрятала в карман. Подорвавшись с кровати, первым делом Вульф накинула на плечи кобуру, уже мало заботясь о раненом плече, которое пыталось напоминать о себе, но тщетно. Поверх кобуры лёг скрывающий её чёрный китель, лишь шнуровочные петли были тёмно-красными, да и в отличие от оригинала, плоскими и широкими. Совсем не похожий на современную форму, только что на нём так же не было эполетов, стилизованный под двубортный гусарский, с тремя рядами крупных латунных пуговиц, ещё по три красовались на каждом рукаве. При этом китель был удлинён чуть ниже бёдер. Поправив уложенный воротник, девушка подошла к двери и прислушалась. В коридоре какой-то мужчина явно цитировал библию, судя по определённому стилю текста и содержания. Священник? Но что он здесь забыл, да ещё в такое время. А крики и чужие маты лишь усилились. Осторожно приоткрыв дверь, Эльза вышла из палаты. Она не торопилась в основной широкий коридор, откуда доносились крики, палата Эвелис находилась в более узком коридоре перпендикулярном главному. Взгляд быстро прошёлся вокруг, оценивая обстановку. В основном в обоих коридорах были люди в халатах, однако было и несколько без них. Возможно пациенты, кто-то даже говорил по телефону. Времени на разглядывание сейчас не было, вместо этого немка очень медленно, прижимаясь всем телом к стене, начала идти к выступающему углу стены, чтобы хоть краем глаза глянуть, что там творится. Ибо одних звуков было всё-таки недостаточно, правая рука уже лежала на рукояти пистолета, но обнажать оружие Вульф не торопилась, может там не всё так плохо и это просто какой-то спятивший устроил дебош. По крайней мере, очень хотелось в это верить.

Отредактировано Elza Volf (28.01.16 21:53:57)

  За все время своей работы, касающейся правопорядка, а также службы в армии Павел никогда не встречался с подобным. На его веку не было массового терроризирования города, но ему приходилось спасать людей на Востоке в горячей точке. Но это совсем другое. Совсем. Тогда там, в дали от дома он волновался за свою собственную жизнь, и что письмо родителям было последним. Здесь он должен был волноваться лишь о все тех людях, которые в страхе сжались около стен на полу и в палатах. Тем не менее, чувство собственного самосохранения с времен службы в армии лишь обострилось. А делать глупые поступки, которое предписывает ему кодекс, все еще продолжал. Например, говорить психу в маске голубя и одетого как святой отец, чтобы он бросил оружие. Не нужно было быть пророком, чтобы узнать каков будет ответ психопата. Чехов позволил себе даже скривить губы, услышав ехидный вопрос Мальвины, которая понимала ситуацию получше некоторых в этом госпитале.
  Однако Чехов не был бы комиссаром, если бы не предполагал тот исход событий, который складывался. Как только террорист вытащил кольт, оборотень уже рванулся обратно за стену. В это же время рука его временной напарницы потянула его на себя. Павел прижался плечом к стене, загородив девушку от возможного приближения Голубя. Но в коридоре лишь прозвучал третий выстрел. Комиссар почувствовал кровь совсем рядом с собой и оглянулся на девушку, внимательно ее осматривая. Ее плечо было неестественно напряженно, и она зажала больное место. Пол нахмурился.
  - Спасибо, думаю, я вам должен... - лишь проговорил он, как бы сделал любой обычный человек. В конце концов, она хотела его спасти, и если бы он был простым человеком, то при разнице в их комплекции это вряд ли бы вышло. - Кажется, вы ранены. Попросите медсестер перевязать вас. Думаю, я закончу здесь быстро... - он надеялся на это.
  Тяжело вздохнув, Пол прижался к стене боком и сделал шаг к краю, прислушиваясь к тому, что творилось в главном коридором. Святой отец совсем не заботился о том, чтобы подкрасться бесшумно. Каждый его шаг отдавался гулом в ушах русского. Он решил, что нет смысла щадить его. Даже когда эти психи оказывались в полицейском участке и были заперты, он находили способы, чтобы освободиться. Благодаря их недюжинной силы или собственной смерти. Комиссар был рад подарить им смерть от собственной руки.
