ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Янош только согласно кивнул в ответ на слова о том, что тут не место развивать личные темы. Да, разумеется, так забываться не стоило. Однако не каждый день устанавливались столь тесные узы, чтобы не потерять голову хотя бы на миг, хорошо, даже не на один миг. Возможно, эта слабость и была чрезмерной, но Яношу хватило ментальных порок от самого себя за последние часы, и он не стал зацикливаться.

- Ты ведь не имел несчастья увидеть ее придворного палача, верно, Mein Herz?

Вампир отрицательно покачал головой. Он слушал графа, глядя в его лицо, больше смущаться было нечего, так как тему успешно сменили. И кто его знает, когда будет время для новых смущений, так как пока что на горизонте было военное положение, которое вуалировали под приём посольства, а не романтические переживания.

- Я не видел инкубов прежде. Никогда и никого из линии Бэлль Морт до этого вечера, Герарт. Мне не приходилось встречаться с инкубами и их окружением так, чтобы выпадала возможность оказаться в одном тесном помещении или обменяться словами. Но ты-то имеешь некоторый опыт. И я не говорю про год жизни в Сент-Луисе. В тот раз, что ты был при французском дворе, ты встречал на приёме палача? Видел, что он делает с кем-то?   - Янош очень надеялся, что общение Герарта с Колбертом ограничивалось максимум взглядом глаза в глаза. Хотя мало заманчивого было даже просто в том, чтобы заглянуть в бездну, которая наверняка жила в глазах придворного мучителя.

- Я лишь слышал, что на подобных приёмах Бэлль Морт было свойственно устраивать не только чувственные плотские забавы или морочить чьи-то мозги, но и мучить кого-то руками своих чудовищ. Так сказать, боль предусматривалась в программе вечера. Это правда? - внимательный взгляд единственно зрячего глаза был столь остёр, словно Янош уже был сам против того щита, что установил между ними, и отчаянно хотел увидеть глазами графа все события ночи, которую несколько веков назад Герарт провёл при дворе Бэлль Морт.

Нередко, выпытывая у Герарта какую-нибудь историю, вампир потом злился так, что про себя сетовал, что лучше бы и вовсе не лез с расспросами, но обманываться было бесполезно, дознаться до истины ему всегда было ценнее блаженного неведения. Впрочем, акценты стояли не на истине всего мира как таковой, а сугубо на событиях, касающихся сиятельного графа.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

То, что его щит рухнул, Янош почувствовал не сразу. Вампир вник в это, когда понял, что тянется сознанием и погружается в образы из воспоминаний Герарта. Но вот фейерверки пёстрых картинок резко пресеклись, и вместо соцветий пышного бала он увидел черноту металла, бесконечной стены, которую граф поставил перед ним в ментальном смысле. Тёмно-синее, почти чёрное, или чёрное с отблеском, шероховатое с виду, но гладкое наощупь, матовое и одновременно мерцающее, как сугроб снега, если бы снег был воронова крыла, так ощутил вампир ту преграду, в которую уткнулся.

Проба Герарта отключиться от постороннего внимания к его мыслям была куда более впечатляющей и эффективной, нежели те зыбкие пределы, что почти нечаянно возводил Янош. Тут нечему было удивляться. Для начала, Герарт был на сто с добавкой лет старше, потом, он общался с теми опасными созданиями ночи, к которым Яноша (или вернее будет сказать, которых к Яношу...) не подпускал и близко, а при такой компании приходится учиться отгораживать себя от чужого любопытства, это актуально, если в ваших интересах бороться за существование, за то, чтобы оставаться не только немёртвым, но и независимым.

- Извини, я бесцеремонен по инерции.

Герарт сказал, казалось, всё, что хотел сказать по поводу приёма у Бэлль Морт. Не стоило пытаться выяснить больше. Иначе "по инерции" уже не будет правдой. Яношу не хотелось доводить до того, что Герарт укажет ему на то, что границы личного пространства попраны им. Но с другой стороны, вампир понимал, что в какой-то момент ему станет невыносимо любопытно, что же такого происходило в ту давнюю ночь, что Герарт не желает показывать ему?

"Если он не хочет, я не буду лезть с расспросами. И я не хочу залезать к нему в душу без спроса. Но чисто теоретически, что может быть такого особого, что Герарт предпочитает скрывать? Не касательно даже к приёму у Бэлль Морт. Вообще. Какие события он бы скрыл от меня? Я знаю его достаточно давно, чтобы строить догадки. И первой в череде не подтверждаемых, ведь я не спрошу его, будет та, что он молчит потому, что тайна принадлежит не ему одному. О, всё стало ещё более притягательным! Меня это не касается".

