Как-то исторически сложилось так, что Кроу старался держаться как можно дальше от всего того, что называлось вампирским обществом.
Не , он не был отщепенцем или ренегатом, его именем не плевались старухи всед любому, кто не соответствовал их вкусам или представлениям о том, как должен был выглядеть или вести себя приличный вампир.
Если особо не вникать в отношение самого Кроу к вампирам, то со стороны он выглядел вполне респектабельным и уважаемым дополнением клыкастого двора. Он чтил все традиции, был на короткой ноге со многими, с кем-то даже водил своеобразную дружбу. Его считали специфическим, изворотливым, быть может немного подлым, но в чужих глазах эти качества не были такими уж страшными грехами.
Скорее воспринимались как должное.
У него не было открытой вражды ни с кем и подобный подход приносил свои плоды.
Если закрыть глаза на собственное нежелание причислять себя к не слишком живой части общества, то из этого состояния можно было извлечь определенные плюсы.
Например, воспользоваться связями и знакомствами своего, давно пропавшего без вести мастера, дабы, прикрываясь благой причиной его поиска, пользоваться его именем в своих целях.
Случилось так, что в последние несколько сотен лет он начал интересоваться разнообразными интересными вещицами, которые могли бы немного облегчить его существование. Особенно той части, что касалась аллергии на ультрафиолет. Разумеется, ему было известно, что ничто помочь не могло...но всегда же был другой вариант. А что, если подобная убежденность в неотвратимости смерти под солнцем, была выгодна кому-то, кто мог загорать без боязни, что это станет его последним разом на свету? Или любая другая причина, по которой существовало нечто абсолютное, изменению не подлежащее, которая могла быть дать слабую, но надежду на то, что может быть иначе.
Это не было некоей идеей фикс, или верой в теории заговора, скорее неким подозрением,что все не так просто.
И это подозрение и толкало его на сбор слухов и поиски разнообразных возможностей, желательно не привлекая внимания прочих членов клыкастого, и не только, общества.
Все эти размышления и сомнения в незыблемости миропорядка и привели его сегодня к дверям чужого дома, где ему предстояло просить помощи у тех, кто лучше прочих разбирался в разного рода артефактах и реликвиях.
На руках у Кроу было рекомендательное письмо, оформленное по всем правилам минувших столетий, скрепленное сургучной печатью. Вампир лишь кивал и улыбался, когда ему его вручали из рук в руки, в душе недоумевая к чему все это, если можно было бы просто позвонить и обо всем договорится. Хоть для кого-то и он мог показаться живым реликтом, но Кроу все же искренне недоумевал иногда, глядя на то, насколько тяжело некоторым древним вампирам даётся новая эпоха со всеми ее изменениями и нововведениями. Он тоже иногда ностальгировал по былым временем, но черта с два он бы променял свою машину на лошадь.
Семейство, чей покой он сегодня нарушал, интересовало его с самой младшей своей стороны, и он надеялся, что никто не станет возражать против их совместной прогулки ближайшим кладбищем.