  - Все в порядке, - тихо попытался убедить девушку Чехов, выглядывая из-за угла, чтобы проверить на каком расстоянии от них находится Голубь и прицелится взглядом ему в грудную клетку, после этого снова спрятался за угол. - Вы необычная гражданская. Обычные не носят с собой оружие.
  Глянув напоследок на Мальвину, чтобы убедиться, что она уловила намек в его голосе, Пол хмыкнул и снова быстро выглянул за угол, приняв решение и выпуская пулю в Голубя.
  - Бог меня за это покарает, - хотел бы он пошутить, но вышло не очень весело.

Мысли ураганом проносились в её голове сметая всё на своём пути, совсем не давая сосредоточиться или более адекватно воспринять ситуацию. А попробовать что-то просчитать так вообще, невозможно! Но эту бурю на мгновение остановил чужой голос, низкий, но при этом такой приятный, что хотелось слушать ещё. Только сейчас Эльза обратила внимание на тембр голоса мужчины, он отличался от тех, которые она обычно слышала.
- Прокатите меня на машине с мигалкой до дома и мы в расчёте, - немка ляпнула то, что первое пришло на ум, в этот раз даже не жалея об этом. А что, вдруг и правда покатают, лучше чем такси. Хотя должник в полиции это хорошо, но не всех из них можно попытаться умело и завуалированно шантажировать, а этого копа явно даже и не стоило пытаться. Постоянно сталкиваясь с теневой жизнью Сент-Луиса невольно начнёшь ещё лучше разбираться в людях, хотя бы почти безошибочно предполагать, насколько можно доверять тому или иному человеку. Пока что страж правопорядка заслуживал доверия больше других. А может это лишь затуманенное сознание видело в этой мощной фигуре этакого спасителя. Ведь когда-то же и Шарп её спас. Фактически так же случайно, просто оказавшись в том месте в нужное время. Мысль о возможном витке судьбы ударила раздвоенным хлыстом, с одной стороны давая надежду на обретение нового друга, которому можно полноценно довериться, а с другой, воскрешая боль и обиду, которая острее отзывалась в раненном плече. На замечание о ранении девушка лишь тихо хмыкнула, да и медсёстры. Её так быстро списали с поля боя, что было даже немного обидно. Почему-то именно сегодня Эльзу бросало в крайности. И в этих крайностях она не находила середину, по которой могла просто так сейчас пойти и попроситься на перевязку. Нет, либо ты досиживаешь до конца, делая хоть что-то и помогая хоть как-то, либо ты сдаёшься, ложась на спину, с задранными кверху лапами. Вульф, наконец, нашла в себе силы поднять голову, взгляд тёмно-синих глаз прошёлся по широкой спине мужчины, словно стараясь выхватить и отложить в памяти очередную деталь его силуэта, его навыки были чёткими и отточенными, как и полагалось полицейскому, а может даже он и воевал когда-то? Сложно сказать, пока не увидишь действия человека в рукопашном бою. Талант, как и навык, нельзя пропить, а уж в этом Орлица сполна убедилась на собственной шкуре. Боль в плече слегка утихала, еле заметно, а может просто она к ней уже совсем привыкла, мешая душевные терзания и физические в один большой котёл. Медленно выдохнув, немка убрала пистолет назад в кобуру и попыталась встать, тело не особо хотело слушаться, предательски притягиваясь гравитацией к полу. Глаза вновь скользнули по плечам мужчины, на этот раз подымаясь чуть выше, останавливаясь на подбородке. Откуда-то вдруг взялось совершенно дурацкое и совсем несвоевременное желание почесать эту бороду. Чего её в такую степь понесло, сложно сказать, правда в голове всплыли слова одного дядиного закадычного друга, мол аккуратная борода это знак мужественности, но от этого как-то легче не стало.
