*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

- Я вот чего никак не пойму, где ты собрался ловить клиенток закрытых на день ночных клубов? И откуда бы местные обитательницы злачных мест были в курсе о том, какая грызня идёт в вампирской кормушке? Они приходят посмотреть, как вампиры и оборотни трясут перед носом своими достоинствами, пленяют взглядом и голосом, ну максимум перекидываются прямо на сцене или пьют кровь из какой-нибудь особо страстной поклонницы, конечно, тут в зависимости от видовой принадлежности выступающих, но ты ведь меня понял. Клубы закрыты на день. И я буду в шоке, если всё обстоит иначе. Даже в большем шоке, чем добропорядочные жёны местных бюрократов, когда увидят меня в раскраске, как ты выразился, в духе племени пигмеев, пока я лезу в трусики к их несовершеннолетним озабоченным дочкам! Понятно, на сколько сильно я буду в шоке? Это всё метафоры, конечно, но сказаны они для того, чтобы ты лучше уверился в моём искреннем убеждении - клубы вампиров закрыты днём.

Болтун унялся, он вытер о штанину кончик клинка, что до сих пор удерживал в левой руке, и вернул оружие на место, в ножны.

- Вообще-то, кроме шоколадки мне в городе нужен будет арбалет. С этими перелётами даже толком не вооружишься, так что или я иду, ведь только я сам могу выбрать себе оружие, или мы оба идём. А надо бы, чтобы оба, учитывая, что я так и не понял, где ты собираешься... - Кристоф запнулся, губы его растянулись в хищной ухмылке, - вынюхивать, - довольно сказал он, - выню-у-у-ухивать, - протянул он, пробуя слово, и закончил мысль: - Точно! Ты же в любой бабе учуешь, была она ночью в вампирском клубе или нет. Ох уж этот твой талантливый нос! Так. Мне стало понятней. Но что же, ты пойдёшь с рейдом по всем дневным забегаловкам? Или где там водятся работающие в светлое время суток поклонницы клыкастого траха?

Не то, чтобы Кристоф не бывал в клубах вампиров, не то, чтобы он думал, что туда приходят для пышной, многолюдной, буйной оргии, но с ним всегда так было - всё, что делают враги, гадко, глупо и нелепо, всё, что делают "свои" - так, как надо, так, как правильнее и быть не могло. И даже если в клубах Жан-Клода показывали высокохудожественную шоу-программу, в ходе которой демонстрировалось бы искусство, достойное музеев Гугенхайма, всё равно он бы скептически косился на происходившее и нашёл бы, куда плюнуть ядом. Конечно, это было несколько незрелым способом мышления, но века шли, а Кристоф, в чём мог себе позволить, оставался в некоторых сферах сущим юнцом, максималистом, нетерпимым и буйным, как тропический ливень. Хотя что в нём было исконное, а что наигранное, не всегда мог отличить даже он сам. И вот ничего ему не сделал Жан-Клод, ни плохого, ни хорошего от этого вампира Кристоф никогда не видел. Да и самого Жан-Клода видел куда реже, чем Колберт, и все разы - только при дворе Бель Морт, где подумать о Жан-Клоде плохого было почти невозможно. Но сейчас триумвират был в Америке именно из-за Принца города Сент-Луис, потому Кристоф культивировал в себе чувство острой неприязни к вышеозначенному вампиру. Одно было особенно забавно - во время встречи, которая могла рано или поздно состояться вновь, Кристоф вполне мог увидеть в Жан-Клоде что-то, что отнёс бы к области совершенств и несомненных достоинств, а по этому поводу началась бы веха восхищения Кристофа Жан-Клодом. Но это не помешало бы планам триумвирата. Так как прикладывать плеть воли Белль Морт к тому, кем он восхищался, Кристофу уже доводилось. И потому восторг и работа шли по параллельным дорогам в его жизни. Но пока что, не будучи ещё ничем очарован, колдун предпочитал думать о том, как плохо, как мерзко всё, что делает местный принц. Тем и упивался. Не зря же тащились за океан! Это у Колберта служение, высокие идеи, свои понятия о верности и правильном месте в мире, а вудуист мыслил совершенно иначе. Ему нужны были яркие эмоции, негативные или позитивные - дело третье, главное было не скучать на работе. А то, что без работы упрямый Колберт свой триумвират не оставит, колдун уж за века сомневаться перестал.

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (29.10.12 02:07:44)

*Окраины Сент-Луиса » Загородный дом Арно*

- Мой барьер выдержит. Он не будет пускать чужую кровь. Давай я конкретизирую. Ловушка по сути своей есть жадная пасть. И вот, почему она для каждого индивидуума одноразовая. Когда она в каком-то месте единожды отталкивает чужака, удар напоминает укус огромного рта, бросок змеиной башки размером с пикап. Незваный гость забрызгивает кровью наш чудный домик, рана не критична, так, рассечение. Но дом принимает кровь. И вот уже некто может войти, дав дому свою кровь. Если рискнёт ещё раз это сделать. А что? Не совершенно, да, зато я почувствую. Ты же хотел быструю защиту? Я сделал, что мог, так, чтобы не ковыряться до заката. А если ночью я добуду достаточно тел, то соберу из них умкову. И вот когда в доме будет шастать здоровенная тварь, слепленная из десятка трупов, слушаясь при этом только меня, вот тогда, думаю, против нашей системы защиты не попрут. Впрочем, если попрут, умкову сытно поест.

