11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

Их танец восхищал - это Герарт знал, даже не имея возможности видеть его со стороны. Слишком сиятелен и прекрасен был Арно, слишком грациозны и точны их движения, слишком гармонично смотрелись они рядом - кровь и тьма, золото и свет. Герарт знал эту музыку, и вел Арно уверенно и расслабленно, он отдавался танцу, как отдавался всегда, и лишь иногда скользящий взор ловил восхищенные взгляды невольных зрительниц их танца. Поймав серые, словно опалы, глаза восторженной девушки, взиравшей на них с жадным любопытством, Граф тихо рассмеялся, и наклонился к самому уху Арно, шепча:

- Лик женщины, но строже, совершенней
Природы изваяло мастерство.
По-женски ты красив, но чужд измене,
Царь и царица сердца моего.

Пусть будет так. Но вот мое условье:
Люби меня, а их дари любовью.

О, все сонеты Шекспира, пожалуй, казались блеклыми рядом с красотой Арно, и все-таки Герарт процитировал один из них - так удивительно он подходил золотоволосому вампиру, что, будь тот старше, Граф бы решил, что именно Арно в свое время вдохновил английского поэта на львиную долю его сонетов.
Когда танец закончился, Герарт согласно кивнул на реплику Арно и пригласил на танец ту самую сероглазую девушку, что так восторженно следила за их вальсом.

- Я плохо вальсирую, - пробормотала она, краснея, но приняла протянутую руку.

- Ничего страшного, зато я - хорошо,- Герарт улыбнулся, возможно, не столь чарующе, как мог бы Жан-Клод или Арно, но неискушенной девочке хватило и простого вампирского очарования, не приправленного магией инкубов. Откуда она здесь - чья-то спутница, сестра, дочь? Граф в легкой задумчивости вел свою партнершу по танцплощадке, а его глаза скользили поверх голов, на мгновение его взгляд встретился с океаническим взглядом Арно, это заставило Герарта улыбнуться. Он отдавал себе отчет, что добровольно поддается инкубическому очарованию вампира, которого знает  без малого три недели, и что в последние ночи Арно занимал все больше времени в его жизни. Но это не смущало - Граф любил Яноша так давно и сильно, что эта любовь стала неподвластна ни времени, ни соперничеству. Однако нельзя было так же утверждать, что Арно со всем его очарованием был безразличен Герарту. Скорее, он сам еще не нашел названия тому  солнечно-теплому и нежному, что рождал в его сердце золотоволосый певец. А раз так, пока австриец предпочитал не слишком угнетать себя досужими мыслями, наслаждаясь живостью страсти и чувственностью, что дарил ему Арно.
Когда фигурный вальс завершился, и девушка, смущаясь, позволила поцеловать кончики своих пальцев и порхнула прочь к ожидавшим ее, видимо, подругам, место подле снова занял Арно. Его жаркие губы касались уха, обдавая кожу теплом дыхания, которое было совсем не обязательно для вампиров.

-Кто Ваш призывной зверь?

На мгновение Герарт удивился такому вопросу, но не подал виду, быстро взяв себя в руки. Он едва не позабыл о том, что Арно слишком мало времени принадлежит их темной семье, и таких фактов может не знать.
Потому Герарт тонко улыбнулся, наклоняясь к певцу:

- Собаки, mein Sonne. Я призываю собак.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

Разумеется, Янош не подозревал о том, что он играет роль всего лишь заменителя, симулятора другого мужчины, которого Ашер на самом деле хотел бы ощущать подле себя. И всё же, наверняка, будучи признательным за то, что его допустили так близко к персоне, ещё вчера казавшейся Яношу недосягаемым светилом с чужих небес, он был бы доволен и той участью, что ему отвёл инкуб, вздумай Ашер поделиться своими мыслями. Янош не претендовал на сердце, его вёл интерес. То, по чему тосковал Ашер – полный жадного интереса взгляд со стороны, Янош мог обеспечить ему, но всё же это было не единственной печалью инкуба. Увы, высоких чувств, которые тоже были необходимы Ашеру, в груди трансильванца в его адрес было бы не найти. Но едва ли гордый Ашер желал бы обратного. Первый для второго был уникальным и желанным… предметом для внимательного изучения, второй для первого являлся лишь симулятором счастья. Стоит повернуть голову, чтобы пальцы задели шею, и, вуаля, симулятор создаёт ощущение маленького счастья ещё на тридцать секунд. Нечто до жути тоскливое было в этом симбиозе, но если глядеть глазами лирика. С практической точки зрения – каждый получил то, в чём был заинтересован.
Ашер попросил остаться, Янош, конечно же, был счастлив ему угодить. Замер, не отходя, не отодвигаясь, позволив чуть больше вольностей пальцам на коже чужой шеи.
Конферансье объявил о начале танцев, и сначала Янош про себя скривился, не признавая прелести в современной музыке, однако, зазвучал вальс.
«Мой милый граф любуется сверкающим Арно. Должно быть, это тот ещё аттракцион… Хотя, что это я?»
Укутанный в теплоту чувственности от одного пребывания подле Ашера, Янош, склонившись на миг к его уху, прошептал:
- Подарите мне вальс, великолепный.
Впрочем, подобный смелый жест Янош позволил себе ровно настолько же, насколько его обожаемый граф был дерзок танцевать не с дамой. С трансильванцем, похоже, было особенно не поиграть во влюблённость высокого полёта. Когда вальс закончился, он вернул Ашера на место, как деву из приличной семьи. Бальная книжка не может так часто повторять одно и то же имя, иначе что же скажут гости? Прекрасно понимая, что в ней на сегодня танцев с Ашером хватит, насколько бы тот ни был пленителен (вокруг камеры, этот вечер – ода союзу с людьми, не стоит зарываться и дразнить), Янош всё же шепнул ему:
- Но после бала я не хочу Вас упускать.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