С собою самим порой договориться непросто. Особенно, когда приходится балансировать на грани между признанием чужого права на личное пространство и желанием быть так близко, что и кожа уже не граница.

- На приёме для посольства какая роль отводится тебе и мне? Допустим, моё место при тебе, клятва, которую я принёс, делает меня твоим, скажем так, пажом в глазах послов. Но сам ты? Какие функции при дворе Принца ты официально выполняешь, если остаёшься рядом при подобном визите? И, конечно, я понимаю, как всё обстоит с нашей точки зрения. Я спрашиваю об официозе.

Вновь внимательный прямой взгляд. Переход к насущному от того, что оказалось (вновь оказалось!) скользкой дорожкой. Янош подзабытым жестом провёл пятернёй по своим волосам, сгоняя все пряди назад, за плечи, и его лицо оказалось полностью открыто. Никакая игра свет и тени, никакие случайно упавшие на лицо со стороны слепого глаза волосы больше не отвлекали от облика трансильванца. Вампир был в привычном для него обществе, и без вызывающе совершенных инкубов поблизости переставал неосознанно или же намеренно прятать своё несовершенство, так как вовсе переставал на нём зацикливаться.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

- То, как и что заведено в нашей семье, едва ли волнует здесь кого-то... кроме Жан-Клода. Похоже, он не поверхностно относится к вашей дружбе.

Круг тем для беседы был сужен, так как место было мало подходящим, а на ментальном уровне между мужчинами на всякий случай был поставлен щит. Герарт определил для Яноша их положение при Принце на время визита европейского посольства, и вампир кивнул, соглашаясь.

- Расскажи мне про Колберта, каков он? Что из себя представляет? И его связи со слугами достаточно старые и сильные, чтобы это могло стать проблемой для всех нас. Я думаю, даже если в кабинет кто-то вдруг войдёт, пока я буду тебя слушать, в любом случае, это будет не кто-то из гостей.

Янош расположился рядом с креслом, в которое опустился граф. Он уложил локти и кисти рук на вершину спинки, нависая над Герартом. Кончики его пальцев расслабленно свисали рядом с правым виском графа. В таком положении многое было от привычки. Когда Герарта слушала семья, вокруг него собирались трогательным кружком. И обычно место Яноша было примерно там же, где он остановился сейчас. Но никаких рефлексий на сей счёт мужчина не испытал, он даже не задумался о том, что поступает согласно привычке.

- Его слугу-человека уже не в первый раз называют полоумным. С ним в самом деле всё так плохо? Я имею в виду, как можно так долго быть в союзе с кем-то на самом деле тронутым? Это не безопасно ни для кого в связке. И потом, мне кажется, расчётливость хозяина не может увязаться с непредсказуемостью слуги.

Он говорил о своих соображениях, глядя перед собой с лёгким прищуром, взгляд упирался в стену, но не её созерцал Янош, он пытался представить тех монстров, которых описывал Герарт. Удивительно, что такие существа в изобилии водились при Белль Морт. Впрочем, у дивы были тысячи лет для того, чтобы отыскать подобные экземпляры по миру.

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

Mein freund, теперь за жизнь и судьбу Яноша я спокоен. Но перед нами встала новая задача, которую в столь короткий срок решить достаточно трудно. По хорошо известным нам правилам, триумвират должен будет получить от нас ответные дары. А я ни секунды не сомневаюсь в том, что Белль приготовила нам сюрпризы с намеками - она это любит... Они уже нарушили этикет, вторгнувшись на чужую территорию без должного заведомого предупреждения. И не будь они посланниками Белль Морт, не избежать им наказания. А теперь ее имя на устах в какой-то мере связывает нам руки.

Граф улыбнулся тому, как к нему обратился Жан-Клод. Фразы на родном языке, которые они иногда произносили по отношению друг к другу, в высшей мере свидетельствовали о том, как ценна обоим их дружба.
Кивнув в знак согласия со словами Яноша, Герарт перевел задумчивый взгляд на свой идеальный маникюр и чуть пошевелил в воздухе  пальцами - привычка, которая была присуща  графу  в минуты раздумий на протяжении многих веков.