Судя по тому, как ненавязчиво Кристоф продолжал стоять посреди прихожей, он вознамерился вот прямо сейчас двинуться за покупками. И не страдая излишней скромностью, колдун спросил:

- Ты возьмёшь документы и деньги, окей?

Машина, на которой они прибыли из аэропорта (кстати, взятая там же в аренду), была припаркована в местном гараже. Кристоф рассуждал так, что раз Бьёрну за руль и всё равно брать с собой документы, то он может прихватить и прочее необходимое, вроде наличных денег.

- Я пойду прогуляюсь у забора. Только если что-то забудешь дома, лучше позови меня, идёт? Не хочу, чтобы наша защита пошла трещинами уже сейчас из-за какого-нибудь оставленного на столе мобильника.

Он замер и сделал большие глаза. А потом молча бросился в дом. Сбегав в облюбованную им комнату и обратно в прихожую, Кристоф по пути запихивал в карман прихваченной "косухи" свой мобильный телефон. Понимая, что вышло довольно бездарно, он лучезарно улыбнулся Бьёрну и молча прошёл мимо, поправляя отвороты короткой кожаной куртки. Специально пошитая модель, куртка удачно закрывала ножны на спине и не особенно мешала вытаскивать клинки. Не то, чтобы процесс не затруднялся вовсе, конечно, он был много быстрее вовсе без любых накидок. Но если бы на Кристофе была обычная осенняя куртка, купленная в каком-то бутике, а не сшитая на заказ, проблем было бы больше.

- Я готов! Выпарковывайся, подхватишь меня снаружи.

-----»» Центральный Сент-Луис » Торговый центр

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (31.10.12 01:45:20)

*Центр Сент-Луиса: Торговый центр*
Наземная парковка была довольно плотно занята, днём город жил не менее активно, чем ночью. Понадобилось пару минут для того, чтобы найти место для машины поближе ко входу в торговый центр. Кристоф выскочил из салона, едва не поцарапав распахнутой дверцей крыло соседнего с ними немецкого седана.

- Я в оружейную лавку. Айда со мной, если ты не планировал безумный шоппинг.

Кристоф дразнился, так как знал, что Бьёрн не фанат хождения по магазинам. Однако он не собирался долго расхаживать по торговым галереям. И потому сразу подошёл к карте центра.

- Люблю Америку. Тут требуются сущие пустяки, чтобы вооружиться до зубов. А уж такая глупость, как арбалет, вообще не пробуждает вопросов о том, не псих ли тот тип, что собирается его купить. В век хард-кора боевые арбалеты воспринимаются почти как каминные сувениры. А, вот оно! - от ткнул пальцем в карту, закрытую плексигласом, и неспешным шагом направился в сторону найденного оружейного магазина. Так расслабленно люди ходят покупать хлопья на завтрак.

Ассортимент, представленный в лавке, был не фантастически богат, но Кристоф рассуждал так: "Если в магазине есть то, что мне нужно, мне совершенно не важно, сколько ещё ненужной мне ерунды там продаётся". Потому порой он находил прекрасные редкости в совершенно непотребных на первый взгляд лавочках.

Оглядывая выбранный арбалет, Кристоф примерял его на руку. Взесив цевье в ладони, он посмотрел в коллиматорный прицел. В антабку уже был вдет наплечный ремень, и посчитав это знаком того, что арбалет так и просится, чтобы его уже купили и забрали в дело, Кристоф совершил покупку, сделавшую его чуть довольней, чем был до неё. К оружию прилагался набор из пяти карбоновых болтов, но Кристоф поменял их с доплатой на столько же - с посеребрением. Современный охотничий арбалет был не таким уж невинным оружием, но не являясь огнестрельным, не требовал воза справок от покупателя, что очень радовало колдуна.

- Я сделал, что хотел. И согласен зайти в какой-нибудь бар с тобой, где ты поболтаешь с местными красотками, а я обмою покупку стаканом рома.

-----»» ◕ Окраины города » Загородный дом Арно

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (15.11.12 02:45:47)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

29 сентября [2010]. Эпизод #2 -----»»

К тому моменту, когда поход за арбалетом и по местным барам был закончен, закат уже вступил в свои права, и Кристоф надеялся, что они успеют переступить порог дома до того, как Колберт покажется в гостиной, с которой за день никаких изменений так и не произошло. И дело было не в том, что порядок не навели, так как не были обязаны, а скорее в том, что оставили вампира без пригляда. Но силу охранного заклинания Колберт должен был ощутить, поняв, что его не бросили просто так, к тому же, на истерики он не был горазд, потому мордобитием самоволка никому не грозила.

То, что Бьёрн общался с некими дамами в паре местных баров, было фактом мало полезным, ведь и само общение вышло в меру бестолковым с точки зрения колдуна, но что он смыслил в переговорах Бьёрна? Его занимали только арбалет и ром, а получил он и то, и другое, потому был всецело доволен прошедшим деньком. И по этому светлому поводу довольно бубня под нос строчки фривольной совсем не этнической песни, Кристоф приплясывая прошёлся от калитки и до входа в дом. Пока Бьёрн занимался парковкой автомобиля, Кристоф общался со своим заклинанием. По результатам проверки расставленных в доме щитов маг ощутил тотальную нетронутость обители. Это удивляло, с точки зрения Кристофа, было довольно нетипично, что никто не пытался проникнуть в дом в течение всего дня после того, как перед рассветом проживающий тут вампир Арно был так смачно обработан своим тёмным создателем. И Кристоф имел все права недоумевать на счёт невнимания к дому со стороны слуг Жан-Клода, ведь вудуист не мог знать о том, что местоположение униженного и оскорблённого птенца не было сообщено Арно его новому покровителю.