Ашер знал, что Жан-Клод видит его, знал, даже не поворачивая головы и внутри разливалась горечь разочарования - ему наглядно продемонстрировали, что он не достоин быть рядом. Жан-Клод не подошел и не извинился за свое поведение. По мнению Ашера он был виновен в их ссоре, ведь он не сдержал своего обещания, да к тому же стоило им войти в зал, как он вновь отдал все внимание и не кому-нибудь, а графу.

Оный как раз оказался в поле зрения, танцуя со своим светловолосым вампиром. И взгляд в сторону, один миг, одна короткая улыбка, а Ашер заметил. И знал кому взгляд, и не сомневался, что улыбку приняли. Он прикрыл глаза и едва не задрожал от ярости от осознания того, что было все время перед его глазами и что он упорно старался не видеть. Ради Жан-Клода... ради них... И чего ради то?

Он спал с ним.

Взяв себя в руки, Ашер позволил пальцам Яноша плотнее прижаться к своей шее. Ну, конечно же, вот что означали все эти взгляды, теплый прием год назад, желание кинутся спасать и даже то, что Жан-Клод в минуту опасности предпочел ему, Ашеру, ненавистного графа. Кому еще можно оставить наследство? Разумеется любовнику. Жан-Клод всегда был щедр и если уж дарить, то по-королевски - город.

А моим любовником ты перестал быть века назад... Я не забуду, mon cher, я не забуду...

Инкуб чуть повернул голову, почти прижимаясь к ладони трансильванца, когда тот склонился к нему и почти касаясь губами его уха прошептал:

- Подарите мне вальс, великолепный.

Ашер, так и не позволил Яношу вернуться в вертикальное положение, взглянул в его лицо и ослепительно улыбнулся. О, да. Вальс. Танцы, почти объятия и все внимание ему. Как мало и как много.

- С удовольствием, mon chevalier.

Легко поднявшись, Ашер протянул Яношу руку и позволил вывести себя в центр зала. Уже давно для Ашера не стоял вопрос кто ведет в танце, он слишком давно не танцевал, он почти забыл, как это делается, а потому позволил кавалеру вести в танце и лишь наслаждался какой-то сказочной легкостью. Ему было хорошо в этот миг. Раз уж Жан-Клод пожалел для него этот вечер, то Ашер возьмет его сам.

Партнер казалось чувствует каждое его движение и предупредительно выстраивает рисунок вальса так, чтобы красота Ашера засияла, как бриллиант в полумраке зала. Светлые локоны при каждом повороте золотым водопадом рассыпались на бирюзе камзола и в кои-то веки вампиру не хотелось спрятаться в них. Пускай летают, пускай струятся он сегодня в маске более непроницаемой, чем самое плотное полотно - он одновременно счастлив и в бешенстве. Что может быть лучше.

А вечер только начался...