- Если я верно помню этикет, - начал Герарт, все так же обращаясь словно в пустоту, в мыслях же в это время он прокручивал фразы и Принца, и Яноша, стараясь половчее уложить все в один узор и найти ответы на все вопросы разом. - Если я верно помню этикет, то ты не обязан выставлять им какие-то особые дары, mon Prince. Они не уведомили тебя о своем прибытии заранее хотя бы за пару месяцев, дабы ты мог подготовить достойный прием; они без разрешения вторглись на твою территорию и в дикой спешке  потребовали аудиенции. В прошлые века уже одно это могло послужить причиной попросту убить послов. С другой стороны, не сделать ответного жеста - значит оскорбить члена Совета и твою...Die Quelle des Blutes. Значит, стоит подумать заранее о том, кого из своих подчиненных ты готов передать на ночь твоим гостям. И очень четко проговорить условия, это важно. Я думаю, что любой из твоих вампиров или оборотней перенесет, если придется отдать свою кровь или помочь напитать их ardeur. Но не более того. Никакого насилия, садизма, увечий или убийств. Если кто-то из триумвирата нарушит физическую или моральную сохранность кого-то из наших, это будет достаточным поводом для  того, чтобы развязать нам руки. Даже в глазах совета. Несоблюдение требований хозяина земель карается независимо от того, кто есть нарушитель.

Герарт, наконец, поднял взгляд на Жан-Клода, и его глаза были холодными и сосредоточенными. Он думал сейчас, как полководец перед боем. О том, что, кого бы не выбрал Жан-Клод в качестве "подарка", это существо окажется фактически тем самым "живцом", на которого они будут ловить шанс на победу в этой холодной войне и право выдворить прочь представителей Белль Морт.

- Я понимаю, что это крайне нежелательный выход. Но ты понимаешь, что, скорее всего... Скорее всего, что-то может спровоцировать их нарушить твои требования? Это будет выгодно с точки зрения политики. Но, возможно, под удар попадет кто-то из твоих подчиненных. Надеюсь, это будет самой крайней мерой. Но все-таки, подумай о ком-нибудь, кто действительно заслуживает подобного...

Герарт не строил иллюзий. И при Жан-Клоде, каким бы замечательным он не был, находились не самые приятные личности. Те, кто вымолил жизнь после смерти Николаос. Те, кто сам надеялся занять трон. Да мало ли.
Другой вопрос, что Кристоф и его компания наверняка пожелают в качестве развлечения кого-то, кто действительно дорог Жан-Клоду.

- Я надеюсь, что для начала в качестве подарка их устроит банкет. Если, конечно, его получится подготовить в пару ночей. Пока они находятся не в самой выгодной позиции, это дает надежду, что требовать слишком нахально чего-либо они поостерегутся.

Отредактировано Gerart (15.01.13 02:12:32)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

◕ Округ: «Circus of the Damned» » Спальная Ашера ----->>

Ашер находился перед массивной и до боли знакомой дверью в кабинет Жан-Клода. Сколько существ проходили через эти врата, ведущие одних к почти райскому существованию под надежным крылом Принца Города, а других – к вечному аду. Куда была уготована долгая дорога старому вампиру… не знал никто и никто не мог ручаться за гарантию уравновешенности Ашера. Он был всегда несколько непредсказуем после всех событий, что приключились в его жизни. Именно поэтому держать Ашера при себе – это равносильно почиванию на пороховой бочке, но златокудрый вампир старался быть примерным, ради Жан-Клода, ради надежды, ради веры в свое хоть немного счастливое существование.

События, связанные с неожиданным приездом Виорики слегка выбили его из привычной колеи. Ашер не знал, что ему следовало бы делать: радоваться или огорчаться, злиться или дать возможности взрасти зерну былого интереса к этой девушке.

Золотая волна взметнулась вокруг качающейся головы вампира, который пытался отогнать круговорот мыслей в его голове. Сейчас было не место и не время распускать слюни, он не имел права расклеиться, ведь Белль Морт, будь она не ладна, не преминула упустить шанс и забросить особый «подарочек» на земли Жан-Клода в виде триумвирата, где только одна мысль о его участниках вгоняла в дрожь.

«Колберт…»

Имя, произнесенное даже мысленно, прокатилось ощутимым отголоском боли по телу Ашера, будто все шрамы, нанесенные этим беспощадным изувером, разом вспухли и лопнули, начав кровоточить.  Вампир вздрогнул и распахнул прикрытые глаза… Он все также смотрел на дверь кабинета Мастера Города, за которой шла оживленная беседа Жан-Клода и его гостей. Принц набирал силу, и его златоглавый друг просто не мог бросить в такой важный момент, позволяя хоть малейший шанс Белль Морт на отмщение. 