- Надо же. Нашу крепость даже не пытались штурмовать.

Когда он снова оказался не один на один с гулом своего охранного волшебства, а в компании приятного слушателя, колдун с присущим ему апломбом заявил, описывая руками в воздухе дугу:

- И всё это великолепие ни один квёлый жук за весь день даже не тронул! Столько стараний зря. Бьёрн, тебя это не наводит на мысль, что мы как тот неуловимый Джо? Просто нахрен никому не нужны. Я бы даже обиделся, но ситуация двоякая, ведь надо радоваться, что мы не подверглись нападению, а не волноваться, что нас не заметили, и от этого я чувствую себя ещё глупее. Но я не люблю чувствовать себя глупо, - на последней фразе Кристоф, во время всей тирады распаковываший арбалет посреди руин гостиной, зарядил своё новое оружие и взял его в упор на сгиб локтя. - Я ведь так расстроюсь и пойду кого-то стрелять для радости жизни, подпорченной чужим невниманьем. А Колберт?! - почти вымогая сострадания у невидимого зрительного зала вопросил Кристоф: - Он так старательно ремонтировал Этим гостиную, и никто даже не заглянул оценить дизайн. Парнишка с пиццей не в счёт.

Пока они возвращались домой, Бьёрн успел поделиться с Кристофом тем, что уникум из службы доставки рискнул сказать ему, что дом заляпан кровью. С точки зрения колдуна пицца-бой был неадекватно смел, давая понять некоему бугаю в лице Бьёрна, что у него с подоконника кровь водопадом хлещет, так как подобная наблюдательность могла быть весьма строго наказуема. Вновь задумавшись о дневном инциденте, Кристоф выдохнул, с изумлением глядя куда-то мимо Бьёрна:

- Тупой же был мальчик!

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (15.11.12 03:17:36)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Ещё не открыв глаза, он услышал звук. Где-то рядом шумно бежала вода. Обычный, не ужасающий, бытовой звук. Скорее всего, кто-то за стенкой принимал душ. Никаких посторонних запахов в комнате не было. Под лицом, ладонями, под всем телом ощущалась мягкость ковра. Арно приоткрыл глаз и увидел знакомый по вчерашнему закату узор. "Я в спальне без окон. Я в доме". Он хотел быстро подняться, но осторожность взяла верх, и вампир неспешно распрямил руки, поднимая корпус. Спутанные загрязнённые волосы закрывали обзор. Откинув их в сторону, мужчина огляделся, взгляд выхватил нужные детали, из которых Арно понял для себя, что он в своём доме, из которого не убрались те, кто делал его жизнь кошмаром. И, похоже, что в душе за стенкой сейчас находился Колберт. "А где его прихлебатели?" Подумав о триумвирате мастера, Арно решил, что они либо уже вышли отсюда, накормив Колберта, либо ещё не заходили, вероятно, они и не в доме вовсе. "Едва ли добрая американская полиция будет на стороне вампира, на которого напал другой вампир... если я покажусь в таком виде на улице, меня могут и расстрелять на всякий случай, а уже после разбираться, что к чему. И это всё потому, что я не человек". И всё-таки оставаться в комнате он не желал. Поддавшись импульсу, который толкал его куда угодно, но лишь бы подальше от Колберта, Арно кое-как поднялся. Без дозы крови его пострадавшее тело выглядело не очень привлекательно, так как все силы ушли на залечивание ран во время дневного сна. Из вещей на нём осталась только обувь. И оставив мысли на потом, он отказался обдумывать пережитое, предпочитая разбираться с тем, что есть сейчас, а не с тем, что было утром. Требовалось выжить. И Арно, напуганный до предела, не вдумывался в политические выверты европейского двора, он не был уверен, что живым кому-то полезен как козырь против Жан-Клода, а мёртвым будет скорее козырем против приезжих вампиров. Он хотел только выбраться. И чем быстрее, тем лучше. "Но не голым, не голым, спокойно!"
Гардеробная сообщалась как раз со спальней, где был Арно. Он не стал бы долго выбирать. И пока шумела вода. длилось время его шансов на спасение, так он думал. А потому вампир действовал быстро, и по возможности тихо. Он наспех, не разуваясь, натащил на себя самые широкие штаны из висевших на вешалках вещей, ещё раз возблагодарив заботливого слугу его милой мадам. Тёмная ткань легла поверх сапогов, а белая рубашка была только содрана с плечиков, и Арно стал натягивать её на себя на ходу, распахивая дверь из спальни. Благо, она вела в коридор, где пока что было пусто. Вампир замер. Он действовал тихо, а в гостиной слышались громкие мужские голоса, те, кто был там, не намеревались скрытничать. Те же голоса дали Арно выбрать направление движения. Итак, Колберт в душе, его прихвостни в гостиной, значит, нужно двигаться по коридору в другую комнату. Очень тихо, очень осторожно, но Арно ведь не перепуганная старшеклассница в фильме ужасов, он вампир и умеет не привлекать к себе внимания, когда это ему позарез нужно. Пришлось зайти в кабинет. Окна в нём были достаточно велики для того, чтобы Арно мгновенно решил, как действовать дальше. Он мельком отметил, что столешница сломана. Но сейчас было не до мебели. Вампир потянулся к окну. намереваясь его аккуратно и по возможности бесшумно отворить. Удалось. Но как только Арно встал на низкий подоконник, свершилось нечто непонятное. Его словно сбило гигантским невидимым бревном. Вампир получил удар в корпус и был отброшен на противоположную окну стену кабинета, размазавшись по ней. Посреди груди зияла рана, подобное можно было получить от поверхностного скользящего удара палашом. Понимая, что его инкогнито раскрыто, а на доме установлена какая-то магическая система охраны, вампир взвыл от отчаяния, он хотел просто выбраться наружу, хоть из того же окна, не взирая на то, какой подарочек получил при предыдущей попытке. Ему очень хотелось сбежать. И хотя во время хлопка, отбросившего его на стену и располосовавшего его торс, окно снова закрылось, тонкие деревянные планки и трёхслойный стеклопакет не были непреодолимой преградой для вампира сами по себе, если без магических наворотов. Двор был так близко, ещё чуть в стороне уже дорога, шоссе, движение, люди! "Не станут же они привлекать внимание посторонних, так и полиция сможет нагрянуть?" Арно было напрочь некогда рассуждать, и, заливая остатками крови свою недавно надетую белую рубаху, вампир пулей бросился в окно. Он готов был к новому удару магии, но его не последовало. И с дождём сверкающих осколков, с обломками изуродованной рамы вампир вывалился на траву и прокатился по ней несколько метров, врезавшись корпусом в пальму.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