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]
У всех было свое занятие: кто-то разговаривал, кто-то искал в толпе знакомые фигуры, надеясь, что не ошибся, кто-то просто рассматривал окружающих, любуясь костюмами. И у нее было свое занятие – вспышки мелькали то там, то тут. У некоторых личностей уже могла вполне развиться паранойя – Нео влюблялась в их костюмы и преследовала по залу, крадучись, теряясь в толпе, а затем, внезапно оказываясь прямо перед носом, или где-то сбоку, или где-то сзади. Вернее, саму девушку вряд ли было возможно различить за яркой вспышкой, а затем она тут же терялась среди других людей, в более заметных и выразительных костюмах, чем обычный смокинг.
Однако фотографы тоже люди и тоже имеют свойство уставать. Обычно Нео старалась на моменты съемок отгородиться полностью от своего организма, не обращать внимания ни на голод, сонливость, усталость – все это переставало существовать на те часы, когда фотоаппарат находился в ее руках и рвался в бой. Но сейчас был не обычный вечер… От стольких запахов, витавших вокруг, начинала болеть голова, Нео пожалела, что у подобных ей не бывает насморка. Быть может, по отдельности ароматы были легкими, игривыми, ненавязчивыми, но сейчас они слились в нечто тошнотворное и приторное, настойчиво лезли к ней, отравляя организм посерьезнее, чем пары аммиака.
И тем не менее, она бы себе не простила, если бы не сфотографировала танцующие пары… Снова отходить в сторону, натыкаясь на людей, не обращая на это особого внимания, только как заведенный тушканчик повторяя:«Извините, извините, извините…» И все ради того, чтобы в кадр попала пара, состоявшая из блондина в голубом камзоле и русоволосого в плаще из змеиной коже. Нео не могла не отметить всей красоты движений, очарования этой пары, их слияния во едино, один партнер словно чувствует другого, подстраиваясь под его движения. На секунду она даже пожалела, что никогда не училась танцевать, хотя сомневалась, что смогла даже на полпути приблизиться к подобному… Да и все равно даже в детстве девочка была выше многих детей, что весьма осложнило бы подбор партнера для танца. Но вот несколько кадров сделано и можно идти обратно, на этот раз уже более аккуратно пробираясь через людей и никому не отдавливая ноги.
Мимо прошел официант и Нео осторожно стянула с подноса бокал с красным вином. Да, алкоголь на нее не действовал, но обилие запахов вокруг вновь начинало ее дурманить, а  так можно будет хотя бы немного перебить их ароматом вина… Слегка отодвинуть маску вверх, освобождая губы и коснуться прозрачного стекла. Не удержаться, сделать глоток немного больше, чем положено – вино было хорошим, по край ней мере на ее взгляд. Хотя здесь полно ценителей изысканных напитков и вряд ли кто-то будет портить себе репутацию, обойдясь дешевым алкоголем – не студенческая вечеринка, все-таки.
Маска вернулась на место, Нео завертела головой, ища где здесь выход – за всей этой кутерьмой она уже совсем потерялась в зале, а свежего воздуха набрать стоило, все-таки ночь еще длинная… Однако, вместо двери девушка заметила тех двоих, что привлекли ее внимание своим танцем. Ну что же, скромностью она никогда не отличалась, а восхищение свое привыкла выражать самим моделям, а не кому-то постороннему или тараканом в собственной голове. Нео отставила все еще полный бокал другому официанту, уносящему опустевшую посуду, тихо скользнула в сторону этих двоих.
– Добрый вечер, господа. Заранее приношу свои извинения, что отвлекаю вас, однако я просто не мог не выразить свое восхищение вашим танцем, – Нео сама не заметила, как начала говорить о себе в мужском роде, как голос ее стал слегка ниже и более хриплым, вполне успешно подражая мужскому.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

- Фотоаппарат. Сегодня такой чудесный вечер, не запечатлеть его было бы настоящим преступлением, - легкая улыбка, которую под маской все равно не видно… Свободной рукой Нео обвела зал, словно стремясь привлечь внимание мужчины к обстановке вокруг, хотя он наверняка и сам уже успел разглядеть все это. – Вот, как раз я и слежу за тем, чтобы это преступление не совершилось. Но, подозреваю, что фотографии с вашим танцем будут одними из самых волнующих, возможно даже затмят все остальные…
Нео говорила, быть может, слегка наигранно, но искренне. Раньше она никогда не была на подобных мероприятиях и ей не с чем было сравнивать, возможно поэтому вся обстановка произвела на нее подобный эффект. Хотя данный разговор давался ей с трудом - Нео не совсем знала как себя вести, внутренне сжалась, однако внешне ничем не выдавала свое волнение, кроме, разве что, большей задержки между словами, чем обычно. Такое состояние у нее бывало редко, настолько, что Нео уже и не могла вспомнить, когда в последний раз что-то заставляло ее смущаться, продумывать свою речь тщательнее обычного. Глаза, единственное, что было не скрыто маской, возбужденно сияли, хотя все-таки в них читалась и легкая усталость. Девушка осторожно положила руку на фотоаппарат, любовно погладила корпус, скользнула длинными пальцами по кнопкам…  Ничего необычного, всего лишь привычка относиться к камере более нежно, чем ко многим живым существам.
«Джейсон, как тебе этот блондин? Он бы подошел на «жертву»? Хотя… согласится ли?» - мысленно задала вопрос фотоаппарату, слегка склоняя голову на бок. «Жертва» - одновременно шуточное и несущее в себе большую долю правды слово, обозначавшее людей, которых Нео выбирала для фотосессий самостоятельно. Быть может, их фотографиям суждено было сохраниться только в ее личной коллекции, а может появиться на первых страницах журналов… Но, какая бы судьба не ждала эти снимки, Нео все равно жаждала сделать их, заполучить именно приглянувшуюся модель. И вот этот блондин в голубом камзоле стал очередной ее страстью. Почему-то, ей казалось, что собеседник наслаждается оказанным ему вниманием, становится еще очаровательнее, когда на него смотрит большое количество людей. Но не пропадет ли это очарование, если вокруг не будет зрителей?
- По правде говоря, я впервые работаю со столькими людьми одновременно. Мне привычнее фотографировать одну модель… И глядя на ваш танец, у меня возник вопрос: не хотели ли бы вы попозировать мне как-нибудь, если, конечно, у вас есть свободное время. Я был бы очень счастлив, если бы вы оказали мне подобную честь, - лишь то, что думает и никакой специальной, лишней лести, надуманной и неправдивой. Блондин действительно оказал на нее неизгладимое впечатление, быть может, наиболее яркое, чем все люди, собравшиеся здесь, по край ней мере на данный момент. – Мне кажется, из вас бы вышла замечательная модель… Такие потрясающие движение, владение своим телом….
Голова на другую сторону. В сером тумане глаз можно было бы заблудиться, однако в глаза Нео не смотрела. Она скользила взглядом по маске собеседника, открытой части лица, рукам, удерживая себя от того, чтобы нажать на кнопку и сделать один неожиданный кадр.