Угрюмое выражение лица растворилось, и привычная маска непроницаемости уже надежно украшала видную окружающим половину лица. Ашер уже слишком сильно задержал гостей, но, увы, его нежелание переступать сейчас порог этого помещения было очень велико, однако, он сумел найти в себе силы, и уверено толкнул дверь, делая шаг вперед.

В кабинете находилось три вампира, обсуждающих будущий план действий. Уже привычно Ашер сперва устремил свой испытывающий взгляд на Жан-Клода, обводя до боли любимые, а временами и ненавистные черты лица. Как и всегда – Принц был совершенен! Эта ночь была разбавлена красными оттенками, будто каплями свежей крови, оставленной на наряде Жан-Клода. Красные перчатки на руках призывали оказаться под прикосновениями их владельца, а  алый шелковый платок вызвал неосознанное желание вдохнуть аромат и прижаться губами к шее своего давнего друга и…

Смущение от столь необузданных тайных мыслей встряхнуло вампира, и Ашер почувствовал, что он  бесцеремонно (хотя, кто как ни он в праве позволять себе эти секундные вольности, учитывая, что это все, что теперь позволено ему) глазеет на Принца Города при двух абсолютно посторонних и чужих людях. Губы тут же сжались в прямую линию, что могло говорить о чем угодно, однако, для Ашера это означало разочарование. Переведя взгляд на гостей, он попытался сосредоточиться на сути разговора. Последние слова Жан-Клода были таковыми:

- Если они согласятся присутствовать на банкете - мы сможем выиграть время, но и они смогут много чего вынюхать... Но ты прав, их положение не столь радужное. Так что будем уповать на их здравый смысл, а подопечных постараемся оставить в целости и сохранности.

«Всегда… Всегда печется о своих птенцах! Вопреки всему обучению Белль, вопреки всему»
Два мужчины внимали его словам, чувствуя себя весьма комфортно среди мрачных стен  «Цирка».
«Герат и Янош» -  догадался Ашер, рассматривая теперь их и оценивая, насколько они могут быть полезны в их нелегком «сотрудничестве». Пауза слишком  затянулась, и вампир поспешил поприветствовать присутствующих, дабы не портить всем настроение и настрой, способствующий решению их главной проблемы – Белль!

- Доброй ночи, mein freund! Рад видеть Вас на наших землях! – кратко обратился Ашер к Яношу и Герарту, надеясь изначально расположить их к себе и, улыбнувшись воспоминанию, в котором Принц поведал ему краткую историю их прибытия, поприветствовал их чуть теплее, чем мог бы в своей обычной манере. Затем он встал по правую руку от Жан-Клода и уже обратился непосредственно к нему. – Mon ami, прошу простить моё столь долгое отсутствие, но скоропостижный отъезд мадмуазель Виорики вызвал чуть больше хлопот, чем ожидалось.

Кончики пальцев обеих рук вампира грациозно соприкоснулись друг с другом, образуя идеальную вершину треугольника. Сейчас он был отрешен от всех мыслей, кроме одной: «Война с Белль ничего хорошего не принесет. Не прогадай, Жан-Клод со своими планами, не прогадай! Эти вампиры не внушают такого доверия, какое даешь им ты…»

----->> ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Гостиная | Зала

Отредактировано Asher (18.01.13 11:54:24)

ЧЕТВЕРТЫЕ-ПЯТЫЕ ИГРОВЫЕ СУТКИ
[30 сентября; понедельник; ночь]

- Да. Все так и будет в том случае, если гости не получат ответных даров. Они попросят в свою постель или куда им будет угодно одного из моих подопечных. И просто кровью или сексом тот не отделается.  Колберта не интересует секс. Кровь ему может дать и его подвластный зверь, а может быть и pomm de sang - мы до сих пор не знаем сколько людей они привезли с собой в Сент-Луис. Единственное, что может ублажить Изувера, а ведь дары должны понравиться - в этом их смысл, это насилие и пытки...И захотят они не просто оборотня из свиты.

Граф наклонил голову, показывая, что согласен с доводами, но все-таки возразил:

- Колберт, конечно, индивид крайне неприятный. Но, если, опять же, мне не изменяет память, в этикете нигде ничего не сказано о долге утолять любые капризы и экзотические потребности гостей, так что игрушку для битья и садизма ему никто не должен. Акт вежливости - предложить им кровь и плоть. Если он в силу собственных привычек нарушит  заранее оговоренные условия, это будет чистой воды провокация. У меня сильное подозрение, что он пожелает Арно. Возможно, даже захочет выторговать его в обмен на то, что триумвират уберется восвояси. И это будет вызовом тебе. Поскольку я  не сомневаюсь, что даже ради спокойствия твоих земель ты не намерен жертвовать кем-либо из своих, остается только тянуть время и ждать, пока они сами себя скомпрометируют.