- У тебя не так много времени, чтобы насытить твой зверский аппетит, Бьёрн.
Оборотень кивнул, чувствуя, как импульс жизни вернул  Колберта из состояния сна. Значит, у него есть минут двадцать, а после кормить нужно будет другого зверя. Так что Бьёрн, разложив по сияющим девственной чистотой полочкам покупки, соорудил себе внушительных размеров сендвич. Пока Кристоф изучал новую игрушку, датчанин, прислонившись к косяку ведущей в гостиную двери, наблюдал.
- Вот жмоты! На болтах напыление, это не чистое серебро.
- Серебро сейчас приравнено к обычному оружию,- заметил медведь, обстоятельно изучавший на досуге положение дел в обществе. После того, как оборотни и вампиры стали официально признанными гражданами, обладающими правами, получать ликвидацию на истребление их стало куда труднее. А пули и прочее оружие из серебра стали официально выдаваться в полиции. - Едва ли стоило ожидать, что чистое серебро будут продавать без лицензии.
Но развить мысль о том, что Кристофу и посеребрения хватит, Бьёрн не успел. Колдун дернулся, оборотень почувствовал упругую волну - отголосок магии, затопившей Кристофа. Переспрашивать он не стал.
Рванул по коридору, с глубоким рыком взывая к своему зверю. Будучи сильным альфа-самцом, Бьёрн без проблем мог  перекинуться частично. И сейчас руки скандинава превратились в могучие лапы с огромными когтями, светлые волосы побелели окончательно, лицо стало чем-то средним между человеком и медвежьей мордой. Легко обогнав на повороте Кристофа, Бьёрн с рычанием, резонирующим эхом на весь дом, небрежно снес с петель запертую дверь в кабинет, замер на мгновение на пороге, снова взревел, увидев частично выбитое окно и рванул вперед. Длинная оконная рама, едва пережившая "выход" Арно, с жалким треском вывалилась окончательно, а Бьёрн, выбив своим телом оконную раму вместе с частью несущей стены, ринулся наружу, где под пальмой все еще валялся Арно.
Вампир, конечно, не человек, но все-таки Арно был относительно молодым кровососом, а Бьёрн, в свою очередь, обладал недюжинной силой даже не обращаясь в медведя полностью.
Гигантская лапа с острыми, словно ножи когтями, прижала Арно к сырой траве. Оборотень наклонился над поверженной жертвой, холодные глаза, оставшиеся льдисто-голубыми, фосфорицировали в сгустившихся сумерках.
Бьёрн  глухо зарычал, демонстрируя уже вовсе нечеловеческий оскал, показывая Арно, что его идея была - хуже некуда.
Острые зубы клацнули у самого лица белокурого вампира, грозя отъесть что-нибудь важное, если тот вздумает сопротивляться. Впрочем, при желании сейчас Бьёрн легко мог бы снести строптивому мальчишке голову одним ударом могучей лапы.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Ощущая лёгкое разочарование от того, что пострелять не пришлось, Кристоф остановился на подоконнике того окна, откуда мгновениями раньше выпрыгнули Арно и Бьёрн с небольшим отставанием, которое оказалось достаточно кратким, чтобы вампир не успел удрать. Он так и валялся на лужайке. Пальма, которая теперь несколько кренилась после удара телом жалкого кровопийцы об основание её ствола, всё ещё покачивалась, а оборотень уже прищучил непоседливого типа. Кристоф расплылся в улыбке, понимая, что оплошность была бы роковой, но теперь голубчик никуда от них не денется. А потом произошёл выброс магии. И за века колдун довольно крепко познакомился с оттенками Ardeur, чтобы не испытывать сомнений насчёт того, что же сейчас происходит во дворе, усаженном тропическими растениями. Не полагаясь на плотные заборы, сплошной стеной отделявшие территорию от соседских участков, Кристоф посторонился, вылезая из оконного проёма, он спустился обратно на пол кабинета, который был не так уж далеко от подоконника, учитывая, какие по всему дому стояли окна.