Отредактировано Neo Krouds (23.07.13 19:30:59)

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

- Я не краду Вас у Яноша?

Герарт с улыбкой покачал головой, но все-таки поднял взгляд, нашел своего подопечного, который только что завершил танец с Ашером, и приоткрыл разделяющий их щит, деликатнейше касаясь мыслей Яноша. Он был взволнован, очарован  и возбужден, и, кажется, был вполне доволен этим вечером и своим собеседником. Это было вполне привычно для их странных отношений - увлекаться кем-то со стороны, потакать зову тела и наслаждаться страстью, и Герарт не мог не признать, что мысль о его Яноше с Ашером была весьма...соблазнительной. Беспокоило лишь одно - Янош ни разу даже близко не общался с представителями линии Белль, и об их инкубическом голоде знал только понаслышке.
Это мысленное прикосновение, скорее, даже легкий призрак оного, мог быть и не замечен, если бы Герарт того захотел. Но он считал, что наблюдать за чужими эмоциями исподтишка  крайне невоспитанно, потому тихо обратился к Яношу:
" Наслаждайся, Mein Herz, только не позволяй истощить себя ardeur, хорошо?"
В этой мысли скользил призрачный намек на лукавую улыбку, что появилась на лице Графа. Он на мгновение поймал метнувшийся к нему взгляд Яноша, и отвел глаза, не желая невольно испортить Яношу ночь, крадя его внимание. Ашер, похоже, крайне болезненно воспринимал любое пренебрежение в свой адрес.
Все это заняло долю секунды, а внешне выглядело так, словно Герарт бросил лишь один взгляд на Яноша, а затем снова обратил свое внимание на сияющего Арно.

- Не волнуйся, мой солнечный. Сегодня Янош не обделен приятным обществом. Поверь мне, он не ревнует, - граф  подмигнул певцу и снова посмотрел в зал. Музыка стихла, новая еще не заиграла, и танцующие пары рассыпались вдоль стен, поближе к столикам.
За одним из них Герарт заметил Жан-Клода - тот сидел в одиночестве, и, на первый взгляд, благодушно созерцал гостей. Но внимательный взгляд зацепился за деталь, выбивающуюся из общей мирной картины. Край рукава безупречной рубашки Жан-Клода был в крови, и то, что принц не обращал внимания на этот внешний изъян, само по себе было сигналом того, что мысли его заняты чем-то куда более волнительным.

- Давай прогуляемся, Арно, - Герарт  качнул головой, и они направились на другой конец зала, иногда останавливаясь, давая себя сфотографировать.
Когда они приблизились к столу, за которым сидел Жан-Клод, герарт почувствовал в воздухе сладкий аромат крови и опустился на стул напротив Жан-Клода, напряженно сцепившего в замок испачканные кровью руки.

- Мой принц, ты в порядке? - Граф непринужденным движением извлек из манжета тонкий шелковый платок и передал его Жан-Клоду, взглядом указав на руки принца.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

С присоединившимся к их маленькому обществу фотографом беседовал Ашер и только Ашер. Янош ограничился приветственным кивком. Подобное поведение, внимание фотографов - всё это его отталкивало настолько, что ещё чуть-чуть, и вампир захочет зарыться в свой подвал, оставшись в компании коллекции ядов.
Янош не противоречил Ашеру, прекрасно понимая, что так потеряет все свои шансы.  Но он не был инкубом, не умел нравиться, никогда не позировал никому, кроме портретиста несколько веков назад, и то на групповом портрете графского гнезда. В общем, сейчас он был кислее некуда, и оставался там, где был, лишь ради Ашера.
Он бы ушёл и вовсе, пока делались снимки, но Ашер дал добро на то, чтобы Янош продолжал распускать руки. Чудовищная дилемма разрешилась фразой:

- Пусть в кадрах блистает единственно достойный, от меня же на снимке с избытком хватит одних лишь рук, - он в общем и целом представлял, что за народ - журналисты и фотографы подобных событий. Потому, наплевав на витиеватость, уточнил, глядя на фотографа перед тем, как тот начал делать снимки Ашера: - Проще говоря, ограничьтесь на снимках только Ашером. Максимум - ещё и моими руками.

Вот руки как раз и гладили, и касались, как хотели, а сам Янош, порядком раздражённый вспышками и вообще происходящим, смотрел в сторону с непроницаемым и не дружелюбным лицом.