- Всё в порядке, - эта фраза была как Янус, столь двулика, что никогда не знаешь, какой именно стороной он поворачивается к тебе. Но Эльза восприняла её как нечто хорошее, хотелось верить, что всё и правда в порядке, что всё хорошо и сегодня больше не случиться ничего плохого. Вымученная и истерзанная маленькая Эльза, которая сидела где-то глубоко внутри отчаянно хотела верить хоть кому-то, особенно в то, что всё хорошо. Поэтому девушка лишь коротко кивнула, пытаясь изобразить хоть некое подобие улыбки, хотя вышло не особо жизнерадостно. А взгляд скользнул выше, задерживаясь уже на переносице мужчины, но страж порядка обернулся и на считанные мгновения Вульф заглянула в эти необычные глаза. Девушка не позволяла себе смотреть в глаза людям, то ли боялась прочесть в них что-то лишнее, то ли наоборот, выдать свои лишние мысли и эмоции, но эти глаза окончательно укрепили мысль, которую зародила фраза мужчины.
Говорят же, что судьба злодейка, играет людьми как хочет. И сегодня немка убеждалась в этом в очередной раз, ведь это же надо было так довести её, а потом взять и подсунуть что-то хорошее. Теперь Орлица была искренне убеждена в том, что это далеко не последняя их встреча, а следующая может вполне пройти не в допросной камере, а где-то за её пределами. Да и вообще, все роковые или переломные моменты случаются с ней именно во время каких-то беспорядков! Вначале Черри на той богом забытой стройке и местные бандиты, после Шарп и вампир, а как же можно забыть об Эвелис, которая лежала совсем рядом, ведь познакомились они тоже не при самых обыденных обстоятельствах, а при нападении. Губы изогнулись в улыбке, теперь мир не казался уже таким паршивым местом, чтобы снова напиться. Собрав оставшиеся силы в кучку, Эльза снова предприняла попытку встать. Пришлось опираться о холодную стену здоровой рукой, всё-таки стиль жизни последних дней дал о себе знать. Нельзя так много пить, есть конфет и так мало спать, да она вообще не была уверена, что толком спала, скорее организм просто отключался, делая передышку между очередными ужастиками, где всё заканчивалось чертовски плохо. Даже странно, как до этого она спокойно ходила, но, видать, боль в плече и всё это безумие совсем подкосило. Чужой голос вновь оторвал от собственных мыслей, губы дрогнули в едва заметной улыбке, хорошо, когда остаются силы на шутки даже в такой момент.
- Halt aus und du wirst Wunder sehen,(нем. Держись, и ты увидишь чудо.) - на родном языке тихо отозвалась Эльза, она не уверена была, расслышат ли её слова, но это было сейчас не столь важно. Тряхнув головой, чтобы прогнать муть перед глазами, немка окончательно встала на обе ноги, слегка пошатываясь, но уже не падая. Непослушная прядь вновь выбилась из-за уха, струясь тёмно-синим ручейком по груди и вниз, доходя почти до бедра. Орлица сейчас не особо обращала внимание на окружающий мир, заботясь лишь о том, чтобы не упасть, но пространству это явно не понравилось и оно решило напомнить о себе. Прямо на них вылетел Голубь, правая рука его безжизненно повисла, а ряса уже промокла от крови, но мужчина совсем не замечал этого, словно плохой актёр. Его глаза горели ненавистью, не самое приятное зрелище, однако худшее было только впереди. Он снова обозвал кого-то из них и Эльза быстро догадалась кого. Видимо сегодня нестандартный цвет волос сыграл с хозяйкой слишком плохую шутку, ибо в следующий момент на неё уже бросились с кинжалом. Реагировать надо было быстро, но она не могла, тело совсем не слушалось, а из вариантов было либо упасть мешком на пол и больше самой не встать, либо просто закрыться рукой и верить, что удар не придётся в жизненно важный орган, а может вообще случится чудо и её кто-нибудь спасёт.Ведь иногда же чудеса случаются даже с такими фриками как она, главное верить.

Отредактировано Elza Volf (31.01.16 02:49:11)