- Бьёрн! Слушай меня! - заорал колдун из-за стены, - Нам не нужно шоу на весь район. Закидывай его обратно! И делай дальше что угодно, - уже спокойно закончил он, подумывая про себя, не выстрелить и вот хотя бы в оборотня, чтобы на несколько секунд отвлечь его от тягучей медовой силищи, которая и была-то в Арно единственно мощной штукой.

Понимая, что особенно он помочь ничем не сможет, а участвовать точно не хочет, хотя если сила дотечёт до него, выбора у Кристофа может и не остаться, он предпочёл спешно героически ретироваться, выяснить заодно, как там Колберт. Ведь звуки погрома едва ли были вовсе не слышны из душевой.

- Вот что за дом! Только приехали, сплошные конфликты! Аура тут, что ли, не по фен-шую? И Этот вздумал в окна кидаться! Пф! Наставлю ему батутов, будет знать, как чужие ловушки ломать, всё же теперь заново делать! Антилопа хренова! - вудуист шёл по коридору и ворчал, ворчал, ворчал, но глаза его всё равно искрились от веселья. Кристоф был рад, что беглеца поймали, и был вдвойне рад, что за шкирку плюющуюся похотью дрянь схватил всё же не он.

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (23.11.12 23:22:13)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Присутствия личности в исходящем похотью существе почти не ощущалось. Не накормленная, обозлённая невниманием сила взяла верх, и всё, чего хотелось вампиру, так это выжрать из Бьёрна всю его страсть. За спиной была стена дома, а перед вампиром находился заведённый Бьёрн. И в оборотня лилась рекой сила Ardeur, приправленная личными особенностями Арно, которые заключались в том, что кроме непосредственно вожделения в жертве (хотя на оную больше походил вампир) закипал тестостерон. А в ситуации с итак злым оборотнем этот микс мог оказаться не самым полезным на свете.
Вампир извернулся, при помощи чужих когтей выдираясь из остатков своей рубашки. Аккуратные классические вещи скандинава тоже были пущены в расход. Арно хотелось прижаться кожей к коже. Потому рубашка Бьёрна расстреляла воздух отлетающими пуговицами, и, зарычав в унисон оборотню, мужчина прижался телом к телу, в блаженстве закатывая радужки глаз, полыхающих магической бирюзой.
Его кусали и царапали, чужой язык проходился по ранам, но вампир был совершенно не против, звериная страсть его полностью устраивала, главным было одно - Бьёрн не должен был останавливаться. Сила настаивала на том, что Бьёрн должен принадлежать им, должен всего себя до капли отдать им, должен пылать так, как только может, и всё это сила готова была с аппетитом слизать так же, как оборотень слизывал выступающую кровь.
Это уже не могло удивить привыкшего к Ardeur скандинава, но тем не менее, Арно вёл себя так, словно никогда и никого в мире не желал столь страстно, как в эти мгновения - Бьёрна. Меньше всего похожий на соблазн во плоти, а скорее тянущий на злобную растрёпанную фурию, Арно и не пытался нравиться. Всё, что нужно, за него делала голодная прорва Ardeur, вымогающая у Бьёрна страсть, обещающая блаженство, якобы не испытанное доселе. В отличие от человеческих наркотиков, вампирский эквивалент был и хорош, и опасен тем, что никогда не требовалось придумать что-то большее, чтобы он оказался настолько же привлекателен, насколько был в первый раз, так как уровень привлекательности не снижался с годами ни на грамм, и словно каждая новая ночь была свежим откровением. Сила пряталась ещё и в голосе вампира, потому, когда он заговорил, а точнее, застонал, его речи звучали совершенно особым образом, его голос ласкал, принося буквально физическое наслаждение самим тембром:
- Трахай, трахай, трахай меня! - молил клыкастый бес, раздирая на Бьёрне костюм. В одном его сила была к нему самому милосердна - на данный момент он совершенно правдиво желал того, о чём просил своего соглядатая, желал, как ничего иного на свете. Пожалуй, даже предложи ему Бьёрн вот прямо в этот момент вместо секса свободу, Арно послал бы её ко всем чертям.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Так скоро заканчивать Арно не планировал, вернее, его сила распоряжалась так, чтобы Бьёрн не желал прекращать. Но Ardeur был не единственным голодом, который требовал удовлетворения. И потому, когда вампир был развёрнут носом к стене, испачканной кровью с его спины (кстати, уже зажившей благодаря тому, что успел зачерпнуть из оборотня Арно), он крайне алчно скосил взгляд на упирающуюся в стену левую руку оборотня. Веки подрагивали в блаженстве, самое сладостное, что могло быть в целом мире для Арно, состояло в толчках плоти Бьёрна в глубине его тела. Но близость напряжённой крепкой руки поддразнивала голод крови. Вампир чувствовал, как бешено несётся по жилам кровь, как полна она жара и силы. И захлёбываясь в стонах от ошеломительного наслаждения, Арно повернул голову так сильно на бок, чтобы сначала как бы между прочим ткнуться губами в упругую плоть напряжённой руки, а потом вгрызться в неё, добираясь клыками до плечевой артерии. Он насыщался, заливал внутри себя изматывающий жар голода, и это было более, чем хорошо. Вампир тянул и тянул из Бьёрна его мощь, его пыл, казалось, так можно было продолжать часами. Но Ardeur никогда не был просто сексом, он выжирал из любовника много больше, чем обычный акт, и даже оборотень не был бы в силах позволить пировать на себе до зари. Однако в ситуации, в которой оказался Арно, не дал бы ему наслаждаться до новой зари скорее Колберт или Кристоф. Выпить досуха их медведя? Нет, об этом и мечтать не стоило. Но логика отступала под шквалом полыхающей силы, которая требовала ещё, и ещё, и ещё!