В какой-то миг чаша его терпения преисполнилась. Инкуб мог позировать дольше, чем "мора" - терпеть внимание со стороны.

- Мне кажется, я только порчу снимки. Прошу простить меня, не стану боле мешать творческому процессу.

И Янош ушёл, ощущая чудовищное облегчение, что оказался вдалеке от вспышек камеры, а также одновременно сетуя, что пришлось отойти от Ашера. Но он понимал, зная самого себя, ещё миг, и его кислая морда испортила бы всё похлеще простого побега.

Вампира внутренне так и трясло от негативных эмоций и не выплеснувшегося возбуждения. Щелчок камеры едва ли не в лицо (по ту сторону объектива был уже совсем другой человек, просто их здесь было не мало - рыцарей света и зеркала) заставил Яноша скрипнуть зубами от злости. Нет, он не мог оставаться тут больше ни мига, иначе нахамил бы кому-то почём зря.

Ему хотелось спасительного уединения, возможности пополнить моральные силы, и он поспешно бежал от шумного общества. К такому масштабному приёму он оказался морально не готов потому, что утратил шанс оставаться в тени и созерцать всё со стороны, обходя центр всеобщего внимания. Просчётом во всегдашней тактике был танец с Ашером.

Поняв, что ушёл от толпы, но при этом забрёл куда-то, куда пускают только технический персонал (вот, как полезно было примелькаться в "Цирке", пустили, не задумываясь), Янош озадачился, и что, чёрт дери, делать дальше?

- Дурак.

Отредактировано Janosh (23.07.13 14:54:30)

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

- Надеюсь, милорд, позволите мне оставить оригиналы в своей коллекции.

Ашер замер, внешне он все еще улыбался и выглядел совершенством, но внутри все сжалось и застыло. Коллекция... Когда-то он сам был живой коллекцией и знал какого это. Знал и не желал больше повторять этот опыт ни в каком виде. Коллекция... Боль, унижение, чувство беспомощности и грязи. Все время хотелось отмыться, но грязь налипала лишь сильнее. Все оттенки синеглазых красавцев и он один из них. Сколько из них сталось в живых? Сегодня лишь Жан-Клод способен был его понять, но он был далеко.

Ашер так глубоко погрузился в прошлое, что даже не ощущал рук Яноша и тот кажется это понял. Движения сначала замедлиилсь, а потом руки и вовсе оставили его.

- Мне кажется, я только порчу снимки. Прошу простить меня, не стану боле мешать творческому процессу.

И вновь одиночество, и вновь тоска, и даже боль пронзает сердце, но кого это волнует? Ашер невольно бросил взгляд туда, где был Жан-Клод, ему не нужно было искать его по залу, каким-то непостижимым образом инкуб знал, где принц, его манило туда, как магнитом. Взгляд, наполненный болью, устремился к мастеру и был пойман фотографом, но Ашер не заметил и этого, он тяулся туда, откуда могло прийти облегчение, но ...

Жан-Клод игнорировал его, он был полностью поглащен графом. Взгляд глаза в глаза, всепоглащающее внимание тому, кто раз за разом вставал между ними. И даже отсюда Ашер мог видеть кровь на белой ткани, это ударило сильнее всего.

Жан-Клод... Герарт... кровь...

Ашер застыл, а потом вся спокойная красота покинула его, теперь фотограф видел лишь ледяную статую, что вдруг ожила. Вампир поднялся и взглянув в глаза незнакомца, произнес голосом, от звуков которого казалось все покрылось инеем:

- Никаких коллекций. Завтра офтографии должны быть доставлены принцу города в Цирк проклятых. Все.

Бросив зов, Ашер ощутил приближение одного из оборотней и отдал приказ:

- Отправишься с ним и проследишь, чтобы все снимки были доставлены в Цирк проклятых. Ни единого оригинала, ни одной копии не оставлять. Ответишь головой.

Ашер не претендовал на абсолютно все фотографии, что сделал за этого вечер фотограф, он говорил лишь о снимках с собой и оставалось надеяться на сообразительность оборотня, что у несчастного фотографа просто не отнимут камеру прямо сейчас со всем ее содержимым.

Резко поднявшись, Ашер уже во второй раз вечер казался ледоколом, рассекая гостей и танцующих, как лед, он стремительно шагал туда, где можно будет избавиться от накатившего виденям из прошлого... удаляющаяся пара, переплетеные руки, развивающиеся волосы и боль... боль... боль... Его боль...

Музыка стала тише, гомон голосов осталься за спиной, какие-то двери, руки, придерживающие их и тишина. Звенящая тишина внутри него. Ашер вдруг понял, что сойдет с ума, если эта тишина не исчезнет. Она была подобна древней пытке в музыкальной шкатулке, когда от звуков не спается ничего, а его пытала звенящая тишина.

Ты сделал свой выбор, ты решил, что будет так...

Дикая ярость застилала сознание вампира, ярость рожденная невыносимой ревностью. И все это требовало отомщения. Ашер бездумно шел по коридорам и все никак не мог найти то, что смогло бы вырвать его из пучины безумия. Хотелось кого-нибудь убить, вонзить иглы в плоть и ощутить, как чужая жизнь полноводной рекой покидает хрупкое тело. Но увы, этого он позволить себе не мог, зато...