Герарт не был знаком с Колбертом лично, но не сомневался, что сбежавший сперва из Франции, а потом и из лап изувера Арно был для англичанина, говоря языком некуртуазных современных подростков, той еще занозой в заднице.С другой стороны, прозрачным был и тот факт, что Белль Морт плевать на Арно, она всего лишь желает, используя его в качестве наживки, подцепить рыб покрупнее.
Нет ничего хуже отвергнутой женщины. А под крышей "Цирка" сейчас собралось аж трое  мужчин, когда-то блиставших подле ее ног, а после сбежавших по собственной воле. И, если на побег Арно Белль, возможно, было плевать, то ушедшие Жан-Клод и Ашер глубоко задели самолюбие Прекрасной Смерти.
Граф  только вспомнил в мыслях златокудрого вампира, когда почувствовал его за дверью. Horreur, кормившийся только накануне, безошибочно почуял спонтанную волну страха, столь же острую, сколь и короткую, а  спустя мгновение в кабинет вошел Ашер. Превосходное умение владеть собой, по-видимому, оттачивалось  им годами, однако Граф ощущал призрак  секундной слабости Ашера, как тончайший шлейф духов, остающийся в комнате еще долго после того, как надушенная дама покинет ее. Это было уже не полноценным страхом, лишь обещанием оного, легкая тень, столь слабая, что даже не провоцировала  метафизического голода. И Герарт мысленно поаплодировал Ашеру, который умел так превосходно сражаться со своим ужасом.
Непринужденно улыбнувшись, Граф изобразил учтивый кивок. Несмотря на год пребывания в Сент-Луисе и довольно тесное общение с Жан-Клодом, Герарт был почти не знаком с Ашером. Первый помощник Принца, как успел для себя оценить граф, был довольно нелюдим, а может быть, просто именно Герарт не вызывал у Ашера особой приязни, которая могла бы перейти в крепкую дружбу. Это не вызывало у австрийца негативных эмоций - он легко принимал любое к себе отношение и придерживался мнения, что он не золотой дублон, чтобы нравится всем и каждому. Тем более, что за века своего эксцентричного существования  Герарт  чаще сталкивался с негодованием и неприятием, нежели с пониманием. Ашер всегда был нейтрален и приветлив, что полностью устраивало обе стороны.
Граф бросил взгляд на Яноша, застывшего с видом человека, долго блуждавшего в темноте ,и неожиданно вышедшего на солнце, и понимающе улыбнулся.
Ашер выделялся особой красотой даже среди фаворитов Белль Морт, где скорее странно было бы увидеть кого-то непривлекательного, нежели красавца. Как и Жан-Клод, златоволосый вампир был своего рода бриллиантом коллекции Белль. Не удивительно, что его красота завораживала. И, хотя Герарт знал о печальной истории Ашера и даже видел  его шрамы на одной из картин у прежнего Мастера, которые в свое время Белль так любила заказывать у знаменитых художников, а после дарить союзникам или вывешивать в покоях, чтобы подразнить и унизить своего падшего ангела, мнения о красоте Ашера граф не переменил. Любой, получивший подобные ожоги, какие были изображены на том полотне, стал бы ужасен. Ашер же лишь утратил свое неземное совершенство, став чуть более земным. На вкус Герарта, до трагедии золотоволосый вампир был немного слишком красив. Той красотой, что страшит своим великолепием, как страшит красота океана или пейзажа с высоты горного хребта. Настолько, что в ней хочется утонуть, сделать шаг вперед и погрузиться с головой.
Но, конечно, все размышления на эту тему граф оставлял при себе.

- Рад тебя видеть, Ашер, - Герарт  поприветствовал вошедшего вампира по имени специально для Яноша. Его подопечный не знал Ашера в лицо, но был наслышан о нем еще с тех времен, когда слухи о бежавших от Белль фаворитах гуляли по всей Европе, так что теперь имел возможность сам для себя сделать какие-то выводы. - Позволь представить тебе Яноша. Какая жалость, что это знакомство ведется в такой неожиданно напряженной обстановке.

-----» ◕ Округ: «Circus of the Damned» » Гостиная | Зала

Отредактировано Gerart (22.01.13 18:45:00)