Красота возвратилась к вампиру, его волосы налились роскошным золотистым цветом,  плоть вернула себе свежесть и упругость, все привлекательные оттенки вновь играли на изгибах лица и тела. Глаза больше не напоминали два лихорадочных костра в провалах глазниц, черты вновь были преисполнены великолепия. Пожалуй, теперь Арно наконец-то выглядел так, как и пристало инкубу линии Белль Морт. Однако кому до этого было дело? Бьёрн итак подпитывал его своими силами, а Арно не торопился прекратить пир. Но от руки он отстранился быстрее, чем от родника его страсти. И окровавленные губы, вновь полные, упругие и горячие, выводили подхлёстывающие оборотня слова:

- О, какой ты большой! Какой невероятный любовник! Ещё, мой жаркий зверь, ещё! Да! Ты умеешь отодрать как следует, ахр-р, Бьё-о-о-орн-н-н!

Что там Кристоф говорил о нежелательности шоу для соседей? Хотя пылкие стоны через забор не были таким уж поводом вызывать копов, тем более, что и час на дворе был уже не детский с одной стороны, а с другой - не такой уж и поздний, чтобы не шуметь вовсе. И потом, раз уж никто и не дёрнулся, когда предыдущим тихим утром один вампир ломал другим мебель, едва ли кто-то обратил бы внимание на шум по соседству, пока по включенным ти-ви дивы ток-шоу вещают о всякой будоражащей людей ерунде.

Сила Арно была в чём-то очень разумна. Её обладателя последнее время то и дело истязали, притесняли и ужасали, значит, стоило наесться впрок. И потому вампир так долго изнывал под рёвом Ardeur, похожим на мощный гул водопада по своей масштабности, не сбавляя жара похоти ни в себе, ни в оборотне.

Отредактировано Arno (24.11.12 02:10:36)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

В голове взорвался фейерверком не выпущенный из гортани хохот. Арно торжествовал, Бьёрн отдался ему почти досуха, а щиты меж ним и триумвиратом, проломились, дав вампиру глотнуть чужой мощи. На мгновение он мысленно увидел растерянно обернувшегося посреди гостиной Кристофа, болты в его ладони, которые он так и не зарядил на место, упавшая плетью вдоль тела рука с тяжёлым охотничьим арбалетом в ней. Потом пришло видение Колберта, мужчина в душе, он смотрит в зеркало, вода уже не шумит, а гладкая поверхность перед ним только-только протёрта полотенцем от пара, и выражение на лице Колберта сменяется с равнодушной маски на брезгливую мину, полную презрения к дерзновенному птенцу. Но как бы там ни было, мгновение, когда Арно хлебнул их силы, состоялось. И после щиты в миг рухнули на место, почти со слышимым стальным лязгом. Бьёрн снова был отгорожен от триумвирата, он лежал на вампире и восстанавливал дыхание. В сознании, отрезвляющемся после шквала Ardeur, мелькнула лихорадочная мысль о том, что это, пожалуй, последний шанс бежать, а после его, может статься, тот же Бьёрн через миг закатает в асфальт подъездной дорожки. И дело было уже даже не в ardeur, не в укусе, а в том, что он посмел протащиться по меткам триумвирата и зачерпнуть и от колдуна, и от самого Колберта.

Арно рванулся на приливе вампирских сил, он был преисполнен магии и частично своей, частично позаимствованной мощи. Потому, не теряя более ни мгновения, вампир сорвался прочь. Пока он вскидывался, то отшвырнул оборотня в сторону разбитого окна, а сам пулей бросился со двора. В один прыжок вампир взобрался на белый монолитный забор, отделявший территорию дома от соседской. Под ним уплотнился воздух, приближая Арно к мгновению левитации. Вампиру хотелось обернуться, чтобы проверить, как там выжатый оборотень, и не спешит ли кто к нему на подмогу или наперерез Арно, но он посчитал подобные желания роскошью и не стал тратить на них времени.

Отредактировано Arno (24.11.12 03:15:13)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