Свернув направо, Ашер неожиданно налетел на Яноша. Это было неожиданно и так внезапно, что инкуба словно током ударило. Он сорвал с лица маску и, возможно, впервые за сотни лет, взглянул в лицо другому вампиру, не скрывая своего за маской, локонами волос или мраком теней. Сейчас решалось многое и Ашер был готов ко всему, вот она достояная месть и избавление от все усиливающегося внутри звона проклятой тишины, что бы сейчас не ответил ему Янош:

- Поехали к тебе.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

◕ Жилой комплекс » Окраины: Квартира Ромуса -----»

Примерно через неделю после оперы, Марк протянул Ромусу пригласительный билет и спросил не хочет ли он пойти на бал-маскарад, что устраивался в честь принца Сент-Луиса, где оный будет присутствовать. Упустить такую возможность Ромус просто не мог. Однако, за день до бала Марк огорчил Ромуса известием, что увы, на бал пойти не сможет, но это не повод его пропустить. Отдав машину и водителя в полное распоряжение Антониони, Марк уехал, туманно отговорившись о причинах столь срочной поездки куда-то, не сообщая куда именно. Прикусив себе язык, чтобы не задать очередной вопрос, мысленно напоминая себе, что слишком уж часто он лезет не свое дело, Ромус сообщил, что посетит маскарад и постарается вести себя там прилично.
Прилично в понимание Ромуса явно отличалось от того, что мог бы придумать в самых странных фантазиях кто-либо другой, но родившаяся идея показалась забавной и интригующей.
Бал. Бал-маскарад. Танцы, маски, взгляды, интриги и разоблачения. Это ведь такой шанс и Ромус не желал его упускать. За день до бала он посетил салон и взял в прокат костюм, а потом приехал в дом Марка, получив перед его отъездом ключи и заверения, что так ему будет спокойнее, а Ромусу удобнее.  В день бала, молодой человек с помощью ассистента Диксона облачился в выбранный костюм, вызвал парикмахера, что уложил его волосы в соответствующую прическу, завязал изящную маску и сообщил, что готов ехать.
Водитель улыбнулся, сказав, что вечер будет незабываемым, открыл дверцу машины и помог Ромусу сесть. Впереди был вечер чудес и Ромус довольно улыбался - его ждали встречи, что, как он надеялся, станут в его жизни переломным моментом. Страха не было, с тех пор, как на нем появилась метка Марка, взгляды вампиров для него были не отличными от взглядов обычных людей.

*   *   *

Ромус приехал в клуб пропустив начало вечера, если официальная часть и была, то он по-видимому ее пропустил, но это его лишь радовало. Ему хотелось отдохнуть, развлечься, посмотреть на других, не особо себя показать, но и не прятаться, ибо в этот вечер у него было странное желание, но осуществимое - он хотел танцевать.
Именно этим желанием был оправдан его костюм. Ромус был одет в женское платье, что могли бы носить во времена гражданской войны. Огромная пышная юбка, обнаженные плечи, неглубокое декольте, в котором правда ничего не было, но это не смущало молодого человека, плоская грудь еще не повод отказать ему в желании танцевать с теми, кого он предпочитал, а не составляя пару какой-нибудь даме. Высокая прическа, несколько локонов спускались на шею, алая маска скрывала верхнюю часть лица.
На нем было ярко-красное бальное платье, он казался алым всполохом в полумраке зала и войдя в зал, на губах засияла улыбка, Ромус видел, что привлекает внимание. Видел, чувствовал, но пока не отвечал встречным взглядом никому. Хотелось осмотреться, оценить обстановку, понять для себя расстановку сил, а потом... Он не сомневался, что ночь не разочарует его.
Взяв бокал красного вина, Ромус сделал глоток и едва не выругался, спешно убирая руку подальше от платья. Мимо него, как паровой каток, пронесся некто в бирюзовом камзоле, не замечая, что толкнул его, отчего вино расплескалось и залило руку рубиновыми потоками. Спешно поставив бокал на поднос проходящего поблизости официанта, Ромус чертыхнулся, вдруг осознав, что у него нет платка. Ну, не облизывать же теперь руку?
- А вечер и правда многообещающий.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]
Николас извинился перед Бертом и поднялся из-за стола. К директору Animators Inc пристали журналисты, один из которых между прочим работал на Ника, и поэтому мужчина решил не мешать процессу и не отвлекать делегацию папарацци своими присутствием.
У барной стойки ему стало значительно легче дышать. Особенно здесь, на месте, расположенном ближе к выходу. Само ощущение драпированных дверей под боком вселяло некую уверенность, что в любой момент можно просто встать и уйти. Хотя, конечно же, на самом деле это была лишь иллюзия самовнушения.
Ожидая заказанный скотч, внимание леопарда привлекло красное платье, неожиданно появившееся в проходе. Глаз зацепился за яркую материю и лишь потом уверенное любопытство вознамерелось рассмотреть всю виновницу благоговейного спокойствия. Николас смотрел и видел перед собой то, что диктовали правила и воспитание. Высокая прическа, пышное платье, достаточно худое телосложение со спины и осанка. Все факты неосознанного говорили о персоне женского пола, которая остановилась неподалеку взять бокал вина с подноса официанта. Пока что Ник видел лишь спину... но то, что он видел - ему нравилось. Без высокопарных слов и слюнопускания. Нравилось и все.
Однако, вновь пришедшей даме судьба приготовила сюрприз в виде золото-лазурного вихря, едва ли не снесшего ее с ног. Итогом бедствия стала только лишь рука, залитая вином. Майер наблюдал со своего места лишь часть общей картины, но этого было достаточно для того, чтобы подняться и подойти. Попутно он выудил черный платок, о материале которого никогда не задумывался, из кармана пиджака и, обойдя леди сбоку, протянул его ей.

