[indent]Происходящее не нравилось Георгу. Какое-то его нечестивое, седьмое или восьмое чувство, исправно предупреждало хозяина об опасности. Будь вампир волком, он вздыбил бы шерсть на загривке; Мердер бегло огляделся, пытаясь понять, откуда может прийти очередная подлянка. Но... Ничего. Казалось, наступила лишь благословенная, абсолютная тишина.
[indent]Поначалу, вампир не слышал этот шепот. Странные слова, что, казалось, звучали где-то в подкорке, в самой голове, но при этом были невообразимо далекими. Правда вот... В отличие от Келина, немцу ничего не обещали. Его изучали - примерно с той же презрительной, высокомерной самоуверенностью, с какой он сам изучал своих жертв. Удивительно, но Георг демону был... Отвратителен. У вампира не было души, и потустороннее, темное существо не могло оным кормиться. А посему... Недолгое, брезгливое любопытство твари очень скоро перешло в агрессию.
[indent]Нестерпимый грохот и скрежет чего-то большого и тяжелого заставили носферату обернуться. Это и стало его роковой ошибкой - в лицо Мердера полетел… Выломанный кусок постамента. Поднявшийся в воздух и устремившийся по направлению к вампиру со скоростью добротного, пушечного ядра. Горячую, страстную встречу камня и плоти сопроводил характерный хруст сломанного носа немца, а самого вампира безнадежно лишили равновесия. Георг кубарем повалился на землю и прокатился где-то метр, «нарисовав» в пыли и каменной крошке кривую дорожку. Да, немец сориентировался быстро - сказывался огромный опыт сражений. Мердер мобилизовался буквально за секунду, готовый отражать атаки неизвестного противника, но… То, что начало происходить дальше, не укладывалось в понимание ошалевшего вампира от слова «никак». Демон успешно принял Георга за свою настоящую цель этого вечера и бросил все силы на то, чтобы порядком испортить ему и без того не самую легкую жизнь. Шнурки крепких ботинок носферату внезапно оказались связанными между собой, а попытка дернуться с места привела к новому падению ожившего мертвеца и без того пострадавшим носом обратно в пол, после чего неведомое «нечто» потащило Мердера по камням куда-то назад, будто бы удерживая его за край порядком перепачканной штанины.
[indent]- Scheiße!..
[indent]Рычащий и хватающийся за все подряд вампир не устраивал демона, а посему ренегат получил от него контрольный удар в поясницу путем невесть откуда прилетевшего кинжала, а в области талии раздался характерный щелчок, возвещающий о расстегнутой пряжке крепкого ремня. Последний, взвившись в воздух темной, змеистой лентой, обмотался вокруг горла Георга на манер импровизированной петли висельника, затягиваясь все туже с каждой новой попыткой остервенелого сопротивления. Впрочем, демон явно не учитывал тот факт, что вампирам воздух не нужен.
[indent]- Убери эту тварь!..
[indent]Сие обращено уже было к Келину, что все еще самозабвенно дегустировал ядовитое пойло. И, наверное, именно оклик вампира заставил демона на секунду ослабить свою хватку - но лишь для того, чтобы популярно объяснить антиквару, что отказываться от крайне щедрых предложений ему явно не стоило.
[indent]Голова Келина оказалась погруженной в емкость с ядом по самый затылок, и вытащить ее не получалось - словно кто-то крепко держал антиквара, намереваясь его утопить. Ремень, на котором висела кобура с пистолетом и разносортные мелочи, так же покинул своего хозяина, после чего оружие, тоскливо звякнув, улетело куда-то далеко - вместе со всем остальным за компанию. Левую руку антиквара словно кто-то пытался выломать в обратную сторону, после чего его - как мешок с мусором - кинули в стену, где принялись по этой стене успешно возить не хуже, чем возили вампира, будто бы пытаясь вытереть всю возможную пыль тушкой слуа. Казалось бы - вот он, шанс! Георг немедленно воспользовался им, попытавшись встать, но - увы. Демон бдил, и очередной удар камня заставил немца вернуться в исходное состояние.