- Ссссука, - прохрипел выжатый, как лимонная долька, Бьёрн. Обычно он не позволял себе таких ругательств, но сейчас поводов было более, чем достаточно. Маленький паршивец, хлебнувший  силы триумвирата полной чашей, отшвырнул от себя оборотня так, что тот влетел в стену, лишь по счастливой случайности имевшую дыру на месте недавнего окна.
Смачно грохнувшись на недавно облюбованный им стол и таки проломив столешницу, Бьёрн выругался снова.
Сил в нем было сейчас, как в слепом котенке.
Перепрыгнувший через его бренное тело Кристоф уже вскидывал арбалет, Бьёрн, шатаясь от слабости поднялся, радуясь, что не сломал в полете никаких костей.
- Он улетает!
- Пусть... Пусть уходит, мать его, - прохрипел оборотень, тяжело опускаясь на диван. Он слабости в голове прояснилось, и было кристально-четко, каждая мысль казалась острым колотым осколком. - Если он и намылился куда-то, то только к Жан-Клоду. Пусть валит целым и невредимым. Прижмем ублюдка официально.
Мстительный скандинав уже вовсю смаковал мелькающие в голове картинки. Но пока мстить было некому, потому размазавшийся по дивану Бьёрн обратил все свое дурное настроение на колдуна:
-Ну что, не испачкался грязным магическим сексом, белоручка? Угадай, на ком я буду восстанавливать силу ближайшие пару дней, - на деле, Бьёрну вовсе не нужно было именно пару дней к ряду кормиться, чтобы прийти в форму. Но ситуация стала такой паршивой в основном из-за дезертировавшего не во время Кристофа.
- Драный молокосос...Поймаю и руки ему повыдергиваю... И язык заодно. Мразь, - Бьёрн чувствовал, что находится на грани обморока. Сам того не желая, он отдал Арно куда как больше, чем можно было. Если уж наглец успел хлебнуть из триумвирата, это означало, что сам Бьёрн был опустошен до критической отметки. Во всех иных случаях он держал бы щиты. И состояние его сейчас было хуже некуда. Тошнота и саднящая боль в голове были самыми безобидными симптомами.  "Надо было все-таки поохотиться вчера... Было бы проще" - мысленно пожаловался Бьёрн колдуну - на то, чтобы ворочать языком, его уже не хватало.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Собственная судьба заботила колдуна побольше прочего. Потому он поспешил подлизаться к Бьёрну. И придержал для начала слова о том, что он и не думал, что оборотень так круто просядет под чарами кровососика не самого высокого ранга, это уже была грандиозная мудрость со стороны Кристофа, а также великая доброта. Жаль, невысказанное вряд ли оценит сам оборотень, так как не знает, какие гадости вудуист умалчивает им обоим во благо. Потому Кристоф, преисполнившись не столько чувства вины, сколько предчувствия мелкой бытовой мести со стороны скандинава, нахмурился, виновато опустил голову и покивал:

- Да, ты прав, я прососал наблюдение за певчим зябликом. Но если бы он дотянулся своими блядскими силками и до меня, ты бы по-прежнему был им выжат, а я, не исключено, что и вовсе сдох бы. Он мало что умеет, но вот в ardeur оказался  не по годам крут. Есть подозрение, что этой прытью он удивил даже себя.

Колдун доверительно зашептал, присаживаясь на пол подле сокрушённого ликантропа. Ненужный нынче арбалет был оставлен в стороне.

- Что теперь Колберту говорить будем? Это вопрос времени, когда он зайдёт сюда. Ты ладно излагаешь про то, что теперь мы можем предъявить претензии принцу, только не забудь повторить это мастеру. Иначе хрен ты на мне отыграешься! Отыграются на нас обоих. И будем мы питаться через трубочку до остатка недели. М, сегодня воскресенье... до остатка следующей, - якобы дружественный бред у Кристофа иссякал, он усмехнулся, провёл рукой по волосам, и тяжко вздохнул. - Говори, не говори, ну и порвут же нам жопу. Пока не сам он сказал отпускать зяблика, считай, при любой степени полезности от его побега, прежде всего мы его продолбали, друг мой. А уж стряслось это потому, что гадкий я преступно решил не трахаться с вами в куче или ты слишком расслабился, прокладывая туннель через его мармеладный зад, это уже никого не заинтересует, как ты понимаешь. Так что молись, чтобы у вас с Колбертом загодя сходились мысли. То есть ещё до того, как он окажется в коридоре, ведь нас, вот жеж, видно через весь этаж, потому что дверь по частям валяется у разваленного нахрен стола.

Кристоф никогда не испытывал на себе, на сколько тяжела рука у мастера, но недавняя демонстрация силы всё равно будоражила фантазию и заставляла опасаться вампирского гнева.

- Знаешь, больше всего меня сейчас тянет с деловым видом свалить заниматься умкову, как будто я такой полезный и хороший, что меня нельзя бить ногами в голову.

Отредактировано Kristof Baccara-Noir (24.11.12 05:30:57)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Вспомнилось в очередной раз, почему Кристофу так нравится жить в триумвирате: Колберт при его специфическом равнодушии не склонен был яриться по всякому поводу, и потому к побегу Арно он, похоже, тоже отнёсся философски. Наверняка, как предсказывал Бьёрн, вампир видел некие выгоды для себя в побеге его птенца. Все прочие замечания мастера никому поперёк горла не становились. И то, каким страшным Колберт бывал с прочим миром, мало касалось его метафизической связки.

- Кристоф. Но прежде подойди, пожалуйста, ко мне.

Колдун растерял свою велеречивость и молча подошёл к мастеру, что бы там ни было в голове у Колберта, первым правилом было не оспаривать его слова. Кристоф и не думал даже пререкаться, потому через десяток секунд уже стоял рядом.

-Кристоф, мы теряем время. Я не могу отправляться на встречу, не напитавшись. А Бьёрн сегодня отдал уже достаточно и крови, и энергии.

И верно, теперь кормить мастера надлежало ему. Учитывая, что недавно Кристоф кормил Ardeur Бьёрна, он не без радости вспомнил, что вампир утолил особый голод на беглеце. Значит, у него возьмут только кровь. Не став более мешкать, мужчина стал снимать с шеи своё стальное украшение, пластинами закрывающее горло от угрозы спонтанных атак на его шею. Процедура потребовала некоторого времени, и и узрев кармическую справедливость в том, что Бьёрна отпустили одеваться, а он остаётся на завтрак в качестве главного блюда, Кристоф улыбнулся криво, едва не показав Бьёрну язык.