- Пожалуйста, возьмите, синьорина, - он не улыбался, как это было принято, но лицо его выражало явный интерес, сопровождаясь загадочным блеском глаз. Лицо Николаса было полностью открыто, очки были зацеплены душкой за край бокового кармана пиджака, а маски не наблюдалось в принципе. Лица дамы Майер не видел полностью, но что-то неуловимо знакомое в нем ощущалось. А еще внушало сомнения декольте и отсутствие даже намека на женскую грудь. Впрочем, Ника это не смутило. Его это лишь заинтересовало еще больше.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

Смена настроений вечера была неожиданна тем более, что к словам Ашера прибавилось снятие маски. Несколько секунд Янош смотрел в чужое лицо, и контраст меж идеальной и изувеченной частями был шокирующе острым. Но во взгляде единственного глаза вампира на инкуба не было неприязни, лишь интерес. "Надо же, как ловко он всё скрывал. Но стоило ли так стараться?"

- Пойдём, если выйдем через "служебку", можем незаметно для прессы исчезнуть.

Приближаясь к выходу, вампир мысленно потянулся к графу: "Я ухожу в особняк. Кажется, мне светит приятная ночь в компании. Берегите себя, граф".

Выйти незаметно было возможно, конечно, если пресса не ждёт у служебного выхода. Но наивность не изживалась за одну ночь косвенного общения с журналистами. И всё же им повезло.

Оказавшись под небом ночи, Янош сказал лишь:

- Прогулочным шагом минут пятнадцать.

И задал направление, поймав себя на том, что едва не взял Ашера за руку, чтобы провести "секретными тропами", которые таковыми вовсе не являлись. Собственный не сделанный жест вызвал у Яноша усмешку, но комментировать он её не стал, продолжив путь к особняку. Волновался ли он? Разумеется! Его охота закончилась тем, что олень сам кинулся на кинжал. Интересно и неожиданно. И что получится дальше? Граф предупреждал насчёт ardeur, а еще недавно Янош был в ужасе перед этой неведомой силой. Но то, что в их доме поселился один из инкубов, и нечаянно увиденное интимное действо сильно перенастроили Яноша в этом плане. До такой степени, что он и сам был не против выяснить, что к чему. Однако он не учитывал, что если на него будет спущен ardeur, в какой-то момент та сила, что была заключена в нём самом, может встать на дыбы и хлестануть в ответ, и тогда вся ночь будет катастрофически испорчена. Но для начала, Янош даже не знал, владеет ли Ашер особым талантом инкубов. И было ли ему до этого дело? Янош осознавал, что Ашер - редкий бриллиант, и обладание таким даже в течение лишь одной ночи - большая удача. Едва ли такие мысли тянули на пылкую влюблённость, но на жажду обладания - вполне.

-----» ◕ Жилой комплекс » Округ: Особняк графа

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

Услышав мерзкие новости, Арно сжал зубы от негодования. На мгновение его черты исказились яростью, и из уст вампира вырвались едва слышные ядовитые слова:

- Да когда же это недоразумение подохнет?!

И, конечно, кроме гнева в глубине фразы таился страх. Слишком долго Арно был вынужден трепетать перед Колбертом и его прихвостнями, чтобы вот так запросто списать со счетов угрозу в лице чудом выжившего человека. И что же это выходило, вампир боялся человека? Именно так.

Но решительность Принца насчёт того, что Кристофа требуется как можно скорей ликвидировать, стереть с лица земли, чрезвычайно радовала. Жаль, утешить могли бы лишь одни вести - о том, что Кристофа уже нет в живых. Хотя, учитывая то, как долго этот тип якшался с мёртвыми, порой Арно казалось, что колдун давно уже и сам не имеет к жизни никакого отношения. Вампир не считал вудуиста более живым, чем он сам.

"Он ведь теперь просто человек, разве нет? Что стоит просто рассказать о нём полиции города? Ег же берут пули".

Не делом Арно было встревать в беседу. Проблема была оглашена, и Жан-Клоду если и нужен был от кого-то совет, то едва ли от малолетнего (в сравнении с Принцем города) инкуба.