[indent]Некоторые вещи в этом мире не меняются. Некоторые вещи попросту невозможно забыть - они остаются в подкорке, выжигаются там, на тенях подпороговых чувств, намертво закрепляются в мышечной памяти, что всегда спасет и поможет даже в моменты абсолютного несознания. Чувство баланса и равновесия при езде на велосипеде есть лишь иная форма баланса движений и равновесия такта при владении мечом; рука знает, когда нужно довершить удар, палец знает, когда оттянуть назад спусковой крючок. Две сотни лет неравных битв, подлых дуэлей и масштабных сражений - Георг фон Мердер давно перестал задумываться о том, что именно он делает, начиная очередное кровопролитие. Его мышцы, его тело, его подсознание делали все за него, освобождая рассудок вампира для холодной логики и стратегических ухищрений; за минувшие два с лишним века немец превратил себя в идеальное оружие. Он бился с теми, кто был сильнее него, он убивал тех, кто был равен ему, он безжалостно изничтожал тех, кто был слабее - вот только есть одна ремарка. Маленький нюанс: носферату сражался с осязаемыми противниками. С теми, кто полностью и целиком принадлежал этому миру, с теми, из чьих ран лилась кровь, с теми, кто был «истинным» и воплощенным - и неважно, живым ли при этом, аль мертвым. Но сейчас… Все перевернулось с ног на голову, бессовестно играя фальшивую арию самых паскудных стремлений; Георга терзало невидимое нечто. То, что он не мог ощутить чутьем вампира, то, что он не мог услышать или же увидеть, ощутить прикосновением руки, учуять, втянув в легкие колкий, морозный воздух. Сопротивление тщетно, привычные действия - тоже. Гигантского ренегата возили по полу, как слепого котенка, «вытирая» им поверхность и безнадежно портя его и без того попорченную битвой с гулями одежду. Не получалось даже прибегнуть к сверхъестественным силам, все упиралось в недостаток концентрации и откровенное вредительство неизвестного противника, мешающего всем попыткам жертвы обрести хоть какое-то внятное понимание пространства. Как говорится - демон вошел во вкус, вампир бесился в бессильной ярости, колдун исполнял роль тряпки для стен, а весь этот проклятый вечер стремительно переставал быть томным. «Покажись, сука!» - мог бы заорать Георг, но во-первых, это было бы неподходящим поведением для его характера, а во-вторых… Под самый финал форменных издевательств над упырьей тушей демон игриво ухватился за цельный постамент, на котором до этого лежало копье, и просто... Выдернул его. Выдернул и щедро запустив в лицо Мердера со скоростью едва ли не военного снаряда. Разверни тварь кусок камня под другим углом - и он вошел бы в голову вампира как нож в подтопленное масло, пробив ее насквозь, разломав кости черепа, заставив ожившего мертвеца уйти в длительную и тяжелую регенерацию; но все случилось иначе. Мощнейший удар пришелся ребром, на угол верхней челюсти, оказавшись несколько «смазанным» из-за попытки дезориентированного Георга увернуться в самый последний момент. Итог? Боль. Мерзкий хруст треснувшей, лицевой кости, сила инерции, повалившая носферату, растекающаяся по полулужа темно-алой, горячей крови, отозвавшаяся мерзким (серьезно, почему собственная кровь для вампира на вкус такая отвратительная?..) привкусом на языке, и… Клык. Выбитый ударом, левый, крупный, чуть загнутый, белоснежный клык немца, с чуть потемневшим кончиком. Острый, как нож, лежащий ныне бесполезным куском кости на камнях, неподалеку от своего бывшего хозяина.
[indent]Чего боится потерять среднестатистический мужчина в этом мире? Для крестьянина и рабочего потеря конечности станет концом жизни, он превратится в обузу семьи; обученные разведчики, подготовленные держать язык за зубами даже в моменты страшнейших мучений, зачастую, «раскалываются» под угрозой лишения зрения или же мужского достоинства. Вампиры, даже при учете наличествующей регенерации, мало отличались в последнем пункте от простых смертных, не в силах побороть элементарные инстинкты, вот только… Сюда прибавлялся еще один пункт. Клыки. Зубы у человека отрасти вновь не способны, вампир же потратит на восстановление не меньше месяца; но ущерб!.. Вампир без клыков - жалкое, униженное, искалеченное существо, лишенное главного оружия, основного символа своей расы, основного инструмента, позволяющего ему добывать пищу. Подобный носферату превращается в объект презренных насмешек, он становится похожим на тигра, у которого жестокие дрессировщики в цирке вырвали когти. Моральный аспект здесь существенно превышал неудобства физические - до Георга доходили жуткие слухи о том, что в вампирских Дворах провинившихся калечили и лишали клыков; подобные методики унижения были также излюбленным развлечением охотников, стремящихся всласть поиздеваться над пойманными хищниками.
[indent]Боль была острой. Боль была почти нестерпимой. Георг не был готов к ней, он не успел «отключить» свой разум и войти в привычное перед регенерацией состояние, близкое к глубокой медитации - вампир, выгнувшись в секундной судороге, глухо хрипел сквозь стиснутые до хруста зубы, ощущая языком неестественную пустоту в левой стороне привычного ряда. Пожалуй, если бы демон был существом живым и воплощенным, он бы как минимум ощутил себя неуютно, узнав, КАКИЕ именно мысли на его счет роятся в голове мстительного носферату. Но призванную из мира иного тварь этот аспект не волновал от слова «совсем» - она, потеряв к Мердеру всяческий интерес, воплотила свои нечестивые силы в издевательства над своенравным антикваром.
Отредактировано Georg von Merder (15.11.24 12:49:00)