Стальное украшение было отброшено на стул, уцелевший во время второй серии разгромов. Ломать элегантную защиту не хотелось, колдун любил эту вещь.Дав косухе упасть с плеч на пол, Кристоф подал голос:

- Я готов, мастер.

Он наклонил голову чуть  в бок, к левому плечу, отведя правой рукой волосы за спину, и ждал. Колберт не имел привычки делать свой укус приятней, чем он есть. Так что думать стоило не о том, что сейчас, а о том, что будет после. Поездка в гости к местному Принцу - весёлая затея, вот в каком состоянии все они, включая всё того же принца, будут к утру, интересный вопрос. О том Кристоф и задумался себе же во благо.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Кристоф послушно подставил шею, и, перед тем как впиться в нее клыками, Колберт провел рукой по бледной коже. Необходимость касаться своего человека-слуги и Зверя Зова была неискоренима и непреодолима, это была особая тяга, которая со временем лишь крепла. И, хотя Колберт был существом в высшей степени безжалостным и жестоким, свой триумвират он по-своему любил и никогда не отказывал себе в удовольствии касания, тем более, что оно было взаимным. Впрочем, даже не будь этой взаимности, вампир бы не отказывал себе в удовольствии все равно. Возможно, даже получал бы еще больше радости от сопротивлений. Впрочем, этого он и так имел в достатке от случайных жертв. А триумвират Колберт берег и по-своему заботился о них. Впрочем, это не мешало ему всадить зубы в теплую кожу Кристофа безо всякой прелюдии и вампирских чар. Он чувствовал, как дернулось от боли тело колдуна, как быстрее застучало его сердце, заставляя кровь течь быстрее, прямо  к Колберту в рот. И это было хорошо.
Обхватив Кристофа рукою за шею и придерживая второй его спину, вампир жадно пил, чувствуя, как горячая сладкая живительная влага омывает его горло. Он мог бы осушить колдуна до дна, до последней капли, вобрать в себя его пульс и его жизнь, и желание это в какой-то момент стало непреодолимо велико. Но Мэтр не позволял себе таких вольностей, даже в лютой жажде он идеально держался внешне. Будь это простая жертва, она бы не выжила. Вампир никогда не отказывал себе в удовольствии немного поиграть с обреченным человеком, напитать от него оба голода и наслаждаться, глядя, как свет и жизнь уходят их испуганных глаз вместе с агонией.
Кристоф (Колберт это знал) его не боялся, а потому не воспринимался бы жертвой даже если Колберт вдруг позволил себе такой бред, как потеря контроля. Убивать, не чувствуя страха и обреченности, - какой в этом смысл?
Все эти мысли мелькнули смытой полосой за долю мгновения, пока вампир пил. А после он отстранился от шеи Кристофа, на которой остались две аккуратные отметины от клыков. Синяков не было. Жрать, как варвар, терзая мясо подобно дикому псу? О нет, Мэтр никогда, даже в годы юности, не позволял себе такого моветона.
Достав из рукава рубашки платок, Колберт промокнул губы и вытер пару выступивших капель с шеи своего человека-слуги. Грязный платок полетел на пол, вампир недобро улыбнулся.
- Ну что ж, мой колдун, настала пора нанести визит принцу... Я надеюсь, нам не дадут скучать.
Сытый и полный сил Колберт излучал пугающую мощь. Его глаза светились изумрудными огнями, и казалось, он окутан ореолом собственной силы так плотно, что ее можно ощутить физически, как глухую монолитную скалу. Мэтр убрал заслоны, и по открытым меткам к Кристофу и Бьёрну заструилась его мощь, его магия, на которую тут же откликнулся Зверь и холодная обжигающая сила вудуиста.

Отредактировано Colbert (08.12.12 17:58:09)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

- Нам стоит сделать предварительный звонок, чтобы найти его? Или мы прокатимся по городу, заглянем в заведения Жан-Клода?
Вампир устремил равнодушный взгляд в сторону выбитого окна, через проем, выломанный в стене, в комнату просачивался прохладный ветер, смешанный с ароматами бензина от ближайшей магистрали. Колберт едва заметно наморщил нос. Он терпеть не мог эти вонючие человеческие изобретения последней пары веков. В местности вокруг их особняка машинами не пахло, и в прямом, и в переносном смысле. Новомодные вампиры-молокососы технический прогресс воспринимали чуть ли не с песнями, Колберта это заставляло брезгливо кривиться.
Вернувшись мыслями к вопросу Кристофа, вампир медленно произнес:
- Позвони. Мы не можем позволить себе даже самое малейшее несоблюдение этикета. Выясни, где сейчас принц Жан-Клод, - титул и имя были произнесены с такой долей презрения, что звучали ругательством. - И предупреди о нашем прибытии. Надеюсь, хоть какие-то представления об этикете у этого... субъекта остались.
Как и в случае с Арно, Колберт считал бегство Жан-Клода и Ашера в высшей степени неуважением к прародительнице рода и всей линии Белль Морт в целом. Отречься от рода, наплевать на вековые традиции, да что там, проявлять столь преступное вольнодумие и непокорность - немыслимо!
Способ борьбы с подобным нахальством у Колберта был один - медленная и мучительная смерть преступника.
"Нужно было убить Арно сразу, как только госпожа охладела к нему. Проблем было бы куда меньше хотя бы с этим."