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]
Теперь настала очередь Николаса удивляться. Но выразилось это удивление лишь в движении одной только брови, край которой приподнялся вверх. Ожидал ли он увидеть профессора на бале-маскараде в красном платье да еще и с высокой прической? Нисколько. Зато теперь все встало на свои места. Ощущение чего-то знакомого, явно не женская грудь... вкупе со знакомым голосом. У Майера была хорошая память. На все, включая лица и голоса.

- Ромус, - имя с губ стекло совершенно дружелюбно и одновременно в знак приветствия, - да, встреча неожиданная и неожиданный наряд... - он слегка потер пальцами подбородок, изображая задумчивость, - но мне нравится, - леопард не считал нужным скрывать то, о чем он думал. Честность - хорошее начало знакомства в непринужденной обстановке.

- Моя бальная книжка пока пуста, не желаете вальс?

Николас кивнул, как само собой разумеющееся, не особо задумываясь и нисколько намеренно не раздумывая. Он уже давно получил возможность позволять себе делать вещи, которые хочет именно он, а не кто-то от него. Ник подал "даме" руку галантным жестом и кивнул в сторону танцующих пар. Музыка уже играла, поэтому стоило поспешить. И когда они оказались едва ли не в центре зала, и одна рука Николаса легла на талию Ромуса, а вторая сжала его ладонь, мужчина поинтересовался:

- Вы так любите танцы и здесь только ради них? Или есть еще какая-либо причина?

11 октября; пятница
[20:00 - 00:00; вечер]

Удивление такому поступку профессора, пусть и молодого, но все же ученого, было логично, Ромус ожидал нечто подобного, правда он не ожидал этого вот так неожиданно и буквально с первых минут. Стоило ли рассказывать, что он выбрал этот наряд с учетом того, кто пригласил его на маскарад. Ему показалось это неплохой идеей, с одной стороны он собирался провести с Марком этот вечер, с другой стороны, женское платье давало ему ощущение отстраненности себя от Марка, это была очень странная третья ипостась его на этот вечер, чтобы чувствовать себя свободно с мастером, но не ощущать при этом той близости, что была у Марка с Эразмом. Слишком все неожиданно было для Ромуса, слишком сильно и незнакомо, они никогда не обменивались любовниками, и вдруг он оказывается не просто с любовником Эразма, а в самый, что ни есть пиковый момент, так еще и обнаруживает, что связан теперь с ним вампирской магией. Это и пугало немного, но в то же время так будоражило кровь, что Ромус без раздумий согласился принять приглашение Марка и пообщаться в неформальной обстановке, Марк даже пошутил, что за эти десять дней он ощутил себя подопытным кроликом, которого бесконечно препарирует неутомимый профессор и хотел бы теперь просто побыть собой.
Благодарно кивнув на слова, что его вид нравится мужчине, Ромус проверил свою руку, не осталось ли где еще капель вина, а потом вернул платок.
- Спасибо. И я рад, что неожиданности вас радуют, даже такие.
А получив приглашение на танец, легко протянул руку и позволил вывести себя в самый центр зала. Он никогда не носил дамских платье, да и вообще женской одежды, так что справиться с огромной юбкой сходу не удалось. Негромко рассмеявшись, Ромус просто замер, позволяя Нику самому достать его и оказаться рядом. Одна рука легла на талию, прижимая к себе, другая сжала его ладонь и Ромус оказался почти в объятиях, настолько превосходил его Ник в габаритах. Большая юбка делала Ромуса еще меньше, он казался хрупким на фоне красного океана из ткани, но впечатление было обманчивым и Ник мог это ощутить, когда пальцы Ромуса сжали в ответ руку партнера.
Ник прекрасно вел в танце и Ромус окончательно расслабился, привыкая к тому, что его кружат и поддерживают.
- Не могу сказать, что я настолько люблю танцы, но если это бал, то было бы логично на нем танцевать, а поскольку я не настолько откровенен, чтобы повторить подобное на официальном мероприятии, - Ромус чуть заметно кивнул в сторону одной из танцующих пар - двух вампиров мужского пола, - то выбрал вариант, когда могу и танцевать, и танцевать с теми, кто мне по душе.
Ромус уже несколько раз встречался с Ником в своем кабинете, но все эти встречи были официальны и не переходили границ даже рукопожатий, Антониони предпочитал не касаться незнакомцев. Ник производил впечатление человека решительного, знающего чего он хочет, не лишенного обаяния, весьма красивого и впечатляющего, но человека. А сейчас он танцевал и не мог перестать ощущать, какие горячие руки у Ника, он ощущал тепло даже сквозь ткань платья. Это было вполне нормально и для обычного человека, в зале достаточно тепло и можно сказать, что даже душно, но Антониони был профессором противоестественной психологии и подобные моменты тут же рождали в его голове вопросы и сомнения. Однако, задавать вопрос вслух он не стал, решив пока присмотреться и понаблюдать, его не смутило бы то, что Ник оборотень, это вообще было не его дело, но бесконечное любопытство сделало свое дело, Ромус заинтересовался.